Продолжая знакомиться с художниками, родившимися в 1925 году, открыла для себя очень интересного неординарного творца. Удивительно, какие бывают разные судьбы и в чем-то несомненно похожие. Понятно, что их во многом определяет время – коллективизация и индустриализация, Великая отечественная война, хрущевская «оттепель» и борьба с формализмом в искусстве, а потом ещё и перестройка с её упором на денежную, материальную составляющую жизни. И дальше всё зависит от характера человека, его умения найти своё место в круговороте всех этих исторических событий, упорства в достижении поставленных целей, веры в своё понимание роли искусства.
Сегодня мой рассказ про непростую судьбу Августа Васильевича Ланина (1925-2006).
Родился будущий художник 8 августа 1925 года в селе Красивая Мечь Богородицкого уезда Тульской губернии (Венёвский район Тульской области).
Его отец, бывший левый эсер, принял революцию, вступил в партию и стал председателем сельхозкоммунны. Но, когда Августу было всего 4 года отца убили. Кто убил так и не установили, возможно кулаки. Позднее Август попытался выяснить обстоятельства произошедшего, но соответствующие службы ему рекомендовали этого не делать, намекнув на прошлое отца.
После смерти мужа мать Августа, Прасковья Викторовна, переехала в Москву, в свой родной город. В 1937 году она вновь вышла замуж, за военно-морского инженера, и семья перебралась в Ленинград, где работал отчим Августа.
Рисовать мальчик начал в 5 лет, занимался в изостудиях при Дворцах пионеров в Москве и Ленинграде, а весной 1941 года поступил в Среднюю художественную школу при Академии художеств, но война не дала осуществиться этим планам.
«Тяготея к природе, а к лошадям особенно, я думал, что буду или ветеринаром, или лесничим. Потом тяготение к изображению взяло верх над всеми здравыми рассуждениями о необходимости куска хлеба. Я занимался в изостудии, перед войной должен был поступить в среднюю художественную школу. Я поехал на Украину, на родину отчима, и там меня застала война», – вспоминал Август Васильевич в одном из интервью.
Молодой человек, верный идеям социализма и большой патриот своей страны, всю войну стремился на фронт, но каждый раз обстоятельства выбирали для него другую судьбу. В первые же дни 15-летний юноша прибился к мобилизованным, но они попали под страшную бомбежку и большинство погибло. Невозможно читать воспоминания художника об этих ужасах. Приведу лишь одну фразу:
«Я потом выяснил, что это продолжалось сорок минут – бомбежка. Для меня времени уже не существовало. Жажда – пить, пить, пить. Все горит — там же соломенные крыши, они как порох загораются…»
Август был ранен, после лечения отправлен домой, а затем с семьей эвакуирован в Баку, где по настоянию отчима поступил в среднюю специальную военно-морскую школу. Но занятия живописью он продолжал, больше самостоятельно, чем в художественном училище, в которое тоже был зачислен.
Когда исполнилось семнадцать, юноша вновь попытался отправиться на войну, но курсантов на фронт не брали. В 1944-м вместе с училищем вернулся в освобожденный Ленинград, а летом 1945 года четыре своих работы показал на всесоюзной выставке самодеятельных художников ВМФ в Москве. Работы понравились, но поступить в Академию художеств ему сразу не удалось – нужно было отслужить положенный срок во флоте. В Балтийске, куда он был направлен, Август служил художником при Доме флота. И через год его всё же демобилизовали, и он стал студентом архитектурного факультета Академии.
«В Академии я был самым счастливым человеком. Твелькмейер Виктор Федорович был ректором, он сказал: ты на живописный сейчас не потянешь. Поступай на архитектурный, через год перейдешь. Мы считали – живописец – это слуга народа, надо писать жизнь народа. Народниками были. Я провел четыре года в казарме – думаю, какое я имею право говорить что-то о народе. Надо строить, восстанавливать страну. У меня вроде получается, пошли проекты, у меня пятерки, хвалят. И на живописный не пошел», – вспоминал Август Васильевич
Учась в Академии, Август Ланин много ездил по стране, изучал древнерусское зодчество. Сохранились его уникальные зарисовки храмов и построек, которые со временем были разрушены..
Практику в 1950 и 1951 году проходил в Москве на строительстве главного здания МГУ.
В Москве Ланин познакомился с ведущим советским архитектором Л. М. Поляковым, который, посмотрев работы начинающего архитектора, предложил совместную работу по завершению им Академии.
Так в 1952 году Август Васильевич начал работу архитектором в Моспроекте под руководством Полякова, которого вспоминал с благодарностью и считал своим учителем. Ланин принимал участие в создании интерьеров гостиницы «Ленинградская» и в реконструкции Калужской площади, а также Большой Калужской улицы (теперь это часть Ленинского проспекта).
Но по семейным обстоятельствам в 1954 году архитектор был вынужден вернуться в Ленинград. Здесь он немного поработал старшим архитектором Государственного института по проектированию заводов машиностроения и приборостроения, но эта работа не доставляла ему удовлетворения. Тогда он начал карьеру профессионального художника. Также на это решение повлияло то, что в стране началась борьба «с излишествами в архитектуре», которую также выявили в гостинице «Ленинградская» и опала Полякова.
«Я пошел в графику, в питерский пейзаж, который я чувствовал. Первое же участие в выставке получило резонанс, меня отметили в печати. Хотя тема войны оставалась, ее ничем нельзя было затмить. Я начал тему «Дороги войны»… В графике я стал преуспевать. А я где-то даже испугался успеха, опасения появились, туда ли я гребу. Я стал пробовать смешанные техники, стал позволять себе монотипии, мне стало тесно в плоскости листа, в формате эстампа», – рассказывал Август Васильевич
В 1956 году художник занялся техникой линогравюры и показал свои работы на выставке ленинградских графиков в Петродворце. Его работы были достойно оценены, пришла известность и заказы. Ланин много выставлялся в стране и за рубежом, его оттиски моментально раскупались.
Так называемая «оттепель» в искусстве закончилась в 1963 году. После критики Хрущёва на выставке в московском Манеже началась борьба с формализмом, под который попали и многие произведения Ланина. Ему было запрещено участвовать в любых выставках.
Художник устроился преподавать на кафедру рисунка и живописи архитектурного факультета ЛИСИ, а творить стал для себя и друзей.
Сложно даже перечислить те направления искусства, в которых создавал свои произведения Август Ланин. Помимо живописи и графики – это коллажи из дерева, металла, радиодеталей и производственных отходов, а также сложные проекты синтеза искусств на электронной основе.
Интересно, что в 1972 году к нему обратились для разработки искусственной среды, решающей проблему сенсорной депривации в условиях длительного пребывания в космосе. Как он сам говорил, надо было «оказать активное эмоционально-психологическое воздействие на космонавтов в двух противоположных диапазонах: успокаивать и будоражить».
Также он оформлял интерьеры для учреждений Министерства электронной промышленности СССР, создал проекты монументальных цветомузыкальных установок на городских площадях Архангельска, Кишинёва и других городов.
Про одну из своих задумок художник вспоминал:
«Россия – это храм, над которым я раньше работал. Когда был объявлен конкурс Тысячелетия крещения Руси в Доме архитекторов, консультировал батюшка, я его спросил: «А можно сделать цветомузыку? – он ответил: «Нет, в храм мы это не пускаем». Я решил, зная заранее, что проект не будет принят, всё-таки его сделать. И когда я пригласил близких друзей, поставил на проигрыватель «Всенощную» Рахманинова, всё это зазвучало, засветилось, и конструкции растворились, дематериализовались. «Всенощная», светодинамика, и ничего больше»
Надо сказать, что много работ Ланина было утрачено, в середине семидесятых годов была разграблена его мастерская, а что-то он сам, можно сказать, выбросил, посчитав неудачным.
Начиная с 1975 года художник стал создавать живописные работы. Предлагаю вам посмотреть больше таких разнообразных его произведений:
В последние годы жизни у художника сильно упало зрение, и он стал создавать каркасные скульптуры из алюминиевой проволоки.
И в заключение приведу ещё слова Августа Васильевича об искусстве и о том, как он понимал своё место в нём:
«Свойство жемчуга – оживать на теле человека. То же самое и картины – живут только на глазах зрителя.
Моя жизнь уже кончается, а жизнь моих картин еще не началась.
Сократ сказал: «Я знаю, что ничего не знаю». Уже Сократу было известно, что наши знания, наши представления условны и относительны. Я знаю, что я знаю больше, чем я знаю. То есть мои знания не исчерпываются теми представлениями, которые надиктованы образованием, непосредственным восприятием. Мной фиксируются явления, не поддающиеся ни словесной формализации, ни математической формуле.
Попытки формализовать эти воздействия – это то бремя, на которое обречены поэты, композиторы, художники.
Нарисовать картину мира – неисполнимо»
С любовью, ваша Света В.
Мой Телеграм-канал, где вы найдете анонсы всех моих статей и ещё много всего интересного и познавательного