Более полувека на российском престоле в XVIII веке находились две самозванки, узурпировавшие престол и свергнувшие законных наследников – Елизавета (годы правления 1741-1761) и Екатерина (София Августа Фредерика Ангальт Цербстская (годы правления 1762-1796). О том, как они захватили престол подробно описано в статье:
Остановимся более подробно на екатерининской эпохе, которая стала расцветом крепостничества, а расхождение дворянства с народом настолько углубилось, что стало непреодолимым, превратившись в глубокую пропасть
Не будем описывать величие самозванной императрицы, которая на пути к власти устранила своего мужа императора Петра III, присвоив его реформы, клеветала на сына Павла, не допуская его к власти. Мы уже знакомы с такими императрицами-убийцами из истории Византии. Например Феофано, тёща нашего Владимира крестителя (убийца свёкра и двух мужей), или императрица Ирина – муже и сыноубийца, которая ввела в 787 году почитание икон и поклонение мощам. Её даже канонизировали в лике святых, а убийство сына объяснили тем, что Бога она оказывается любила больше.
Вернёмся к императрице Екатерине (Софии Августе Фредерике) и её трепетном отношении к её соплеменникам. Первым, о ком позаботилась Екатерина, придя к власти, был Бирон, освобожденный Елизаветой Петровной из ссылки, но лишенный имущества и власти и, казалось, навечно проклятый и заклейменный как враг русской государственности и русского народа.
4 августа 1762 года по приказу императрицы Екатерины II Бирону вернули прежние права и титул герцога Курляндского.
4 декабря 1762 года Екатерина издала манифест о привлечении иностранцев в Россию:
«По вступлении Нашем на Всероссийский Императорский Престол, главным правилом Мы Себе постановили, чтоб навсегда иметь Наше Матернее попечение и труд о тишине и благоденствии всей Нам вверенной от Бога пространной Империи, и о умножении в оной обитателей. А как Нам многие иностранные, равным образом и отлучившиеся из России Наши подданные, бьют челом, чтоб Мы им позволили в Империи Нашей поселиться: то Мы Всемилостивейше сим объявляем, что не только иностранных разных наций, кроме Жидов, благосклонное с Нашею обыкновенною Императорскою милостию, на поселение в Россию приемлем, и наиторжественнейшим образом утверждаем, что всем приходящим к поселению в Россию, Наша Монаршая милость и благоволение оказывана будет…».
Следом за этим манифестом монаршая милость 22 июля 1763 года благоволила ещё один высочайший манифест «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых Губерниях они пожелают и о дарованных им правах».
В манифесте указано, что иностранцы могли въезжать и селиться, «где кто пожелает, во всех наших губерниях».
Иностранцам были дарованы права на «свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно».
Они были освобождены от налогов, а именно: «поселившиеся многими фамилиями и целыми колониями на праздных местах 30 лет, а желающие жительствовать в городах (столичных и западных областях страны) пять лет, в городах десять лет».
Кроме всего прочего им было гарантировано всякое вспоможение, то есть материальная помощь и «удовольствование» (выполнение желаний), если они захотят чем-либо заниматься: хлебопашеством или завести мануфактуру.
Иностранцы могли взять на свои нужды беспроцентную ссуду на 10 лет:
«На построение домов, на заведение к домостроительству разного скота, на потребные к хлебопашеству и к рукоделию всякие инструменты, припасы и материалы выдавано будет из казны Нашей потребное число денег без всяких процентов, но с единою заплатою, и то по прошествии десяти лет в три года по равным частям»
Как видите льгот для иностранцев было много, но самым мерзким было то, что иностранным капиталистам было позволено к своим мануфактурам, фабрикам и заводам покупать крепостных.
«Если ж кто из иностранных капиталистов, собственным своим иждивением заведет в России фабрики, мануфактуры и заводы, таковому позволяем покупать надлежащее число к тем мануфактурам, фабрикам и заводам крепостных людей и крестьян».
Щедрость императрицы была безгранична, все выгоды и льготы она распространила не только на приехавших немцев, но и их детей и потомков.
Рассматривая роль немцев в России, нередко бытует мнение, что немцы добились успеха благодаря своему трудолюбию и хозяйственности. На самом деле успешно развиваться и процветать немцы могли только благодаря таким немыслимым для русских крестьян льготам.
Вот так, взойдя на престол Екатерина первыми указами почему-то обеспечила благополучие иноземцев.
При этом русские дворяне старались им подражать. Они давно уже жили на иностранный манер, ходили в париках и треуголках, в европейских кафтанах и чулках и презирали всё русское.
При Екатерине дворяне стали благородным сословием благодаря Жалованной грамоте дворянству 1785 года. Императрица оформила права и привилегии дворянства, которое отныне отделялось от других сословий.
Расцвет крепостничества и рабства
Эпоха Екатерины стала расцветом крепостничества. Сразу после воцарения императрица особым указом заявила о полном повиновении крестьян помещикам. Это окончательно решило гражданских прав всех крепостных, оставив при этом их обязанности.
Указ 1765 года разрешил отправлять крестьян на каторгу. Для безземельных крестьян была установлена 6-дневная барщина за получение месячного запаса продуктов.
Указ 1767 года запрещал крестьянам жаловаться на помещиков. Челобитчиков ждали кнут и ссылка на вечные каторжные работы.
Если раньше крепостной мог рассчитывать хоть на какую-нибудь помощь со стороны государства, то теперь он был этого лишён. Помещик мог делать что угодно с семьёй крестьянина, он мог развлекаться с его дочерью, продать его сына, а его самого заставлять работать 7 дней в неделю.
При Екатерине шла широкомасштабная раздача государственных крестьян помещикам. Крестьяне находились на правах рабов: их продавали, меняли на породистых собак, проигрывали в карты, разлучали семьи, отбирали детей, применяли телесные наказания.
Получила распространение «месячина» — описанная Радищевым практика, когда помещик превращал своих безземельных дворовых крестьян в настоящих сельскохозяйственных рабов, которые работали по 6-7 дней в неделю за скудный паек.
Продавали крестьян и оптом на аукционах и ярмарках, и поодиночке, при этом нещадно пороли за любую провинность.
Голод 1787 года
Этот голод стал результатом произвола помещиков, которые увеличили оброк и буквально «выдирали» прибавочный продукт из крестьянских хозяйств.
По этой причине крестьяне не смогли создать запасы зерна. В ряде губерний отсутствие запасов привело к тому, что осенью 1787 и весной 1788 года крестьяне не имели зерна на посев. Урожай 1788 года был скудным, и голод продолжался до осени 1789 года — то есть более двух лет.
Правительство и императрица довольно равнодушно отнеслись к бедствию, не пытаясь хоть как-то помочь крестьянам. «Ныне, когда большая часть государства с голоду помирает, – писал М. М. Щербатов, – кажется, на сие правительство наихолоднейшим духом смотрит».
Крестьянский заступник
Однако у крестьян нашёлся заступник – издатель, просветитель Николай Новиков, который организовал помощь голодающим.
В. Боголюбов в своей книге о Новикове приводит следующие сведения:
«Высшим проявлением благотворительной деятельности московского кружка была ПОМОЩЬ голодающим, организованная им в 1787 г. В тот год … московский кружок в обширных размерах начал производить раздачу хлеба нуждающемуся населению. Главным организатором и инициатором в этом деле был Новиков».
(В. А. Боголюбов. Н. И. Новиков и его время, М., 1916, стр. 344.)
Вот, что об этом рассказывал сам Новиков:
«Я роздал весь свой хлеб, сколько его было, своим крестьянам, уделяя из оного часть соседским крестьянам же, пришедшим по знакомству просить; но как сего очень было мало, то и употребил я бывшие тогда у меня занятые с братом на наши нужды деньги, всего помнится до 3.000 p., с тем, чтобы куплено было наполовину ярового хлеба для семян на следующую весну, а на половину ржи для прокормения; по удовольствовании же своих крестьян, оставшийся хлеб велел по малому числу раздавать приходящим бедным просителям. Сделав такое распоряжение, возвратился я в Москву. Быв в первый раз еще в жизни моей поражен ужасною картиною голода, был я чрезвычайно сильно этим тронут; натурально, что и рассказывал я случившимся у меня приятелям, в числе коих был и г. Походяшин (известный богач-заводчик), о моей поездке в живых выражениях... Г. Походяшин передавал всего 50.000 руб., на которые я закупил хлеба и роздал просившим взаймы до следовавшей осени, с тем, чтобы деньгами или хлебом заплатили… Посредством сего хлеба вся та окольность в тот несчастный год прокормилась и весною все поля обсеяны были яровым хлебом ».
(П. П. Пекарский «Дополнения к истории масонства в России XVIII столетия», стр. 144-145)
Об этом факте в своей «Записке» сообщает Н. М. Карамзин:
«Новиков во время неурожая роздал много хлеба бедным земледельцам. Удивлялись его богатству, не зная, что деньги на покупку хлеба давал Новикову г. Походяшин, масон, который имел тысяч шестьдесят дохода и по любви к благодеяниям в сей год разорился».
Новиков показал, как действительно можно и нужно оказывать помощь крестьянам и что сообща можно победить народное бедствие. Только вот императрице это не было нужно. И если раньше она каким-то образом мирилась с просветительскими идеями Новикова, его критикой крепостничества, то помощь голодающим стало для неё последней каплей.
В этом благом деле Екатерина увидела посягательство на государственную сферу деятельности и начала травлю просветителя, закрыв его типографию и запретив его книги.
Собственным указом от 1 августа 1792 года она осудила Новикова на 15 лет заточения в Шлиссельбургской крепости, правда через 4 года он был отпущен раньше срока решением Павла I.