— Видела, что она творит? Шляется где ни попадя, денег тратит чертову тучу, а я, значит, должна сидеть и считать, сколько еще дней осталось до зарплаты… Почему ты вырастила ее такой бездушной черствой эгоисткой, мама?
Тамара покачала головой, но младшая дочь уже вышла из комнаты, демонстративно вытирая несуществующие слезы тыльной стороной ладони:
— Послал же бог сестричку…
***
Юлиана стояла перед дверью квартиры репетитора, с которой договорилась о встрече несколько дней назад.
— Раиса Михайловна, — повторила она про себя, чтобы не перепутать имя. Через несколько секунд после того, как девушка нажала кнопку звонка, послышались легкие шаги. Женщина лет под сорок, крепкого телосложения, одетая в домашний трикотажный спортивный костюм, внимательно посмотрела на посетительницу.
— Здравствуйте, Раиса Михайловна, — волнуясь, заговорила Юлиана, — мы с вами договаривались на сегодня о пробном занятии. Можно войти?
— Конечно, Юлиана, входи, — с улыбкой ответила женщина и посторонилась, чтобы пропустить девушку в прихожую. Она отметила про себя, что гостья аккуратно поставила снятую обувь на полочку, повесила куртку на крюк и пошла вслед за хозяйкой.
Юлиана поделилась, что про услуги репетитора по математике и физике ей рассказала ее бывшая одноклассница, Таня Ветрова. Женщина закивала:
— Да, была такая. Очень умная и старательная девочка, просто молодец. Как у нее дела?
— Она недавно уехала с родителями за границу, — ответила Юлиана. — Вы можете со мной заниматься? Только не каждый день, я могу приходить два раза в неделю по часу.
— Почему? — Раису Михайловну заинтересовало такое поведение будущей ученицы.
— Я подрабатываю в аптеке, мою полы по вечерам, — с легким смущением ответила девушка. — И еще делаю пирожки на продажу.
— Если у тебя такой плотный график, вряд ли я смогу тебе помочь, — улыбнулась репетитор.
Но Юлиана была не согласна с этим.
— Я учусь в первую смену, после часу дня я свободна. С уроками управляюсь быстро, в школе проблем с оценками нет. Просто хочу поступить на экономический, а на то отделение, куда пойду подавать документы, большой конкурс.
— Таа-ак…— протянула женщина. — Я тебе нужна, чтобы подтянуть твой уровень для поступления?
— Да, так и есть, — с облегчением выдохнула гостья. — Я хочу не зависеть от мамы, хочу помогать ей и не быть обузой. Вот так.
Раиса Михайловна кивнула. В последнее время она не брала учеников, однако прямота и цель Юлианы заставили ее изменить свое мнение. Рука женщина потянулась к записной книжке:
— Ну что ж, всё с тобой понятно. Давай посмотрим, на какой день тебя записать…
***
В отличие от Юлианы, ее младшая сестра Вероника редко когда позволяла себе думать об учебе. Девочка родилась с асфиксией, сразу после рождения ее почти двое суток продержали в кувезе под кислородом. Врач предупредил, что у Ники могут быть проблемы с вниманием и, как следствие, обучением в школе. Тамара, заливаясь слезами, прижимала к себе крохотное тельце дочери и твердила, как заведенная:
— Главное, что моя малышка жива.
Позже оказалось, что никаких отклонений у Вероники нет. Она училась не хуже остальных детей в классе, но у Тамары всегда была причина оправдать неудачи дочурки:
— Она получила родовую травму, девочку нужно беречь.
Поэтому вся работа по дому свалилась на плечи старшей дочери – Юлианы. Девочка успевала и уборку сделать, и постираться, и белье погладить, и училась на одни пятерки. Тамара, видя, как дочь ловко управляется со всеми заботами по дому, и вовсе расслабилась. Она свою обязанность видела только в том, чтобы заработать деньги и потратить их на младшую дочь. Потому что Вероника нуждается в особом отношении, ей нельзя переживать и тратить драгоценные нервные клетки, которые, как всем известно, не восстанавливаются. Ника сразу поняла, какой у нее статус на фоне сестры, и не преминула этим воспользоваться. Когда младшая подросла, Юлиана пробовала привлечь ее для помощи по дому. Не тут-то было: Вероника устроила такой фонтан из слез и скулежа, что Юлиана застыла на месте от удивления:
— Ты что несешь? Когда я тебя била?
— Ты меня только что ударила! Вот этой самой тряпкой! Она же грязная, на ней куча микробов. Мама же говорила, что мне нельзя в грязи возиться, а ты что сделала? И это было очень больно!
Вероника завывала всё громче и громче и мать, услышав ее надрывный плач подлетела к Юлиане и больно шлепнула ее ладонью пониже спины, отчего старшая дочь подпрыгнула:
— Да не трогала я ее, она врет!
— Ты не имеешь права так себя вести с Вероникой, она младше и слабее тебя! — закричала женщина. — Вероничка никогда не врет, она правдивая девочка. Не то, что ты.
Юлиана беспомощно оглянулась по сторонам и увидела, как младшая мерзко улыбается ей. Обида и гнев мгновенно захлестнули с головой, но уже через несколько мгновений девушка заставила себя успокоиться: она понимала, что ответным криком только ухудшит ситуацию.
— Хорошо, я ее не трогала и не собираюсь. Пусть не моет пол, если не хочет, — с этими словами Юлиана вышла из комнаты, оставив мать и младшую сестру наедине. Тамара обняла дочь крепко-крепко:
— Моя маленькая, она тебя сильно обидела? Она тебя часто бьет?
— Когда как, — плаксивым тоном ответила Вероника, прижимаясь к маме. — Она меня не любит… А ты любишь. И я тебя!
***
Однажды Тамару вызвали к завучу.
— Можете поделиться, почему у вашей дочери такая запущенная ситуация с учебой? Может, ей нужна помощь специалиста?
— А что у нее не так? Дочка говорит, что ее не спрашивают, и не понимает, откуда берется столько двоек, — уверенно ответила Тамара. Учителя и завуч переглянулись между собой. Слово взяла классная руководительница Вероники:
— Извините, но такого быть не может. Я беседовала с учителями, и они жалуются на то, что девочка приходит на уроки совершенно неподготовленной. То есть на ту же географию она приходит без учебника и атласа, на геометрии у нее никогда не бывает чертежных принадлежностей, на физкультуре она хронически без формы и каждый урок просиживает на лавочке, копаясь в телефоне. Вероника огрызается со взрослыми, может даже на спор спровоцировать учителя.
Чем больше учительница говорила, тем сильнее было возмущение Тамары.
— Да я в жизни не поверю, что моя дочь на такое способна. Вы просто сговорились, чтобы ее отчислили из школы, потому что…— выпалила на одном дыхании Тамара.
Пользуясь тем, что у нее возникла неожиданная пауза, заговорила завуч:
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но мне нужно понимать, какова обстановка в семье. Может быть, ваша дочь слишком перегружена домашними делами?
Тамара тут же набычилась:
— Хотите сказать, что я создаю невыносимые условия для любимой доченьки? Вы в своем уме? Если хотите знать, я делаю всё, чтобы Вероника ни в чем не знала нужды. Покупаю ей всё, что она только захочет, никогда не заставляю делать то, что ей не нравится. Она сама решает, что и как ей делать. А моя задача, как матери, следить за тем, чтобы ребенок был жив-здоров и был обеспечен всем необходимым.
— Вам не кажется, что проблема именно в этом? Что она получает всё, что хочет, и не несет никакой ответственности? — строго спросила учительница физики - пожилая женщина с жестким взглядом. — Когда бы я ни спросила Веронику, у нее всегда один ответ - не учила. На другой вопрос, почему так, отвечает, что терпеть не может физику и не понимает, зачем она ей нужна. И так весь учебный год напролет. Что мне тогда ей ставить? Выходит двойка, Вероника заливает коридор своими слезами и выставляет меня врагом рода человеческого.
— Значит, вы не педагог, если не сумели вызвать у девочки интереса к своему предмету, —живо возразила Тамара. — Хороший специалист обязательно сумеет пробудить интерес, а вы так не смогли. Зато сделали мою дочь крайней.
Учительница усмехнулась:
— Ничего нового я не услышала. И другого от вас не ожидала…
Тамара вернулась домой в полной уверенности, что ее дочери, являющейся воплощением красоты, ума, изящества, банально все завидуют. Включая взрослых женщин с неустроенной личной жизнью.
Тамара с нежностью обняла Веронику, которая вышла встречать ее:
— Я им не дала слова сказать против тебя. Пусть попробуют еще раз вызвать, я им всем покажу кузькину мать.
В очередной раз Вероника убедилась, что мама целиком и полностью за нее.
Но все равно чего-то не хватало…
Вероника, получая все готовое от матери, начала завидовать сестре, которая старалась заработать на карманные расходы сама. Когда у Юлианы появилась первая косметика, ревнивая младшая сестра разбила палетку с тенями, выскребла тушь, а в пустой флакон залила намешанной с крахмалом воды. Юлиана потеряла дар речи, когда увидела испорченные вещи. Обычно сдержанная и немногословная, девушка чуть не взорвалась. Схватив Веронику за ухо, привела ее в комнату матери:
— Смотри, что твоя любимица натворила! Ты хоть знаешь, сколько мне пришлось пахать, чтобы купить это?
— Мама, скажи ей, пусть отпустит! — вопила Вероника, пытаясь вырваться из цепких рук разгневанной Юлианы. Тамара переменилась в лице. Подойдя к обеим дочерям, она с размаху влепила пощечину старшей:
— Сейчас же отпусти девочку! Как ты смеешь обижать младшую сестру? И что такого, если она взяла твою штукатурку? Могла бы и сама отдать, неужели не понятно?
Юлиана отпустила сестру, посмотрела на мать и молча вышла. Тамара обняла младшую, крепко прижала к себе:
— Пусть только попробует тебя пальцем тронуть, по стенке размажу!
— Мамочка, я так тебя люблю…— хныкала Вероника. — Юлька совсем озверела, что на нее нашло? Я же всего лишь хотела посмотреть. Сама же видела, как она на меня набросилась… я ее очень боюсь…
Хитрая девица добилась своего: мать заставила Юлиану принести извинения младшей сестре и должна была помочь ей разобраться с учебой, чтобы Веронику не отчислили.
***
За прошедшие годы в семье между сестрами и матерью ничего не изменилось. Вероника, как могла, отлынивала от работы и учебы, в то время как Юлиана старалась использовать любую возможность для роста. За время учебы в университете она получила такие рекомендации, что, когда ее взяли на стажировку в известную международную компанию, пообещав в случае попадания в штат приличный оклад и премии, этому никто не удивился. По крайней мере из тех, кто был лично знаком с Юлианой.
— Молодец, девочка, всегда умела вкалывать по-черному. Вот и окупились сторицей твои труды, — растроганно поздравила Раиса Михайловна бывшую ученицу.
Но родная мать была иного мнения.
Дело в том, что Тамара даже не сочла нужным поздравить дочь с успешным окончанием учебы. А когда услышала, что Юлиана устроилась на хорошую должность, равнодушно кивнула:
— А должно было быть по-другому? Ты же моя дочь, обязана была отучиться и стать кем-то в этой жизни, — заявила Тамара.
Тем временем Вероника получила аттестат за 11-й класс и готовилась поступать не куда-нибудь, а в один из ведущих московских вузов.
— Выбираю между МГИМО, РУДН и МГУ, — беззаботно говорила девушка всем знакомым, которые спрашивали, куда она надумала поступать.
— Уверена? — переспрашивали все, кому не лень. Потому что оценки Веронике поставили исключительно из уважения к Юлиане, которая выпустилась из школы с золотой медалью.
Все экзамены в московские вузы Вероника провалила. Ей удалось попасть в контрактную группу местного архитектурного института, о чем она сообщила матери.
— Я теперь студентка, — с пафосом проговорила Вероника. Весь ее вид говорил, что еще немного - и она потребует расстелить перед ней красную ковровую дорожку и возложить на ее каштановые локоны сияющую корону.
— А платить-то сколько? — поинтересовалась Тамара. Старшая дочь за все время учебы не попросила у нее ни рубля, сама выкручивалась подработками в разных местах. При этом она была обута-одета, иногда подкидывала матери небольшие суммы.
— Да не разоришься, не переживай, — пренебрежительно ответила Вероника, стаскивая с ног босоножки на высоченных шпильках. — Каких-то сто пятьдесят, это не так уж много.
Тамара опешила. При ее зарплате сто пятьдесят тысяч за контракт были более чем существенной суммой, где их взять? Словно отвечая на ее вопрос, Вероника насмешливо продолжила:
— Позвони Юльке, пусть она даст. Она же теперь крутой специалист, к которой на сраной козе не подъедешь. Денежки водятся, чего ее жалеть? Она же нас не пожалела, когда уехала в свою Москву. Как будто там медом намазано для таких, как она. Строит из себя королеву, а сама…
Не договорив, Вероника прошла в ванную и включила воду. Тамара стояла возле закрытой двери, понимая, что младшая, оказывается, дико завидует старшей сестре.
Женщина все же решила позвонить старшей дочери.
— Вероничка поступила, ей нужны деньги на обучение. У меня такой суммы нет. Как хочешь, ты должна до начала сентября оплатить половину, вторую половину внесешь к Новому году, — в приказном тоне потребовала Тамара.
Юлиана усмехнулась:
— Она в школе толком не училась, думаешь, в вузе потянет нагрузку?
— Ты не хочешь, чтобы твоя сестра получила высшее образование? Считаешь ее хуже себя? — едко проговорила мать. — Славную дочку я воспитала, всё под себя гребешь, на других плевать.
— Мам, ты не хуже меня знаешь, что это напрасная трата времени и денег. Вероника не будет учиться, потому что привыкла выезжать на всем готовом, — спокойно ответила Юлиана.
Тамара начала возмущаться, по привычке повышая голос:
— Если ты не поможешь сестре с оплатой контракта, ты мне не дочь! У тебя срок до конца недели, нам нужно успеть подать весь пакет документов и внести половину оплаты, —рявкнула она и бросила трубку.
Через три дня женщина получила сообщение от старшей дочери:
Хорошо, я внесу оплату за первый семестр. Если Вероника завалит сессию, то за второй платить не буду.
— Ну хоть на этом спасибо, — проворчала Тамара, прочитав сообщение. — Не поможешь в трудный для нас час – я от тебя откажусь. Не нужна мне дочь-эгоистка.
***
Как и предсказывала Юлиана, Вероника не смогла осилить даже первый семестр. Непривычная сидеть над учебниками и конспектами, она не была допущена к сдаче зимней сессии. Когда стало понятно, что отчисление не за горами, Вероника устроила истерику матери, когда та спросила, что с учебой.
— Что ты ко мне прицепилась с этой идиотской учебой? — визжала девушка, швыряя свои вещи куда попало. — У меня что, другого выбора нет, кроме как чахнуть над дурацкими книгами? Не хочу я в архитектурном учиться, здесь одни отбросы учатся.
— А куда бы ты хотела? — растерялась Тамара. Она-то помнила, как младшая уверенно говорила, что заработает сессию «автоматом», потому что остальные сокурсники ей не ровня.
— На международное право, — не моргнув глазом, ответила дочь. — Там учатся сплошь крутые, у них знаешь какие перспективы в жизни. А на нашем факультете просто тоска смертная, ловить нечего. Только и делаем, что конспекты строчим да тубусы с чертежами таскаем.
— Доченька…— примиряющим тоном заговорила Тамара, — на первом курсе после школы всем тяжело, надо просто посещать все занятия и записывать, что говорят преподаватели. Все же так учатся…
Ей явно не стоило так говорить. Вероника поняла это как намек на то, что она - бездарность по сравнению с Юлианой, которая уже год как не появлялась в городе. Девушка ссылалась на свою занятость, но время от времени размещала фотографии в соцсетях с подписями типа «Семинар в Сочи», «Конференция в Питере», «Мастер-класс в Барселоне». При виде ее фотографий Вероника начинала рыдать, обвиняя сестру в высокомерии.
— Она нарочно так делает, чтобы позлить меня. Кому какое дело до того, куда она ездила? А почему я никуда не могу поехать?
Тамаре оставалось только помалкивать, чтобы не спровоцировать новую волну истерики. Она с запоздалым раскаянием поняла, что испортила девочку, позволяя ей всё на свете. Вероника выросла ленивой, истеричной, безответственной…
***
— Мам, поздравь меня, — Вероника вошла в комнату с таким видом, словно ее короновали.
Тамара растерянно посмотрела на девушку:
— Поздравляю… только с чем?
— Ну ты даешь, — недовольно ответила дочь. — Замуж я выхожу, вот с чем. Пошла лесом эта учеба, лучше замуж выйду.
— За кого? — всполошилась Тамара.
— За Вадима, — кокетливо ответила девушка и широко улыбнулась. — Не переживай, мамуль. Он ради меня готов в лепешку расшибиться, бегает за мной, как привязанная собачонка. Третий месяц, между прочим.
— Да кто это? Что-то я раньше ни про какого Вадима не слышала, — осторожно поинтересовалась Тамара, не сводя с дочери глаз. Девушка звонко рассмеялась:
— Мам, не будь такой смешной. Конечно, ты его не знаешь. Он студент пятого курса, в этом году получает диплом. Говорит, влюбился в меня с первого взгляда и готов на все, лишь бы я была с ним.
В голове Тамары зазвенел тревожный звонок.
— Дочка, многие парни так говорят, пока не получат свое, —пыталась она объяснить неудобную тему. — Как бы потом тебе в дураках не остаться.
— Мамуль, ты думаешь, я вчера родилась? — усмехнулась Вероника и показала на сверкающее колечко на ее изящном пальчике. — Я ему так и сказала, что буду с ним только после того, как стану его женой. И он сразу подарил мне кольцо, познакомил с родителями. Они довольно скучные, ничего особенного. Но мне-то с ними не жить. Оказывается, у Вадима есть своя однушка, подарок его дедушки к поступлению. Так что…
Тамара тяжело вздохнула:
— Не торопись, ты ж еще такая молодая.
— Да ладно? — усмехнулась девушка. — Хочешь, чтобы я была одиночкой, как наша несравненная Юлечка? Пока она мотается по всяким помойкам, я буду строить собственное семейное гнездышко. У меня есть мужчина, в которого я верю.
— Но ты его не любишь, — Тамара попыталась урезонить младшую дочь. Только Вероника не хотела ничего слышать.
— Зато он меня любит. А мне его любить необязательно. Главное, чтобы зарабатывал и обеспечивал семью. Я ему еще пару ребятишек рожу, чтобы никуда от меня не ушел. Да и кто в здравом уме будет уходить от такой красавицы? — самодовольно проговорила Вероника.