Она стала дворянкой перед самой революцией, встретила советских музейщиков в инвалидном кресле и даже в 70+ лет в жизни была еще красивее, чем на портрете
Татьяну Чижову называют последней любовью Бориса Кустодиева. Но ведь известно, что художник был однолюб — и место в его сердце навсегда заняла жена Юлия Кустодиева (в девичестве Прошинская). Юлия была рядом все 15 лет, когда из-за опухоли в позвоночнике и нескольких операций, которые не решили проблему, художник оказался прикован к инвалидному креслу.
Итак, давайте разбираться, кто эта статная молодая женщина с портрета (ответ на этот простой вопрос долгое время оставался загадкой) и откуда мы знаем, что в конце своей короткой жизни (художнику было отведено всего 49 лет) примерный семьянин Кустодиев проявлял к ней не только творческий интерес.
Актриса превращается в архитектора
Портрет Татьяны Николаевны Чижовой (1905–1985) хранится в Ивановском художественном музее. Написанный в 1924 году, когда героине портрета было всего 19 лет, до смерти художника он оставался в его мастерской (а там Кустодиев держал только те свои работы, которыми был доволен), потом оказался в собрании Русского музея, а оттуда был передан в Иваново через систему государственного распределения — так в советское время большие столичные музеи делились сокровища с региональными.
В музейных документах картина значилась как «Портрет артистки Татьяны Чижовой». Что за артистка — в музее понятия не имели.
Конец 1970-х. В Иванове проходит всесоюзный симпозиум мостостроителей. Кроме пленарных заседаний, есть и культурная программа: гостей ведут в музей. Один из инженеров замирает у портрета и удивленно произносит: «Надо же. Вот он где!»
Посетитель уже видел этот портрет — его фоторепродукцию — в доме своего учителя — профессора Виссариона Эристова (1905–1975), который строил гидроэлектростанции по всему СССР. Татьяна Чижова была женой Эристова. Сотрудники музея немедленно отправились в Москву к Татьяне Чижовой-Эристовой. И первым делом узнали, что в подписи к портрету была ошибка: она не артистка, а архитектор! Татьяна Чижова 10 лет проработала в Эрмитаже. Была комендантом бомбоубежища, организованного в подвалах музея во время Великой Отечественной. Рассказывала, как ее мать умерла от голода в блокадном Ленинграде.
Гостей из Ивановского художественного музея Татьяна Николаевна, похоронившая недавно мужа и не имевшая детей, встречала в инвалидном кресле: у нее был тяжелый артрит. Но она по-прежнему была красавицей, даже изящнее и эффектнее, чем на кустодиевском портрете: Кустодиев нередко грешил тем, что добавлял моделям килограммов на картинах, делая их образы более весомыми, в своем вкусе.
Когда Кустодиев писал портрет Татьяны Чижовой, достать ткань для модного платья было невозможно: Татьяна сшила свое из ткани, предназначавшейся для обивки диванов. Добавила доставшийся от бабушкин перстень и ироничную «пролетарскую» косынку красного цвета.
Девушка из очень хорошей семьи
Отец Татьяны Чижовой, Николай Клавдиевич Чижов (1865–1935) — известный инженер и архитектор. В Петербурге сохранились построенные по его проектам здания: дом № 40 на улице Чайковского (он принадлежал жене Николая Клавдиевича и приносил доход от сдачи квартир в аренду), а также здание Охтинского низшего механико-технического училища (сейчас — Профессиональное училище № 35).
Но более всего Николай Клавдиевич известен как инженер-гидротехник. Как ученый и практик он занимался проблемами водоотведения: был председателем Комиссии по канализации и водоснабжению Петербурга, проектировал канализации в Астрахани, Нижнем Новгороде, Самаре, Казани, Пятигорске.
Действительный статский советник Николай Чижов и его дочь Татьяна (девушка с портрета) в мае 1916 года были признаны в потомственном дворянстве. Был разработан даже герб рода Чижовых. Но вскоре случилась революция — и дворянские титулы были упразднены.
Дед Татьяны Чижовой по материнской линии — Доримедонт Соколов, известный архитектор, директор Института гражданских инженеров.
Юность Татьяны Чижовой, которую в детстве в гимназию возили на собственном пони, пришлась на революцию, молодость — на первые годы советской власти, но она умудрялась и в 1920-е вести светский образ жизни: роскошных блюд на вечеринках в это время не было, зато компании собирались отменные — сплошь хрестоматийные фамилии: Гумилев, Блок, Бенуа, Белый
Как Татьяна Чижова оказалась в доме Кустодиевых
Предполагают, что сначала она подружилась с детьми художника, которые были ее ровесниками: Татьяна Чижова родилась в 1905-м, Кирилл Кустодиев — в 1903-м, Ирина Кустодиева — в том же 1905-м. Возможно, у Татьяны был роман с Кириллом Кустодиевым. Прямо она этого не говорила, но в ее разговорах с музейщиками из Иваново нередко проскальзывала фраза: «С Кириллом, мы были, конечно, ближе, чем с Ириной».
Но в 1925 году объявили о помолвке Кирилла Кустодиева и Натальи Оршанской. Борис Кустодиев создал акварельный портрет невестки (и, возможно, соперницы Татьяны Чижовой).
Что у Татьяны Чижовой было с Борисом Кустодиевым и какие воспоминания об этом оставил Чуковский
Итак, текст из дневника Корнея Чуковского, того самого — автора «Мухи-Цокотухи» и «Мойдодыра», запись от 25 марта 1926 года:
Таня Чижова на днях показала мне по секрету письмо от Кустодиева. Любовное. На четырех страницах он пишет о ее «загадочных глазах», «хрупкой фигуре» и «тонких изящных руках». Бедный инвалид. Прикованный к креслу — выдумал себе идеал и влюбился. А руки у Тани — широкие, и пальцы короткие. Потом, идя по Фонтанке из «Красной», мы встретили жену Кустодиева. Милая, замученная, отдавшая ему всю себя. Голубые глаза, со слезой: «Б. М. заболел инфлуэнцей». Она через минуту — старушечка.
Досталось всем: и «бедному инвалиду Кустодиеву», и его жене-старушечке (Юлии Кустодиевой в этот момент 46 лет), и Татьяне Чижовой — пальцы не такие. Даже если писал исключительно для себя — неловко видеть Корнея Ивановича с такими мыслями и оценками. Но вообще люди его масштаба, как правило, осознают, что все их письма, записки, дневники останутся в истории и будут обнародованы.
В жизни и в искусстве у Бориса Кустодиева были разные идеалы женской красоты. На своих полотнах он хотел видеть пышнотелых румяных красавиц, а вот в жены взял тоненью Юлию Прошинскую.
Конечно, в искусстве для жены Борис Кустодиев делал исключение: писал ее часто, охотно, пышных форм не добавлял — изображал такой изящной, какой она и была.
А вот дочка Ирина (на фото крайняя справа) выросла настоящей кустодиевской красавицей — отец не мог нарадоваться, что у него под рукой всегда есть румяная, пышущая здоровьем модель.
Но вернемся к письму, которое Кустодиев написал Татьяне Чижовой, а она — показала Чуковскому. Аркадий Кудря, автор книги о Борисе Кустодиеве в серии ЖЗЛ, винит во всем Татьяну:
...Одной из его моделей, а именно Татьяне Чижовой, захотелось, чтобы в литературно-артистических кругах о ней заговорили, как об истинной музе Кустодиева. 25 марта К. Чуковский записал в дневнике: «Таня Чижова на днях показала мне по секрету письмо от Кустодиева. Любовное...» Вероятно, письмо Кустодиева «процитировано» в дневниковой записи в несколько шаржированном виде: «хрупкая фигура» и «тонкие изящные руки» — это и не стиль Кустодиева, и не его идеал женской красоты... Для Бориса Михайловича это письмо было, скорее всего, лишь формой благодарности модели, работа с которой позволила художнику написать удачный портрет.
Кажется, с письмом не все так просто. Во-первых, у Кустодиева была возможность поблагодарить модель при личных встречах. Что-то заставило его именно написать слова восторга. Неловко было раскрывать свои чувства лично? Во-вторых, письмо было не одно. Несколько писем от Кустодиева Татьяна Чижова показывала гостям из Ивановского художественного музея. Она обещала завещать все письма Кустодиева музею, но когда ее не стало и дошло дело за чтения завещания, выяснилось, что письма она сожгла.
Татьяна Чижова не рассказывала пикантных подробностей об особом отношении тяжелобольного Кустодиева к ней. Не писала мемуаров. И уничтожила письма, которые могли бы бросить тень на художника, его семью, но возвеличили бы ее до статуса последней музы гения. Как думаете, заслуживает ли она того, чтобы писать о ней «Татьяне Чижовой захотелось, чтобы в литературно-артистических кругах о ней заговорили, как об истинной музе Кустодиева»?
Больше искусства каждый день — в моем Телеграм-канале.