Александр Петрович Батожок родился в Твери. Обладая незаурядными способностями в точных науках, он проявил себя как талантливый физик-ядерщик — впоследствии стал кандидатом наук и работал в научно-исследовательском институте в Санкт-Петербурге. Интерес к литературе проявился еще в школьные годы – он был участником литературного кружка. Ограничивался лишь эпизодическим творчеством, однако более серьезно поэзией занялся к тридцати годам по наставлению Александра Анатольевича Шума – друга детства и коллеги. После полноценного проявления своего таланта, Александр Батожок признается самобытным и выдающимся поэтом. С разрешения автора газета публикует некоторые стихотворения из сборника «Теорема Гёделя».
Иногда мы вместе
Мы что- то пропускаем,
Мы что-то пропускаем,
Мы что- то пропускаем,
Не только между строк.
И руки опускаем,
И руки опускаем,
Мы руки опускаем,
Хотя не вышел срок.
Не вышел срок – ни дням нашим, ни мукам,
Не вышел срок – ни мукам и ни дням,
Не вышел срок – оставшимся минутам,
Не вышел срок – несобранным камням.
Так как же отпустить, что нас нещадно сжало,
Забыть, забыть, забыть.
Убить – Сомнения начало.
Невзрачны лепестки, его бледны цветки,
Но сильны корни и извилисто-длинны,
Шипы отравлены и режут словно бритвы.
Как защитить свой сад от семени его,
Не дать взойти порочным его всходам?
Как твердость обрести и победить укор,
Что губит наше сердце приговором:
Никчемны мы, и жжем светильник зря,
И ходим по земле, но меркнет к нам заря.
И меря так себя мы руки опускаем,
Мы руки опускаем,
Мы руки опускаем,
И пропускаем, пропускаем, пропускаем,
И пропускаем, что-то важное,
Что прячется меж строк,
Да, прямо здесь, на этом самом месте.
Но надо не сдаваться, не выучив урок.
По жизни – мы одни, но иногда – мы вместе.
Город
Вот бьется сердце города и тьмы,
Суровой правды с ложью переменной,
И в ритмах улиц и проспектов мы
Теряем и находим голос верный.
Его кантаты в арочных дворах
И сигнатурах каменных уродцев,
Контральто и сопрано во дворцах
И эхо низких нот в колодцах.
Пространство, оттененное войной,
Имперской мощью каменной подложки,
И царственным перстом, и с кепкою простой,
На крышах голуби, в подвалах бродят кошки.
Петербург, Петроград, Ленинград,
Многоликий в своем постоянстве,
В каждом облике рай или ад,
Доблесть, слава, надежда и хамство.
Без тоски не пройти по дворам,
От лепнины следы на асфальте,
Без любви к его тайным богам
Если можете... не уезжайте.
Трамвай
Я жду трамвая с номером семнадцать
Семнадцатого дня и часа, и минут.
Я жду трамвая, чтобы рассчитаться
От счастья бывшего и крепких его пут.
Объяли сердце страхи и сомнения,
И вздохов скорбных ширятся круги,
Где в памяти то место преступления,
Где каяться придется за грехи.
Их с каждым днем становится чуть больше,
Боюсь на исповедь с прощеньем опоздать,
Граница у доба с падением все тоньше…
Бежит трамвай и движет годы вспять.
Он покосился, временем размытый,
Решетка дребезжит, весь ходит ходуном
И в прошлый век с талончиком пробитым
Везет обратно с совестью вдвоем.