Вечер пятницы. В уютной трехкомнатной квартире Дмитрия и Ольги пахло жареной картошкой и маринованными огурцами. На кухне хлопотала Галина, мать Дмитрия, — нарезала хлеб, поправляла салфетки. Николай, ее муж, сидел в гостиной и смотрел футбол, изредка покрикивая на судью.
— Дима, помоги накрыть на стол, — позвала Ольга из кухни.
Дмитрий, уткнувшийся в телефон, даже не поднял головы.
— Сейчас, — буркнул он, листая ленту новостей.
Их дочь Алина, пятнадцатилетняя бунтарка в рваных джинсах, закатила глаза.
— Пап, тебя же второй раз просят!
— Алина, не груби отцу, — отозвалась Галина, но в голосе ее не было упрека — скорее усталость.
Дверь внезапно распахнулась.
— Привет, родня! — на пороге стояла Марина, младшая сестра Дмитрия, с мужем Игорем. В руках они держали бутылку вина и пакет с дешевыми конфетами.
— О, гости! — фальшиво обрадовалась Ольга.
— Мы просто мимо проезжали, — Игорь хитро улыбнулся, — решили заглянуть.
Галина натянуто улыбнулась, но в глазах читалось напряжение. Марина с Игорем не появлялись просто так — всегда был подвох.
Ужин начался вяло. Разговор крутился вокруг работы, погоды, пока Игорь не кольнул:
— Кстати, у бабушки Тани дом-то большой. Три комнаты, кухня просторная…
— Да, — подхватила Марина, — а у вас тут, конечно, тесновато.
Тишина.
— Мы справляемся, — сухо ответила Ольга.
— Ну конечно, — Игорь налил себе вина, — просто подумали… может, родителям было бы удобнее у бабушки? Там тихо, воздух свежий…
Галина замерла с вилкой в руке. Николай медленно оторвался от тарелки.
— То есть как это — «удобнее»? — спросил он.
— Ну… — Марина замялась, — вам же тяжело тут, а бабушке одной скучно…
— На кухне диван поставим, — вставил Игорь, — вам будет комфортно.
Ольга резко встала из-за стола.
— Вы это серьезно?
Алина смотрела на всех широкими глазами.
— Мам… они что, хотят дедушку с бабушкой выгнать?
Тишина повисла тяжелым одеялом.
— Никто никого не выгоняет, — Дмитрий наконец оторвался от телефона, — просто… подумали о вариантах.
Галина медленно положила салфетку на стол.
— Спасибо, дети. Очень тронута вашей заботой.
Ее голос дрожал.
Тишина после ужина длилась ровно до звонка в дверь. Галина, всё ещё бледная от услышанного, машинально пошла открывать.
На пороге стояла бабушка Таня — высокая, сухонькая старушка с тростью в одной руке и сеткой-авоськой в другой.
— Что-то вы мне сегодня не звоните, — рявкнула она, переступая порог. — Я думала, с вами что случилось!
— Мама, заходи... — Галина потупила взгляд.
Бабушка Таня сразу почуяла неладное. Её острый взгляд скользнул по лицам: Марина и Игорь неестественно улыбались, Ольга нервно теребила край фартука, а Николай мрачно смотрел в окно.
— Что-то у вас тут собрание невесёлое, — процедила бабушка, бросая авоську на стол. — Конфетку, что ли, кому-то подложили не в ту чашку?
— Бабуль, привет! — Алина первой опомнилась, бросилась обнимать старушку.
— Здравствуй, стрекоза, — бабушка смягчилась на секунду, но тут же насторожилась, заметив, как Марина переглянулась с Игорем. — Ладно, хватит воды в рот набирать. Кто мне объяснит, что происходит?
— Да так, семью обсуждали, — не выдержал Игорь. — Думали, как всем удобнее будет...
— Ага, — бабушка медленно опустилась на стул, — значит, про мой дом речь?
Галина резко подняла голову:
— Мама, они предлагают... чтобы мы с Колей переехали к тебе.
Бабушка Таня замерла. Потом медленно обвела всех взглядом.
— Ага... — протянула она. — То есть мою дочь — на кухню, как приживалку?
— Бабушка, ну что ты! — засмеялась Марина. — Просто подумали, что тебе одной тяжело, а им тут тесно...
— Ой, какая забота! — бабушка ударила тростью об пол. — Прямо сердце радуется! Шесть лет ко мне никто не ездит, а тут вдруг все такие внимательные!
— Мама, успокойся, — Николай попытался вмешаться.
— Молчи, Коля! — Бабушка встала, опираясь на трость. — Я тебя ещё помню, когда ты в одних трусах на танцы бегал! А теперь будешь мне указывать?
Дмитрий, до сих пор молчавший, наконец поднял глаза:
— Бабуля, ну не надо так...
— А ты вообще что тут рот открыл? — Бабушка Таня повернулась к нему. — Твои родители тебя на ноги ставили, квартиру свою тебе отдали, а ты их теперь в прижимы записал?
— Мы просто предложили... — начал Игорь.
— Молчать! — Бабушка так громко стукнула тростью, что все вздрогнули. — Ясно всё с вами.
Она медленно подошла к двери, затем обернулась:
— Галка, Коля, собирайте вещи. Завтра же переезжаете ко мне.
— Мама... — Галина ахнула.
— Не мама, а бабушка! — старуха хлопнула дверью.
В квартире повисла тишина.
— Ну и дела... — прошептала Алина.
Марина первая опомнилась:
— Ну вот, всё решилось!
— Да заткнись ты! — Ольга вдруг рявкнула, схватила тарелку и швырнула её в раковину.
После ухода бабушки Тани в квартире воцарилась гнетущая тишина. Ольга стояла у раковины, сжимая край столешницы до побеления костяшек. Разбитая тарелка лежала в мойке — белые осколки на фоне грязной посуды.
Марина первая нарушила молчание:
— Ну вот, всё и решилось. Родители переедут к бабушке, а у нас наконец-то будет нормальная жилплощадь.
— Какая "нормальная"? — Ольга резко обернулась. — Вы вообще понимаете, что натворили?
Игорь фыркнул, развалившись на стуле:
— Оль, ну хватит истерить. Старикам там лучше будет — свежий воздух, простор...
— Вам лишь бы квартиру прибрать к рукам, — прошептала Алина, прижимаясь к стене.
Дмитрий наконец оторвался от телефона. Его лицо было странно бесстрастным:
— Ладно, хватит. Мам, пап... Может, правда, временно переедете? Пока мы тут...
— Пока вы тут что? — Николай медленно поднялся. Его голос дрожал. — Пока вы тут нашу комнату под спортзал переоборудуете?
Галина схватила мужа за руку:
— Коля, не надо... Давай просто... пойдём собирать вещи.
Они вышли в коридор, оставив остальных на кухне. Алина бросила на отца взгляд, полный ненависти, и убежала в свою комнату, хлопнув дверью.
Когда остались только свои, Марина наклонилась к брату:
— Дима, ты же понимаешь — это шанс. Мы можем сделать здесь капитальный ремонт, а потом...
— А потом продать втридорога, — закончил Игорь, потирая руки. — Три комнаты в этом районе — это же золотое дно!
Дмитрий молча смотрел в окно. За стеклом медленно падал снег — первые хлопья зимы.
— Ты чего притих? — толкнула его сестра. — Мы же для тебя стараемся!
— Знаешь что... — Дмитрий вдруг повернулся. — Давайте завтра всё обсудим. Сейчас голова болит.
— Ну конечно, — закатила глаза Марина. — Как обычно — все решили, а он "голова болит"!
Игорь потянул её за руку:
— Ладно, пойдём. Завтра всё обсудим.
Когда они ушли, Дмитрий остался один на кухне. Он открыл холодильник, достал бутылку пива и сел у окна. Из комнаты родителей доносились приглушённые звуки — скрип шкафа, шуршание пакетов.
Ольга появилась в дверях, скрестив руки на груди:
— Ты действительно это допустишь?
Дмитрий сделал большой глоток пива:
— А что я могу сделать? Они же сами согласились...
— Они не согласились! — Ольга резко подошла к столу. — Их поставили перед фактом! Твоя сестра...
— Моя сестра хочет как лучше! — внезапно взорвался Дмитрий. — У нас же семья! Мы должны помогать друг другу!
— Помогать? — Олька засмеялась. — Это ты называешь помощью? Выкинуть стариков из их же дома?
Дмитрий с силой поставил бутылку на стол:
— Хватит! Я устал! Завтра поговорим!
Он встал и направился в спальню. Ольга осталась одна на кухне, глядя вслед мужу. В коридоре Галина аккуратно складывала в коробку семейные фотоальбомы. Их переплёты были потрёпаны от времени — вся жизнь в этих картонных страницах.
— Галина... — начала Ольга, но свекровь лишь покачала головой:
— Не надо, родная. Мы всё понимаем.
Из комнаты Алины доносилась приглушённая музыка. Девочка включила её на полную громкость — явно чтобы не слышать происходящего.
А за окном снег продолжал падать, мягко укутывая город в белое безмолвие.
Утро началось с громкого хлопка входной двери. Алина, не завтракая, собрала рюкзак и выскочила из квартиры, даже не попрощавшись. Ольга стояла у окна, наблюдая, как дочь быстрым шагом удаляется по снежной тропинке.
— Пусть остынет, — пробормотал Дмитрий, наливая себе кофе. Его глаза были красными от бессонной ночи.
В квартире царила странная тишина. Галина и Николай уже сложили основные вещи в два больших чемодана и несколько коробок. Они двигались молча, будто боялись нарушить хрупкое перемирие.
— Мам, давай я помогу, — наконец сказал Дмитрий, подходя к родителям.
— Не надо, — Николай резко перехватил коробку с инструментами. — Мы сами.
Дмитрий замер с протянутой рукой, затем медленно опустил её. В этот момент зазвонил телефон. Марина.
— Дима, мы через полчаса будем, с грузчиками! — раздался её бодрый голос. — Скажи родителям, чтобы были готовы!
Ольга, услышав это, резко вышла на балкон. Холодный воздух обжёг ей лицо. Она не хотела, чтобы видели её слёзы.
Алина в это время сидела на задней парте в классе, уткнувшись в телефон. Она перечитывала сообщение от бабушки Тани: "Приезжай после школы. Надо поговорить".
Последний урок тянулся мучительно долго. Когда звонок наконец прозвенел, Алина первой выскочила из класса, даже не дожидаясь подруг.
Дом бабушки Тани стоял на окраине, в старом квартале с покосившимися заборами. Алина шла по скрипучему снегу, кутаясь в тонкое пальто. Бабушка ждала её на крыльце, закутанная в старый пуховый платок.
— Заходи, стрекоза, чай горячий уже.
В доме пахло пирогами и лекарственными травами. На кухне кипел самовар — бабушка хранила его со времён своей молодости.
— Садись, — бабушка налила чай в толстую фарфоровую чашку. — Рассказывай, что у вас там творится.
Алина не выдержала — всё выложила: про подлый план тёти Марины, про молчание отца, про слёзы мамы. Бабушка слушала, не перебивая, лишь крепче сжимая свою трость.
— Так, — сказала она, когда внучка закончила. — Теперь слушай меня внимательно.
Бабушка встала и подошла к старому комоду. Дрожащими руками она достала оттуда толстую папку.
— Это моё завещание. И кое-какие документы на дом. — Она положила папку перед Алиной. — Я всё переписала на тебя.
Алина остолбенела:
— На... на меня?
— Именно так. Твои тётя с дядей думают, что после меня всё достанется им. Но будет сюрприз. — Бабушка хитро улыбнулась. — Только никому ни слова, поняла?
Алина кивнула, широко раскрыв глаза. В этот момент зазвонил её телефон — мама. Бабушка покачала головой:
— Не бери трубку. Пусть поволнуются. Ты сегодня останешься у меня.
Тем временем в квартире Дмитрия царил хаос. Грузчики неуклюже таскали коробки, Марина раздавала указания, а Ольга молча наблюдала за этим из угла. Дмитрий нервно шагал из комнаты в комнату.
— Где Алина? — вдруг спросила Ольга. — Почему она не отвечает?
— Наверное, с подругами, — буркнул Дмитрий. — Перестань паниковать.
Но Ольга уже набирала номер школы. Через пять минут она стояла бледная, с трясущимися руками:
— Её не было сегодня на уроках. Она исчезла.
Марина закатила глаза:
— Ну вот, драма на ровном месте. Подростки вечно где-то болтаются.
Ольга вдруг резко повернулась к Дмитрию:
— Если с ней что-то случится... Это будет на твоей совести.
Она схватила куртку и выбежала из квартиры. Дмитрий остался стоять посреди комнаты, окружённый полупустыми коробками и чужими людьми. Впервые за последние дни он почувствовал, как что-то внутри него дало трещину.
Вечерние сумерки затягивали город в сизую дымку, когда Ольга, обежав все возможные места, в отчаянии позвонила бабушке Тане. Трубку взяли сразу.
— Ольга? — раздался спокойный голос старушки. — Успокойся, девочка. Алина у меня.
Ольга прислонилась к холодной стене подъезда, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Спасибо... Спасибо, что предупредили. Я сейчас приеду.
— Нет, — твёрдо сказала бабушка. — Сегодня она останется здесь. А тебе надо поговорить с мужем. Наедине.
Когда Ольга вернулась, квартира была почти пуста. Родители Дмитрия уже уехали, оставив после себя пустые полки в шкафу и бледные прямоугольники на обоях, где раньше висели фотографии. Марина с Игорем тоже исчезли, оставив лишь следы грязной обуви в коридоре.
Дмитрий сидел на кухне, перед ним стояла недопитая бутылка водки. Он поднял на жену мутный взгляд.
— Нашёл?
— Она у бабушки, — Ольга сняла пальто, руки её дрожали. — Доволен? Добился своего?
Дмитрий швырнул рюмку в раковину, стекло разлетелось с звонким треском.
— Что ты хочешь от меня, а? Я что, должен был отказаться от сестры? От родителей, которые сами решили уехать?
— Сами? — Ольга засмеялась, и в этом смехе слышались слёзы. — Ты действительно в это веришь? Или просто удобно так думать?
Она подошла к окну, за которым уже зажигались вечерние огни. Где-то там, на окраине города, сейчас сидела их дочь, а здесь, в опустевшей квартире, рушилось всё, что они строили годами.
— Я ухожу, — вдруг сказала Ольга, не оборачиваясь.
— Куда? — Дмитрий встал, задев стол. Бутылка опрокинулась, проливая остатки алкоголя на скатерть.
— К Алине. К бабушке. Хоть куда-нибудь, только не здесь.
— Ты бросаешь меня? — в его голосе прозвучало что-то детское, беспомощное.
Ольга наконец повернулась к нему. В её глазах не было ни злости, ни ненависти — только усталость.
— Нет, Дима. Ты сам себя бросил. Когда позволил выгнать родителей. Когда не защитил дочь. Когда промолчал.
Она вышла в коридор и начала собирать вещи. Дмитрий не двигался с места, слушая, как открываются и закрываются ящики. Только когда заскрипела входная дверь, он вдруг выбежал в прихожую.
— Подожди! Мы же можем... Я могу всё исправить!
Ольга остановилась, не оборачиваясь.
— Поздно, Дима. Иногда, чтобы что-то исправить, надо было просто не ломать.
Дверь закрылась с тихим щелчком. Дмитрий остался один в пустой квартире, где на кухне всё ещё пахло вчерашним ужином, который готовила его мать. Он медленно сполз по стене на пол и закрыл лицо руками.
А в это время на другом конце города Алина сидела на старой бабушкиной кровати, сжимая в руках ту самую папку с документами.
— Бабуль, а что будет с папой? — тихо спросила она.
Бабушка Таня вздохнула, поправляя одеяло.
— Это зависит только от него, стрекоза. Иногда человеку надо потерять всё, чтобы наконец понять, что было важно.
За окном завывал ветер, предвещая снежную ночь. Где-то там, в этом городе, сейчас бродила по тёмным улицам Ольга. А в опустевшей квартире сидел мужчина, который слишком поздно начал понимать цену своим ошибкам.
Три дня. Ровно столько прошло с момента, как Ольга ушла. Дмитрий не выходил из квартиры, не отвечал на звонки, только пил и смотрел в одну точку на потолке.
Телефон вибрировал — снова Марина. Он отшвырнул аппарат в угол.
В дверь постучали. Настойчиво, требовательно.
— Дима, открывай! Я знаю, что ты там! — голос сестры прозвучал раздражённо.
Дмитрий с трудом поднялся с дивана и открыл дверь.
Марина влетела в квартиру, морщась от беспорядка и запаха спиртного.
— Ты что, совсем с катушек съехал? Родители уже два дня как у бабушки, а ты даже не позвонил!
— Отстань... — хрипло пробормотал он.
— Ах вот как? — Марина резко распахнула шторы, заставив брата зажмуриться от яркого света. — Мы всё для тебя делаем, а ты тут разнюнился?
Игорь, стоявший в дверях, добавил:
— Квартиру надо срочно готовить к продаже. Мы уже нашли покупателей.
Дмитрий медленно поднял голову:
— Какую... продажу?
Марина села рядом, делая сладкий голос:
— Ну, Димочка, мы же обсуждали. Ты переезжаешь к нам временно, а эту развалюху продаём за хорошие деньги.
— Вы... хотите продать мою квартиру? — он встал, шатаясь.
— Нашу квартиру, — поправил Игорь. — Родители прописали здесь всех. Так что юридически...
Дмитрий вдруг ясно понял. Как слепой, прозревший в одно мгновение.
— Вон.
— Что? — Марина замерла.
— ВОН ОТСЮДА! — он заорал так, что соседи за стеной застучали.
Игорь попятился к выходу, но Марина не сдавалась:
— Ты о чём вообще? Мы же семья!
— Семья? — Дмитрий засмеялся, и этот смех звучал жутко. — Вы выгнали моих родителей. Разрушили мою семью. Хотите отобрать последнее...
Он схватил со стола ключи от квартиры и сунул их в карман.
— Всё. Хватит. Завтра я еду за родителями. И если вы хоть раз появитесь здесь снова...
Марина фыркнула:
— Ой, да что ты сделаешь?
Дмитрий подошёл вплотную, глядя ей в глаза:
— Попробуй узнать.
Когда они ушли, он опустился на колени среди грязных тарелок и пустых бутылок. Телефон в углу снова замигал — на этот раз сообщение от Ольги:
"Алина не хочет тебя видеть. Не приезжай."
Он набрал ответ, потом стёр, потом снова начал писать... В конце концов просто швырнул телефон на диван.
За окном начинался рассвет. Первые лучи солнца упали на пустую вешалку, где раньше висело пальто Ольги.
Дмитрий взял машину ключи. Он знал, куда ехать.
Старый дом бабушки Тани встретил Дмитрия скрипом крыльца и резким запахом лекарственных трав. Он стоял перед дверью несколько минут, не решаясь постучать. Внутри слышались голоса — Алина что-то оживленно рассказывала, мама, кажется, мыла посуду. Обычная семейная жизнь, только без него.
Дверь распахнулась неожиданно. Бабушка Таня стояла на пороге в старом халате, держа в руках веник.
— Ну и когда ты уже войдешь? Стучать не умеешь? — буркнула она, но в глазах читалось понимание.
— Бабуля, я... — Дмитрий сглотнул ком в горле.
— Заходи, раз приехал. Только не пугай их — мать твоя второй день отходить не может.
Кухня замерла, когда он вошел. Ольга резко отвернулась к окну. Алина вскочила из-за стола и выбежала в другую комнату. Только Галина подняла на сына глаза — красные от слез, но полные надежды.
— Мам... — Дмитрий опустился перед ней на колени. — Прости меня. Я был слепым идиотом.
Галина молча погладила его по голове, как в детстве.
Бабушка Таня громко поставила на стол чайник.
— Ну вот, поплакались. Теперь слушай сюда, внучек. — Она достала из буфета толстую папку. — Пока ты тут нюни распускал, я кое-что оформила.
Дмитрий открыл папку — документы на дом, заверенные у нотариуса. В графе "собственник" стояло имя Алины.
— Бабуля, но как...
— А очень просто! — Бабушка хитро прищурилась. — Пока твоя сестрица мечтала о наследстве, я все переписала на правнучку. Через шесть месяцев, как только Алине исполнится шестнадцать, дом будет ее.
Ольга впервые за все время повернулась к ним:
— Но Марина с Игорем... Они же...
— Они ничего не получат! — Бабушка стукнула кулаком по столу. — Ни этого дома, ни вашей квартиры. Потому что сегодня утром я отнесла в суд заявление о признании их недостойными наследниками.
Дмитрий смотрел на бабушку с новым уважением. Эта худая старушка оказалась мудрее всех них вместе взятых.
— Что же теперь делать? — тихо спросил он.
Бабушка налила всем чаю, громко чмокнула губами и сказала просто:
— Жить. По-человечески жить. Начать все сначала.
В этот момент в дверях кухни появилась Алина. Она смотрела на отца недоверчиво, но уже без ненависти.
— Пап... — девочка сделала шаг вперед. — Если ты правда исправишься... Я, может быть, когда-нибудь прощу тебя.
Дмитрий не сдержался — заплакал. Впервые за много лет. Ольга медленно подошла и положила руку ему на плечо.
А за окном начинался снегопад — чистый, белый, как новый лист бумаги. Как новая страница их жизни.
Прошло шесть месяцев. Весеннее солнце заливало светом зал суда, где Дмитрий сидел, сжимая в руках документы. На соседней скамье ерзала Марина, бросая на него злобные взгляды. Игорь что-то шептал ей на ухо, но она лишь нетерпеливо отмахивалась.
Судья огласил решение:
— Исковое заявление Татьяны Васильевны Семёновой удовлетворено. Марина Дмитриевна и Игорь Олегович признаются недостойными наследниками.
Марина вскочила с места:
— Это беззаконие! Она же старая дура, её обманом заставили...
— Садитесь! — строго прервал её судья. — Следующее дело — расторжение брака между Дмитрием Николаевичем и Ольгой Сергеевной.
Дмитрий сглотнул. Он знал, что этот день настанет, но всё равно не был готов. Ольга вошла в зал в простом синем платье — без обручального кольца, без макияжа. Она выглядела спокойной. Слишком спокойной.
Брак расторгли быстро. Когда они вышли из здания суда, Дмитрий окликнул её:
— Оль... Можно поговорить?
Она остановилась, но не обернулась:
— О чём?
— Я... — он посмотрел на её спину, на знакомый изгиб шеи. — Я снял квартиру. Родители живут со мной. Алина... как она?
Ольга наконец повернулась. В её глазах не было ни злости, ни боли — просто пустота.
— Она хорошо сдала экзамены. Осенью поступает в медицинский. — Пауза. — Бабушка Таня умерла две недели назад.
Дмитрий закрыл глаза. Последнее, что он сказал старушке: "Я всё исправлю". Но некоторые вещи исправить невозможно.
— Дом... — начал он.
— Дом теперь принадлежит Алине, — Ольга поправила сумку на плече. — Мы с ней будем жить там. Ты можешь навещать её... если она захочет.
Она ушла, не попрощавшись. Дмитрий остался стоять на ступенях суда, глядя, как её фигура уменьшается вдали. Рядом проходила молодая пара — держались за руки, смеялись. Всего год назад они с Ольгой тоже были такими.
В кармане зазвонил телефон. Марина:
— Ну что, счастлив? Остался без жены, без дочери, без квартиры...
Дмитрий выключил телефон. Впервые за долгое время он чувствовал странное облегчение. Может быть, потому что теперь всё было честно. Он получил по заслугам.
Вечером он пришёл на кладбище. На свежей могиле бабушки Тани уже стояли цветы — видимо, здесь побывали Ольга с Алиной. Дмитрий положил свой букет — скромные ромашки — и сел на лавочку рядом.
— Простите меня, — прошептал он. Не знал даже, к кому именно обращается — к бабушке, к Ольге, к Алине или ко всем сразу.
Ветер шевелил листья на деревьях. Где-то вдали смеялись дети. Жизнь продолжалась. Только без него.
Он достал из кармана ключи от съемной квартиры, где его ждали родители. Где теперь был его дом. Где, может быть, когда-нибудь его простят.
Но пока он шёл по тёмной дорожке кладбища, оставляя позади могилы и цветы, Дмитрий наконец понял простую истину: прежде чем простили бы другие, нужно было научиться прощать себя. А это оказалось самым трудным.