Вы не поверите, но история российского военно-морского флота неотделима от субъектов, подозрительно похожих на джентльменов удачи со страниц книг Стивенсона, Сабатини, Штильмарка и Сальгари!
«… Пётр был одарён исключительно развитой прозорливостью, «нюхом» на таланты, и великолепно использовал их, привлекая помощников откуда только возможно. Как отмечают историки, «основанием для продвижения по службе и успехов в карьере являлись не «порода», не происхождение, а знания, навыки и способности чиновника или офицера»».
доктор исторических наук Н. И. Павленко.
А историк Г. Н. Голубев уточняет:
«Пётр Великий выискивал самых необычных людей из дальних стран. Был среди них японец Татэкава Денбей (…) со странным званием «подьячего Индийского царства».
Среди прочих иноземцев на флоте служил «арап» Томас Петерсен, а в Адмиралтействе трудился какой-то «индеец Лаладжетуч».
Из Ост-Индии, где он долго жил, приехал Ян Тютекурен (…)
Откуда-то очутился в Петербурге даже один уроженец острова Целебес!» *
* — остров Целебес – сейчас нозывается Сулаве́си, принадлежит Индонезии.
Самая пиратская история, пожалуй, вышла со шведским перебежчиком адмиралом Даниэлем Вильстером. По свидетельствам современников у него был беспокойный характер и склонность к приключениям. Всё это и привело Вильстера на службу Петру Первому. Вильстер знал секретную информацию о планах короля Карла 12 основать колонию на Мадагаскаре, о чём и сообщил российскому императору. Пётр заинтересовался и решил опередить шведского короля. А Вильстер был принят на морскую службу с сохранением звания. Русской фактории на Мадагаскаре быть!
Вильстер рассказал, что на севере далёкого острова находится вольная республика Либерталия, которую основали пираты, вытесненные из Карибского моря и Атлантики. Неплохо бы для начала заручиться их поддержкой. Сказано-сделано! Государь пишет специальное послание, адресованное лидерам мадагаскарской Либерталии.
«Понеже мы заблагорассудили для некоторых дел отправить к Вам Нашего вице-адмирала Вильстера и несколько кораблей. Того ради Вас просим, дабы оных склонно к себе допустить, свободное пребывание дать. В том, что они именем Нашим Вам предлагать будут — полную и совершенную веру дать и затем со склонным ответом их обратно к Нам отпустить изволили. Уповаем на Вас и пребываем Вам аки приятель!
Император Пётр.
Дано в С.-Петербурге, ноября 9, 1723 года.»
Также государь написал письмо и индийскому верховному правителю Великому Моголу. Это письмо должен был доставить в Индию один из кораблей эскадры уже после основания фактории на Мадагаскаре.
Осенью 1723 года вице-адмирал Вильстер повёл морским путём вокруг Африки секретную русскую экспедицию — её целью являлись налаживание связей с пиратской республикой на Мадагаскаре. В силу недостаточной подготовки эскадра не дошла до острова и вернулась на Балтику уже в 1724 году, не пройдя и половины пути до цели. К сожалению, вторую экспедицию Вильстер снарядить не успел — помешала смерть Петра I. Тем не менее, карьера морского волка сложилась удачно: до 1728 года Вильстер занимал пост главы Морской академии, с 1729 года командовал Кронштадским портом.
Следующий лихой капитан — русский норвежец Корнелиус Крюйс, по рождению он был крещён как Нильс Ульсен. Выходец из низов городской бедноты небольшого норвежского приморского городка, в 14 лет, после смерти отца, Крюйс был благославлён (фактически - продан) собственной матерью на торговый корабль в качестве юнги. Но юноша не сдался и через 20 лет службы становится удачливым капитаном пиратского фрегата. Успешно грабит французские морские корабли, идущие с грузом из Вест-Индии – нынешней Латинской Америки. Но в 1691 году Крюйс попадает во французскую тюрьму. Следующие пять лет его жизни крайне противоречивы. Есть сведения, что ему удалось выкупить себя за огромную взятку. Сам Крюйс рассказывал, будто французские власти, узнав кто он, из большого уважения к нему сразу же освободили, извинились и вернули корабль. Однако судя по тому, что в 1696 году он «оказался на мели» в Амстердаме, месте, где в то время скрывались беглые преступники со всей Европы, скорее всего ему удалось бежать с французской каторги, подкупив охрану, на что и ушли все семейные сбережения.
В Амстердаме никто не хотел брать Крюйса в качестве капитана на свои корабли, ни единому его слову не верили. С большим трудом ему удалось устроиться на временную работу флотского снабженца.
Неизвестно чем кончилось бы дело, но именно в это время Николас Витцен, бургомистр и представитель Ост-Индской компании Амстердама, набирал бывалых людей для перспективной службы на русском флоте. Крюйс откликнулся и, прямо скажем, не прогадал!
В следующие 15 лет Крюйс строил и вооружал Балтийский и Азовский флота, укреплял обороноспособность Архангельска, находившегося под угрозой атаки со стороны шведов. Также Крюйс уже самолично занимался набором европейских моряков для русского флота – все в том же Амстердаме.
Бывшему пирату везло! Пока однажды, в 1713 году, балтийская эскадра Крюйса не обнаружила в море шведские корабли и самонадеянно не пустилась за ними в погоню. К сожалению, на сей раз неудачно.
Русские корабли «Рига» и «Выборг» сели на мель, а неприятель ушёл.
И всё бы ничего, но в тот момент на одном из кораблей находился сам Пётр Первый. По одной из версий, Петр отдыхал у себя в каюте. От удара о мель император свалился с койки. В гневе выбежав на палубу, государь тотчас провёл военный суд и приговорил Крюйса к смертной казни!
Позднее офицеры корабля уговорили Петра заменить казнь ссылкой азартного адмирала в Казань. Туда Крюйс поначалу и отправился, но через четыре года государь простит Корнелиуса и уже в 1717 году позволит назначить Крюйса вице-президентом Адмиралтейств-коллегии — высшего органа управления военно-морскими делами в в России в 1718-1802 годах.
А в 1723 году он, вместе с адмиралом Ф. М. Апраксиным сидел на вёслах ботика на морском параде во время празднования годовщины создания военно-морского флота.
Ещё один заметный адмирал Петра 1, немец Генрих Иоганн Фридрих Остерман, по приезду в Россию даже сменил имя-отчество на Андрей Иванович.
Начало карьеры графа Остермана при дворе Петра Первого,
началась 4 мая 1703 года в Германии, в городе Йене. Именно тогда, в трактире «У розы» он в студенческой драке заколол приятеля.
Скрываясь от наказания в Амстердаме, 17-летний преступник не брезговал никакой разбойной работой. В итоге «слава» о похождениях Генриха довольно быстро дошла до Корнелиуса Крюйса, который как раз в то время проматывал деньги, полученные в Московии для покупки современного вооружения. Он быстро смекнул, что терять молодому человеку нечего, и завербовал Остермана на службу.
В России Остерман появляется к 1705 году, когда его имя было упомянуто среди ревностных прихожан первой лютеранской церкви Святого Петра.
С первого дня его карьера в Петербурге быстро пошла в гору.
Генрих Остерман начал служить простым клерком и переводчиком в посольской канцелярии, которая впоследствии стала Коллегией иностранных дел, а затем добился блестящих результатов: был замечен самим Петром, который стал привлекать его к серьёзной дипломатической работе.
Эта «замеченность» случилась… на корабле!
Вот как об этом пишет историк С. М. Соловьёв:
«Однажды на корабле, где находился государь, произошла драка между царским денщиком и молодым немцем, ведшим дневник у вице-адмирала: немец прямо пришёл к царю с жалобой и просьбой о сатисфакции; Пётр сатисфакции ему не дал, сказавши: «Пьяное дело!» Но наружность немца остановила его внимание; по своему обычаю он поднял у него со лба волосы, посмотрел в глаза и взял к себе для иностранной переписки».
И так Остерман стал на долгие годы личным секретарём царя, а позже – Императора Всероссийского – до самой смерти Петра.
Есть версия, что многие указы Петра Первого на самом деле прошли редактуру Остермана. Ибо Пётр говорил, перемешивая русские и иностранные слова, и точно понять его мог только хорошо знакомый с ним человек. Тем более, сочетавший знание немецкого, французского, итальянского и русского языков!»
Андрей Иванович Остерман фактически был для царя и секретарь, и переводчик на более-менее литературный русский язык. Да, можно без преувеличения сказать, что Остерман – подлинный создатель всей законодательной базы, регламентов по выстраиванию госаппарата, и фактически созданию самой Российской Империи.
С годами значение графа Остермана как дипломата росло. Без него не происходило ни одного крупного внешнеполитического события, в котором принимала участие российская дипломатия.
Вершиной профессионального успеха Андрея Ивановича можно считать заключение Ништадтского мира со Швецией осенью 1721 года, по которому Россия получила Прибалтийские территории.
После смерти Петра Первого, при временщиках: Екатерине, Меншикове, а затем и при своей ставленнице Анне Иоанновне, Андрей Иванович Остерман по сути возглавлял Российскую Империю, вплоть до своей оставки в 1741 году.
Завидная карьера для беглого студента-дуэлянта!
В каком трактире Амстердама познакомились голландский моряк Питер фон Памбург и будущий русский царь Пётр, доподлинно неизвестно. А, может это было не случайное трактирное знакомство, а какая-нибудь вечеринка после совместной работы на верфи? В любом случае, тёзки понравились друг другу: оба были молоды – Петру всего двадцать пять, Питеру примерно столько же – оба любили море, и были не прочь пропустить рюмку другую. Да что там рюмку! О весёлых и не очень попойках Петра пишут и иностранные и наши исследователи. По всему видно, что Памбург не терялся на фоне гостивших в Голландии русских. Некоторые документы, дошедшие до нашего времени, подтверждают это:
В августе 1699 г. Питер Памбург был назначен капитаном пушечного фрегата «Крепость» и повёз российское посольство в Турцию. Характер Памбурга проявился в первые же дни. И в пути, и на месте он погулял с размахом! Турки даже заявили официальную претензию послу Емельяну Ярославцеву.
Наш посол отговаривался тем, что капитан принят в царскую службу в голландской земле вместе с другими такими же, как «добропроверенный человек» и в «службе он оказался верным, никакого непостоянства и шалости за ним не видали».
Его и капитаном на «Крепость» Петр назначил как «наиболее сведущего среди морских капитанов». А какому еще капитану посольства возить? А то, что дерзок и частенько в веселии пребывает, так-то, если дело разумеет, не велика помеха! Как говорится: «Пьян да умён, два угодья в нём». Царю нравились люди неординарные, хорошо знающие свое дело, и не боящиеся отстаивать своё мнение. Государь и сам был специалистом, и во многих профессиях мог поспорить с настоящими мастерами.
Желающие узнать подробности о хулиганских выходках капитана Памбурга на пути от Воронежа к Стамбулу – уделите внимание великолепному роману «Петр Первый» писателя Алексея Толстого! Оттуда вы узнаете и о черепашьих головах, и о греческом вине «дузик», и о неприятностях в гареме султана…
Позже капитан Памбург постоянно выполняет важные задания, мотаясь по всей европейской части страны. Не стесняется Питер обратиться напрямую к Петру, например, с просьбой оградить его от придирок непосредственного начальства или о назначении его на более высокую должность. Это лишний раз доказывает благосклонное отношение Петра к капитану. Увы, блестящий моряк сложил свою голову не в крупном морском сражении и даже не в небольшой стычке, а банально был заколот шпагой на дуэли. Конечно же, будучи весьма и весьма нетрезв. А так – кто знает, до каких чинов дослужился бы лихой капитан в Петровском флоте?
Казалось бы, кто не знает, сколько совершил этот человек на службе России? Однако не мешает вспомнить, что он тоже иностранный «птенец гнезда Петрова». Датчанин родом, Витус Ионассен Беринг в юности ходил даже в Ост-Индию, а в 1703 году окончил морской кадетский корпус в Амстердаме. Тогда же его пригласил в Россию уже знакомый нам вице-адмирал Крюйс.
Здесь Беринг сразу – в 22 года! – получил под команду корабль «Перл», и принял боевое крещение в Северной войне, а затем и в Прутском походе. С честью выполнял нелёгкие обязанности – приводить суда из Копенгагена и Архангельска, прорывая шведскую блокаду.
В 1721 году он уже капитан второго ранга, командует 60-пушечным кораблём «Мальбург», а через два года – крупнейшим 90-пушечным линейным кораблём «Лесное».
Простые матросы любили Беринга, шутливо прозвав его «Витезь Беринг» – на русский лад. Да и сам он иногда так подписывался.
Однако в 1724 году Беринг подал в отставку и собирался уехать на родину, обиженный на продолжительный «простой» при производстве в чине. Его друг юности, еще один русский иностранец, Петер Сиверс был уже в звании вице-адмиралом. Через полгода Беринг пожалел о поспешном действии и решил вернуться на русский флот. Царь Пётр лично издал указ о его зачислении обратно, отменив свой собственный запрет на этот счёт.
А ещё через полгода, в 1725 году, император собственноручно написал наказ о подготовке Камчатской экспедиции.
А уже незадолго до смерти, государь Пётр Алексеевич вручил наставление генерал-адмиралу Фёдору Матвеевичу Апраксину со словами: «Худое здоровье заставило меня сидеть дома; я вспомнил на сих днях то, о чём мыслил давно и что другие дела предприять мешали, то есть о дороге через Ледовитое море в Китай и Индию…»
Главой экспедиции стал Витус Беринг, помощниками – датчанин Мартин Шпанберг и русский Алексей Чириков: уже подрастали собственные мореходы! Собственно, все три руководителя обрели бессмертную славу первооткрывателей. Ну, люди и открытия двух Камчатских экспедиций (вторую позже назовут Великой Северной), достойны отдельного материала!
Единственное, что необходимо добавить: имя Беринга носят море и пролив между Евразией и Северной Америкой.
А остров, на котором он ушёл из жизни, ныне входит в архипелаг, названный Командорскими островами, в честь звания руководителя экспедиции.
Будущий капитан петровского призыва, Мартин Шпанберг тоже родился в Дании. На русской службе он оказался около 1724 года, когда командовал одним из двух пакетботов, направленных в Любек для перевозки пассажиров и почты. Звание лейтенанта получил при назначении в Камчатскую экспедицию. Был рекомендован Адмиралтейской коллегией помощником Беринга. Его роль в экспедиции трактуют по-разному – некоторые положительно, а другие воспринимают его отчеты как подтасовку результатов. Но зато все сходятся в одном: нрав у датского специалиста точно был отвратительным! Склоки, подсиживание русских офицеров, безобразно-жестокое отношение к подчинённым и, тем более, местному населению во время своих походов.
По словам писателя-историка Г. Н. Голубева,
«Дело доходило до того, что Шпанберг грозил отрезать Чирикову уши и нос, а характер у него, как мы знаем, был такой, что угрозы эти выглядели отнюдь не шуточно…»
В общем, по своему нраву Мартин — настоящий «джентельмен удачи». Но всё-таки он славно служил своей стране, поэтому, один из Курильских островов сейчас носит его имя.
Разумеется, далеко не все иностранцы на службе Петра выглядят такими авантюристами. Например, уже упоминавшийся адмирал Петер Сиверс и лейтенант Свен Вакселе (который закончил экспедицию Беринга), голштинец
и швед соответственно, были честными профессионалами своего дела, как и многие другие иностранцы, посвятившие свою жизнь службе России.
Вот такие они были, европейские искатели удачи, вольные и невольные сподвижники петровских реформ. Хотелось не только напомнить об их деяниях на благо России, но и показать истинное лицо «Цивилизации», так расчётливо использованной царём-реформатором. По легенде, тот же Остерман записал за Петром следующие слова: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом». Так давайте всегда будем уверены в собственных силах!
С вами был Дмитрий Ранн!
Подписывайтесь и читайте/смотрите новые выпуски на канале «Маяк истории»!
P.S. Данная публикация создана на основе сценария для одниимённого видеовыпуска «Маяка Истории».