У каждого артиста есть история до славы. Иногда она скромная, почти незаметная. А иногда - полна ярких, неожиданных поворотов. История Томаса Андерса, которого мир знал до начала 80-х как Бернда Вайдунга, - как раз из тех, что хочется пересказывать. И не потому, что это был какой-то сказочный взлет. Нет. Он шел к своей сцене с детства. Упрямо. Тихо. По-своему красиво.
Начало. Где-то в тихой немецкой провинции
1963 год, Мюнстермайфельд. Небольшой городок в земле Рейнланд-Пфальц, неподалёку от Кобленца. Именно там в семье Петерa и Хильдегард Вайдунгов родился мальчик, которому суждено было стать кумиром миллионов. Его назвали Бернд.
Старший брат Ахим был живчиком, шумным и подвижным. Бернд - наоборот: мягкий, спокойный, немного отстранённый. Такой, каким часто бывают дети, живущие в своём внутреннем мире. Ему нравились куклы Барби. Он часами мог их причёсывать, наряжать, говорить с ними. Родители не осуждали - мама больше умилялась, отец просто смотрел молча. Не спорил. Но была вещь, в которой Бернд раскрывался полностью.
Музыка. Она звучала в их доме постоянно. И он пел. Чисто, тонко, будто кто-то внутри него открывал золотую струну. Сначала мама заметила. Потом - соседи. А потом - весь приход в церкви, где мальчик начал петь в хоре.
Музыкальная тропинка
Обычная школа не вызывала у него особого энтузиазма. Скучные уроки, шум в коридорах - всё это казалось ему чужим. А вот музыкальная школа - совсем другое дело. Там он оживал. Бернд учился игре на пианино, позже взял в руки гитару. Репетировал с увлечением, пробовал подражать исполнителям, которых слышал по радио. Особенно нравились баллады - те, в которых можно было вытянуть голос до дрожи.
Отец, несмотря на консервативный взгляд на профессию, всё же не глушил интерес сына. Говорил: «Попробуй себя в строительстве», - и брал Бернда на подработки. Тот действительно таскал цементные мешки. Только вот делал это... в светлом костюме. Даже на стройке он умудрялся быть артистом.
Первый опыт и сцена вместо футбольного поля
К моменту, когда его сверстники только начинали задумываться о будущей профессии, Бернд уже пел на публике. Первое значимое выступление - на открытии городского зала. Четыре часа на сцене. Подросток. Без срывов. С огоньком в глазах. Это был сигнал. Не просто увлечение. Он был готов петь всерьез.
В школе он выступал чаще, чем отвечал у доски. Более трёхсот выходов на сцену местного мюзик-холла в Кобленце - солидный послужной список даже для взрослого артиста. А Бернду было всего 15–16. Это был не просто юношеский энтузиазм, это уже пахло профессионализмом.
Первое признание: Radio Luxembourg
1979 год. Ему 16. Бернд участвует в конкурсе талантов, организованном знаменитой радиостанцией Radio Luxembourg. Это было серьёзно. Даже по нынешним меркам. Тогда - вдвойне. И он побеждает. Им начинают интересоваться. Подходит первый настоящий продюсер, предлагает контракт. Всё разворачивается быстро.
Бернд записывает несколько синглов. Один из них - «Judy» - становится первым, официальным. Его голос ещё ищет форму, характер. Но в песнях уже слышно - у этого парня что-то есть. Вот только имя… Вайдунг - звучит сложно, непривычно. Особенно для радиоведущих. Принято решение: нужен псевдоним. В телефонной книге юноша находит фамилию "Андерс". Имя "Томас" выбирает интуитивно. Так начинается новая глава - с этого момента он выходит на сцену как Томас Андерс.
Университет и музыка: двойная жизнь
Параллельно с музыкальными подвижками, Томас не бросает учебу. Он поступает в университет Майнца, изучает германистику и музыковедение. Интерес к языкам, литературе и музыкальной теории - не просто для галочки. Он действительно углубляется в эти дисциплины. Это будет ощущаться потом, когда он начнёт подходить к песням не только как к артист, но и как интеллектуал. Многие удивятся, но в начале своего пути Томас вовсе не мечтал петь на английском. Ему нравились немецкие эстрадные песни - лиричные, с плотным оркестровым звучанием, почти театральные. Что-то вроде советской классики - Иванова, Магомаева, Ободзинского. В этом было что-то родное.
Он даже не стремился в международную поп-индустрию. Его цель была - записать немецкий альбом, в своей манере, со струнными, с красивыми гармониями. Чтобы заработать на запись, он соглашался на разные музыкальные проекты, в том числе поп-направление, к которому у него поначалу не лежала душа.
Песни, которые почти никто не слышал
В 1980–1982 годах Томас успевает выпустить несколько синглов, включая «Du weinst um ihn» и «Ich will nicht dein Leben». Их нельзя назвать хитами - они не возглавляли чарты. Но это были его первые студийные работы. Чистый вокал, легкая драматичность. Где-то даже наивность. Но уже - узнаваемая манера, начало стиля. Интересно, что один из этих синглов он записал в рамках контракта с Columbia Records - крупным американским лейблом. Это само по себе уже было достижением. И да, ему тогда было всего 17.
Уже в начале 80-х Томас попадает на телевидение. Его приглашают в молодёжные шоу, дают эфир. В 1981 году он выступает в популярной телепередаче Михаэля Шанца. Это было признание: быть замеченным телевидением - значит, быть на полпути к национальной славе.
В те годы его голос был приятным, но не выдающимся. Не хватало узнаваемости, того самого "знака качества", который потом сделает его неподражаемым. Но у него уже тогда была черта, которую невозможно было не заметить - искренность в звучании. Он пел, как будто исповедовался. Прямо, без защитных слоёв. И это подкупало.
Контракты, сцена, студии - до 20 лет всё успел
К 20 годам за его плечами было уже немало. Несколько синглов. Контракты с крупными лейблами. Выступления на телевидении. Учёба в университете. Более 300 концертов. Впечатляюще, особенно для тихого парня из немецкой провинции, без богатых покровителей и громких скандалов.Он не лез в шоу-бизнес с кулаками. Не эпатировал. Он просто делал своё дело. По-тихому. С любовью. И сцена постепенно сама шла к нему навстречу.
Этот период жизни Томаса Андерса часто остаётся в тени суперуспешного этапа с Modern Talking. Но именно здесь - в этих ранних годах - и заложен весь фундамент. Тот ребёнок, что играл с Барби и пел в церковном хоре, не просто хотел петь. Он знал, что будет петь. И делал всё, чтобы быть к этому готовым.
В 21 год он с Дитером Боленом создает Modern Talking и что было потом всем известно...
Читайте также: