Как знакомство с произведениями классиков русской литературы и современных авторов помогает учащимся лучше понять наш язык? С какими трудностями может столкнуться преподаватель, разбирая вместе с учащимися литературные тексты? Об этом журналу "Русский мир.ru" рассказывает доктор педагогических наук, заслуженный профессор Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина Наталья Владимировна Кулибина.
Текст: Илья Бруштейн, фото из личного архива Н.В. Кулибиной
— Наталья Владимировна, ваши научно-методические статьи, авторские методические курсы, лекции и публикации посвящены использованию литературных текстов в преподавании русского языка как иностранного (РКИ). Но многие эксперты отмечают, что современные люди теряют навыки осознанного чтения даже на своем родном языке...
— Как-то в 1986 году меня попросили в двух словах рассказать, о чем моя кандидатская диссертация. Я ответила, что пишу о том, что на уроках русского языка надо читать русскую литературу. Если бы мне задали этот вопрос в 2001 году, в год защиты докторской, то повторила бы свой ответ, как могу повторить его и сейчас. Именно читать, а не анализировать или изучать, используя научные приемы и терминологию.
Если описать работу за последние пятьдесят лет в нескольких словах, то можно сказать так: провожу уроки чтения для всех. Детей и взрослых, иностранцев, билингвов и носителей русского языка. Кроме того, надеюсь, что своими мастер-классами и публикациями помогаю организовывать такие занятия коллегам — учителям русского языка.
Приходится слышать суждения, что современные дети, подростки и молодые люди не любят, не хотят читать, особенно тексты большого объема. Видимо, потому, что не умеют, не научились получать ни с чем не сравнимое интеллектуальное удовольствие от чтения интересной книги!
— Существует даже такой термин: клиповое мышление!
— Я бы не стала утверждать, что время серьезных книг прошло. За рассуждениями о клиповом мышлении современной молодежи нередко стоит неумение или боязнь педагога-словесника, в том числе и преподавателя РКИ, отойти от использования неэффективных шаблонов и стандартов анализа художественных текстов на уроках русского языка.
Мой многолетний опыт показывает, что учащимся будет интересно читать и обсуждать стихи и прозу, если художественный текст соответствует интересам, возможностям, то есть возрасту и уровню владения русским языком, а также потребностям конкретной читательской аудитории. Писатели могут стать полноправными участниками учебных занятий и в школьной, и в студенческой аудитории, если их воспринимают как живых людей со своими страстями, сбывшимися и несбывшимися надеждами, победами и разочарованиями.
— С середины 1970-х годов и до сего дня вашей основной аудиторией являются зарубежные русисты, приезжающие на стажировку в Москву. Можно предположить, что людям, владеющим русским языком на высоком уровне, сравнительно легко понять литературные тексты.
— С формальной точки зрения это действительно так. Уровень языковой подготовки большинства моих слушателей довольно высок. Однако нередко приходится сталкиваться с досадной ситуацией, когда не только иностранцы, но и носители русского языка не в полной мере владеют навыками смыслового восприятия художественной литературы. Такие навыки предполагают не столько обширный словарный запас и хорошее знание русской грамматики, сколько владение приемами языковой догадки, умение читать между строк и выявлять в тексте скрытые смыслы. Моя цель состоит в том, чтобы слушатели-преподаватели не только сами разобрались в премудростях российской словесности, но и смогли успешно "интегрировать", вводить литературные тексты в собственную педагогическую практику. А это существенно более сложная задача.
Опыт показывает, что даже при высоком уровне языковой подготовки понять писательский замысел, послание автора бывает непросто. Примером может служить четверостишие Тютчева "Умом Россию не понять...", созданное в 1866 году. Уже первая строчка Федора Ивановича вызывает немало вопросов. О ком здесь идет речь? Кто именно не может понять Россию? В аудитории предлагаются самые разные версии. Порой возникают споры. Кто-то утверждает, что речь идет об иностранцах, чужеземцах, приезжающих в Россию либо изучающих ее в своих странах. Вот им-то ее умом и не понять.
А кто-то, наоборот, считает, что речь идет о жителях России, которым разумом трудно понять свою страну. Высказываются мнения, что поэт обращается к российским и/или зарубежным правителям... Также нередко звучат диаметрально противоположные точки зрения: что Тютчев говорит о себе или... имеет в виду все человечество. Мол, умом никто не сможет понять Россию.
— Как вы думаете, какая версия ближе всего к авторскому замыслу?
— Я уверена в том, что Федор Иванович вполне осознанно оставил нам такое широкое, безграничное поле для размышлений, интерпретаций... Мне ближе точка зрения, что умозаключение Тютчева применимо к любому представителю рода человеческого. И дело здесь не в том, кто именно не может понять, а в невозможности рационального понимания самого объекта, в его непостижимости для человеческого ума.
По аналогии с первой и вторая строчка может быть понята как "никому не измерить"! Но в этой строчке есть слово, которое привлекает внимание читателя и... мешает понять: аршин.
— Почему?
— У читателя-иностранца возникает вопрос, что оно значит. И преподаватель вынужден его толковать. А ведь строчка может быть понята и без этого слова.
Конечно, мы можем дать слушателям ответ на вопрос, что такое "аршин", какая это мера. Эту информацию можно легко найти в интернете. Но обязательно ли читателю знать, сколько сантиметров в аршине? Не все слова в тексте нуждаются в буквальном понимании. Иногда важно уловить только общий смысл, что аршин — единица измерения. Понять это помогает глагол "измерить". Если на занятии мы уделим много времени обсуждению различных мер и разных измерительных систем, то мы зря потратим время и отвлечемся от главного, что только помешает понять замысел Тютчева. Поэт говорит нам о том, что Россию "аршином общим не измерить". Попросите учащихся найти в этой строчке главное слово, которое передает основной смысл: и они выберут слово... "общим", то есть общей мерой, применимой ко всем другим. Смысл строчки станет понятным: общей мерой Россию нельзя измерить.
В третьей строчке находим антоним слова "общий": "У ней особенная стать", — подчеркивает поэт. А это значит, что никакой чужой аршин России не подходит.
Особенность тютчевского четверостишия в том, что если первые две строчки дают простор для интерпретации — кому не понять и не измерить, — то третья и четвертая строчки содержат четкое, лаконичное и однозначное послание.
— Возможно, не все читатели с вами согласятся. Фраза "В Россию можно только верить!" продолжает вызывать споры. Россияне по-разному ее понимают.
— В русском языке глагол "верить" часто употребляется в сочетании с существительными в дательном падеже. Мы верим кому-то или чему-то... Но в этом стихотворении Тютчев употребляет более редкий вариант, с предлогом "в" и существительным в винительном падеже: верить в кого-то/во что-то.
Стихотворение заканчивается словами о том, что "В Россию можно только верить". Носители русского языка, как правило, понимают принципиальную разницу между верой кому-то (дательный падеж) и верой в кого-то (винительный падеж).
Иностранные учащиеся, владеющие основами русской грамматики и относительно большим лексическим запасом, на мою просьбу вспомнить, какое слово русские чаще всего употребляют в конструкции "верить в...", назвав несколько возможных вариантов, в конце концов предлагали правильный вариант — "верить в Бога". После чего оставалось только предложить им подумать и сказать, как мы верим в Бога. Многие люди в разных странах — приверженцы разных религий и конфессий — искренне верят в Создателя, не требуя рациональных доводов, доказательств и подтверждений.
Именно так призывает поэт относиться к России: "В Россию можно только верить!" Верить в Россию: не постигать умом, а верить сердцем и душою. Верить в то, что наша Родина, говоря словами другого русского поэта — Николая Некрасова: "Вынесет все и широкую ясную // Грудью дорогу проложит себе".
Разумеется, такая любовь к своей стране, любовь, не требующая каких-либо рациональных доводов и умозаключений, не исключает и критического взгляда на разные события, происходившие и происходящие в ее пределах.
Читая стихотворение, нам важно понять не то, что хотел сказать автор — этого никто не знает, а у него самого уже не спросишь, — а то, что он сказал, используя средства русского языка, доступные и понятные тем, кто изучает наш язык.
В первых двух строках Тютчев предлагает читателю дать свой вариант ответа — кому не понять Россию, а в последней строке дает свой единственно возможный, по его мнению, вариант отношения к ней: в Россию можно только верить.
— Понимают ли это ваши слушатели? Соглашаются ли они с поэтом?
— Речь не идет о том, чтобы они в своем отношении к России приняли точку зрения Тютчева. Но, поняв его авторский смысл, они одновременно сделают еще один шаг в постижении русского языка, русской литературы и России в целом.
Стихотворение Тютчева очень короткое — всего четыре строки, но это как раз тот случай, когда словам тесно, а мыслям просторно. Обсуждение нередко занимает целый урок. Важно, чтобы слушатели сами ответили на вопросы преподавателя, получили, как говорят психологи, "выводное знание". Тогда то, что они сами поняли и узнали, останется с ними навсегда.
С 2015 года на портале Института Пушкина "Образование на русском" доступны мои онлайн-уроки чтения. В нашем институте работает группа замечательных IT-специалистов, создающих оригинальный электронный контент всех уроков чтения и дополнительных ресурсов к ним, всех мультимедийных комплексов. Они не просто реализуют современными компьютерными средствами то, что я закладываю в уроки, а постоянно предлагают новые и новые возможности.
— Вы любите работать именно с короткими текстами?
— Почти все мои материалы интерактивного авторского курса "Уроки чтения — праздник, который всегда с тобой" построены таким образом, чтобы иметь возможность за время урока вместе со слушателями прочитать и обсудить литературный текст. Этот подход предполагает использование сравнительно небольших текстов.
Впрочем, у меня есть и совсем другой опыт — создание Галереи мультимедийных комплексов "Русская классика на интерактивном уроке чтения", в выпусках которой используются более объемные художественные тексты, требующие нескольких уроков чтения. Например, мультимедийный комплекс по повести Пушкина "Барышня-крестьянка", созданный, как и выпуск по рассказу Достоевского "Елка и свадьба", при финансовой поддержке фонда "Русский мир", включает четыре урока чтения в каждой из версий, а работа над стихотворением Лермонтова "Бородино" занимает два урока чтения.
Кстати, в моей работе бывают и довольно забавные ситуации. К зачету магистрантам нужно было самостоятельно выбрать художественный текст и разобрать его. Один молодой человек остановился на замечательном стихотворении Владимира Маяковского "Послушайте!". Уверена, многие помнят эти строки: "Послушайте! // Ведь, если звезды зажигают — // значит — это кому-нибудь нужно? // Значит — кто-то хочет, чтобы они были? // Значит — кто-то называет эти плевóчки жемчужиной?" Как понял это стихотворение иностранец, изучающий русский язык? На свой вопрос, о каких звездах идет речь, я получила ответ: "Конечно, о кремлевских!" Потребовалась довольно сложная "индивидуальная траектория" моих вопросов и ответов ученика, в результате которой к нему пришло понимание того, о каких звездах на самом деле писал поэт.
— Вероятно, Маяковский, как "трибун революции", мог бы воспеть "кремлевские звезды". Но стихотворение "Послушайте!" было создано в 1914 году. В 1930-м поэт ушел из жизни... И только в 1935–1937 годах на башнях Кремля появились звезды.
— В несостоятельности своей версии студент мог бы убедиться, посмотрев на дату написания стихотворения!
— Почему же он этого не сделал?
— Как он объяснил, информация о кремлевских звездах была опубликована на авторитетном зарубежном сайте, где представлен анализ многих классических произведений русской поэзии и прозы.
— Но на любой сайт, как и в любое печатное СМИ, могут затесаться ошибки и неточности.
— Конечно. Этот случай мне запомнился именно потому, что он демонстрирует шаблонное, формальное отношение к литературному тексту.
Будущий преподаватель русского языка воспользовался информацией из интернета, а также своими прежними знаниями о Маяковском. На самом деле творчество Маяковского гораздо шире, ярче, многограннее, чем "идеологическая составляющая".
— Человек воспользовался информацией из интернета, но, вероятно, не дал себе труда поразмышлять над текстом.
— Знакомство с литературными произведениями невозможно без личной вовлеченности, творческого подхода, критического отношения в том числе и к информации из интернета, печатных источников и так далее. Когда мы вместе с этим студентом стали читать стихотворение "Послушайте!", задавать вопросы и отвечать на них, молодому человеку стали понятны лиричность и глубина этогог поэтического шедевра. Речь в нем о звездах на небе, любуясь которыми можно поразмышлять о многом, например о любви.
— Наталья Владимировна, в нашей беседе вы уже упоминали о том, что высокий уровень языковой подготовки, знание грамматических и лексических структур русского языка не гарантируют правильного понимания литературных текстов. Что именно вызывает затруднения?
— Непонимание часто возникает из-за того, что читатель привносит в текст реалии своей культуры, чужие для текста образы-представления. Например, название стихотворения Бориса Пастернака "Зимняя ночь" у русского читателя вызывает счастливые новогодние ассоциации. Даже в том случае, если конкретный читатель не любит зиму, он знает, что русская зима — это наше национальное достояние.
У иностранного читателя перед глазами порой возникает промозглая мрачная ночь с холодным дождем, обычная для климата многих стран... Как сказал мне один японец, в такую ночь хочется уснуть и не проснуться.
Думаю, многие читатели вспомнят первую строфу этого стихотворения: "Мело, мело по всей земле // Во все пределы. // Свеча горела на столе, // Свеча горела". В этот удивительный снежный мир, "седой и белый", Пастернак мастерски вписывает двух влюбленных. И если один из них — сам поэт — вполне осязаем, то его возлюбленную неподготовленному читателю не так легко найти: мы видим ее башмачки и платье, но где же она сама? Картина любовного свидания необыкновенно целомудренна.
Как же подготовить иностранного читателя к тому, что он может увидеть в комнате, где горит свеча, на которую "дует из угла"? До чтения надо задать читателям вопрос: "Любите ли вы зиму?" И они сами расскажут о красотах русской зимы, а также о том, что в их краях зимы больше похожи на нашу позднюю осень. А если читатель живет в условиях климата, похожего на наш, то его и подготавливать к восприятию этого стихотворения не нужно: он все увидит сам.
Главное, что этот разговор вызывает в поле памяти читателя нужное для этого стихотворения представление о русской зимней как снежной сказке, и весь мир становится, точнее, воспринимается по-другому: капли "воска с ночника" уже не слезы, а красивый поэтический образ, сквозняк "из угла" не угроза, а благословение: "И жар соблазна // Вздымал, как ангел, два крыла // Крестообразно".
Все становится понятным вплоть до последней строчки, которая читается с улыбкой: "Мело весь месяц в феврале, // И то и дело // Свеча горела на столе, // Свеча горела".
— Наталья Владимировна, во многих ваших научно-методических статьях подчеркивается, что деятельность педагога, в том числе преподавателя РКИ, должна мотивировать учащихся на самостоятельное понимание текста.
— Это касается не только работы преподавателя, но и методического аппарата к текстам, который используется во время занятий. Важно, чтобы вопросы и задания были направлены не на контроль и/или комментирование текста — объяснение слов, толкование исторических событий, — а побуждали читателей к поиску ответов в самом тексте, умозаключениям на основе текста, самостоятельной творческой работе.
— Давайте поговорим о ваших практиках чтения для детской аудитории.
— По отзывам учителей, многие мои уроки успешно зарекомендовали себя в работе с детьми-билингвами, в частности в русских школах за рубежом. Хотелось бы обратить внимание на одно из занятий, где мы с детьми разбираем стихотворение современного автора Вадима Левина "Обыкновенная история". Позволю себе процитировать его строки: "Гулял по улице щенок — // не то Дружок, не то Пушок. // Гулял в метель и в солнцепек // и под дождем гулял и мок, // и если даже шел снежок, // гулял по улице щенок. // Гулял в жару, в мороз и в сырость, // гулял, // ГУЛЯЛ, // ГУЛЯЛ, // и вырос".
Изначально этот урок разрабатывался для детей старше 7 лет, которые уже умеют читать и писать. Кстати, это был первый урок, по сценарию которого сделали цифровую версию, первый онлайн-урок чтения.
Но наш "щенок" оказался "пионером" еще в одном проекте. Это было первое занятие по чтению — практика чтения с детьми, еще не умеющими читать, с дошколятами — носителями русского языка. Неожиданно произошла история, которая показала новые возможности. Внучка моей коллеги 3 с половиной лет решила "поучаствовать" в работе над стихотворением. Отобрав у бабушки компьютерную мышь, она ловко и правильно выбирала из предлагаемых на экране картинок те, в которых были ответы на прозвучавшие вопросы: о ком эта история? Где гулял щенок? И так далее. Ответила девочка на все вопросы, немного запутавшись со словом "сырость".
Сейчас на сайте детского проекта Института Пушкина "Русский язык для всех наших детей" размещено уже шесть онлайн-занятий для нечитающих дошколят по текстам детской литературы. Помимо собственно практик чтения в них есть игры с анимацией, разделы "Учим наизусть", "Читаем выразительно сами" и другие.
— Наталья Владимировна, наша беседа посвящена преподаванию РКИ, пониманию литературных текстов... Но, общаясь с прапрапраправнучкой великого механика-изобретателя Ивана Петровича Кулибина, не могу не спросить: какую роль в вашем профессиональном пути сыграла принадлежность к знаменитой семье?
— Мне было 6 лет, когда ушел из жизни мой отец, Владимир Александрович Кулибин — горный инженер, человек, изучавший историю семьи, составлявший генеалогическое древо.
В нашей семье всегда хранилась память об истории фамилии. С самых ранних лет, уже в начальной школе, я всегда знала, что должна быть достойной этой фамилии, хорошо учиться — нельзя с такой фамилией быть двоечницей!
Когда меня спрашивают, почему я не стала горным инженером, как многие из потомков Ивана Петровича Кулибина, то отвечаю, что унаследовала другие его способности. Вроде бы он слагал вирши, правда, не самые удачные... Зато один из его сыновей, Александр, писал достойные стихи. Я не пишу стихи, а учу их читать, а это очень нужное занятие.
Фамилия Кулибин стала в русском языке именем нарицательным. Это похвала, знак одобрения, форма признания инженеров-умельцев, мастеров-самоучек с золотыми руками и светлой головой. Так называют тех, кто не просто многое умеет, но готов помочь окружающим, поделиться своими навыками и знаниями. И таких Кулибиных в России много!
Деятельность Ивана Петровича Кулибина — нижегородского механика-самоучки, приглашенного императрицей Екатериной Великой в столицу, избранного академиком, автора и создателя многих оригинальных инженерных проектов — заслуживает отдельного разговора.
Конечно, меня радует, что это имя в России и в мире не забыто. Во многих городах России есть улицы, площади, бульвары, названные именем моего предка, а в Нижнем Новгороде есть Музей Кулибина. Он находится в здании высшего учебного заведения, где готовят капитанов речного флота. Там мне рассказали о том, что "фонарь Кулибина" — это прожектор, которому не нужно электричество, он ярко светит от одной свечи — продолжает использоваться речным флотом. Идеи Ивана Петровича Кулибина живут!