Семенов Валентин Степанович родился 10.02.1885 в г. Аккерман, что в 86 километрах от Одессы (сейчас это г. Белгород-Днестровский Одесской области). В 1905 году окончил 2-й Московский кадетский корпус, а 22 июля 1907 г. Елисаветградское кавалерийское училище с отличием. Был выпущен корнетом в безномерной Приморский драгунский полк, стоявший в селении Раздольное неподалёку от Владивостока. Служил в одно время с унтер-офицером Будённым, хорошо знал его и тепло отзывался. В 1913 окончил при Офицерской стрелковой школе Конно-пулеметные курсы для начальников пулеметных команд. С 2 ноября 1910 года начальник конно-пулеметной команды Уссурийской конной бригады, в которую, кроме Приморского драгунского полка, входил Уссурийский казачий полк. На этой должности в чине штаб-ротмистра ушёл на германский фронт.
С 24 апреля 1916 года командовал эскадроном своего полка. Ранен штыком в ключицу в жестокой рукопашной в Карпатах 22 июля 1916 года. В Госпитале Петрограда с 26 июля 1916 года по конец сентября 1916 года.
Его награды в Первой Мировой войне: Св. Влад. 4 ст. с мечами и бантом, Св. Анны 2, 3, и 4 ст., Св. Станислава 2 и 3 ст. В 1916 ротмистр Семёнов был награжден Георгиевским оружием за беззаветную храбрость.
Валентин Степанович был женат 2-м законным браком на вдове погибшего в 1914 г. офицера Ольге Павловне Книшек- Вовроженец. В семье было двое детей – пасынок Вадим 1913 г.р. и дочь Нина 1918 г.р..
С 1 октября 1916 г. назначен курсовым офицером Елисаветградского кавалерийского училища.
30 октября 1917 года командирован из училища в Харбин и Владивосток для закупки материала на пошив мундиров для выпускников. 17 декабря 1917 г. уволен в отставку в Харбине.
Монархист Валентин Степанович Семенов после возвращения остатков полка в Приморье стал непримиримым противником советской власти. Так уж получилось, что жизнь после большевистского переворота постоянно ставила его перед выбором между плохим и очень плохим. В 1918 году он принимал активное участие в формировании антисоветских отрядов Глебова и Орлова на Дальнем Востоке. В августе 1918 г. воюет вместе с чехами и японцами против красных под Никольск-Уссурийском. В 1919 году подполковник формирует в Раздольном Приморский драгунский полк второго состава из добровольцев. Командир этого полка с 19 февраля 1919 года. Вместе с полком сражается против красных партизан. 31 января 1920 года полк без офицеров перешел на сторону Приморской Земской Управы.
20 июня 1920 года был ранен в ноги и в седалище гранатой, заброшенной партизанами ему в окно. Раненный эвакуирован 26 июня 1920 года в Харбин на КВЖД.
«Ну его нафиг» - решил драгун – «Хорошо, хоть иички целые. К черту партизан, к черту белых и японцев». Принял после выздоровления китайское гражданство да и остался. Ещё 2 года Гражданской войны прошли без него. С 17 сентября 1921 г. на службе внутренней охраны КВЖД на должности старшего по охране лесопилки и склада топлива. По требованию РСФСР бывшие белые уволены с железной дороги, КВЖД ведь совместное предприятие.
С 1 марта 1925 г. служит в 1-м отделении уголовной полиции в Харбине. Денег мало, семья живет впроголодь.
С 1 апреля 1926 г. в Китайской армии, командир Отдельного кавалерийского дивизиона в отряде русских наёмников Константина Нечаева. На видных постах среди русских наемников были офицеры Приморского драгунского полка, в том числе будущие начальники частей Русской группы В. С. Семенов и А. А. Тихобразов, П. П. Квятковский. В армии Чжан Цзолиня служили и другие офицеры полка: Белый, Бориславский, Иеропес, Исак, Коваленко, Тархов, Языков. После первого же победного боя Маршал Чжан собственноручно нацепил на плечи Нечаеву китайские генеральские погоны. Русская «ЧВК» воевала умело, легко побеждая китайцев, получая золотом премии помимо оклада. Продвигались на юг споро. Захватили десантом из 800 человек миллионный мегаполис Шанхай, взяли на штык Пекин. И 10 декабря 1926 года Чжан наградил русских офицеров – назвал их «горсткой русских храбрецов» и вручил каждому храбрецу-офицеру по Ордену Тучного Колоса разных степеней. С 1 июня 1926 г. Валентин Степанович командир 1 конного полка. С 18 июня 1926 года командир 1-й Отдельной охранной конной бригады (2-й и 4-й конные полки, конно-горная артиллерийская батарея).
Китайцы дают ему за храбрость и умелое руководство чин генерал-майора, награждают орденом Тучного Колоса 2 степени. Семенов был последним командиром Русского отряда в армии Чжан Цзолина. Прошел и Крым и Рым и Нижний Тагил вместе с Верхним Волочком, как говорится. Платить перестали совсем, и генерал распустил своих солдат по домам.
После роспуска Русского отряда, бывшие белые офицеры, служившие в Китайской армии, эмигрировали в другие страны, шли в полицию, на любую работу, или скатывались в нищету и пьянство. Ещё после ухода из России в Китай, он решил, что больше не будет иметь никаких дел с японцами. Однако, с приходом в 1931 г. японцев в Маньчжурию, нищета и голод заставили Семенова поступить на службу в Главное полицейское управление Харбина. Кроме как стрелять и драться в рукопашную он больше ничего не умел. На этом посту его заставляют заниматься поганым для него делом – вербовкой эмигрантов для японской разведки, которых засылали в СССР. Валентин Степанович понимал, что тем самым он вредит не коммунистам, которых он ненавидел всей душой, а России. Он видел, что цель японцев – завоевать Дальний Восток, которую они лишь слабо камуфлировали «борьбой против коммунистов».
Был завербован советской разведкой, в 1935 г., через Жеткина, проживающего на КВЖД работника железнодорожной станции, советского разведчика. Старый рубака согласился сотрудничать. И сотрудничество это отнюдь не было «подержать пакетик, передать конвертик или постоять на шухере». Он сразу начал посылать в СССР информацию о дислокации и передвижениях японо-маньчжурских войск, агрессивных планах Токио против СССР.
…«Содержание поступавших от него донесений свидетельствовало о незаурядной компетенции генерала Семенова в военных вопросах, основательной осведомленности в акциях японских спецслужб в регионе»... - Писал в своей книге С. Балмасов.
По заданию своего куратора из советской разведки вступил в русскую фашистскую партию. Партийные камрады ему не доверяли. В деле Семёнова есть несколько доносов на него, в которых его называют «вредителем» и просят разобраться с ним, как с предателем фашистской идеи.
19 июня 1902 года в Одессе родился земляк генерала Семёнова Гейних Шмулевич Люшков. Папа- портной Шмуль Шая-Герцович Люшков, а маму звали Рухля Соломоновна. Окончил казённое шестиклассное училище, обучение в котором было платным, значит, семья не бедствовала. Прохождение курса уездного или городского училища было обязательным условием для производства канцелярских служителей в первый классный чин коллежского регистратора. После училища, с 1916 года, работал на частных предприятиях. В 1916 году учился на вечерних общеобразовательных курсах. С января 1916 по февраль 1917 мальчик работал в поте лица подручным конторщика. В 1917 году Люшков не в силах страдать молча за угнетенных пролетариев, стал революционером, поначалу, правда вступил по незнанию в международный Союз социалистической молодежи, но позже исправился и стал коммунистом. Далее я вкратце перескажу его похождения, описанные им самим, иначе читатель устанет разбирать галиматью, написанную Гейнихом собственноручно. Вступил в Красную гвардию в Одессе в 1917 году. Через пару месяцев он уже трудится в одесской ЧК. Далее в той же Одессе работает в подполье, никем не узнанный. Потом его таки арестовала белая контрразведка, но он героически бежал. Всплыл в Николаеве в качестве красноармейца 1-го Николаевского стрелкового полка. Но ходить в атаки ссыкотно. Через месяц уже помощник военного организатора при Киевском губернском комитете КП(б)У. Вскоре стал политруком и скакал героически до 1920 года мелким комиссаром из штаба в штаб нигде не задерживаясь. C 1920 по 1938 год Г. С. Люшков работал на руководящих должностях в ВЧК и ОГПУ. В 1935—1937 годах Люшков участвовал в подготовке политических процессов, в том числе вёл следствие и проводил допросы по делу Г. Е. Зиновьева и прочих большевиков, активно участвовал в массовых репрессиях 1937 года. Состоял в расстрельных «тройках».
Был когда-то в Русской армии Апшеронский пехотный полк. В битве при Кунерсдорфе полк стоял на мокром лугу, ни шагу не отступив со своего места. По окончанию боя у оставшихся в живых солдат и офицеров сапоги были по колено в мокрых кровавых разводах. За мужество и непоколебимость «сражавшийся по колено в крови» 81 Апшеронский полк был удостоен чести: «Присвоить офицерам и нижним чинам -го Апшеронского полка красные отвороты на голенища сапог, в память Кунерсдорфского сражения 2-го августа 1759г.».
9 августа 1937 в Хабаровск прикатил литерным поездом комиссар государственной безопасности 3-го ранга (соответствовал позднее генерал-лейтенанту) Гейних Шмулевич Люшков, он же Генрих Самойлович Люшков, профессиональный палач. Ему бы, по аналогии, следовало присвоить красный воротник на гимнастерку. В крови он плавал по самые гланды. «В Хабаровске Люшков сразу же обвинил в «троцкизме» и инициировал арест своего предшественника на посту начальника краевого НКВД Т. Д. Дерибаса и нескольких сотрудников НКВД края и Приморской области.
Люшков организовал массовые необоснованные репрессии на Дальнем Востоке, он был главным организатором «чисток» и депортации этнических корейцев в Среднюю Азию по подозрению в поддержке ими японской армии. Это было первое массовое принудительное переселение этноса на территории СССР» - услужливо подсказывает нам Википедия.
Вскоре стали арестовывать его соратников и заместителей. То одного, то другого. У нашего героя от нехороших предчувствий сжалось сердце, ну или другое какое место.
Опытный чекист понял, что это означает скорый арест его самого, и решил бежать из страны. Куда бежать? Товарищ Сталин ещё не придумал государство Израиль, ставший в наше время помойкой для подобного дерьма с российских просторов. Остается только Манчжурия.
Он заранее подготовил свой побег, и отправил жену и падчерицу в европейскую часть СССР, откуда они должны были уехать в Польшу под предлогом лечения дочери, а о необходимости такого лечения заранее были сделаны медицинские документы. А как же «железный занавес», спросите вы? Разве советские граждане ездили за границу? Такого просто не может быть!
Я сейчас там так хохотался. Ха-ха три раза. Вот на фото товарищ Дзержинский в 1918 году в разгар Гражданской войны отдыхает с женой от трудов палаческих в Швейцарии. Посмотрите, как элегантно по последней европейской моде он одет и как счастлива Софья Мушкат, позируя фотографу. Феликс Эдмундович забыл в Москве свой паёк из воблы и горбушку черного хлеба, придется идти в ресторан кушать разную буржуазную дрянь.
Перл Соломо́новна Карпо́вская, жена друга Сталина Вячеслава Молотова. Болезненная была дамочка, лечилась только по заграничным клиникам. В 1929 году рожать поехала в Берлин. Так что определенным лицам все запреты были побоку.
Гейних долго готовился. Всю подотчетную валюту распихал по карманам широченных чекистских галифе. Здесь были и доллары США, и гоби Манчжоу-Го, китайские доллары, французские франки, японские иены и прочая прелесть. На руку надел золотые часы расстрелянного товарища Дерибаса.
В ночь на 13 июня комиссар приехал в погранотряд у Посьета, будучи одет в полевую форму при наградах. Приказав начальнику заставы идти с ним, он двинулся к границе, где объявил сопровождающему, что у него встреча на «той стороне» с особо важным агентом, которого никто не должен знать в лицо, поэтому дальше он пойдет один. Узнать почём куры в Кабарде, как говорится, и сразу назад. Потом растворился в темноте.
Около 5 часов утра возле штаба полицейского отряда города Хунчунь на стыке границ Кореи (входила тогда в состав Японской империи) и Маньчжоу-Го появился буквально ниоткуда улыбающийся неизвестный мужчина. Когда двое корейских полицейских окликнули его, он поднял руки и выбросил два пистолета. Полицейские радостно бросились к мужчине с воплем «бранзулетка!». Ну или Люшкову так показалось, языками он не владел. С него сняли золотые часики, и опытные ласковые ручки заскользили по одежде, извлекая на свет божий различную валюту, золотые безделушки, документы. Документы вернули, а остальное растворилось в воздухе. В это время к группе фокусников подкрался японский жандарм с бамбуковой палкой и показал чудеса дрессировки. Он колотил по тощим корейским задницам и с каждым ударом всё больше вещей и денежных купюр ложились в кучку перед ним. Люшков представился, и заявил, что просит политического убежища. В Чанчуне, в номере гостиницы «Ямато» он [Люшков] назвал около 20 имен своих агентов. Удалось арестовать 13 человек. На основании их показаний число арестованных довели до пятидесяти. Но результаты оказались менее значительными, так как, по показаниям Люшкова, здесь действовало около 200 советских агентов, разведчиков и диверсантов. Однако то, что японцы смогли арестовать лишь четверть советских агентов, говорит в пользу того, что большинство белогвардейцев, схваченных японцами по наводке Люшкова, не выдали тех, с кем они работали. А комиссар съездил в Японию, и созвал пресс-конференцию для свободной прессы и разливался там соловьём.
Захлёбывался слюной, давился и разоблачал, разоблачал, разоблачал. Открещивался от собственных преступлений, буйно фантазировал о том, как боролся, как спасал людей от казней египетских. Проклинал Сталина и его клику, призывал весь мир людей со «светлыми лицами» бороться с Советской Россией, хвалил коллективный свободный Запад. («Светлолицые» самураи согласно кивали головами и по-восточному щерились кривозубыми улыбками). Восхищался со слезами и соплями свободой мысли и слова в казарменной императорской Японии, где все ходили строем, сытости её жителей (последнее не точно) и сотней (сортов колбасы) видов сушёной каракатицы и водорослей в лавках. В 1945 японцы пристрелили его за ненадобностью.
А драгуна Семёнова взяли на работе. Вместе с ним была арестована его жена Ольга Павловна Семенова. Пытали старого кентавра жестко, только без толку. Он много говорил. Обидные слова про японскую маму говорил, волком выл от боли, сцался в штаны и кровью плевался, а на все вопросы о шпионаже отвечал нехорошими словами. Кричал про способы размножения Богини Аматерасу с косорылыми обезьянами. После продолжительных пыток Семенов умер. По данным самих японцев, «смерть принял Валентин Степанович Семенов достойно, как подобает русскому офицеру». После жена была освобождена. Она уехала к сыну от первого брака Вадиму Ильичу Книшеку в Шанхай, где тот работал приказчиком в универмаге Чурина.
Вот и закончилась история про двух генералов. По-моему было в меру помпезно и местами даже красиво. Из семи смертных грехов они совершили все и по паре дополнительных, свою судьбу заслужили, только почему-то одного из них жаль, а второго нисколечки.