— Но мне эти деньги нужны, у меня на них планы! — с возмущением говорила Марина своей сестре. — Ты ведь обеспеченная, по сусекам не скребёшь.
— Ну и что? — усмехнулась Ольга. — Положено по закону — значит, получаешь свою долю. А делать кому-то подарки просто так — с какой стати? Хитро, конечно, сестрёнка, но нет.
— Хоть бы о племянниках подумала! Я ведь ради них стараюсь! — вспылила Марина. — Мы тут в тесноте, буквально на головах друг у друга живём.
Ольга уехала из родного города много лет назад, чтобы строить карьеру в Петербурге. Всё у неё получилось: стала стилистом, зарабатывала хорошо, на личную жизнь времени не оставалось. Детство научило её сначала создать прочную базу — жильё, стабильность, а потом уже думать о семье. Но к тому моменту любимая работа уже вытеснила и мужа, и детей.
— В кого ты такая пошла? — вздыхал отец, Алексей Павлович. — Всё карьеру строишь. Вон Мариночка — уже троих родила, давно замужем.
— А за кого выходить, пап? — пожимала плечами Ольга. — За Петю-сантехника, который по праздникам только трезвый? Или за Андрея из автосервиса?
— Доскачешься, останешься одна, — сердился Алексей Павлович. — С ума сходишь по каким-то городским мечтам. Вон твоя сестра — вот пример, как надо. А ты вся в бабку.
Ольга не спорила. Её и назвали в честь бабушки — оперной певицы и преподавателя вокала. Та самая большая квартира, полная старинной мебели и афиш, по мнению отца, была иллюзией прошлого, но для Ольги — настоящей памятью. В любой своей квартире она ставила бабушкин гранёный флакон духов из стекла — частичку той эпохи.
Семья же к наследию относилась иначе. Однажды, приехав в гости, Ольга застала Марину, обдирающую со стен старые афиши.
— Что ты делаешь? Это же память!
— Да ну? Просто выцветший хлам, — буркнула Марина. — Ладно, не выброшу, сложу в кладовку. А сюда фотообои с пальмами — красиво будет.
— А где бабушкин буфет?
— Продали, — пожала плечами Марина. — Тяжёлый, еле унесли. Родители только рады были.
— Он же стоил кучу денег! — ахнула Ольга. — Сказали бы мне…
— Ты бы его в Питер потащила? Нет уж. Поставим нормальную стенку из ДСП, современно будет.
Ольга вздыхала. Она мечтала сделать из квартиры музей памяти бабушки или хотя бы сохранить атмосферу детства, но родные будто нарочно стирали прошлое.
С годами родители слабели, им требовался уход. Ольга предлагала:
— Давайте я найму сиделку, хоть двух, с проживанием. Всё оплачу. И уход, и медпомощь будут.
— Ещё чего! — отмахивалась Марина. — Чужие тут ходить будут. Украдут что-нибудь или хуже.
— А забегать между делами — это помощь? — возражала Ольга. — Или пусть я оплачу пансионат? Там отличные условия, медцентр, массажи…
— В дом престарелых?! Позорище, пока живы дети!
— Да там лучше, чем в санатории. Им тяжело уже, даже по лестнице не спускаются…
— Трать свои лишние деньги, как хочешь. Но я такого позора не допущу, — отрезала Марина.
— Дочка, может, и правда… — начинал отец.
— Нет! Это мой долг, — перебивала Марина. — А ты, Ольга, бездушная.
Ольга продолжала помогать: продукты, врачи, оборудование, уход. Без лишних слов. Но родители умерли почти одновременно, и Ольга тяжело переживала, что не успела проститься.
После похорон Марина сказала:
— Ну что, ты же откажешься от квартиры в мою пользу?
— С какой стати? Мы обе дочери.
Ссора разгорелась прямо на поминках. Позже Марина позвонила:
— Когда приедешь с наследством разбираться? Из-за тебя всё стоит. Соседи за меня — я же ухаживала!
— А в какой деревне такой закон? — хмыкнула Ольга. — Соседи наследство не делят.
— Ты как дочь провалилась. А я долг выполнила и квартиру должна получить.
— Ты поэтому и от пансионата отказалась? Квартиру хотела?
— Ага, они сначала хотели мне завещать! А потом ты втерлась со своими врачами и подгузниками. Москвичка, приспособилась!
— Я готова выкупить твою долю. Хорошо заплачу. Купишь детям квартиру.
— Не будет этого! — закричала Марина. — Я туда сына, дочку и внуков перевезу. А ты со своими выкупами!
— Где мебель? Афиши, фотоальбомы? Это же часть наследства.
— Давно на помойке. Плесень, старьё. Забрала бы сразу, раз так ценишь!
— А мебель? Дедов столик, кресла, бабушкин диван?
— Ушло антиквару. Наличкой расплатился. Родителей хоронить надо было. Племянники голодают, а ты жируешь в Питере.
— Но я же переводила тебе деньги!
— А у Миши моего долги по кредиту были, приставы счета заморозили. Вот и пошли твои деньги в дело.
— Это нечестно.
— Сама виновата. Когда просила помочь племяннику, дала совет "пусть отвечает сам". Очень по-доброму.
— Понятно… Жадность победила в тебе человека. Хорошо. Буду требовать продажи квартиры.
— Ишь чего выдумала!
Но, вспомнив разгромленную квартиру, Марина притихла. Подала в суд, но проиграла. Обе получили по половине.
Ольга сразу предложила продать. Марина согласилась: делить было нечего. Квартиру купил инвестор под капитальную переделку.
Сёстры больше не общаются. Марина уверена, что Ольге и так «слишком повезло». А Ольга больше всего скорбит по утраченной памяти — бабушкиным афишам, маминым вещам, семейным фотографиям. На свою долю от продажи квартиры она основала премию имени бабушки в городском музыкальном училище, где та когда-то преподавала.
Вы можете отблагодарить автора донатом: https://dzen.ru/lexxblack?donate=true