“Пока что, рискуя быть обвиненными в аристократизме, скажем прямо, что человек, стоящий на нижней ступеньке общественной иерархии, имеет не больше прав требовать у Бога отчета в своей судьбе, чем устрица”
“Нет существа, менее похожего на человека, чем человек с улицы”
“Элегантность состоит в первую очередь в том, чтобы не показывать, за счет чего она создается”
“Экономия — враг элегантности”
“В Англии, где аристократия преуспевает как нигде, незаменимый атрибут жилища — передняя, где принимают людей не своего круга. Этикет узаконивает ту дистанцию, которая отделяет людей праздных от людей трудящихся”
Эти цитаты из “Трактата об элегантной жизни” Оноре де Бальзака очень точно передают отношения аристократии к людям не своего круга. В былые времена сажать с собой за стол врачей и учителей считалось неприличным, ибо они относились к обслуживающему персоналу. В круг избранных, то есть людей праздных и обеспеченных, допускались лишь таланты, которые скрашивали досуг. И то не все таланты - не каждого музыканта сажали за стол, потому что оркестровые - это тоже обслуга. С сомнением относились и к стряпчим всякого рода, мелкому чиновничеству и прочим людям труда, а работников физического труда считали не то что животными, но вроде того. И французские дворяне, и английские джентри, и польские шляхтичи, и русские помещики считали, что крестьяне - это быдло, то есть рабочий скот, смысл существования которого - обеспечивать кормовую базу для беззаботного и роскошного образа жизни праздных людей.
Принципиальное отличие аристократии от всех остальных страт общества - это обеспеченный пассивным доходом неограниченный досуг. Аристократ живёт развлечениями - балами, охотой, путешествиями, карточной игрой, театром и балетом. Он принимает людей своего круга и сам ходит в гости. Круг аристократии замкнутый, они не впускают к себе людей не своего круга. Они не висят по ресторанам и ночным клубам, чтоб не соприкасаться со всяким жлобьём. У них свои тусовки - скачки в Аскоте или приёмы у членов королевских фамилий.
В России аристократии фактически не осталось. Никита Михалков сердится, когда его называют интеллигентом. “Я не интеллигент, - строго поправляет он, - я аристократ”. Мне это хорошо понятно. Я тоже никогда не чувствовал свою принадлежность к русской интеллигенции. Я делился личными историями на страницах газеты “Аргументы недели” https://argumenti.ru/authors/kotlar и в некоторых своих книгах https://www.litres.ru/author/avgust-kotlyar/ , потому что проблемы аристократии, советской буржуазии, богемы и интеллигенции я пропустил через себя, через личный опыт и опыт своей семьи. У меня смешанное происхождение, евреи намешались с аристократией и буржуазией. Эти социальные страты стали изгоями при советской власти, и это сильно их сблизило; при иных условиях вряд ли брачные союзы были одобрены или возможны. Еврейского в смысле традиционного воспитания и образования у меня ничего не было в детстве. Советская власть постаралась секуляризовать евреев, не печатали ни книг, ни нормальной периодики на иврите и идише, за изучение иудаики могли дать срок. Если мои деды ходили в хедер ещё до революции, то мои родители уже были воспитаны в советских парадигмах, а о том, что они жиды, им любезно напоминали лишь при поступлении в аспирантуру или приёме на работу. Но я тогда был далёк от всех этих проблем. Со сложностями этнического происхождения я столкнулся лишь при попытках поступить в Военно-Краснознамённый институт, в МГУ и Историко-архивный. Но, с Божьей и родительской помощью, в препятствиях были найдены бреши и мы их проломили.
Воспитанием моим занимались бабки. Они все вымерли в самом начале восьмидесятых, но это были настоящие осколки раньшего времени. Они рассказывали о своих встречах с государем-императором, о гимназиях и балах. Меж собой они говорили по-немецки и по-французски. Одна из бабок, Нина Петровна, вышла замуж ещё до революции за графа и была настоящей графиней. Она дружила с баронессой, которая жила на Малой Никитской, в туалете собственного особняка, так её уплотнили швондеры. Мы жили на Поварской. К нам в гости приходила Анастасия Цветаева, потому что бабки с юности с ней дружили, мы жили в соседних домах с Цветаевыми. Бабки меня выгуливали по окрестностям вместе с такими же недобитыми и недорезанными большевиками бывшими приличными женщинами. Они носили жабо, шляпки с вуалетками, сафьяновые туфельки и говорили на старомосковском диалекте, который уже не сохранился даже в Малом театре, последнем оплоте хороших манер.
Интересно детское восприятие. В детстве меня отец водил каждое воскресенье в кинотеатр “Баррикады” на Красной Пресне. И я смотрел “Чебурашку”. На чьей стороне были мои симпатии? Разумеется, я безошибочно выбрал социально-близкую, элегантную, жизнерадостную, весёлую и озорную старуху Шапокляк. Она была в точности как мои недорезанные большевичками бабушки, в противовес невежественному нелегальному мигранту непонятного происхождения Чебурашке и уродливому рептилоиду Гене. И крыса у неё была симпатичная, мне таких маман приносила из вивария Первого меда, а потом мы с ней вместе их резали, так я получал первые уроки вивисекции и эмбриологии; можно это всё было назвать практической эпистемологией, то есть практическим познанием науки во всех её междисциплинарных направлениях. Школа у меня тоже была незаурядная, это была 72 спец, сейчас 1234. Моя дочь тоже её окончила спустя сорок лет после меня. У нас учились дети из приличных семей, множество детей иностранных дипломатов. В управлении делами дипкорпуса рекомендовали нашу школу приезжающим посольским работникам, уверяя, что они не почувствуют разницу между Итоном, Хэрроу и нами. По сути, так и было, потому что мой никарагуанский друган, Эрнальдо Сантос Варгас, так и заявился в первый день в школу в чёрном пиджаке и соломенной канотье, в которых он учился в Хэрроу до перевода его отца из Лондона в Москву.
В МГУ я получил самую бесполезную специальность из всех, которые можно было лишь вообразить - семантика и семиотика первобытной культуры. Это на стыке искусствоведения, этнографии, культурной антропологии и истории первобытного общества. Сначала я думал заниматься античностью, и корпел над латынью, древнегреческим и древнеегипетским. Не сильно корпел, конечно, были вещи и поважнее - хорошие живые и красивые люди, алкоголь, азартные игры. Но выучился чему-то. Работать я не мог. Не из-за лени, а из-за отвращения. Что-то делать интересное - это с удовольствием, но работать я не мог. Вынужден был числиться иногда где-то, но всегда занимался своими делами. Не знаю, почему так. В юности я беседовал с мамиными друзьями, врачами психиатрами-наркологами. Она решила меня с ними познакомить, потому что я слишком глубоко погрузился в непознаваемое. Она боялась, что у меня чердак не на месте. Они ей сказали: с чердаком у него всё в порядке, но он слишком смышлёный, чтобы работать, никогда он до этого не опустится. Спустя годы, я думаю, что я бессознательно сделал единственно верный выбор - я всегда ценил время и досуг гораздо выше любых денег и благ. Где бы меня не застукала моя сложная жизненная траектория, я всегда делал только то, что считал нужным или приятным. Если же мне вынужденно приходилось числиться на работе, то я её превращал в развлечение, чем бы я ни вынужден был заниматься - продавать деревянные окна Управлению делами президента в России, большегрузные тягачи дальнобойщикам в Техасе или жилые трейлеры мексиканцам.
К чему это всё я рассказываю? К тому, что полученное мною даже при советской власти воспитание и камнедробильный жизненный опыт не отличали меня - по гамбургскому счёту - от тех, кто сбежал от ужасов большевистского режима и вырос на Западе - от князя Никиты Лобанова-Ростовского, от барона Эдуарда Фальц-Фейна, от княгини Ирэн Голицыной и прочих приличных людей, с которыми я встречался и объяснялся. Они во мне признавали человека своего круга, а Фальц-Фейн упорно несколько раз звал к себе в Лихтенштейн. Сам в себе необходимый уровень хюбриса я бы не смог развить, даже хуцпа у меня была изрядно помята задрачивавшей меня окружющей действительностью. Уровень понимания и отношения к себе и к миру мне задало окружение - разговоры о высоком, балет и опера, классическая музыка, энциклопедическая образованность родителей в нескольких поколениях, прослушивание лекций в музеях, приобщение к высокому кинематографу в отрочестве, индивидуальный пошив одежды в ателье Мосфильма, где мне шили даже школьную форму, беседы с очень умными и проницательными людьми о разном, в основном об отвлечённых материях. Это всё задало другие уровни понимания себя и своего места в мире. И при этом я ничем не горжусь - ни заслугами предков, ни генеалогическими вегетативными побегами от дворян и евреев; тут нельзя сравнивать, что лучше, или что хуже, потому что дворяне - это отчасти евгеническая селекция по породе и морально-волевым качествам, а евреи - это поголовная грамотность в течение двух тысяч лет, селекция по мозгам и способностям к комбинаторике. Я бы даже сказал, что я сильно пострадал от всего этого - так был бы обычным быдлом, хамьём, как поголовное большинство населения любой страны, с кухонными интересами пожрать, погадить, повыпендриваться и поразмножаться. А так эта рефлексия и мыслей необщий ход сильно отравляют существование и мешают выдирать деньги любой ценой. Но так распорядилось Провидение, и мне лишь остаётся смиряться под крепкую руку Господню.
Мой шестидесятилетний опыт говорит, что в жизненной турбулентности самое главное - это прислушиваться к себе, и делать выбор, полагаясь больше на логику своих намерений, чем на логику обстоятельств. Это одинаково важно для любой социальной страты, но больше для аристократии и богемы, поскольку они в силу воспитания или специфики профессиональной деятельности меньше привязаны к результатам своего труда. Аристократ, по идее, вообще не должен заботиться о хлебе насущном, он живёт рентой - земельной, имущественной, наследственной. Богема живёт тоже либо несоразмерно высокими финансовыми результатами от разово затраченных усилий, как то съёмка в фильме, хорошо продающаяся книжка, дорого покупаемые картины; либо она живёт за счёт поддержки меценатов или же вынуждена опуститься до подёнщины, типа новогодних ёлок.
Аристократ отличается от всех остальных страт невозмутимостью и сохранением самообладания в любых непредсказуемых и непредвиденных ситуациях. Он держит свои эмоции при себе. Он держит дистанцию, сохраняя ровное отношение со всеми. Как говорит князь Никита Лобанов-Ростовский: “Моя жена вежлива со всеми. Но с некоторыми только один раз”. Очень хорошо жизненный путь аристократа описан в книге Андрея Маруденко, философа, политтехнолога и художника - он записал и издал для узкого круга лиц диалоги с князем Никитой о разном, но при этом всё о главном.
Цимес британских частных школ-пансионатов, этих сиротских приютов при живых родителях - вовсе не образование, которое там обычное, ничего особенно. Дело всё в безжалостной, людоедской атмосфере, где растаптывается человеческое достоинство, чувство собственной значимости, гордость и предубеждения. Человек пересобирается заново - как ледяное рациональное существо, без эмоций, без эмпатии, без сочувствия и сострадания. Я этот опыт получил в советской армии, в середине восьмидесятых, когда цвела дедовщина. Правда, по моему достоинству армия не сильно проехалась, потому что после особенностей жизни в собственной семье у меня начисто было отбито чувство собственной важности; но субординации и умению подчиняться беспрекословно мне пришлось не то что научиться, но делать вид, что я уже научился. Из армии, из моего стройбата, меня в конце концов система советико изблевала за тунеядство, дебоши и художества. Что-то делать из-под палки меня не смогла заставить вся эта махина - я от неё ускользал в любую щель, проныривал, просачивался и утекал. После опыта срочной службы я только мог благодарить Бога, что меня не взяли в военное училище - я бы им навоевал.
Если говорить о внешней стороне аристократизма, то это люди с поставленной осанкой, с плавными неторопливыми движениями, с хорошей походкой от бедра, с поставленным голосом и речью, и непременно учтивые. Их видно сразу по манере держаться. Они избегают разговоров о конфликтных вещах с людьми, не входящими в ближайший доверенный круг. К сфере повышенной возбудимости и конфликтности относятся беседы о религии, политике, сексе, и иногда спорте. Про спорт - это разговоры о командных видах спорта для широких масс, типа футбола, хоккея, американского футбола и бейсбола, баскетбола и вроде того. Обсуждать, какая команда круче, “Спартак” или “Динамо”, “Арсенал” или “Манчестер”, “Барселона” или “Реал” - это бессмысленные разговоры ни о чём. Так же как гомосексуалисту объяснять противоестественность однополых половых сношений в анальный проход. Гомосексуалиста влечёт в этому, и ему объяснить ничего невозможно - он будет упорно пристраиваться к юношам сзади.
Образованность большинства сохранившейся аристократии не следует переоценивать - это люди практических навыков построения отношений в своём кругу. У аристократа в принципе не может быть профессии. У него бывают лишь поприща, на которых он подвизается. В этом его отличие от остальных страт. У буржуя и интеллигента есть профессии, скажем, управленец производством или докторишка по вагинам. У лиц из богемы тоже есть ремесло - художник или актёришка. Но, тем не менее, аристократия - это очень полезная часть общества, несмотря на свою немногочисленность. В Британии аристократия делится на nobility https://en.wikipedia.org/wiki/British_nobility и gentry https://en.wikipedia.org/wiki/Gentry . К первым относятся члены королевской семьи (royals) https://en.wikipedia.org/wiki/British_royal_family, титулованная и иная знать, с порядком старшинства в британском обществе можно ознакомиться здесь https://en.wikipedia.org/wiki/Order_of_precedence_in_England_and_Wales . Титулованной знати немного - 24 герцога, 34 маркиза, 200 графов, 115 виконтов, 400 баронов. Вместе с членами семей, то есть с супругами, их не более полутора тысяч. В Англии с 1826 года и до сих пор выходят специальные справочники Джона Бёрка по пэрству (то есть по титулованной и родовитой знати) https://en.wikipedia.org/wiki/Burke%27s_Peerage и по джентри (по английскому кулачеству, получившему дворянские привилегии) https://en.wikipedia.org/wiki/Burke%27s_Landed_Gentry. Вместе всех аристократов в Британии около 40 тысяч человек на 70 миллионов населения. О стратификации британского общества очень хорошо написала моя английская коллега Кейт Фокс в книге “Наблюдая за англичанами”, эту книгу прочесть можно и нужно здесь https://www.klex.ru/2388 .
В Германии аристократов около 80 тысяч человек на 84 миллиона населения. Во Франции всего 4 тысячи семей могут быть причислены к благородному сословию, которое юридически упразднено; это не более 80 тысяч человек на 70 миллионов населения. В Испании, как и в Англии, сложная система грандов, титулованной знати, их число не более 2500 человек на 50 миллионов населения. В Голландии около 10 тысяч дворян на 18 миллионов населения. В Швеции всего 657 благородных семейств - графских 46, баронских 131 и нетитулованных 480; число их членов не более 28 тысяч человек на 11 миллионов населения. Про Италию вообще ничего определенного сказать невозможно: там традиционно было несколько ветвей знати - папская, римская, сицилийская, генуэзская, венецианская, флорентийская, миланская, неаполитанская. Из истории на слуху фамилии Медичи, Сфорца, Боргезе, Борджиа, Орсини, Висконти и так далее. И королевских династий было тоже несколько - и Савойские, и Бурбоны Обеих Сицилий, и Бонапарты.
Аристократия составляет ничтожную долю процента населения цивилизованных европейских стран. Однако повышенный интерес публика испытывает к аристократии развитых и богатых стран, ну ещё иногда к императорской семье Японии. В Болгарии, Румынии, Чехии, Балканских странах тоже некогда была аристократия, но кому она сейчас интересна? Кому интересен болгарский царь Симеон II Саксен-Кобург-Готский, бывший премьер-министр Болгарской Республики? Хотя он очень приличный человек. Но интерес к Шарлю (Карло) Бурбону, наследнику престола Обеих Сицилий куда выше, и даже к его конкуренту, Педро Бурбону Сицилийскому, чем интерес к Александру Карагеоргиевичу, наследному принцу Сербии и Югославии.
Польза аристократии в том, что она задаёт обществу определённый уровень приличий, вкуса и культуры, удерживая его в течение поколений. А также всегда служит эталоном хороших манер. И это тот слой, который задаёт стандарты в потреблении прекрасного - от произведений искусства до высокой моды. И аристократия в массе физиологически красива - это генетически обусловлено, ибо у аристократов была возможность выбирать себе в супруги и в половые партнёры самых красивых и привлекательных особей, тоже прошедших искусственный отбор. Большой любитель и ценитель женской красоты Людвиг Баварский распорядился создать галерею красавиц - посмотреть на отборных и роскошных баб прошлого можно как здесь https://en.wikipedia.org/wiki/Gallery_of_Beauties , так и в книге Александра Васильева “Красота в изгнании”, некоторые из них здесь https://bjahova.livejournal.com/5781.html
Не вся аристократия обеднела, хотя и в нужде аристократ остаётся аристократом. Немецкий граф из Восточной Германии Александр Шёнбург написал книгу “Искусство стильной бедности”, почитать бесплатно здесь https://royallib.com/book/shyonburg_aleksandr/iskusstvo_stilnoy_bednosti.html. Это практическое руководство, как жить прилично, будучи стеснённым в средствах. О том, как жить по-настоящему элегантно, написал Бальзак в “Трактате об элегантной жизни” и Гюисманс в романе “Наоборот”. Я бы рекомендовал ознакомится с моей предудущей публикацией, это статья Сергея Земляного https://dzen.ru/a/aJGqqJGS8jtHww6S и обратить пристальное внимание на списки литературы, и надо бы пройтись по моим ссылкам в предисловии к той статье.
Много ещё осталось очень состоятельных аристократических семей, разумно распоряжающихся доставшимися по наследству или сделанными самостоятельно деньгами и имуществом. Как свидетельствуют исследования в Германии и Италии, на протяжении столетий одни и те же фамилии остаются крупнейшими владельцами имущества и плательщиками налогом. Просто касты замыкаются. В Германии они собираются в закрытых местах, не афишируя, узким кругом. В Италии вообще живут в замкнутом мире, по улицам не ходят, продолжают жить в фамильных замках и поместьях, с огромными внутренними дворами в городских усадьбах, в огороженных загородных поместьях, вдали от глаз. В Венеции, Флоренции, в Риме есть семьи, живущие в своих домах сотни лет, а в Испании я знал одну семью архитекторши, которая жила в фамильном доме на протяжении тысячи (!) лет. Есть в Англии роды, которым тоже по тысяче лет. Одна из представительниц такого рода - шотландская актриса Тильда Суинтон. Евреи, которые знают или без особого труда могут восстановить свою родословную на пару тысяч лет назад, на сотню поколений, относятся к другой, обособленной категории населения, хотя антропологически ашкеназы мало отличаются от северных европейцев, а сефарды от народов Средиземноморья.
В Америке складывалась аристократия из рабовладельцев и плантаторов Юга. Но там всё по-другому. Аристократией сейчас считаются старинные белые англо-саксонские протестантские семьи Новой Англии, например, так называемые бостонские брамины. В Нью-Йорке всё ещё издаётся Social Register Blue Book https://en.wikipedia.org/wiki/Social_Register#:~:text=The%20Social%20Register%20is%20a,been%20owned%20by%20Christopher%20Wolf , где перечисляются 10 тысяч приличных хороших семей Нью-Йорка. Это де-факто американская аристократия. Хиллари Родэм Клинтон происходит из весьма влиятельной семьи южной аристократии. Её отец сделал привлекательного полового гиганта Билла Клинтона мужем невзрачной мышки Хиллари и губернатором Арканзаса, с чего и начался путь этой семьи к вершинам власти и богатства. Пусть новые деньги в США никого не обманывают, все эти компьютерные и софтверные скоробогачи, выскочки, в реальности никто, как и действующий 45/47 президент Дональд Трамп. Он, несмотря на заявленное миллиардное состояние, никогда до своего президентства не включался в Синюю книгу Общественного реестра, эту саму Social Register Blue Book, потому что не был достаточно родовит и считался разбогатевшим хамом и ловчилой. И евреев туда не включали. Не этнических ашкеназов, а исповедующих иудаизм. Истинные хозяева США прописаны в книге Фердинанда Ландберга “Богачи и сверхбогачи” https://www.klex.ru/i6k , а социальная стратификация американского общества блистательно и остроумно расписана в книге Пола Фассела “Класс: Путеводитель по статусной системе Америки” https://www.litres.ru/book/pol-fassel/klass-putevoditel-po-statusnoy-sisteme-ameriki-35500763/ , можно и нужно почитать по ссылкам бесплатно.
В следующей части мы поговорим о другой страте, о буржуазии.