Рынок труда выглядит сильным: официальный уровень безработицы держится на историческом минимуме — около 2,2–2,3% в середине 2025 года, по данным Росстата. Это, надо полагать, означает, что работы формально хватает, люди находят вакансии быстрее, а работодатели продолжают нанимать. Одновременно, что показательно, растёт доля работников, чья официальная зарплата ниже установленного минимального размера оплаты труда. С 1 января 2025 года федеральный МРОТ составляет 22 440 рублей в месяц (до налогов), и именно по отношению к этой планке фиксируется тревожная динамика.
Ситуация парадоксальна лишь на первый взгляд. Доля тех, кто получает официально меньше МРОТ, выросла до максимума с 2019 года — более 6% занятых. Для сравнения: в 2019 году таких работников было 2,9%. Иначе говоря, рынок труда одновременно демонстрирует рекордно низкую безработицу и заметный рост низкооплачиваемой занятости на бумаге.
Особенно ярко это, к слову, проявляется в бюджетном секторе: именно он остаётся основным источником тех, у кого «по документам» доход ниже минимальной планки. В госсекторе доля таких сотрудников достигает 4,2%.
Добавим к этому региональные перекосы: чем беднее субъект, тем выше удельный вес людей, не дотягивающих по доходам до МРОТ. Картина складывается непростая: формальная занятость — да, устойчивый доход выше базового минимума — увы, не всегда.
Важно понимать и конструкцию самого МРОТ. Он задаёт нижний порог для полной ставки и полной занятости, но не учитывает целый ряд схем, законных и не очень, которыми пользуются работодатели. На реальной жизни это, думается, отражается прямо: зарплата в ведомостях — одно, денежный поток в кошельке — другое. В итоге статистика минимальной зарплаты растёт даже тогда, когда люди физически получают больше — но неофициально, нерегулярно и без соцгарантий. И наоборот: кто-то работает неполный день по документам, а фактически — полный, но прирост дохода «теряется» в серой зоне.
В чем суть парадокса
Прежде всего сказывается теневая занятость и практика «конвертов». Многие работодатели, особенно в малом бизнесе и части бюджетных учреждений, оформляют сотрудников на неполную ставку, доплачивая наличными. Формально, надо полагать, всё чисто: оклад в пределах требований, рабочее время сокращено. Фактически же суммарный доход часто ниже МРОТ для полной занятости, а социальные взносы и будущие пенсионные права — урезаны. Такая схема стала шире из-за роста налоговой нагрузки, высокой стоимости кредитов и слабой рентабельности в ряде отраслей. Да, она снижает издержки работодателя, но одновременно расширяет статистику «ниже МРОТ».
Кроме того, заметна инфляция и просадка реальной покупательной способности. МРОТ повышают, номинальные оклады переписывают, и всё же цены растут быстрее.
В итоге даже индексированные зарплаты не покрывают базовые расходы. Особенно остро это бьёт по социально уязвимым группам и жителям бедных регионов: вроде бы правила соблюдены, но «жить на эти деньги» — всё труднее. Это, к слову, подталкивает к неформальным подработкам и схемам, в которых официальная часть остаётся низкой.
Немаловажны и региональные с отраслевыми перекосами. В сельском хозяйстве, ЖКХ, части бюджетных организаций, а также в других низкомаржинальных сегментах бизнес-процесс часто не позволяет держать зарплаты существенно выше минимума. Где-то не хватает выручки, где-то — финансирования; где-то спрос нестабилен. В беднейших регионах к этому добавляется более слабая конкуренция за кадры, и как следствие — большая доля работников, не дотягивающих по документам до планки. Здесь, как ни крути, реальность сильнее нормативов.
Есть и, что важно, формальный характер занятости. Рекордно низкая безработица не означает, что создано много качественных, высокооплачиваемых рабочих мест. Нередко люди соглашаются на что угодно «чтобы не сидеть без работы», особенно на фоне демографического спада и ограничений на миграцию. Так возникает занятость, которая в статистике выглядит как успех, а на уровне кошелька — как компромисс на грани выживания. На словах — полная занятость, на деле — слабая оплата и мало гарантий.
Наконец, сказываются пробелы контроля и законодательства. Запрет платить ниже МРОТ — норма строгая. Но контроль в разрезе всей страны неоднороден.
В малом бизнесе и сельской местности проверок меньше, а административные практики мягче.
Это, надо полагать, создаёт стимулы оптимизировать расходы на персонал: дробить ставки, уходить в гражданско-правовые договоры, расширять практику «самозанятых» вместо трудовых договоров. На бумаге порядок есть, на практике — доходы «проседают».
К чему это ведёт и что может сработать
Сочетание минимальной безработицы и растущей доли «ниже МРОТ» — сигнал о структурном сдвиге. Рынок труда сжимается количественно (людей меньше), но не растёт качественно (производительность, технологичность, маржинальность бизнеса). Отсюда — упор на гибкие, часто неофициальные формы занятости и экономию на фонде оплаты труда. В результате статистическая красота уживается с бытовой хрупкостью доходов.
Что потенциально помогает исправлять ситуацию, по мнению экономистов и с учётом официальных данных, вполне понятно. Увязка МРОТ с медианной зарплатой и прожиточным минимумом делает минималку более жизненной и сокращает пространство для игры «на минимуме». Ужесточение контроля над подменой трудовых отношений гражданскими договорами и чрезмерным использованием статуса самозанятых снижает мотивацию уходить в «тень». Точечная поддержка низкомаржинальных отраслей и бедных регионов — субсидии, налоговые льготы, программы повышения производительности — способна поднять «потолок» зарплат без жёсткого давления на уязвимый бизнес. Развитие нормальной, прозрачной частичной занятости с понятной шкалой оплаты и соцгарантиями убирает нужду маскировать полный день под «неполный». Говоря проще, механизмы решения проблемы есть, они нехитрые, но – желания нет.
И да, главный итог. Низкая безработица — это хорошо. Но сама по себе она не гарантирует достойных заработков. Если страна хочет не просто занятости, а достойной занятости, нужны меры адресно по «узким местам»: меньше серых схем, больше производительности, лучше контроль там, где он действительно работает на качество рынка, а не на галочки. Тогда и статистика «ниже МРОТ» перестанет расти назло красивым цифрам по безработице, а минимальный стандарт оплаты труда, в конце концов, приблизится к реальному социальному ориентиру, а не к формальной отметке в отчёте.