Тамара крепко обхватила руками рыдающего Артема, прижимая его к себе, словно защищая от всего мира.
— Не реви, Артемушка, не реви, — приговаривала она, гладя его по спутанным волосам. Полчаса назад какие-то незнакомые подростки, встретившиеся во дворе, попросили у него велосипед, чтобы «прокатиться до угла». Артем, не заподозрив подвоха, согласился, но они уехали, хохоча, а он бросился следом, спотыкаясь о бордюры. Догнать не удалось — только пыль от колёс осталась в воздухе. — Я сейчас сбегаю к нашему участковому, Олегу. Он у нас молодец, толковый парень, хоть и молодой. Может, что и разыщет.
Через три дня Олег позвонил: велосипед нашли в соседнем дворе, брошенный у гаражей, но с деформированными ободами и погнутой рамой. Артем, увидев свою «колымагу», едва сдержал слёзы. Олег, заметив это, хлопнул его по плечу:
— Отставить слёзы, парень! Вечером загляни ко мне, притащи эту машину, будем чинить. У меня в сарае старые колёса найдутся. — Он помолчал, глядя на Артема. — А на будущее запомни: людям доверять можно, но с оглядкой, не всем подряд. Не позволяй себя дурачить.
Артем старательно пытался усвоить слова бабушки и участкового. Он повторял их про себя, но стоило кому-то начать рассказывать историю — смешную, странную или невероятную, — как он внимал с открытым ртом, забывая всё. В школе из-за этого ему доставалось. В выпускном классе одноклассники подшучивали всё чаще, и порой их шутки переходили границы. Однажды, в девятом классе, ребята уговорили его залезть в школьный подвал за «потерянным мячом», а сами заперли его там на час, хохоча за дверью. Артем стучал, звал, но потом просто сел на холодный пол, ожидая, пока кто-то из учителей не услышит. Тамара, узнав об этом, только вздыхала:
— Господи, весь в отца! Владислав тоже всему верил, над ним посмеивались, а он прощал. Но если уж злился, никому мало не казалось.
Артем любил слушать про отца. Мать он не помнил — она умерла, когда ему едва исполнилось два года, от болезни, о которой Тамара говорила неохотно. А вот отца, Владислава, он вспоминал, хоть и смутно. Тот был высоким, выше двух метров, с мощным атлетическим телосложением. Его сильные руки подбрасывали Артема к потолку, и тот визжал от восторга, хотя земля казалась далеко внизу. Тамара, смеясь, вспоминала, как Владислав однажды чуть не задел люстру, подкидывая сына. Но когда Артему было около семи, готовясь к первому классу, отец изменился. Он стал молчаливым, задумчивым, часто сидел, уставившись в окно. Тамара вздыхала:
— Что же ты, сынок, такой доверчивый?
Она рассказывала, что Владислава многие обманывали, пользуясь его добротой. Он работал на автобазе, где его уважали за силу и честность, но некоторые коллеги видели в нём лёгкую добычу. Последний случай оказался роковым. Начальник обвинил его в краже двух моторов и двадцати новых колёс, которых, как знал Владислав, на базе не было. Тот ловко подставил его, попросив расписаться за груз под предлогом срочной поездки к больной матери. «Машина придёт через пятнадцать минут, подпиши, я бегу», — сказал он. Владислав, поверив, поставил подпись. Когда обман вскрылся, он в гневе ворвался в кабинет начальника, разбил стол и шкаф за десять минут. К обвинению добавили ещё одно — порчу имущества. Артем смутно знал, что отца посадили, потом вроде оправдали, но домой он не вернулся. Просто исчез, будто растворился. Тамара ночами молилась, шептала что-то, словно просила о чуде. Она не теряла надежды, что её сын найдётся, и Артем, видя её веру, тоже хотел верить, хоть и не был уверен.
Выпускной прошёл спокойно. Все были заняты праздником, и никто не донимал Артема. Он сидел в углу актового зала, наблюдая за танцами и разговорами. Вернулся домой раньше, чем собирался. Странно: глубокий вечер, а Тамары нет.
— Может, к Лидии Евгеньевне зашла, заговорилась? — подумал он. Бывало, бабушка задерживалась у соседки, обсуждая новости или старые времена. Тем более, его не ждали до утра. Артем переоделся, лёг на кровать и незаметно уснул.
Проснулся он от ярких солнечных лучей, бивших в глаза через шторы.
— Тамарочка! Доброе утро! — крикнул он, как обычно. Каждое утро начиналось одинаково: он звал, а бабушка появлялась в дверях с улыбкой:
— Доброе утро, Артемушка. Чай на столе.
Но сегодня в ответ — тишина. Сердце Артема сжалось от тревоги. Он тихо встал, прошёл в бабушкину комнату. Их квартира была просторной: три большие комнаты с высокими потолками, огромный балкон, где летом стояли горшки с цветами, и кухня, где можно было разместить роту солдат. На стене висело старое зеркало, отражавшее солнечный свет, а в углу стоял комод, который Тамара берегла как память о своём отце. Она рассказывала, что жильё досталось её отцу от государства за заслуги — то ли за работу на заводе, то ли за что-то ещё, Артем не вникал. Но сейчас в комнатах царила пустота. Никаких следов бабушки со вчерашнего дня — кровать аккуратно застелена, тарелки на кухне чистые.
Артем бросился одеваться. У бабушки возраст, вдруг давление подскочило или голова закружилась? Может, её в больницу увезли, а он спал? Он выскочил из квартиры, решив начать с соседки.
— Здравствуйте, Лидия Евгеньевна, — выпалил он, врываясь к ней. — Бабушку мою не видели?
— Здравствуй, Артемушка. Что стряслось? Ты бледный, как полотно, — нахмурилась соседка, отложив вязание.
— Бабушки со вчера нет! — Артем старался говорить спокойно, но руки дрожали.
— Вот тебе раз, — ахнула Лидия Евгеньевна. — Погоди, дай вспомнить. Вчера, часов в пять, я её видела у подъезда. Она вся нарядная, в том синем платье, что надевает по праздникам. Я ещё спросила, куда собралась. А она, радостная такая, говорит: «Скоро всё узнаете, Лида, будет сюрприз». И ушла. Больше ничего не знаю.
— Куда ушла? — Артем чувствовал, как паника нарастает.
— Не сказала. Артем, беги к Олегу, нашему участковому. Он поможет, если сможет. Я сама позвоню в больницу, вдруг она там.
Артем кивнул и выбежал. Он обошёл соседей, но никто ничего не знал. В местной поликлинике сказали, что Тамара не обращалась. В участке дежурный, пожилой мужчина по имени Виктор, только пожал плечами:
— Олег в разъездах, парень. Оставь заявление, разберёмся.
Артем, не теряя времени, написал заявление, описав всё, что знал, и вернулся домой, надеясь, что бабушка вдруг появилась. Но квартира была пуста.
Поиски Тамары длились неделю. Олег обошёл весь район, опросил соседей, проверил больницы и даже вокзалы, но следов не нашёл. Наконец, он пришёл к Артему, сел на диван в гостиной и заговорил, глядя прямо в глаза:
— Артем, ты парень взрослый, так что буду откровенен. Каждый день пропадают сотни людей — дети, девушки, старики. Настоящие поиски идут только по свежим следам. Пожилым людям, как бы горько ни звучало, уделяют меньше внимания. Но ты не сдавайся. Ты знаешь Тамару лучше всех: её привычки, здоровье, интересы. Проверь её вещи, вдруг найдёшь зацепку. — Он помолчал, постукивая пальцами по колену. — И не забывай: у вас квартира хорошая, а время сейчас такое. Люди на такое жильё зарятся.
Олег ушёл, а Артем кинулся в бабушкину комнату. Он перерыл ящики комода, проверил полки, пока не наткнулся на плотный пакет, спрятанный за стопкой старых журналов. Сердце заколотилось. Сверху лежала фотография отца — Владислава, с его широкой улыбкой, в рабочей куртке автобазы. Артем стал перебирать документы: запросы в архивы, письма в полицию, ответы из далёких городов. Тамара искала сына годами, отправляя запросы в колонии, больницы, даже в соседние регионы. В одном письме, из небольшого города за тысячу километров, было намёк: «Ваш сын, возможно, жив, но без документов». Артем просидел до вечера, разбирая бумаги. Многое осталось неясным, но одно он понял точно: отец жив. Последнее письмо, датированное месяцем назад, намекало на это, хоть и расплывчато. Но почему Тамара не сказала ему? И вдруг из пакета выпала ещё одна бумага. Артем поднял её и замер. Это было предложение продать квартиру за гроши, напечатанное на дешёвой бумаге, а внизу — приписка печатными буквами: «Лишилась сына, лишишься и внука». Без конверта, без даты. А рядом — ещё одно письмо, якобы от Владислава, с просьбой приехать в другой город. Почерк был чужой, печатный, не похожий на подпись отца.
Артем вскочил. Нужно бежать к Олегу. Но записка предупреждала: в полицию нельзя. А вдруг бабушка у них? Он схватился за голову. Что-то вертелось в памяти, но не складывалось. И вдруг вспомнилось: сосед сверху, Борис, недавно расспрашивал о квартире. Он переехал полгода назад, и его вопросы были странными: «Кому жильё достанется? Что с ним делать будешь, парень?» Артем тогда отшутился, но Борис смотрел цепко, будто прикидывая что-то. Артем выскочил из квартиры, бросился к Лидии Евгеньевне.
— Лидия Евгеньевна, что вы знаете про нового соседа, Бориса? — спросил он, задыхаясь.
— Ох, Артемушка, нехороший он человек, — покачала головой соседка, отложив чашку. — Богатый, машина у него такая, каких я не видывала — чёрная, блестящая, как у киношных бандитов. Пару раз видела, как он от вас выходил. Тамара его провожала, недовольная, прямо жуть. Я спрашивала, что случилось, но она отмахивалась: «Не твоё дело, Лида». Подозрительный он, Артем.
Артем, не дослушав, рванул наверх. Надо поговорить с Борисом. Он долго жал на звонок, пока не послышались тяжёлые шаги.
— Кого там принесло? — раздался грубый окрик. Дверь открыл Борис — грузный, лысый, с наглой ухмылкой, в дорогой рубашке, расстёгнутой на груди. Увидев Артема, он прищурился.
— О, парень, сам пришёл. Догадливый, — хмыкнул он, скрестив руки.
— Где бабушка? — Артем сжал кулаки, шагнув ближе.
— Не переживай, с Тамарой всё в порядке. Пока, — Борис расхохотался, показывая зубы. — Будешь умным, подпишешь бумажки, и она будет жить припеваючи. Правда, в доме престарелых, другого места не найдётся. А квартира ваша нам пригодится.
— Ты её держишь? — Артем шагнул вперёд, с трудом сдерживая гнев.
— Не трынди, парень, — оборвал Борис, ткнув пальцем ему в грудь. — Хочешь, чтобы всё было по-хорошему? Подписывай, и никто не пострадает.
Артем, никогда не дравшийся, несмотря на свои внушительные габариты, не сдержался. Он размахнулся и врезал Борису в его отвратительную физиономию. Тот отлетел вглубь квартиры, ударившись о стену, украшенную дорогущими картинами. Но тут же на Артема набросились двое — крепкие, в чёрных куртках. Они били его, заламывали руки, пытались затащить внутрь. Артем сопротивлялся, упираясь ногами в порог. И вдруг услышал:
— Артем! Сынок!
В тот же миг нападавшие разлетелись в стороны. Артем увидел Олега, а рядом — отца. Владислава. Тот был таким же высоким, но осунувшимся, с сединой на висках. Всё закружилось, и Артем потерял сознание.
— Артемушка, — голос Тамары разбудил его. Тело болело, лицо саднило, но он открыл глаза. Над ним склонились бабушка и отец. Никаких сомнений — это был Владислав, хоть и изменившийся.
— Папа, — прошептал Артем. Слёзы покатились по щекам. Он хотел их сдержать, но не смог. Тамара и Владислав обняли его.
— Не реви, сын, теперь всё будет хорошо, — проговорил Владислав, крепко сжав его плечо.
Они были в больничной палате, пахнущей лекарствами. Тамара, сидя у кровати, держала Артема за руку. Владислав начал рассказывать:
— После оправдания началось следствие над моим начальником. Я должен был давать показания. От радости потерял бдительность. На вокзале, в соседнем городе, меня избили — думаю, хотели убить, но я оказался живучим. Выбросили в канаву, без документов. Нашла меня Инга, молодая женщина, медсестра. Выходила, вылечила. Я потерял память, но мы полюбили друг друга. У тебя, Артем, есть сестра, Варя. Инга помогала искать, кто я. Мы обзванивали архивы, писали в полицию. А дома Тамара тоже искала. Месяц назад они списались через объявление в интернете. Я поехал сюда, хоть и не помнил вас. Олег помог — он следил за Борисом после твоего заявления. Всё вспомнил, когда увидел, как тебя бьют.
Тамара продолжила, поправив платок:
— Эти люди, Артемушка, держали в глухом посёлке несколько человек, у которых отбирали жильё. Заставляли работать, держали под надзором. Я получила письмо, будто от Владислава, и поехала, не сказав тебе — боялась, что надежда ложная, как тогда, десять лет назад. Но письмо было поддельным. Олег выследил их, а твой отец поднял на ноги полицию. Теперь мы вместе.
В палату постучали. Владислав оживился:
— А вот и они!
Артем увидел девочку с кудряшками — Варвару, лет пяти. Её синие глаза, похожие на его, смотрели требовательно. Рядом стояла Инга, невысокая женщина с тёплой улыбкой.
— Ты мой брат? — спросила Варя строго, уперев руки в боки.
Артем улыбнулся, несмотря на боль.
— Если ты не против, то да.
Варя задумалась, потом кивнула:
— Не против. Мне играть не с кем.
Все рассмеялись. Артем смеялся, хоть и морщился от боли. Тамара и Артем настояли, чтобы Владислав, Инга и Варя переехали к ним. Квартира большая, возможностей для ребёнка больше. Настоящая семья должна быть вместе.