Дождь на гастролях — это не просто осадки. Это полноценный участник тура, причём без контракта, но с характером.
Начинается всё романтично: выезжаем в город N, в прогнозе — «облачно с прояснениями». Музыканты пакуют костюмы, натирают скрипки, мечтают о тёплом приёме. Через два часа в автобусе администратор внезапно сообщает: «Кстати, там дождь». И не уточняет, что это — стена воды с ветром, который способен сдуть кларнетиста в сторону ближайшей остановки.
Разгрузка инструментов превращается в квест «Кто успеет добежать до зала, не превратив скрипку в губку». Контрабасисты выглядят как средневековые рыцари, пытаясь прикрыть инструмент от стихии собственным телом. Альтисты? Они просто идут, философски глядя в небо: «Если промокнуть до костей - играть будем душевнее».
Проблема с гардеробом — это отдельная опера. В маленьких райцентрах в залах обычно два гардероба: один для зрителей, второй для «важных лиц». Оркестр, промокший насквозь, ни под одну категорию не подходит. Поэтому куртки и плащи сушатся в углу, а запах мокрой шерсти становится новым «ароматом премьеры».
На сцене всё веселей. Каждая настройка превращается в переговоры с инструментом: «Держись, родной, еще одно отделение». Флейтисты ощущают себя подводниками, а медь звучит так, будто за кулисами включили стиральную машину. Литавристу, конечно, всё равно — у него свои грозы и бури.
И вот ты стоишь, машешь руками, пытаясь удержать музыку, а за окнами зала вода льётся так, будто идёт всемирное смывание пыли с планеты. В такие моменты репетиция превращается в психологическую терапию: «Мы сильные. Мы выдержим. Мы же играли в сельском клубе, где отопление было только у бабушки в соседней избушке».
После концерта музыканты выходят на улицу, и всё повторяется: мокрый асфальт, лужи по щиколотку, такси, которые «уже едут» третий раз. Но, как ни странно, в этом есть особый вкус гастролей. Потому что потом, за чаем в гостинице, все будут рассказывать: «А помнишь тот дождь в Костроме? Вот это был концерт!»
