Как-то на уроке истории Софья Никитична заговорила с учениками об исторических топонимах.
- Чтобы не быть, как говорили в старину, Иванами, не помнящими родства, важно знать историю родного села. Есть ведь названия в нашей Кураховке, смысл которых понятен только местным жителям.
Тема, затронутая Софьей Никитичной, не особо заинтересовала Галю Клебанову. Она тайком вытащила смартфон и набрала СМС-ку подружке Люсе: «погуляем после школы?» Люська живо обернулась к ней и кивнула головой.
Софья Никитична тотчас засекла их переглядывания.
- Зря, Галина, ты так несерьезно относишься к краеведению, - нахмурилась она. – Вот ответь, почему улица, на которой живут твои дедушка и бабушка, называется Знаменскими выселками?
- Не знаю, Софья Никитична, - торопливо подскочила из-за парты Галя.
- А почему не твоего дедушку и не их соседей, а именно Пелагею Степановну люди зовут Знаменской? Наверное, есть здесь какая-то связь?
Галя пристыженно потупилась. До сегодняшнего дня она ни разу не заинтересовалась этим вопросом. А ведь много раз слышала, как люди, вспоминая бабушку, называют её Знаменской.
Между тем учительница обратилась ко всему классу.
- Вот видите, как бывает, когда люди не интересуются историей собственной семьи? Думаю, Галя, вместо того, чтобы нарушать дисциплину в классе, тебе стоит поговорить с бабушкой и дедушкой. А завтра на уроке ты нам расскажешь, что узнала.
Делать нечего, после уроков Галя вместо того, чтобы гулять с Люськой, направилась к дедам. Путь предстоял неблизкий - Знаменские выселки находились за околицей села, да ещё по дороге нужно было обогнуть большое озеро. Можно было, конечно, и позвонить, но бабушка не особо любила разговаривать по телефону.
- Удобно, конечно, не спорю, но не люблю я эти трубки. Души в них нету. Мне, чтобы с человеком разговаривать, глаза его видеть надо.
Дорога на выселки шла мимо живописного песчаного пляжа. Летом здесь собирались любители купания со всей округи и даже приезжали отдыхающие из города.
Задворки усадьбы Клебановых тоже выходили на озеро. У них даже были обустроены собственные мостки, чтобы купаться, полоскать белье и ловить рыбу.
Но сейчас было не до купания - царила поздняя осень и на серой глади воды покачивались ярко-оранжевые и красные листья, облетевшие с раскидистых плакучих ив. Было холодно, пустынно и настолько неуютно, что Галя невольно убыстрила шаг.
Знаменскими выселками называли улицу из из пары десятков домов. И хотя со времени постройки лет прошло немало, здешние особняки по-прежнему выглядели солидными.
- Галя, - обрадовалась бабушка, увидев внучку на пороге. – Молодец, что пришла – как раз к обеду. Я борщ только что сварила.
- Спасибо, бабушка. Я по делу… мне учительница…
- Потом расскажешь, - отмахнулась Пелагея Степановна, - сначала борщ. А то твой голодный дед зубами стучит… хотя своих уже и не осталось.
Борис Петрович действительно поглядывал на жену сердито.
- Ну что ты там валандаешься! Мы с внучкой есть хотим.
Бабушка ухватом достала из печи благоухающий лавровым листом и томленым мясом вкуснейший борщ. Некоторое время старики наблюдали в каким аппетитом ест внучка, и, когда тарелка опустела, поинтересовались:
- А что за дело-то, Галюша, у тебя?
- Мне учительница поручила узнать, почему изо всех жителей выселок, только тебя, бабушка, Знаменской кличут?
В ожидании ответа она смотрела на бабушку, но неожиданно громко хмыкнул дед.
- Почему Знаменской? А это, внученька, был такой детектив в семидесятых годах -«Следствие ведут знатоки». Его очень любили во времена нашей молодости – вся страна спешила к экранам, когда очередную серию показывали. Следователя в том сериале звали Знаменский.
- И что? – удивилась Галя. – Бабушка-то какое отношение имеет к тому следователю?
Старики переглянулись.
- Да есть кое-какая связь.
И Галя услышала удивительную историю.
В начале 70-х годов в самом живописном месте округи местный колхоз нарезал участки земли для желающих построиться молодых специалистов. Хотя тот же Борис Клебанов получил на выселках участок земли как передовик производства. В соседях у него оказались и семья директора местного клуба Петухова, и врачи Мельниковы из местной поликлиники, и агроном Курочкин с женой, и недавно приехавшие по распределению учителя Чижиковы.
Все они тогда были молодыми, жизнерадостными и открытыми, поэтому быстро сдружились. Жены бегали друг к другу за рецептами, дети играли вместе, да и на праздники собирались за одним столом.
И вот как-то в один из воскресных дней июля отправилась молоденькая тогда Пелагея вместе с выводком своих и чужих ребятишек на пляж. Пока дети весело плескались на мелководье, она с любопытством рассматривала собравшихся на берегу отдыхающих.
В селе лето самая рабочая пора, поэтому кроме возбужденно резвящейся в воде ребятни, местных жителей на пляже практически не было. Зато приезжих загорало на полотенцах немало. Особенно ей бросилась в глаза молодая красивая женщина в большой элегантной синей шляпе из соломки, искусно украшенной анютиными глазками. Да и купальник у незнакомки был явно импортный, дорогой, и вообще выглядела она… чужеродно. Словно только что сошла с экрана заграничного фильма.
Прошло какое-то время, и Пелагея заметила, что «иностранка» вовсе не расслабленно греется на солнышке, а то и дело поворачивает голову в своей диковинной шляпе в сторону выселок, напряженно реагируя на каждое движение с той стороны. Она явно кого-то ждала.
Но выяснить, кого именно дожидалась незнакомка не удалось – накупавшихся детей нужно было препроводить к матерям.
- Я сейчас на пляже видела женщину в такой красивой шляпе! – не могла она не поделиться с соседками впечатлением о случайной встрече.- Иностранка, ну как есть иностранка.
И кто её осудит? В их маленьком мирке происходило слишком мало событий, чтобы проигнорировать появление неизвестной модницы.
Однако, погрузившись потом в привычную кутерьму домашних забот, Пелагея выкинула из головы незнакомку. Правда, уже в сумерках, когда вышла на мостки, чтобы прополоскать кое-какие постирушки, она услышала, как на пляже кто-то разговаривает на повышенных тонах. В вечерней тишине голоса разносились над сонной гладью озера, но было достаточно далеко, чтобы разобрать слова.
«Вот ведь… нашли место для ссоры» - устало подумала она, отжимая белье.
По обыкновению, встав на рассвете, Борис решил искупаться перед работой.
- Поля, принеси мне полотенце, - крикнул он жене, устремившись на мостки.
Борис нырнул в глубокую прохладу озера, а когда всплыл, увидел прямо перед собой колышущуюся на волнах синюю шляпу.
- Кто-то потерял, - добродушно пробормотал он, решив вытащить столь красивую вещь из воды. – А её к нам прибило.
Но когда он подплыл к мосткам с находкой, то увидел вытянувшееся лицо жены.
- Я видела вчера эту шляпу на незнакомой женщине на пляже.
- Наверное по рассеянности забыла. Отнеси её обратно. Вернется, заберет.
Какое-то дурное предчувствие охватило Пелагею, когда она взяла в руки чуть намокшую шляпу. Но тем не менее, проводив мужа на работу, отправилась на пляж.
«Как она могла её потерять? Может действительно в спешке случайно забыла на берегу, а в озеро ветром унесло?»
Пелагея шла вдоль кромки воды, вспоминая, где именно вчера сидела незнакомка, когда увидела, что кто-то лежит на песке. Неестественная поза, голова с растрепанными волосами омываемая накатывающими на берег волнами…
Она сразу её узнала – хотя теперь вчерашняя незнакомка была одета в узкие брючки (как стиляга) и в модную нейлоновую кофточку.
«Да она же… мертва!».
- Помогите! - изо всех сил испуганно закричала Пелагея, судорожно сжимая пальцами поля чужой шляпы. – Помогите… кто-нибудь!
Час был ранним, и многие из соседей Клебановых ещё только собирались на работу. Видимо, они услышали её крик, потому что вскоре она увидела кое-как одетых Курочкиных и Мельниковых, а потом к ним присоединились и Петуховы.
- Что случилось, Поля?
- Кто это?
Засыпали они её вопросами, но Пелагея лишь всхлипывала, машинально прижимая к себе шляпу. У врачей Мельниковых был телефон и, видимо, Анастасия пока её муж топтался возле мертвого тела, производя осмотр, позвонила в милицию.
Ближайшие полчаса до приезда милиции превратился в какой-то кошмар. Все дергали Пелагею, с претензией задавали ей сотни вопросов, как будто она действительно что-то могла объяснить, а потом на мотоцикле подъехал к пляжу участковый Хвостиков.
- Похоже, что ударили чем-то тяжелым по затылку, - хмуро пояснил ему Егор Мельников, - а потом она упала в воду. Скорее всего захлебнулась, не приходя в сознание. Вскрытие покажет.
- Убийство?
- Похоже.
Все так и ахнули.
- Говорите, что видели эту гражданку на пляже днем? – обратился участковый к Пелагее, уловив эту информацию из объяснений тотчас загалдевших соседей
- Видела, - пробормотала она, - но тогда женщина была одета в купальник, а не в брюки.
На пляж к тому времени сбежалось множество сельчан. Ведь такое событие не каждый день в Кураховке бывает – уважительный повод забросить все свои дела! И кто-то из зевак рассказал, что видел прошлым вечером, как вышедшая из гостиницы незнакомка села на велосипед и поехала в сторону озера.
- Мальцы ещё бежали вслед за ней и кричали: стиляга, стиляга! А она только хохотала в ответ – веселая, значит, была.
Хвостиков внимательно осмотрел берег, а потом подошел к ближайшей плакучей иве и вытащил из-под ветвей зачем-то спрятанный велосипед.
«Значит, это её слышала я вечером, - подумала Пелагея, - но с кем она разговаривала?».
Из райцентра приехала машина скорой помощи и следственная группа. И Евдокии все пришлось повторить ещё раз: и о встрече на пляже, и о приплывшей к мосткам шляпе, и о страшной находке.
Пока суд да дело, участковый съездил в гостиницу и узнал, что незнакомка оказывается приехала из областного центра и звали её Жанной Яковлевой. В графе «цель посещения» Кураховки она написала, что хочет ознакомиться с местными достопримечательностями.
- И чего этой Жанне здесь понадобилось? – удивились сельчане. – Неужели только ради озера приезжала?
Отпустили их всех только к обеду. У Мельниковых уже давно должен был начаться прием в больнице, а Курочкина заждались в правлении, да и у остальных дел было предостаточно. Пелагея также опоздала на работу в библиотеку.
Но даже оказавшись в привычной обстановке среди стеллажей, она не могла выкинуть из головы произошедшее.
«А ведь эта Жанна дожидалась кого-то из моих соседей. Она то и дело поглядывала в сторону выселок. Интересно, дождалась ли?»
В таком месте как Кураховка ничего скрыть невозможно. А теперь и вовсе, когда все село гудит, взбудораженное убийством, если бы кого-то увидели на пляже рядом с убитой, то сообщили бы участковому.
«Значит, вечернее свидание было назначено заранее. Но с кем? И почему в результате Жанна оказалась убита?»
Она вспомнила любимый детектив «Следствие ведут знатоки».
«Там бы быстро разобрались! Может кто-то из наших соседей скрывает страшное преступление? Жанна шантажировала его, и ей, так сказать, закрыли рот?»
Она вспомнила своих соседей. Обычные молодые люди – специалисты, когда-то приехавшие в Кураховку по распределению. Какие жуткие тайны могут быть у людей, которые всё время на виду? Ну не могла же эта Жанна ждать со своим шантажом несколько лет?
Пелагея задумалась, машинально поправляя книги на полках.
«Эта Жанна красивая. Может у неё с кем-то из мужчин вспыхнул роман? Кто у нас постоянно бывает в городе? Глеб Петухов часто ездит на конкурсы, но он все время то с женой, то с хором, то с детьми». К тому же Глеб был жутким болтуном. Он бы растрезвонил о романе с такой красавицей всем подряд.
Нередко выезжал в город на симпозиумы и Курочкин Игорь.
Пелагея тяжело вздохнула. Игорь был хоть и неплохим человеком, но уж больно неказистым: щуплый, кривозубый да ещё и подслеповатый. «Вряд ли с таким нетерпением его бы стала выглядывать такая красотка как Жанна».
По тем или иным причинам отпали и все остальные соседи… кроме Мельниковых.
Мало того, что Егор был весьма привлекательным мужчиной, но вдобавок месяц назад уезжал в город на две недели на курсы квалификации.
Евдокии стало не по себе. «Нет, только не Егор. Прекрасный человек, хороший врач… не могу даже представить, чтобы он хладнокровно убил женщину. Его Настя на мужа не надышится. К тому же он Жанну осматривал и ничего не сказал… хотя не мог же он признаться, что знает её. Сразу бы на него подумали. Нет, это кто-то другой!»
Пелагея обслужила читателей, записав книги в формуляр.
«Но если Жанна сидела на пляже днем, безрезультатно выглядывая любовника, а потом все-таки пришла на озеро вечером, она должна была назначить эту встречу. Прислала записку? Но с кем? Позвонила?».
Из гостиницы можно было позвонить, а на их улице телефон имелся только у Мельниковых.
«Опять пятью пять! Да что же это так на Егоре-то все сходится»
В библиотеке появилась местная почтальонка Клава. Принесла газеты и журналы.
«А что если она и не собиралась встречаться с любовником днем, и заранее назначила встречу на вечер? А на пляже просто время коротала».
- Мне письмо от подруги должно прийти, - спросила она Клаву. – что-то жду-жду, а все без толку. Ты никому из соседей его не отдавала? Какие-нибудь письма вообще приходили?
- Нет. На выселки письма на прошлой неделе приходили только Курочкиным из Ашхабада от родителей агронома да какое-то без обратного адреса Игорю Васильевичу Мельникову.
А у меня малой заболел. Я в ваш край и не поперлась. Когда с сыном на приеме была у Анастасии Викторовны оба письма-то ей и отдала. Она вроде обещала передать.
Пелагея ещё долго раздумывала после того, как Клава ушла. Все знали, насколько сильно Анастасия любит мужа. И если она сначала прочитала письмо от любовницы, а потом ещё и Пелагея, вернувшись с пляжа, стала расписывать, какая красотка в изысканной шляпе обретается недалеко от дома…
«Если Анастасия убийца, от такой чего угодно ожидать можно! Что-то теперь жить мне с ней рядом не хочется. А вдруг я напраслину возвожу на человека? Но кто-то же убил эту несчастную Жанну! Так или иначе пусть теперь кому положено в этом разбирается, а я молчать не стану. За измены с мужем нужно отношения выяснять, а не его любовниц топить».
И Пелагея решила своими соображениями поделиться с участковым.
- Ну ты, Пелагея, прямо-таки доморощенный Знаменский – всего навертела, накрутила, - снисходительно рассмеялся тот. – А ты пальцем в небо часом не ткнула?
Но, видимо, участковый все же поделился её соображениями с кем надо. Потом знающие люди рассказывали, что следствие сумело установить, расспросив знакомых убитой Жанны, что у неё действительно был роман с врачом из Кураховки. И когда следователь на допросе изложил всё Мельниковой и прямо спросил о причастности к преступлению, она расплакалась и во всем призналась.
Вот так и выяснилось, что все предположения Пелагеи оказались верны. Скрывать роль Клебановой в разоблачении убийцы Хвостиков не стал.
- Ай да Пелагея, ай да молодец, - хвалили её односельчане. - Ну как есть Знаменский… Знаменская!
Пелагея Степановна слабо улыбнулась, глядя на внучку.
- С тех пор так и повелось… Знаменская да Знаменская. Поначалу приятно было, потом надоело, но кличка так привязалась, что люди мою настоящую фамилию вообще забыли.
- Сейчас бы сказали, что твоя бабушка аналитик, а тогда люди сильно удивлялись, что её выдумки правдой оказались.
- А выселки почему Знаменскими назвали? – спросила Галя.
- Да все время говорили: а выселки это те, где Знаменская живет? – засмеялся дед. – А потом стали просто называть Знаменскими выселками.
- А до этого как назывались?
- По-моему Заозерными… впрочем, не помню. Когда последнее размежевание делали, уже нанесли на план наши выселки как Знаменские.
Галя немного помолчала. Ей было грустно и жалко и легкомысленную Жанну, и ревнивую Анастасию.
- Как дальше-то сложилось у Мельниковых?
- А, - равнодушно отмахнулись старики. – После суда Егор Васильевич уехал из села и что с ними сталось мы не знаем. Да и, честно говоря, неинтересно. Дрянь человек оказался – одной женщине голову морочил, другую обманывал – до тюрьмы довел, детей осиротил. Не место таким людям в наших Знаменских выселках.
Если вам понравился рассказ, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал