Тёмные страницы истории, когда наука переступала черту, используя реальных людей
Человеческое любопытство нередко имело слишком высокую цену — и хотя многие зверства совершались под прикрытием науки во время войн, более тихая жестокость разворачивалась в контролируемых условиях и стерильных лабораториях.
Эти эксперименты не были грандиозны по масштабу, но их последствия глубоко ранили жизни отдельных людей.
«История в деталях» — телеграм канал для тех, кто любит видеть прошлое без прикрас, через неожиданные факты и забытые мелочи. Погружайтесь в историю так, как будто вы там были. Подписывайтесь!
Некоторые проводились с искренними научными целями и в рамках тогдашних этических норм. Другие — втайне, с одобрения учреждений, использовавших уязвимых людей.
Через обман или пренебрежение каждый из этих случаев показал готовность пожертвовать человеческим достоинством ради «открытия».
7. Использование крови животных для первых переливаний человеку
В 1667 году, задолго до того, как появилась наука о группах крови, врач по имени Жан-Батист Дени решился ступить на неизведанную территорию.
Его первая попытка переливания человеку была проведена на пятнадцатилетнем подростке, ослабленном после распространённой в то время процедуры кровопускания, считавшейся способом «очистки» организма.
Дени ввёл в его вены кровь ягнёнка — вопреки всему, что тогда знала медицина. Мальчик выжил, превзойдя ожидания.
Воодушевлённый успехом, Дени обратился к психически нездоровому мужчине по имени Антуан Мороа.
Полагая, что кровь телёнка сможет «очистить» его разум, он провёл переливание. Почти сразу организм Мороа отреагировал резко — жжение, пот, сильнейшее недомогание.
Дени прервал процедуру, но потом попробовал ещё дважды. Мороа не пережил этих опытов.
Судебное разбирательство позже пришло к выводу, что виной было отравление, но это заключение вызывало сомнения.
Ужас этих результатов надолго остановил подобные опыты — известные попытки возобновились лишь в XIX веке.
6. Речевой эксперимент над сиротами
В 1939 году, в сиротском приюте штата Айова, двадцать два ребёнка стали невольными участниками эксперимента, который изменил их жизнь навсегда.
Под руководством Уэнделла Джонсона и Мэри Тюдор проверялась тревожная гипотеза: заикание, как они полагали, можно «привить».
Половину детей мягко поощряли и хвалили за речь. Другим досталась иная «терапия» — их нормальную речь критиковали, придирались к каждому слову, постоянно внушая, что она «неправильная».
Любая пауза или запинка тут же выделялись, пока в детях не поселилось сомнение.
Им говорили, что их голос неприемлем, а беглость речи — иллюзия.
Хотя у них и не развились настоящие речевые дефекты, эмоциональные последствия были глубоки и долговременны.
Это были не добровольцы, и никакого осознанного согласия не было — лишь дети, изолированные и манипулируемые, превращённые в инструмент для подтверждения теории.
5. Выработка страха у младенцев
В начале XX века девятимесячный мальчик стал объектом эксперимента Джона Б. Уотсона и Розали Рейнер в Университете Джонса Хопкинса.
Их целью было вызвать страх у ребёнка при помощи сочетания зрительного раздражителя и громкого шума.
Сначала малышу дали поиграть с белой лабораторной крысой, не раскрывая сути эксперимента.
Каждый раз, когда он тянулся к животному, за его спиной гремели металлическим звуком. Игра быстро сменилась паникой.
Невинная реакция превратилась в страх не только перед крысой, но и перед всем пушистым и мягким.
Страх распространился на кролика, маску Санта-Клауса и другие объекты.
Никаких этических норм или согласия не существовало; имя ребёнка в записях потерялось, поэтому он вошёл в историю как «маленький Альберт».
4. Мышиный утопический эксперимент Калхуна, или «поведенческая яма»
Джон Б. Калхун создал, казалось бы, рай для грызунов — закрытые вольеры с изобилием пищи, воды и пространства, разделённого на секции.
Это была имитация идеальной среды, без угроз и лишений. Но результат оказался пугающим.
Когда численность мышей выросла, начались конфликты у кормушек.
Матери бросали детёнышей, происходили акты каннибализма.
Часть популяции полностью отказалась от размножения и социальных контактов, занимаясь лишь чисткой шерсти и едой — их назвали «прекрасными».
Насилие возникало не от нехватки ресурсов, а от разрушения социальных связей и изоляции.
Часть территорий захватили агрессивные особи, которых никто не смел оспаривать.
Эксперимент часто приводят как предупреждение об угрозах перенаселения, но он показал более страшное — что разрушение структуры и контактов способно уничтожить сообщество изнутри, оставив лишь хаос.
3. Камера изоляции Харлоу, или «яма отчаяния»
Психолог Гарри Харлоу, изучавший привязанность детёнышей обезьян к матерям, создал устройство с куда более мрачным предназначением, чем следовало из его названия.
В стальной коробке, прозванной позже «ямой отчаяния», помещали молодых обезьян, предварительно разлучённых с матерями.
Конструкция позволяла кормить и убирать отходы, но лишала любого контакта и утешения.
Через несколько дней активные животные впадали в апатию и молчание, проявляя признаки эмоционального краха.
Некоторых держали там месяцами, и даже вернувшись в привычную среду, они оставались замкнутыми и неспособными к нормальному поведению.
Это была не случайная, а запланированная деградация, шаг за шагом фиксировавшая последствия лишения тепла и свободы.
2. Стэнфордский тюремный эксперимент
В 1971 году подвал Стэнфордского университета превратили в «тюрьму», где добровольцев разделили на две группы.
Одиннадцать стали «охранниками», десять — «заключёнными», прошедшими процедуру «ареста», обыска, дезинфекции и лишения имени — каждому дали номер.
Сначала всё шло по плану, но очень быстро охранники стали проявлять жестокость, а заключённые — ломаться.
Некоторые узники начали сотрудничать с охраной, предавая товарищей, другие впадали в депрессию и отчаяние.
Никто извне не требовал такой эскалации — она развивалась сама, в рамках искусственно созданной иерархии.
Эксперимент, рассчитанный на две недели, пришлось остановить через шесть дней.
1. Шокирующий эксперимент на послушание
Стэнли Милгрэм создал эксперимент, целью которого было не столько изучение памяти, сколько проверка границ между совестью и повиновением.
Добровольцы думали, что участвуют в исследовании обучения: за каждую ошибку «ученика» они должны были нажимать кнопку, подавая всё более сильный электрический разряд.
Напряжение на панели росло от лёгких «щелчков» до опасных уровней с предупреждающими надписями.
За стеной «ученики» (на самом деле актёры) кричали, умоляли прекратить, а потом замолкали.
Но исследуемыми были именно те, кто держал переключатель.
Под давлением «авторитета» большинство участников продолжали, даже когда «жертвы» явно страдали.
Лишь немногие отказались, а 65% дошли до максимального «разряда».
Эксперимент показал, что дело было не в электричестве, а в готовности подчиняться приказам, независимо от цены.
Заключение
Эти ужасающие опыты проводились не диктаторскими режимами и не военными преступниками.
Они родились в университетах, финансировались уважаемыми организациями и выполнялись известными учёными в контролируемых условиях — лица жестокости носили белые халаты.
Это были не нацистские эксперименты, осуждённые историей, а действия в обществах, гордившихся своей этикой и прогрессом.
И именно это делает их особенно тревожными — ведь они показывают, что может случиться, когда власть и амбиции остаются без контроля, даже там, где должны защищать человеческое достоинство.