Мир перевернулся, люди повалились к иллюминатору. Они сцепились в клубок из боли, страха, нарастающего отчаяния и покатились в глотку океанской бездны. Падение длилось тошнотворно долго. Удар. В темноте раздавались разноголосые крики: “О-о-о-о… Какого хрена?.. Моя нога… Пусти!.. Сулейман, ты жив? Да, да…”
Дернулись и остановились адские качели. Шок притупил слух и отключил логическое мышление. Никто не знал, сколько прошло времени, прежде чем Шахзада Давуд спросил:
— Поль, вы можете еще раз дернуть аварийный рычаг?
— Да, видимо, у батискафа вырубилось электропитание, — ответил Поль-Анри Наржоле.
— Стоктон, может, ты объяснишь, что здесь происходит? — спросил Борис Петрофф.
— Батискаф потерпел аварию. Возможно, столкнулся с неизвестным препятствием, — отозвался Стоктон Раш. — Поль, мы можем запустить запасной источник питания?
— Разбираюсь, — откликнулся Поль, нашел свой смартфон и включил фонарик.
— Стоктон, если вы за полчаса не заведете свою посудину, то я гарантирую вам и вашей компании крупные неприятности в суде.
— Мы с вами в одной лодке, Борис, прошу заметить, — ответил Стоктон.
— У-у-х, вы наступили мне на ногу, Поль! — вскрикнул Сулейман Давуд.
— Извините, здесь и правда тесно.
Минут десять или около того внутри батискафа висело тягучее молчание. Все напряженно ждали, чем завершатся усилия Поля. Не выдержав снова, Шахзада с плохо скрываемым раздражением сказал:
— Послушайте, Стоктон, я заплатил полмиллиона долларов не для того, чтобы лежать здесь как сельдь в консервной банке. Вы должны принять срочные меры и выправить ситуацию. Неужели у вас ничего не предусмотрено на подобный случай?
— Да, Сток, немедленно вытащи наши задницы отсюда, — поддакнул Борис.
— Моя компания предпримет все возможное меры. — Стоктон отполз в сторону. — Поль, ну что там с рычагом?
— Глухо, связь с кораблем тоже потеряна. — Поль шумно дышал.
— Друзья, давайте соберемся у иллюминатора. Тогда под действием нашего веса сработает аварийная система. Остаточный балласт отделится от корабля, и мы наверняка всплывем, — бодро предложил Стоктон. — Сюда, дорогие друзья, сюда!
Пассажиры батискафа послушно подползли к Стоктону. Он скомандовал:
— А теперь попрыгаем, друзья, попрыгаем!
Суматошно, будто им пришлось присесть на раскаленную сковороду, все подскакивали на ягодицах, пока Поль не сказал:
— Бесполезно. Похоже, нам придется ждать часов восемь, прежде чем в соленой воде растворятся специальные крепления и освободят балласт. Если, конечно, мы не зацепились за что-то.
У всех пронеслась одна и та же мысль: “И как же, шут побери, меня сюда занесло?”
***
Стоктон Раш в детстве мечтал полететь на Марс, стать признанным космическим путешественником. Неплохо бы заработать на путешествиях, решил он, повзрослев. Любовь к деньгам, тяга к приключениям и толика удачи стали повивальными бабками его любимого детища — компании “Океанские Ворота”. Бизнес кормился любопытством и тщеславием толстосумов, не знающих, на что бы им еще поглазеть. К погибшему “Титанику” туристы опускались на фирменных сигарообразных батискафах. Стоктон очень гордился экономичностью своих подводных аппаратов. Старикашки из надзорных органов не похвалили бы, узнав, что батискафы изготавливались из углепластика, давно списанного со складов, что титановые заглушки найдены на мусорке, а оболочки аппаратов не сферические. Находились те, кто намекал на ненадежность таких устройств, а Стоктон отмахивался: “Эти старперы не хотят сертифицировать мои подлодки, их мозги закостенели и отвыкли от инноваций”.
В треугольнике из выгоды, удобства и безопасности законы рынка быстро нашли слабое звено. Реклама настойчиво продавала безопасность и обещала незабываемые впечатления. Иногда, для спокойствия особо мнительных клиентов, мистеру Рашу самому приходилось опускаться на дно Атлантики.
Без особого удовольствия Стоктон выделил в рабочем графике время для обеда с новыми клиентами. Провожая мужа на встречу с семейством Давуд, Венди нервно улыбнулась: “Знаешь, дорогой, а мне сегодня снилась прабабка. Та самая, которая погибла на “Титанике”. Промолчав, Стоктон торопливо поцеловал жену и удалился в счастливом неведении о том, какую шумиху в прессе поднимет четырнадцатое погружение “Титана”.
Рафинированный женский голос сообщил о задержке рейса. Шахзада нетерпеливо щелкнул пальцами и сказал: “Нет, королевские авиалинии не задерживаются, а безбожно опаздывают вот уже на целых два часа”. Рядом с ним в зале для особо важных персон скучали жена Кристин, дети Сулейман и Алина, а также личный секретарь Боб Гейман. Шахзада спросил:
— Боб, ты уже оповестил Стоктона о возможном переносе встречи?
— Да, мистер Давуд, желаете ли перенести дату отплытия?
— Нет, я слишком долго ждал.
Кристин, погруженная в раздумья, молчала. Мучительный сон преследовал ее последние четыре ночи. Сегодня опять привиделось огромное безобразное существо, ползущее по дну океана. Кошмарная тварь требовала смотреть в глаза, похожие на кровоточащие раны. Кристин сдунула прядку волос, отгоняя дурные видения, и посмотрела на мужа. Она знала, как ему не понравится ее вопрос, но все же осмелилась:
— Почему бы нам не отложить это путешествие? Мы ведь давно обещали твоей тетушке погостить у нее в Пакистане.
— Женщина, позволь мне решать такие вопросы, — не сдержался Шахзада, но затем смягчился. — Дорогая, ты же знаешь, как давно я мечтал об этом путешествии?
Сулейман оторвался от чтения мифов о Ктулху и сказал:
— Папа, почему бы мне не занять в “Титане” место мамы? Погружение должно состояться в День отца — я хочу поздравить тебя в океанских глубинах. Что скажешь?
— Спасаешь мамочку? — благосклонно улыбнулся Шахзада. — А впрочем, я не против.
— Я не уверена, что это хорошая идея. — Кристин обеспокоенно посмотрела на сына.
— И почему мужчины готовы рисковать, лишь бы самоутвердиться любой ценой? Наверное, это из-за того, что вам не дано родить ребенка, в отличие от женщины. — Алина скорчила смешную гримаску.
— Без здоровой тяги к риску люди до сих пор жили бы в пещерах, — парировал Шахзада.
— Зато у вершины Эвереста было бы поменьше мертвых альпинистов, — съехидничала Алина.
— Алина, ты… — Кристин поперхнулась яблочным соком.
— Итак, мои курочки, решено. Вы побудете в каюте, пока мужчины исследуют обломки “Титаника”, — заключил Шахзада.
Тем временем Борис Петрофф кутил в гонконгском отеле. Деловые переговоры успешно завершены — самое время расслабиться. В комнате для особых гостей он в одиночестве лениво ожидал начала представления. Хозяин отеля, старый знакомый Вень Ян обещал удивить дорогого гостя. Изящные фонарики, висящие на стенах комнаты, светили приглушенно. Курильницы для благовоний распространяли дурманящий аромат с нотками лотоса и сандала.
Борис поудобнее устроился на мягком диване. В комнату вошла стройная блондинка, одетая в легкую тунику. Ее глаза скрывала черная маска, на плече висела дамская сумочка. Девушка поклонилась, поставила перед Борисом низенькую скамеечку, достала из сумочки маникюрные ножницы и пилочки. “Милашка поухаживает за моими пальцами”, — предположил Борис. Девушка тотчас подтвердила его догадку: вежливыми жестами она пригласила водрузить ноги на скамейку. Борис охотно согласился. Блондинка, слегка покусывая подушечку, тщательно облизала мизинец на ступне клиента и принялась ловко орудовать пилочками. “Ну что, начало не так уж и плохо”, — решил Борис и с любопытством воззрился на красный занавес, украшенный золотистыми драконами.
Вскоре занавес с шумом распахнулся и открыл огромную человеческую фигуру. Черный великан, воплощение животной силы и первобытной мощи, низко поклонился. При каждом его движении мышцы плавно вздымались, перетекая друг в друга. Ноздри украшало кольцо. “Как у быка. Надеюсь, Вень не приказал этому амбалу позаниматься со мной любовью?” — боязливо поежился Борис, но его опасения развеяла вошедшая в комнату атлетичного вида брюнетка с хлыстом в руках. “Госпожа”, — окрестил вошедшую Борис.
Обтянутая черной кожей, на высоченных шпильках и с короной на голове, она немного возвышалась над своей жертвой. Не удостоив Бориса даже взглядом, госпожа высокомерно улыбнулась и приказала “нижнему” опуститься на колени. Амбал повиновался и склонил голову. Истязание началось.
В комнату впорхнула еще одна девушка. Обнаженная, она игриво улыбнулась и подмигнула. “Иди сюда, моя рыбка”, — обрадовался Борис, распахивая полы халата. Он раздвинул ляжки, бесстыжий уд наливался кровью. “Рыбка” устроилась рядом, язычком кокетливо облизнула накрашенные губки и взялась за работу. Госпожа, не теряя даром времени, вовсю хлестала “нижнего”. Тот поскуливал в такт, целуя ботфорты мучительницы. Довольно скоро на черной спине проступили красные полосы. Близкий к экстазу, Борис сгреб волосы “рыбки” в кулак и прижал ее голову к своему паху. Госпожа ухватилась за кольцо “нижнего” и вопросительно взглянула на Бориса. Он вытянул свободную левую руку вперед и опустил большой палец вниз. Госпожа взвизгнула дикой кошкой и выдернула кольцо. Хлынула кровь. Вопль униженного громилы заглушил стоны Бориса, утонувшего в пароксизмах страсти.
Некоторое время Борис не понимал, где находится. Сознание воспарило над телом и не желало возвращаться. Слегка придя в себя, он жестом приказал всем, кроме блондинки, покинуть комнату. Расслабленно, безучастно наблюдал, как девушка долизывает его пальцы. Наконец блондинка закончила, поклонилась и вышла. Тут же в комнату вбежали две голые девчушки и со смехом повлекли Бориса за собой. Он ленился, но из любопытства последовал за хохотушками в соседнее помещение с приготовленной ванной. На поверхности воды плавали лепестки экзотических цветов. Борис окунулся в благоухающий омут. Снова он потерял счет времени, руки проказниц змеями струились по телу, унося сознание в сладкое забытье. На землю Бориса вернул гулкий удар гонга. Шалуньи помогли вылезти из ванны, обтерли его полотенцем и облачили в шелковый халат. “Неплохо бы подкрепиться”, — подумал Борис.
Словно угадав его мысли, служанки провели Бориса в зал, где его встретил беспрерывно кланяющийся китаец. ”Здравствуйте, господин Петрофф”, — угодливо улыбнулся официант и пригласил к накрытому столу. Бориса удивила форма стола, до странности неправильная, похожая на вареный иероглиф. Посредине торчала головка живой обезьянки, не больше, чем у новорожденного ребенка. Глаза животного двигались медленно, хаотично.
— Да вы ее опоили? — хохотнул Борис.
— Все согласно старинным рецептам, господин Петрофф. — поспешил уточнить официант.
Китаец взял позолоченный молоточек и принялся стучать им по головке обезьяны.
— Это тоже по рецептам? — Борис почесал нос .
— Да, господин Петрофф. Кровь прильет к мозгу, так будет вкуснее.
Обезьянка открыла рот и завыла, ворочая предусмотрительно удаленным языком. Официант чем-то вроде скальпеля и стамески умело вскрыл череп зверька. “Приятного аппетита, господин Петрофф”, — кланялся официант, подавая серебряную ложечку с заостренным концом. Борис погрузил ложку в мозг мартышки, отделил кусочек и отправил в рот. С минуту изучал новый вкус, затем ободряюще кивнул застывшему в ожидании китайцу и сказал: “Отлично, похоже на рисовый пудинг!” Официант радостно засуетился, наливая гостю синее вино из змеиной желчи. ”Интересно. А что, если бы она была человечком?” — смаковал очередной кусочек Борис.
Вечером на горизонте догорал желтый карлик . Борис аристократично затушил сигарету — он все старался делать аристократично, потому и поменял окончание фамилии на “офф”. Из Лондона позвонила жена:
— Ты там не слишком увлекся этими путешествиями? Я беспокоюсь о твоей сердечной мышце.
— Не волнуйся, моя рыбка. Еще неделька, и я к тебе вернусь, — ответил Борис, а про себя подумал: “Сегодня получилось неплохо, но предсказуемо. Посмотрим, чем удивит Стоктон”.
Стоктон Раш пригласил Шахзада и его близких отужинать в лондонском кафе. Сама любезность, он живо описывал свои походы к обломкам “Титаника”. Глава семейства внимал с жадным любопытством, пока Кристин не остановила поток красноречия:
— Звучит заманчиво, но как насчет безопасности, мистер Раш? Я слышала, что с “Титаном” уже происходили инциденты.
— Ничего серьезного, тогда батискаф немного потерял управление. — Стоктон приложил руку к груди. — Знаете, Кристин, я бы не садился в “Титан” сам и уж тем более не пускал на борт других людей, будь у меня веские основания сомневаться в надежности всего предприятия. Простите мой философский настрой, но тем, кому нужна полная безопасность, не стоит даже выходить из дома и переходить дорогу.
— Кристин, не беспокойся так, — улыбнулся Шахзада и заговорщическим тоном добавил:
— Мне кажется, дорогая, что на дне океана я найду для тебя замечательные жемчужины.
— А я, мама, соберу в твою честь кубик Рубика прямо около “Титаника”, — сказал Сулейман.
— Между прочим, достижение Сулеймана по сборке кубика зарегистрируют в книге Гиннесса. — Алина подмигнула брату.
— За рекорды Сулеймана! — Стоктон поднял бокал .
Поль-Анри Наржоле отвечал на вопросы журналистки:
— Прежде всего я исследователь, дока в подводных погружениях. Моя работа помогает пролить свет не только на тайны прошлого, но и разобраться в недавних происшествиях.
— Но ведь всегда есть вероятность несчастного случая, вы не боитесь? — допытывалась женщина.
— Только дурак ничего не боится. Но знаете, давление воды на обычных для меня глубинах колоссально. Если корпус подводного аппарата не выдержит, никто даже не успеет осознать произошедшее. Тела обратятся в ничто за доли секунды. Я, конечно, не хочу умирать. Но лучшего способа расстаться с жизнью не найти.
— Вы снова собираетесь к “Титанику”. Почему вас так интересует та давняя трагедия?
— Да, в истории “Титаника” волнует буквально все: от технического гения до неуемного тщеславия. В этом корабле, кажется, соединились все грани человеческой души.
Взвешивание проводилось в спортивном зале “Полярного Принца”.
“Мы следим за безопасностью, поэтому “Титан” может принять на борт строго ограниченный вес”, — объяснил Стоктон. Самым крупным оказался Шахзада. Впрочем, общий вес пятерки акванавтов уложился в допустимую норму. Однако Кристин не упустила случая подтрунить над мужем:
— Вот что происходит, когда не слушаешь советов жены. Я всегда была против пончиков перед сном.
— Я заедаю стресс после сложных переговоров. Да и весы здесь ошибаются, я уверен, — отвечал Шахзада, втягивая живот.
В приподнятом настроении пассажиры направились в кают-компанию, где намечалось торжественное подписание бумаг с компанией мистера Раша.
Шахзада предварительно изучил текст договора, тем не менее, он просмотрел ключевые пункты повторно. “Хорошо, что Кристин не любит читать всю эту юридическую казуистику”, — подумал он, встретив в тексте слово “смерть” третий раз. Борис тоже внимательно прочитал договор, достал свою “счастливую” авторучку и размашисто подписал.
Официанты внесли напитки и легкие закуски. Кристин в шутку погрозила пальцем и напомнила о диете. Позднее некоторые участники подводной прогулки оценили полезность ее совета.
К вечеру разыгралась непогода. Океан словно сердился на непрошеных гостей, посмевших покуситься на его тайны. Борис от скуки рассылал жалобы друзьям на ненастье. Возможно, придется ждать штиля несколько дней.
Шахзада постучал в дверь каюты жены. Она впустила его и позволила увлечь себя на койку. Кристин немного мутило от качки, но она решила не расстраивать мужа перед важным для него днем. Шахзада умел заниматься сексом, вот и сейчас он овладел женщиной как в последний раз. Бедра Кристин бурно двигались под натиском мужа, она мечтала: “Да, да, да… Пусть буря продлится подольше”.
Сулейман спал беспокойно. Ему снилась змея, та самая змея из детских страхов. Мертвая, она лежала в высокой траве. Черный жгут длиною в метр увенчивался головкой, покрытой желтыми пятнами. Сулеймана поразил тогда резкий запах. “Наверное, так и должна пахнуть мертвая змея”, — пожал плечами мальчик. Ему бы уйти, убежать, но что-то загадочное тянуло поглазеть еще и еще, дотронуться до трупа, как в печальный день, когда он случайно остался наедине с умершим дедушкой в темной комнате. Неведомая сила заставила Сулеймана прикоснуться к мертвому, к великой тайне, разделяющей два мира. Затаив дыхание, мальчик потянулся ручонкой к змеиной головке. Он возьмет ее и хорошенько рассмотрит помутневшие глаза. Змея встрепенулась. Бросок и укус. Мальчик бежал, не различая тропинки, слезы застилали глаза. Казалось, змея преследует его, хватает за голые пятки, норовит забраться повыше и задушить.
Следующим июньским утром Атлантика образумилась, она смирно поддавалась “Полярному Принцу”. Легкий ветер брызгал мелкими каплями океанской воды. Кипень облаков маячила далеко на западе. На палубе шли последние приготовления перед погружением “Титана”. Стоктон суетился, отдавая распоряжения направо и налево. Борис беззаботно делал селфи. Поль сосредоточенно, словно не доверяя стихии, смотрел куда-то вдаль. Кристин по очереди обняла сына и мужа.
— Бога ради, будьте осторожны, берегите себя.
— Погружение на неполный день, дорогая, ты не успеешь даже соскучиться, — улыбнулся Шахзада. Стоктон пригласил туристов спуститься в батискаф. Когда последний пассажир скрылся внутри, входной люк захлопнули и крепко задраили снаружи. Экспедиция началась.
***
Сулейман заранее знал, что внутри батискафа мало места, однако давящая теснота превзошла все ожидания. “В старом семейном фургончике и то просторнее”, — записал Сулейман в дневнике. “Узнаю гальюн!” — ухмыльнулся Борис, указывая на занавеску. Стоктон объявил: “Обычно мы опускаемся к “Титанику” в полной темноте, но на сей раз будет включена одна из обзорных видеокамер. Поль-Анри любезно согласился описывать все интересное, что мы встретим по ходу погружения”. Когда восторженные аплодисменты затихли, Стоктон предложил: “Все желающие могут открыть на своих мобильных устройствах приложение ”Океанские ворота”. Там вы увидите кнопку “Подключиться к камере”. Все это я вчера показывал на презентации, очень просто”.
— Внимание, отключаю внутреннее освещение, — громко сказал Поль.
Свет снаружи пока еще позволял различать лица туристов, а батискаф уже стал менее уютным. Включив видеотрансляцию, Сулейман успел заметить кончик кормы “Полярного Принца”. Океанская вода щедро освещалась солнечными лучами. Планшет Стоктона слегка трезвонил.
— Сообщение сверху. Все согласно плану погружения, вы знаете, — прокомментировал Стоктон и застрочил очередной ответ.
Вода становилась голубовато-зеленой.
— Чем ниже, тем темнее будет. От полной тьмы нас отделяет метров пятьсот”, — сказал Поль.
Постепенно цвет воды перешел в глубокую синеву. Виднелись стаи моллюсков, в них с открытыми пастями врезались рыбы. “Вон, левее, стая креветок, — рассказывал Поль. — Видите, как они “взорвались”? Так они выпускают особое светящееся вещество, хотят ослепить и отпугнуть природных врагов”.
Существом из иных миров мимо проплыла гигантская медуза, огромный купол плавно шевелил длинными щупальцами. Стоктон не смотрел на океан, он по-прежнему переписывался с помощниками наверху. Из сочной синевы выплыла огромная рыба.
— Метров десять, не меньше, — восторгался Поль. — Разрешите представить, кашалот собственной персоной.
— А что это за рваные полосы у него на боку? — поинтересовался Шахзада.
— Смею предположить, что наш малыш повздорил на дне с гигантским кальмаром. Последние, кстати говоря, могут достигать шестнадцати метров в длину.
Цвет воды сгущался сине-черным, а вскоре проблески света вовсе пропали. К удивлению туристов, с увеличением глубины число подводных существ не уменьшалось. Разнообразные твари сновали как вблизи батискафа, так и на отдалении. Поль включил прожектор. Он продолжал неспешно и увлеченно описывать жителей океана. Туристы слушали, приоткрыв рот как дети.
— Видите прямо по курсу? Вы наблюдаете рыбу-удильщика. На спине особый плавник разветвляется на несколько отростков-удочек. На концах отростков находятся мешочки с особыми бактериями. Именно они светятся, привлекая добычу. У этой двухметровой “дамы” даже зубы горят. Обратите внимание на небольшие наросты на боках рыбы. Это ее “кавалеры”. Да, у них так принято. Небольшой, сантиметров пять длиной, “ухажер” вгрызается зубами в тело своей пассии. Вскоре он срастается с ней губами и языком, а его челюсти, зубы, глаза и кишечник преображаются так, что альфонс становится простым придатком своей подруги жизни. Питается “муженек” веществами, переносимыми кровью “женушки”, их кровеносные системы также срастаются. А вот ниже, спешите видеть! С небольшой головой и мешком под челюстями не кто иной, как мешкорот, он же пеликановидный большерот. Эта рыба может проглотить добычу по размерам на порядок больше себя. Иногда мешкорот не может переварить свою жертву, и тогда жертва разлагается, внутри мешкорота скапливаются газы, и он всплывает. Как-то раз мы нашли на поверхности океана такого дохлого беднягу. Выглядел он как воздушный шар, вот-вот лопнет. Правее и ниже видите похожее на привидение существо? Это рыба-капля. Ее студенистое тело движется так, будто вовсе без мускулов. Отсюда такая неясная форма.
Цвет воды незаметно превратился в непролазно-мазутный. Во тьме ворочалось какое-то огромное тело с нечеткими очертаниями.
Подводное путешествие шло по плану немногим более полутора часов. Пятнадцать минут назад “Титан” перестал выходить на связь. Капитан организовал экстренное совещание. Команду “Полярного Принца” захлестнула волна беспокойства. Охваченный общим смятением, Боб Гейман напряженно вчитывался в переписку с “Титаном,” пытаясь трезво оценить обстановку.
[07:52:34] “Полярный Принц”: Тест связи завершен успешно, приступайте к запуску.
[07:54:07] “Титан”: Аппарат готов. Начинаем.
[07:58:16] “Титан”: Запуск прошёл штатно, база?
[08:00:39] “Полярный Принц”: База готова.
[08:01:11] “Титан”: Аппарат пошел.
[08:03:09] “Полярный Принц”:Господа, в добрый путь!
[08:19:53] “Полярный Принц”: Первая временная отметка. Доложите параметры, пожалуйста.
[08:21:28] “Титан”: Проверка прошла успешно. Индикаторы зеленые. Глубина 755, продолжаем.
Боб потер виски: “Да они же погружались слишком быстро”, — и продолжил чтение.
[08:22:41] “Полярный Принц”: Отлично, продолжайте.
[08:34:02] “Полярный Принц”: Вторая отметка. Пожалуйста, доложите параметры, ваше состояние?
[08:34:57] “Титан”: Параметры в норме, самочувствие прекрасное. Погружение идет по плану.
[08:36:05] “Полярный Принц”: Ок, продолжайте.
[08:49:10] “Полярный Принц”: Преодолели очередную отметку. Доложите глубину, пожалуйста.
[08:51:30] “Титан”: Глубина 1932. параметры стабильны, наслаждаемся местными видами.
Боб перевел дух: “Да, они явно погружались слишком быстро. Я точно помню, что на сайте Стоктона указана стандартная скорость погружения двадцать пять метров в минуту”.
[08:52:28] “Полярный Принц”: Отлично, так держать!
[09:01:46] “Полярный Принц”: Отметка один час.
[09:02:13] “Титан”: Погружение идет гладко.
[09:15:21] “Полярный Принц”: Ваша отметка уже 75 минут. Доложите глубину. Параметры? Мы считаем, что вам нужно скорректировать скорость.
Боб досадливо морщился: “А раньше вы заметить не могли?”
[09:17:50] “Титан”: Система под контролем. Глубина 2961. Скорость оставляем прежней. Не беспокойтесь.
[09:19:03] “Полярный Принц”: ок.
[09:28:16] “Титан”: Система мониторинга целостности красная.
[09:28:35] “Титан”: Снижаем скорость, глубина 3423.
[09:28:47] “Полярный Принц”: Ясно. Предлагаем всплытие.
[09:30:55] “Титан”: Параметры двигателя прежние. Скорость увеличилась на 35. Согласны на всплытие. Прием.
[09:31:06] “Полярный Принц”: Да, держите связь. Сбрасывайте балласт.
[09:32:12] “Титан”: Ситуация не улучшается. Будем сбрасывать раму.
[09:33:00] “Полярный Принц”: Сообщите показания системы мониторинга. Глубина?
[09:35:48] “Титан”: Удалось сбросить раму. Всплываем.
[09:36:33] “Полярный Принц”: Сообщите параметры целостности. Глубина? Статус?
[09:37:38] “Полярный Принц”: Пожалуйста, данные, держите связь.
[09:38:09] “Титан”: Корма трещит.
[09:38:44] “Полярный Принц”: Срочно дайте показатели системы.
[09:40:12] “Титан”: Нет.
[09:40:40] “Полярный Принц”: Ждем параметры.
[09:42:12] “Титан”: Звуки прекратились. Диагностика не запускается. Все индикаторы красные. Всплываем, но медленно.
[09:42:57] “Полярный Принц”: Скорость подъема? Видите коды ошибок? Какие? Глубина?
[09:43:16] “Полярный Принц”: Срочно доложите параметры, если можете.
[09:43:42] “Титан”: Скорость подъема Четверть от обычного. Причина замедления не понятна. Индикация пропала. Глубина 3475. Всплытие продолжаем.
[09:44:03] “Полярный Принц”: Подключили инженера. Держите связь.
[09:45:11] “Полярный Принц”: Ваши параметры? Какова выходная мощность?
[09:46:37] “Титан”: Шина А отказала. Включил Б. 3454, снова звуки.
[09:47:19] “Полярный Принц”: Продолжайте подъем. Выясняем с инженером насчет шины. Держите связь.
[09:48:49] “Полярный Принц”: Мы Начали спасательную операцию. Срочно сообщите показатели шины Б. Скорость? Глубина?
[09:50:09] “Полярный Принц”: Ждем ответ. Ваши параметры?
[09:51:16] “Полярный Принц”: Глубина?
[09:53:08] “Полярный Принц”: Дайте ответ. Ваши параметры?
[09:55:01] “Полярный Принц”: Потеряли с вами связь. Направляемся в район аварийного всплытия , надеемся встретить батискаф в известных вам координатах.
[09:57:22] “Полярный Принц”: Пожалуйста, ответьте, если можете.
Боб снова потер виски: “И что же мне сейчас сказать Кристин? Что?”
Кристин и Алина завтракали. Наблюдая за тем, как мать вот уже десять минут задумчиво помешивает ложкой чай, Алина предложила:
— Мам, сходим на палубу, подышим свежим воздухом?
Кристин резко встала:
— Я чувствую, что-то случилось. Давай выясним обстановку.
У входа они столкнулись с Бобом:
— Извините, должен сообщить, что связь с батискафом потеряна. Команда здесь пытается справиться своими силами. Как я понял, они не хотят шумихи раньше времени.
— Что значит “раньше времени”? Пусть поднимают на уши флот США, королеву английскую и всю небесную канцелярию. Алина, за мной!
Кристин решительно направилась к штабу экспедиции, за ней заспешили Алина и Боб.
***
“Титан” валялся во мраке абиссали. Корпус батискафа нечасто потрескивал, издавая звуки, похожие на пистолетные выстрелы. Иней покрыл стенки изнутри. Казалось, океанская вода под исполинским давлением просачивается сквозь невидимые поры. Стоял отвратительный, словно дрожащий мертвец, холод. Сказывался избыток углекислого газа, клонило в сон. Туристы экономили заряд батарей, поэтому свечение смартфонов лишь изредка отгоняло тьму. Время текло мучительно долго. Шахзада перестал бить огнетушителем по титановой полусфере:
— Твоя очередь, Борис.
Тот шумно вздохнул и вдруг начал хохотать.
— В чем дело, Борис? Бога ради, успокойтесь, — хрипло сказал Стоктон, он еще пытался чем-то управлять.
— Туалет… Мы же перевернулись, и туалет сейчас сверху, — хохот Бориса перешел в кашель, затем он смачно харкнул. — Я с тобой поквитаюсь, Стоктон. Еще не решил, как именно, но поквитаюсь.
— Друзья, не все еще потеряно, поэтому давайте не будем грызть друг другу мозг, — предложил Поль.
— Да, Борис, нам лучше сохранять спокойствие. Не заставляй меня прибегать к последним доводам, — процедил сквозь зубы Стоктон.
— Каким еще доводам?
— Успокойся, Борис. И без ругани тяжко, — сказал Шахзада. — Кстати, ты не забыл про свою очередь?
Борис грязно выругался и пополз к корме, недовольно бормоча под нос. Бо-х-х. Бо-х-х. Бо-х-х. Стук возобновился.
Шахзада навязчиво преследовали мысли о погибших пассажирах “Титаника”. Слепая случайность вырвала тех людей, таких разных, из теплого уюта и поставила лицом к лицу перед равнодушием смерти. У себя дома Шахзада любил на досуге развалиться в удобном кресле и поразмыслить о последнем ужасе тонущих людей, об их тающих надеждах. Наверняка многие хватались за любую палку, за щепку, лишь бы удержаться на плаву лишнюю минуту. Другие сразу безвольно шли на дно, кто-то молился, кто-то проклинал судьбу.
С чашечкой горячего кофе Шахзада обожал кормить своего червячка тайных страхов. Червяк поглощал рассказы очевидцев, фотографии с места крушения, а потом, сытый и довольный, засыпал в потаенных закутках подсознания. Сейчас, когда холодная близость мертвого “Титаника” ощущалась всей кожей, червь грыз нутро неотступно и безжалостно. Шахзада зажмурился: “Неужели вся жизнь вела меня сюда, в это утлое суденышко? Неужели так предначертано?”
Он остро ощутил себя маленькой букашкой в раковине, брошенной в безлюдной пустыне. Согрела мысль о Кристин. “А ведь она в каких-то двух с половиной милях от меня, не больше”, — подумал он, поглаживая щеку в том месте, где жена недавно целовала. Шахзада бессильно сжал кулаки. Да, батискаф превратился в замкнутый мирок, отделенный от мира живых людей непреодолимым расстоянием.
Сулейман мечтал о своей любимой девушке. Он встречался с ней на некоторых лекциях в университете, но поговорить толком не успел. Друзья подшучивали: “А почему у тебя нет пары? Никак ты девственник?” Сулейман в ответ лишь краснел, что еще больше подзадоривало приятелей. Он проклинал свою застенчивость, каждый вечер обещал себе завтра же познакомиться с красоткой, зная, что так и не решится подойти к ней первым. Любовные страдания терзали студента-первокурсника чуть больше месяца, пока так вовремя не пришла в голову идея использовать путешествие к “Титанику”. План был прост: он с отцом спускается на дно океана, устанавливает рекорд по сборке кубика Рубика на глубине, а затем на волне славы подкатывает к избраннице. Она смотрит восхищенными глазами и тотчас влюбляется в него. Теперь же девушка грезилась синеокой пери, той, кто оградит его от любого несчастья. Сулейман и думать не хотел о смерти. Нет, нужно обязательно выбраться отсюда и доказать мужественность. Да, он ведь настоящий мужчина, а не робкий юнец.
Бо-х-х. Бо-х-х. Бо-х-х. Поль сменил Бориса, стучал он остервенело, будто хотел снести титановую оболочку. Борис напевал детскую песенку про белого бычка.
— Отличная работа, старина Поль. — Стоктон старался выглядеть бодрячком.
— Восемь часов давно прошли, Сток. Мы не всплыли, твоя колымага годится только для мусорки, — прервал пение Борис.
— Нас обязательно найдут и вытащат отсюда, — после долгого молчания отозвался Стоктон.
— Я не вчера родился, Сток, в сказки не верю. Кислорода здесь максимум на четыре дня, они просто не успеют. Скорее корпус лопнет. Слышишь, как он ноет? Слышишь? — всхлипнул Борис.
— Больше всех здесь ноешь ты, — ответил Стоктон.
— Он прав, Стоктон, просто признай, как на самом деле ты облажался, — проговорил Поль.
Секунды по-прежнему шли за секундами, минуты за минутами, а часы за часами, но на них уже не обращали внимание. Время потеряло всякий смысл. Вода за бортом неумолимо пыталась сжать пространство в точку. Никто более не стучал. Вдох. Выдох. Еще вдох. И снова выдох. Без мыслей, без лишних надежд люди дышали, и только дыхание напоминало им о жизни. В беспросветной тьме они казались себе бесплотными привидениями, заблудшими в ад.
Нарушая молчание, тихо заплакал Борис:
— Нет, я не могу умереть. Ты не украдешь меня — это невозможно.
Стоктон истерично крикнул:
— Замолкни! Замолкни!
Шахзада стукнул кулаком по металлу:
— Заткнись ты!
Борис выпалил на русском:
— Он уже близко. Он рядом!
Сулейман удивился:
— Что он говорит?
Стоктон включил фонарик. Борис подползал к нему. Стоктон проворно достал из штанов дамский пистолет. Маленькая перламутровая рукоятка, украшенная серебряными завитками, выглядела по-детски забавно.
— Сиди на месте, Борис, иначе я тебя успокою. — Стоктон навел оружие.
— Что за дерьмо, Сток? Убери ствол, — напрягся Шахзада.
— Сток, ты делаешь ошибку! — воскликнул Поль.
— Желаете полюбоваться моей смертью, долбаные ротозеи? А может, я буду последним любоваться вашей агонией? Как вам такое? — Стоктон захихикал.
— Изыди! — крикнул Борис и кинулся к Стоктону.
Выстрел. Заложило уши. Борис неловко завалился на бок и затих.
— А теперь, Поль, собери все смартфоны и передай их мне, только без глупостей! — проорал Стоктон, сжимая пистолет дрожащей рукой.
— Зачем тебе эти смартфоны?
— Выполняй! — Стоктон распалялся все больше.
Поль с видимой неохотой повиновался приказу. Он собрал смартфоны, прижал их к себе одной рукой и направился к Стоктону.
— Отлично, дружище Поль, а теперь медленно положи их перед мной и отползи подальше.
Поль приблизился к нему, но вдруг покачнулся, схватился за сердце и со стоном повалился на Стоктона. Тот замешкался, секундного промедления хватило Сулейману, чтобы накинуться на Стоктона. За сыном последовал Шахзада. Поль тоже “ожил”, его хитрость почти удалась. Прогремел очередной выстрел. Не обратив внимания на оглушительный звук, Поль укусил Стоктона за большой палец. Пистолет выпал.
Убивали двое: Поль руками и зубами удерживал жертву, Шахзада душил. Стоктон отчаянно дергался, а руки на его горле давили с возрастающей яростью. Первым опомнился Поль, он включил фонарик, огляделся и крикнул:
— Твой сын…
Шахзада глухо мычал, не отпуская жертву.
— Твой сын ранен!
Сулейман лежал на спине, прижимая руки к животу. Его окровавленные пальцы мелко подрагивали. Шахзада бросился к сыну, сорвал с себя майку, разорвал материю и приложил к ране:
— Держись, сынок, мы что-нибудь придумаем.
Сулейман вытянул ноги, вздохнул и затих.
— Сейчас, сынок. Поль, здесь есть аптечка?
Поль взял руку Сулеймана, пульс не прощупывался.
— Какого хрена ты медлишь?
— Сулейман скончался, мне очень жаль. — Поль обреченно облокотился на труп Стоктона.
Шахзада вцепился ногтями в свое лицо и истошно завопил. Рыдая, он притянул к себе тело Сулеймана и обнял его. “У-у-а, у-у-у-а”, — баюкал Шахзада.
Поль лег, свернулся в комок и заткнул уши пальцами. Шахзада выл и время от времени что-то невнятно спрашивал у тьмы. Поль тоже выл вполголоса. Он боялся замолчать, ужасаясь безысходности, распирающей голову.
Постепенно сознание Поля откололось, как льдинка, и поплыло. Навстречу приближались те, кого не хотелось называть вслух. Мертвецы, мертвецы, мертвецы. Они лезли в глаза, уши. Некоторые застревали в носу, но тут же проскальзывали внутрь.
Поль вспоминал их всех, увиденных однажды и запечатленных в мозгу навсегда. Рано умершая жена, герои мистических книг, сбитый кем-то пешеход, а еще та девочка из выпуска теленовостей. Кажется, она стала жертвой ракетно-бомбового удара. Разноликие покойники требовали плату за праздное любопытство. Не развидеть теперь потусторонние образы, задетые походя.
Нет, сдаваться нельзя, ведь он морской офицер. Поль поднялся и пополз. Где-то впереди должна быть панель управления. Надо попытаться еще один раз. Он полз, а темнота засасывала все дальше. Она должна, она точно должна закончиться, эта проклятая темнота. Позади послышался женский голос:
— Поль, почему ты оставил меня умирать в том хосписе? Мне так одиноко, любимый.
Поль силился не обернуться. Он закричал:
— Я не верю тебе, черное отродье. Прочь! Уходи!
Женский голос зазвучал впереди:
— Ты не любил меня, Поль? То-то ты быстро утешился с той молоденькой потаскушкой.
Поль замер. Раздался хохот.
— Тебе не миновать меня, Поль. Ты уже во мне!
Корпус батискафа жалобно застонал, словно его погладила лапа великана. Поль не выдержал и впервые за долгие годы взмолился: “Помилуй нас, Господи!”
И Господь помиловал. Батискаф взорвался. Нервные импульсы прервались на полпути. Тела, мертвые и живые, разнесло водой на мельчайшие частицы. Сознание схлопнулось, чтобы развернуться в совсем другом мире.
Кристин одиноко стояла на палубе. Последние четыре дня измотали ее до предела. Слезы жгли солью, не давали дышать. Ветер сорвал очередную слезинку и унес ее в океан. ”Почему за многое, если не за все, приходится платить чьей-то болью? Печальный круговорот”, — терзалась она, глядя в безбрежную даль. Подошла Алина и сквозь слезы спросила:
— Мамочка, Боб сказал, что они не мучались. Ведь так и было?
— Да, моя девочка, все так и было, — обняла дочь Кристин.
Сайт компании “Океанские ворота” по-прежнему украшало объявление о турах к “Титанику” по очень выгодным ценам. Шоу продолжалось.
Михаил Кузьмин, 2025.