С этих дней я закрываю для себя тему видеоуроков, фильмов и прочей внешней мишуры. Всё — хватит. Теперь я начинаю писать очерк. Свой, личный. О специальной военной операции.
С самого её начала я завёл дневник. Никакой бравады, ни грамма пафоса, ни тени наигранного геройства — только наблюдения, только суть. Записывал холодным умом, на коленке, в землянке, в тени окопа. Так, наверное, делали многие. Кто-то от скуки. Кто-то — чтоб память осталась. А кто-то — ради правнуков. Ведь если и передавать потомкам историю, то такую, какой она была на самом деле — без ретуши и лакировки.
История у любой страны бывает двух сортов. Первая — официальная. Красивая, гладкая, героическая, с вычищенными углами. Её можно читать детям и школьникам — она вселяет гордость, укрепляет дух, выстраивает в умах корни нации и чувство принадлежности к великому. Такой историей гордятся. Её печатают в учебниках.
Но есть и вторая история. Для тех, кто хочет знать, что было на самом деле. Она не для витрин. Не для школьных парт и не для телепередач. Эта история — упрямая, тяжёлая, пахнет гарью и грязью. В ней всё как есть — и ошибки, и тупость, и отвага, и подлость, и глупость, и благородство, и мрак. Она — как пуля, вылетевшая из ствола: уже не остановить. И если ты держал в руках перо, обязан зафиксировать не только выстрел, но и последствия.
Я не историк и не писатель. Просто офицер, который видел многое. Я не ищу славы, не ищу оправданий, и уж точно не собираюсь сочинять песни о «непобедимых». Я буду писать о том, что видел сам. То, что писалось урывками в блокноте — ночью, под лязг гусениц, между обстрелами, под стук сердца, которое всё пыталось оставаться спокойным.
Это будет очерк. Сухой, местами неудобный, но честный. Очерк о том, что останется с нами навсегда — где бы мы ни были и кем бы нас ни считали.
А к тебе, читатель, вопрос - стоит ли это выкладывать?