Большая процессия послов из разных областей стекается на центральную площадь перед массивным старинным дворцом, каждый красный камень которого помнит множество осад, каждая щербинка — заговоры, тайные встречи, убийства, предательства и образование альянсов. На мощёной площади перед главными воротами дворца, выполненными из древних секвой, покрытых серебряными узорами и бирюзой, останавливаются и выстраиваются посланники. Разноцветные группы постепенно наполняют пространство. По нижней анфиладе дворца снуют рыцари в роскошных бледно-розовых камзолах с сиреневыми плащами, с вышитыми на них жёлтыми канарейками — символами царствующего дома Герреро. Музыка звучит всё громче; каждая делегация показывает своё представление на площади в ожидании появления Великого Ока Каракаса. Толпа жителей великого города Каракаса заполняет площадь, присоединяясь к празднованиям делегаций; кто-то принёс цветы, кто-то длинные изогнутые дудуки, чтобы поддержать Око во время его триумфа. Население нарядилось в разноцветные одежды; каждая каста носит традиционную расцветку, но везде обязательно присутствуют канарейки. Уличные торговцы едой на моноколесах снуют среди толпы, и лишь хвосты их шёлковых пепельно-розовых повязок мелькают то тут, то там.
— Жара, — всевидящее Око Каракаса надевает на себя ошейник из бирюзы и тонкого серебряного узора. — Какое тяжёлое… Неужели мне придётся стоять в этом всю церемонию? — нежный, девичий голос Ока разносится по покоям, украшенным древними фресками из истории создания и существования великой империи Маленькой Венеции.
Её зелёные глаза с вкраплениями коричневого пигмента обводят портреты предыдущих Великих Очей Каракаса — сплошь бледнокожие, светловолосые мужчины с зелёными глазами, так непохожие на жителей города.
— Всё так, о Великий, — восторженно проговорил высокий, полноватый мужчина в рыжем парике и красной свободной тоге. Его пальцы на руках и ногах унизаны массивными кольцами, в левой руке веер из тонкой рисовой бумаги, чтобы немного охладиться; правая отсутствует до локтя, культя закрыта золотым копаком. — Твоё око глядит на этот мир и озаряет его светом, твоя плоть переходит в божественный статус.
Око взглянуло на его красное лицо и прыснуло от смеха, пока пять маленьких и юрких служанок, удивительно похожих друг на друга, доставали из массивного сундука из чёрного дерева новую ткань, чтобы покрыть тело Ока.
— Ты такой красный, Пелайо, как рак, — сказала она. — Зачем так вырядился, если не можешь выдержать жары?
Пелайо ещё больше покраснел, взглянул на служанок, чьи лица оставались совершенно непроницаемыми.
— О Великое Око, я выдержу любую жару, лишь бы пройти по вашим следам, взойти за вами на балкон, соединиться с богиней Куин…
— Да, это всё понятно. Только ещё раз объясни мне: для чего это всё? Почему я Око, и почему должна соединяться с Куин?
Пелайо прервался и закашлялся. Служанки остановились; одна схватилась за амулет богини на груди, но через мгновение их лица снова стали непроницаемыми. Парик Пелайо немного сполз на бок.
— Выйдите, — повелительно обратился он к служанкам. Те тут же выскользнули за дверь. — О всевидяще…
— Прекрати паясничать, здесь никого нет. Забыл, что я Исабель? — Великое Око сдёрнуло ошейник, и он с грохотом упал на каменный пол.
Она подошла к столу с фруктами, долго выбирала, что взять, но так и не взяла ничего, отошла к окну, открыла его. Ветер ворвался в комнату, шёлковые занавески скрыли её лицо от Пелайо.
— Как громко играет музыка… Видимо, праздник. Не понимаю, праздник чего.
— Исабель, что происходит? Ты что-то хочешь сказать?
Она долго молчала, смотрела в окно; колышущиеся занавески создавали преграду между ними. Он пытался прочитать её эмоции, но то ли их не было, то ли они были скрыты.
— Мне кажется, что вся эта история с Великим Оком не про меня, — наконец сказала она. — Я чувствую, что не хочу и не должна быть здесь.
— Исабель, мы так долго шли к этому, столько жертв принесли, я молился всем богам… И твой отец…
Она громко засмеялась.
— Да, твой отец, — продолжал он, — так долго расчищал тебе путь к этому титулу! Ни одна женщина за всё время существования Венесуэлы ещё не становилась Великим Оком Каракаса! Я потерял руку, чтобы ты могла быть здесь; сколько людей пало, чтобы именно ты оказалась в этих покоях…
Она продолжала смеяться.
— Хватит смеяться, Исабель! Мы все заслужили того, чтобы ты стала Оком!
Она резко перестала смеяться. Стало удивительно тихо, даже музыка за окном смолкла.
— Мой отец — жестокий… я до сих пор чувствую его запах смесь табака и пота.
— Не смей!
— Именно так. Он заставил меня…
— Хватит, Исабель, мы все знаем твою историю, — ледяным тоном сказал Пелайо. — Ты получила блестящее образование, вдохновляешь миллионы по всей стране. Твоим именем называют дочерей, клубы, площади, школы. Ты почти у цели, всё, о чём мечтала, скоро реализуется. Мы столько вложили в тебя, а ты вложила в это. Твои программы по равенству, доступности лекарств и образования сделали тебя настоящей королевой империи. Тебя любит не только Каракас, но и самая захудалая деревушка на Огненной Земле, потому что ты — Исабель Герреро, Великое Око Каракаса.
— Нет, — тихо ответила Исабель. — Это не я. Это ты настоящее Великое Око Каракаса. Ты придумал все эти программы, ты учил меня, как говорить и что писать, как заполучить их любовь. А я?.. Я просто Исабель. Не наследница рода Герреро. Я… не знаю, кто я.
— Ты Исабель Герреро — Великое Око Каракаса, и баста! Я сейчас позову прислугу, и ты оденешься к церемонии.
С улицы ворвался громкий звук трубы. Они оба вздрогнули.
Исабель решительно направилась к потайной двери в нише за камином.
— Куда ты?!
— Я ухожу.
— Я не позволю! — закричал Пелайо.
Она остановила его жестом руки.
— Ты знаешь, на что я способна. Ты сам меня этому учил. А ты калека, поэтому не пытайся остановить меня. Я давно хотела уйти. Это не мой путь.
— Давай поговорим… Куда ты пойдёшь? Почему?..
— Я ухожу, — прервала она. — Хватит разговоров. Я пойду искать себя, обойду империю, встречу новых людей, буду делать то, что мне нравится. Может быть, влюблюсь, стану крестьянкой или танцовщицей. Не важно. Что угодно, лишь бы не здесь. Хватит определять мою судьбу. Стрелки на моих часах размагнитились, и я сама решу, куда идти.
Она решительно вышла в дверь, потом вернулась, выглянула в комнату улыбнулась ошарашенному Пелайо, парик которого совсем сполз.
— Пелайо, ты мой самый любимый человек. И самый достойный, чтобы стать Великим Оком Каракаса. Подмену никто не заметит. Ты сделал так, что меня мало кто видел. А со служанками, думаю, управишься.
Повернулась и окончательно скрылась в темноте прохода.
Исабель отъехала от города, когда услышала грохот фейерверка. Она не оглянулась, но знала: место Великого Ока занял достойный. Не важно, что позади, не важно, что впереди. Главное — лёгкость во всём теле и тонкое платье женщины без статуса. Она чувствовала аромат горячего асфальта, тропического леса и моря, блестящего за холмами. Исабель дышала.