Решил привести примеры диалогов и реакций Ника и Кэсси, по мне они в книгах очень хорошо прописаны.
Ник отшил Кэсси при первом приглашении на танцы:
Адам сказал, что это двухместный «Мустанг-69», — нечто совсем особенное. Хотя в данный момент машина представляла собой каркас, поставленный на колодки.
Когда Кэсси вошла в гараж, Ник склонился над верстаком, его темные волосы слабо отсвечивали в свете свисавшей с балки голой лампочки. Он ковырял отверткой какую-то деталь.
— Привет, — сказала Кэсси.
Ник выпрямился. Казалось, он не удивился, увидев ее, но ведь Ник никогда не удивлялся. Но он и не слишком обрадовался ей. На нем была майка, покрытая жирными пятнами; Кэсси с трудом разобрала странную надпись внизу: «Друг не позволит другу ездить на «Шевисе»».
Кэсси прочистила горло. Она думала, ей нужно будет просто войти и задать вопрос, — но сейчас это оказалось невозможным. Ник подождал минуту-другую, внимательно изучая незваную гостью, а потом перевел взгляд на верстак.
— Я как раз шла к Диане, — жизнерадостно сказала Кэсси, — и думаю: зайду, поздороваюсь.
— Привет, — сказал Ник, не глядя на нее.
Во рту у Кэсси пересохло. И что только заставило ее подумать будто она сможет пригласить парня на танцы? Что из того, что множество парней в прошлый раз хотели с ней танцевать? Это мог быть просто счастливый случай. А Ник тогда определенно не болтался около нее.
Она попыталась заставить свой голос звучать небрежно:
— А что ты делаешь... — Она хотела спросить про Хэллоуин, но ее горло сжалось, и она запаниковала и пропищала: — ...Сейчас?
— Переделываю карбюратор, — коротко ответил Ник.
— О, — сказала Кэсси, отчаянно изобретая новую тему для беседы. — Хм... — Она взяла с верстака металлический шарик. — Так вот... а для чего это?
— Для карбюратора.
— О, — Кэсси взглянула на шарик. — Угу. Ник, ты знаешь, я как раз думала, — она укладывала шарик на прежнее место, — может быть, ты, угу, захочешь... упс!..
Шарик выскользнул из ее потных пальцев, приземлился, как шарик для пинг-понга, где-то под верстаком и исчез. Кэсси в ужасе подняла глаза, а Ник швырнул отвертку и выругался.
— Я прошу прощения, честное слово, Ник, я прошу прощения...
— За каким чертом тебе понадобилось его трогать? И что ты вообще тут делаешь?
— Я... — Кэсси взглянула в его рассерженное лицо, и последнее мужество покинуло ее. — Извини, Ник, — выпалила она и убежала.
Эпизод когда Кэсси приглашает Ника на танцы 2 раз:
Каркас машины выглядел точно так же. Мотор был вынут и установлен на сделанном из трубок столе без столешницы, а сам Ник лежал под столом.
Кэсси теперь знала, что не надо спрашивать Ника, чем он занят. Она видела, что он заметил ее ноги, видела, как его взгляд переместился вверх. Потом он выкатился из-под стола и встал.
Его темные волосы слиплись на концах от пота, и он вытер лоб тыльной стороной ладони. Он ничего не сказал, просто стоял и смотрел на нее.
Кэсси не дала себе времени на раздумья. Сосредоточив все внимание на масляном пятне внизу его майки, она быстро спросила:
— Ты идешь завтра на хэллоуинские танцы?
Наступило долгое, долгое молчание. Кэсси смотрела на масляное пятно, а Ник смотрел ей в лицо. Она чувствовала запах резины и теплого металла, а еще смазки и чуть-чуть — керосина. Ей казалось, ее подвесили, и она висит в воздухе.
Потом Ник сказал: «Нет».
Все пошло прахом. Кэсси почувствовала это и по неизвестной причине вдруг смогла посмотреть Нику в лицо.
— О, — сказала она уныло.
«Тупица, тупица», — думала она. Новая Кэсси была так же глупа, как старая. Ей не надо было приходить сюда.
— Во-первых, я не понимаю, зачем тебе это знать, — сказал Ник и добавил: — Это имеет отношение к Конанту, правда?
Кэсси напряглась.
— Адам? О чем ты говоришь? Какое отношение к Адаму имеет то, что я приглашаю тебя на танцы? — говорила она, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
Ник кивнул:
— Я так подумал. Ты же не хочешь, чтобы он знал, поэтому ищешь замену, правда? Или ты пытаешься заставить его ревновать?
Лицо Кэсси пылало, но еще жарче было пламя гнева и унижения в ее душе. Она не будет плакать перед Ником. Не будет.
— Извини, что я тебя побеспокоила, — сказала она и, ощущая в душе тоску и боль, повернулась, чтобы уйти.
— Подожди минуту, — сказал Ник, но Кэсси продолжала идти и уже вышла к золотому свету октябрьского солнца. Ее глаза смотрели на увядающие алые листья красного клена на той стороне улицы.
— Подожди, — снова сказал Ник. Он шел за ней. — Во сколько мне за тобой заехать?
Кэсси обернулась и посмотрела на него.
Боже, он был красивым — и таким холодным... даже сейчас он казался совершенно бесстрастным, безразличным. Солнце отбрасывало от его темных волос синие искры, а его лицо словно принадлежало великолепно высеченной ледяной скульптуре.
— Я раздумала идти с тобой, — холодно сказала ему Кэсси и пошла со двора.
Он заступил ей дорогу, не прикасаясь к ней:
— Прости за то, что я сказал, будто ты хочешь заставить ревновать Конанта. Просто... — Он остановился и пожал плечами. — Я не то хотел сказать. Я не знаю, что происходит, и, в любом случае, это не мое дело. Но мне бы хотелось пойти с тобой на танцы. «У меня галлюцинации, — подумала Кэсси. — Должно быть, так. Мне померещилось, что Ник извинился... а потом сказал, что хотел бы пойти со мной. У меня, должно быть, жар».
— Так во сколько за тобой заехать? — снова спросил Ник.
Кэсси еле дышала, поэтому ее голос прозвучал негромко:
— Гм, около восьми будет отлично. Мы все будем переодеваться у Сюзан.
— Ладно. Там и увидимся.
Снова встреча с Ником и его признание той в любви:
Кэсси показалось странным, что подруга оставляет ее в одиночестве, но потом она заметила, что в коридоре есть кто-то еще.
Перед входом в гостиную стоял Ник. Как только Диана вывела близнецов, он медленно вошел в комнату.
— Ой… привет, Ник, — неловко пробормотала девушка.
Парень улыбнулся ей слегка рассеянно и присел на ручку дивана. Свою обычную маску холодности он, видимо, оставил дома. В полумраке гостиной Ник показался Кэсси немного уставшим и немного грустным, но, наверное, это был эффект освещения.
— Как ты? — спросил юноша. — Ну и напугала ты нас на кладбище!
Напугала? Ника?! Кэсси не верила собственным ушам.
— Уже все в порядке, — произнесла она и стала думать, что бы еще сказать. Здесь получалось так же, как с Порцией: когда требовалась реплика, мозг отказывался работать.
----------------------------------------------------
Наступила неуютная тишина. Ник разглядывал цветы на обивке дивана.
— Кэсси, — наконец выдавил он, — я хочу поговорить с тобой.
— Ладно, — тихо проговорила Кэсси. Ее обуревали разнонаправленные чувства: радостное предвкушение, смущение и в то же время слабость. Половина ее существа не хотела, чтобы Ник продолжал, но вторая половина ожидала этого почти что с нетерпением.
— Знаю, что момент не самый удачный, — усмехнувшись, произнес юноша и перевел взгляд на обои. — Но, учитывая ситуацию, мы все можем помереть до того, как настанет так называемый удачный момент.
Кэсси открыла было рот, но не смогла произнести ни звука, и Ник продолжил — безжалостно и неотвратимо. Он говорил очень тихо, но отчетливо:
— Я также знаю, что вы с Конантом были сильно привязаны друг к другу. И знаю, что ты о нем много думала. И понимаю, что вряд ли тяну на идеальную замену… но, как я уже сказал, ситуация такова, что, может, ждать идеала глупо… — Он резко перевел на нее глаза, и Кэсси вдруг увидела в их антикварных глубинах новое выражение — тепло, которого она прежде там не замечала. — Так что, Кэсси, скажи, что ты об этом думаешь? — продолжил Ник. — О нас с тобой?
Кэсси снова приоткрыла рот, но Ник опять не дал ей возможности высказаться.
— Знаешь, я не сильно впечатлился, когда впервые тебя увидел, — продолжил он. — Потом стал примечать всякие детали: волосы, губы, как ты сражаешься, даже когда боишься. Той ночью, когда убили Лавджоя, ты испугалась до смерти, но именно ты предложила нам пойти по следу черной энергии, а на кладбище не отставала от Деборы, — парень сделал паузу и безрадостно ухмыльнулся. — Да, собственно, ты и от нас не отставала, — добавил он.
Девушка почувствовала, как улыбка уже дергает уголки ее губ, но сдержалась.
— Ник, я…
— Подожди, не отвечай: еще рано. Я хочу, чтобы ты знала, что я… я переживал после того, как послал тебя, когда ты пришла пригласить меня на танцы, — он напрягся и уставился в одну точку, которая оказалась цветком с диванной обивки. — Не знаю, какой черт меня дернул: наверное, у меня просто паршивый характер. Я с ним уже так сжился, что даже его не замечаю, — парень глубоко вдохнул, прежде чем продолжить. — Видишь ли, меня всегда бесило, что я живу с родителями Деби; мне постоянно казалось, что я им чем-то обязан. И из-за этого, вероятно, я постоянно пребывал в жутком настроении. Я думал, что мои собственные мамочка с папочкой просто лажанулись и ненароком угодили в ураган, оставив своего ребенка одного в мире на попечении чужих людей. Поэтому я возненавидел их… и дядю с тетей заодно.
Ник сделал передышку и задумчиво покачал головой.
— Да, тетушку Грейс в особенности. Она беспрестанно треплется о моем отце, о том, каким он был безрассудным, и как ему было наплевать на тех, кто остался, — в общем, несет полную пургу. Меня каждый раз тошнило. Ведь я даже подумать не мог, что она так причитает, потому что тоскует по нему.
Кэсси завороженно смотрела на Ника.
— Так вот почему ты недолюбливаешь магию? — Она просто предположила, но, судя по выражению лица Ника, угадала.
— Не знаю, но, наверное, это связано. Я злился на остальных членов шабаша, потому что считал, что всем по-любому лучше, чем мне. У других хотя бы бабушки остались, а у меня — только мертвые облажавшиеся родичи. И все еще так, блин, бодрились по этому поводу, типа Конанта. Он… — Ник посмотрел на Кэсси с кривоватой ухмылкой и оборвал сам себя: — Ладно, думаю, чем меньше мы будем упоминать его, тем лучше. Как бы там ни было, теперь я знаю правду. Родители мои не облажались, и, если это сделаю я, винить мне будет некого. Винить я смогу только одного человека — самого себя. Поэтому прости меня за то, что я повел себя как свинья.
— Ник, ну что ты! В конце концов ты ведь пошел со мной на дискотеку.
— Да, но только после того, как ты вернулась и попросила меня еще раз. А это жесть. И потом, после этой несчастной вечеринки мы оказались у дома номер тринадцать, где тебя ранило, — уголки губ Ника опустились. — И я ничем не смог помочь. Спас тебя Конант.
В голове девушки промелькнуло воспоминание о дымящейся штуковине, о черном силуэте, поднявшемся из глубин самайнского пламени в ночь на Хеллоуин. Она отмахнулась от картинки, почувствовав, что паника начинает сковывать сознание. Нет, не хочет она сейчас думать о Черном Джоне: он испугал ее и в виде неясной дымящейся фигуры, что ж говорить о том ужасе, который он наводит на нее теперь, став человеком… Его глаза…
— Кэсси, — крепкие пальцы Ника обхватили девичье запястье. — Все хорошо. Ты только не волнуйся.
Кэсси сделала глубокий вдох и кивнула; она возвращалась обратно в укутанную сумраком гостиную Дианы.
— Спасибо, — прошептала она. Рука Ника так приятно касалась ее кисти; его теплые, крепкие пальцы так успокаивали. И, видит Бог, ей давно хотелось к кому-нибудь прижаться, так давно… Она вспомнила, как сидела в машине у Адама и умирала от желания обнять его. И знала, что этому не бывать, и не бывать НИКОГДА. И сейчас, по прошествии времени, сейчас, когда Адам был для нее безнадежно потерян, она чувствовала все ту же боль. Сколько еще ей предстояло жить с этой обездоленностью?
— Я знаю, — тихо продолжил Ник, — что ты в меня не влюблена. И что я, конечно, не он. Но ты мне нравишься, Кэсси. Ты мне очень нравишься, мне так ни одна девушка никогда не нравилась. Ты поступаешь порядочно по отношению к людям, ты не жесткая, но внутри так же крепка, как Деб. Как и я, наверное, — он усмехнулся. — Ты ни на кого не держишь зла, независимо от того, как люди относились к тебе в прошлом. На Деб это произвело сильное впечатление. Что говорить, ты заслужила всеобщее уважение. Братья Хендерсон вообще еще ни разу в жизни не влюблялись, а теперь они просто не знают куда себя деть. Боюсь, к Рождеству они преподнесут тебе самодельное взрывное устройство.
Кэсси не выдержала и рассмеялась:
— Чем не способ решения проблемы!
— Даже Фэй тебя уважает, — сказал Ник, — иначе не стала бы так стараться, чтобы тебя уничтожить. Послушай, Кэсси, мне сложно объяснить, просто в тебе есть что-то такое… ты и хорошая, и жесткая одновременно. Ты держишь удар. И я никогда не видел глаз красивее, чем у тебя.
Кэсси стала пунцовой. Она чувствовала, что Ник смотрит на нее, поэтому на сей раз сама принялась за подробное изучение обивки дивана. Радостное волнение росло в ней с каждой секундой.
Она вспомнила, как в первую неделю учебы в новой школе Дебора с близнецами глумились над ней, играя в картошку ее рюкзаком, и как вдруг словно из ниоткуда явилась смуглая рука, поймала рюкзак и спасла ее. Ник. И еще вспомнила, как чудесно он повел себя в котельной, когда она обнаружила там тело повешенного Джеффри, как он крепко держал ее и успокаивал. Тогда его руки показались ей такими мягкими и надежными. Он не боялся. Он ей нравился.
Но разве этого достаточно?
Девушка почувствовала, как мотает головой:
— Ник, прости, я не могу вводить тебя в…
— Я же сказал, что понимаю, что ты в меня не влюблена. Но если ты готова хотя бы попробовать, я просто буду рядом, когда тебе захочется к кому-нибудь прижаться. Может, нам понравится, — добавил он с невыразимой нежностью. — Может, мы захотим продолжения.
Кэсси вдруг вспомнила, как полчаса тому назад расстроилась, узнав, что Адама нет рядом. Она не имела на него никаких прав, включая право мечтать о нем. «Я буду рядом, когда тебе захочется к кому-нибудь прижаться». Откуда Ник знал, что ей это сейчас так необходимо?!
Она посмотрела на юношу и еле слышно произнесла:
— Хорошо.
Глаза цвета красного дерева слегка раскрылись от неожиданности, что по шкале стандартной никовской бесстрастности могло трактоваться как выражение крайнего изумления. Губы его сложились в едва заметную блаженную улыбку. Он излучал такое счастье, что Кэсси даже почувствовала, как невольно втягивается в его эмоцию. И почему она всегда улыбается ему в ответ?
Я не надеялся, что ты согласишься, — проронил парень, все еще не веря собственному счастью.
Кэсси засмеялась и стала еще пунцовее:
— Зачем тогда спрашивал?
— Я подумал, что стоит спросить, даже если ты пошлешь меня к черту.
— Ник, — Кэсси ощутила что-то новое. — Я бы никогда не послала тебя к черту. Ты… ты же необыкновенный, понимаешь? — Она не знала, как лучше выразиться, да и голос вдруг стал пропадать, а зрение, в свою очередь, начало расплываться. Девушка заморгала, чтобы вернуть ясность, если не мысли, то хотя бы изображения, но тут хлынули слезы. А потом Ник придвинулся поближе, и, даже не сообразив, как это произошло, через мгновение она уже рыдала в его объятиях, на его плече. И ничто и никогда не приносило ей такого утешения, как это плечо под серой шерстяной тканью.
Потом он прижался щекой к ее волосам, и девушка всхлипнула.
— Давай хотя бы попытаемся, — нежно проговорил он.
Кэсси кивнула и позволила себе отдохнуть в его объятиях.
Кэсси с Ником вместе:
Собрание тайного круга-Кэсси. Она сидела рядом с Ником, на новом месте и в новом положении, которое ее слегка смущало. И все же она чувствовала его присутствие, чувствовала сильную теплую руку. Стоило ей лишь чуть-чуть отклониться вправо, и она касалась его; это успокаивало. — Боюсь представить себе, что он сделал с тем несчастным, который должен был стать нашим директором, — добавила она.
— Этого я не знаю. — Адам, конечно, не мог не заметить ее нового соседства, равно как и нового выражения, появившегося на лице Ника: последний теперь оберегал Кэсси. Девушка видела, что сине-серые глаза посылают целые снопы искр в сторону ее нового друга и рассматривают его с плохо скрываемой враждебностью.
Мисс Берк! — громко воскликнула Кэсси. Она уже полурыдала, хотя Ник, надо отдать ему должное, с самого начала свары терпеливо пытался вывести ее на улицу.
Ник ненавидел авторитеты, любое правило воспринимал как вызов. Вот и сейчас на его лице не дрогнул ни один мускул, оно ничего не выражало.
Кэсси, — парень ласково погладил ее по спине, пытаясь успокоить подругу.
Девушка слегка отстранилась. Адам ушел. Она посмотрела на Ника, на его прекрасный профиль в лунном сиянии, на четкие красивые черты с намеком на холодность. Но лишь с намеком: былая холодность растаяла как лед. Только его глаза сейчас не были холодными.
«Страсть», — подумала девушка, вспомнила красную свечу Фэй и поцеловала Ника.
На самом деле Кэсси никогда никого, кроме Адама, в сущности не целовала, но отчего-то ей показалось, что она уже вполне искушена. Его рот оказался теплым и ласковым. Она почувствовала, что он изумлен, а потом ощутила, как изумление сменилось чем-то более глубоким, более сладостным. Теперь и он целовал ее.
Она целовалась, чтобы не думать. Казалось, поцелуи для того и созданы. Сюзан не разобралась в Нике: игуаной там и не пахло. Мелкие струйки огня потекли по Кэссиным нервам, завершая свой путь остренькими иголочками в кончиках пальцев. Тепло заструилось по всему телу.
Вынырнули они одновременно. Кэсси взглянула ему в лицо; их пальцы все так же оставались сплетенными.
— Прости, — смущенно вымолвила она. — Я просто перепугалась.
— Пожалуйста, напоминай мне, чтобы я тебя почаще пугал, — отшутился Ник. Но выглядел он немного сконфуженным.
И по мере того, как день клонился к закату, чувство тревоги росло. Она столкнулась с Ником по дороге на последний урок; увидев ее, он остановился.
— Ты ужасно выглядишь, — произнес парень.
— Спасибо за комплимент, — Кэсси попыталась вяло улыбнуться.
— Нет, ты меня не поняла, просто ты очень бледная. Как ты себя чувствуешь? Не хочешь домой поехать?
— Покидать территории школы без разрешения… — автоматически процитировала страшно уставшая Кэсси и вдруг оказалась в его объятиях.
— Они могут засунуть свое разрешение себе… — прокомментировал это Ник.
Кэсси прижалась к нему. Он так о ней заботился, она хотела любить его. Она заставит себя полюбить его — так она решила. Может, им стоит поехать домой в Воронью Слободку, залезть куда-нибудь, где они смогут остаться вдвоем? Ник не любил афишировать эти вещи.
— Обними меня, — попросила она. Он обнял ее, потом поцеловал.
«Да, просто отдайся этому, стань частью Ника. Он любит тебя. Он позаботится о тебе». Теперь можно было расслабиться.
Кэсси подыскивала нужные слова. Ей еще не доводилось объясняться с парнями в таком ключе, и она опасалась, что не справится. Девушка очень боялась обидеть Ника.
Но по-другому не получалось. С того мига, как Адам поцеловал ей руку, она знала это. Нравилось ей или не нравилось, с этим ничегошеньки нельзя было поделать.
— Ник… — начала девушка и запнулась.
— Не надо, — произнес он прежним отрешенным, бесстрастным голосом. Кэсси чувствовала, что под маской меня-ничего-не-трогает спряталась боль. Потом парень посмотрел на нее, и его тон смягчился: — Я знал, что делаю, когда влезал в это, — продолжил он. — А ты никогда не притворялась, что дело обстоит иначе. Так что не вини себя.
Он не просил объяснений, но Кэсси чувствовала, что они необходимы. Она должна была объяснить ему.
— Понимаешь, дело не в Адаме, — нежно начала она. — В том смысле, что… это не из-за него. Потому что надежды нет. Видишь, я… я уже смирилась с этим и рада за них с Дианой. Просто я… — Она остановилась и беспомощно замотала головой. — Наверное, это прозвучит дебильно, но я не могу быть ни с кем другим. Никогда. Мне просто придется… — Она подумала, как бы получше сформулировать свою мысль, но на ум пришла только фраза из бабушкиной книжки по викторианскому этикету, прочитанной как-то под шум дождя. — Видимо, мне судьбой уготовлено безбрачие, — пробормотала она.
Ник запрокинул голову и рассмеялся. Не рассмеялся — расхохотался. Кэсси непонимающе смотрела на парня. «Ну ладно, зато хоть улыбается». Потом он снял руку со спинки сиденья и лукаво улыбнулся. Голос его зазвучал повеселее:
— То есть вот о чем ты думаешь? — спросил он.
— Ну, а что мне еще думать?!
Ник не ответил, просто слегка мотанул головой, сопроводив это движение очередным взрывом хохота.
— Кэсси, я так рад, что встретил тебя, — сказал он. — Ты знаешь, что ты настоящий уникум? Мне иногда кажется, ты откуда-то из Средних веков пришла, не из нашего времени. Ты, Диана и он, вы все — втроем. В общем, я очень рад.
Кэсси почувствовала себя еще более растерянной, теперь она вообще ничего не понимала.
— А я рада, что познакомилась с тобой, — ответила она. — Ты такой заботливый и очень… очень хороший.
Ник опять прыснул.
— Большинство людей с тобой бы не согласились, — произнес он. — Но, раз ты так говоришь, значит, я не потерян для мира. Поэтому придется стать хорошим, чтобы, не дай бог, не видеть упрека в твоих огромных глазах.
После того как прояснилась ситуация с Дианой, атмосфера вокруг героини разрядилась; хорошо бы теперь поговорить по душам еще и с Ником.
Один за другим ребята стали потихоньку выходить из гаража, но Ник замешкался, и Кэсси решила перехватить его, чтобы поговорить наедине. Она схватила его за руку и начала, пока он не опомнился:
— Ты же избегаешь нашу компанию из-за меня, да? Не надо, пожалуйста.
Ник было отвернулся, но Кэсси заставила его посмотреть на нее.
— Послушай, мы должны держаться вместе. Нам угрожает серьезная опасность. Понимаешь?
Он равнодушно посмотрел мимо нее своими темно-вишневыми глазами.
— Я не хочу увидеть, как тебя убьют! Пожалуйста...— безнадежно пролепетала Кэсси.
— Ну спасибо за беспокойство.
Слова Ника резали без ножа, но он всегда прибегал к сарказму, когда старался скрыть свои чувства. А значит, ей все-таки удалось до него достучаться.
У самой воды сидел Ник. Кожаная куртка валялась рядом с ним на песке. Ветер надул белую футболку, отбросил темно-каштановые волосы от холодного лица, и парень будто бы летел. Любуясь Ником, пока тот не влез в свою обычную защитную скорлупу, Кэсси чувствовала себя так, словно подслушивает чужую тайну: это было приятно и стыдно.
Кэсси хотелось побыть одной, но еще сильнее оказалось внезапное желание пообщаться с Ником. Она любила Адама, но это не значило, что ей нельзя дружить с Ником. Героиня направилась к нему, готовясь встретить отпор. Надо хотя бы попытаться! Под внешней личиной замкнутого, недоброго, непредсказуемого, а порой и грубого человека таилась чистая, как горный хрусталь, душа. Кэсси хотелось снова пробиться к этой душе. Она скучала по дружбе этого холодного красавчика, хоть и понимала, что они только что оборвали роман, и поэтому жестоко навязываться ему в подруги.
— Привет, — бросила она с нескольких шагов.
Он обернулся так, как будто ждал ее.
— Ну привет, — это прозвучало как приглашение присоединиться.
— Ну как ты?
— Да ничего. А ты?
— Да тоже нормально.
Завязался разговор. Как ни странно, они постепенно стали вести себя, как раньше: Ник дразнил Кэсси, изображая злодейского злодея, Кэсси хохотала. Они могли бы болтать вот так до бесконечности, но Кэсси кое-что беспокоило.
— Можно спросить? — сказала она, воспользовавшись паузой в разговоре.
Ник кивнул и ухмыльнулся.
— Спрашивай что угодно, но не факт, что я тебе отвечу.
Кэсси поморщилась.
— Ты надеялся встретить меня тут?
— Ну ты себе льстишь, — хохотнул Ник.
— Значит — да?
Ник перестал смеяться и просто улыбнулся во весь рот. Он был настолько красив, когда улыбался, а Кэсси даже забыла, как это бывает, — так редко в последнее время можно было увидеть его улыбку.
— Ну проскакивала у меня такая мысль. Я, типа, скучал по тебе.
Ну вот она и достучалась до того Ника, которого знала.
— Я тоже скучала...
— А теперь я тебя кое о чем спрошу. — Ник выдал классическую злодейскую гримасу. — У тебя все еще рвет крышу по Адаму?
— Ник!
— Знаю, рвет. Даже не отрицай.
— Без комментариев, — рассмеялась Кэсси.— Ты знаешь, кажется, я привыкаю к его...
— Мягкотелости?
— Доброте, Ник. Не вредничай.
Казалось, Нику вдруг полегчало. Наверное, для полного спокойствия ему нужно было сказать пару гадостей про Адама.
Кэсси перевела взгляд на спокойный океан.
— Я тебе обещаю, все наладится. И у нас с тобой, и у всех.
Но стоило ей произнести эти слова, над головой начали подозрительно быстро собираться черные тучи. Они затянули все небо, которое стало похоже на картинку из фильмов-катастроф. Ник схватил Кэсси за руку, и они отступили несколько шагов от кромки воды.
— Что происходит? Это торнадо?
— Понятия не имею, — Ник искал взглядом какое-нибудь убежище. — Нам лучше убираться из-под этих деревьев. Надо добежать до твоего дома.
Они побежали было к дому, но тут небо озарилось жуткими вспышками молний, которые, казалось, метили прямо в них.
— Бежим! — прикрикнул Ник. — И прикрой голову!
Фэй расхохоталась и отпустила Кэсси.
— Николас, эта красотка сама может о себе позаботиться. Тебе не надо ее спасать. Правда же, Кэсси?
Кэсси поднималась к Нику по дорожке, когда Фэй крикнула ей в спину:
— Ты никогда не станешь Адамом, Ник, как ни старайся.
Кэсси обернулась, чувствуя, как гнев сжигает ее изнутри.
Кэсси покачала головой:
— Не знаю, что и думать.
— Лично я, — сказал Ник и многозначительно посмотрел на Кэсси, — думаю, что люди сами выбирают, кого им любить.
Оба замолчали. В этот момент между ними словно проскочила электрическая искра, и Кэсси почувствовала внутри какой-то трепет. Нечто неудержимое. Жар.
Не раздумывая, она взяла лицо Ника в ладони и поцеловала его. Поцелуй был внезапным и страстным, не похожим на нежные поцелуи с Адамом. Она жаждала его с такой силой, которой никогда в себе не подозревала.
И в тоже время она чувствовала, что их ничего не связывает, — именно такую разобщенность с Адамом она ощутила в спальне, в ночь после того, как прикоснулась к книге. Как будто ее разум и тело существовали отдельно друг от друга.
Она хотела остановиться, но не могла и продолжала целовать Ника до тех пор, пока он не отстранился и в потрясении не коснулся пальцами своих губ:
— Что это было, черт возьми?
Кэсси была потрясена так же, как он.
— Я не знаю, — сказала она. — Прости меня.
— Не делай так больше, пока не захочешь поцеловать именно меня. — Глаза Ника сверкнули, но в воздухе между ними продолжал струиться все тот же ток.
Кэсси не знала, как ей отнестись к тому, что произошло. Она не собиралась целовать Ника, но оказалось, что она его целует. Воспоминание об этом немедленно заставило все ее тело трепетать. Кричащий темный голод глубоко внутри Кэсси был утолен, и осталось только ощущение пустоты.
Был еще один человек, перед которым также следовало извиниться, и Кэсси надеялась, что хотя бы он выслушает ее.
Она наполнила несколько тарелок овощами с курятиной и понесла их вниз, чтобы был предлог поговорить с Ником.
Когда она вошла в тайную комнату, Ник вместе с Деборой и Сюзан сидел на диване и смотрел какой-то дурацкий ужастик; они жевали попкорн и смеялись. Никто из них не повернулся в ее сторону, но, когда Кэсси взглянула на Ника, ей стало стыдно. Она поставила еду на кухонный стол и повернулась, чтобы побыстрее убраться.
Ник заметил ее, резко вскочил и взял за руку.
— Эй, — сказал он, — ты куда?
Кэсси бросила взгляд на Фэй и Лорел, но те никак не отреагировали на этот порыв Ника, возможно даже не заметив его: обе были в наушниках и смотрели в ноутбуки. А Дебора и Сюзан настолько увлеклись зрелищем крови и кишок, что не обращали на Ника и Кэсси никакого внимания. Наоборот, они сделали погромче, чтобы заглушить посторонние звуки.
Ник отвел Кэсси в сторону:
— Ты меня избегаешь, но для этого нет причин. Если надо поговорить об этом, давай поговорим.
Мысли крутились в голове слишком быстро, чтоб связно выразить их словами.
— Я не знаю, что случилось вчера вечером, — сказала Кэсси. — Прости
меня. Я сама не своя последнее время.
— Забей. Не случилось ничего ужасного.
— Ник, я поцеловала тебя. Я тебя, типа, чуть не изнасиловала. Адам решит, что это катастрофа.
Ник усмехнулся:
— Наверно. Но я, кажется, знаю, почему так случилось.
— Я бы тоже хотела знать. Я так старалась, чтобы мы опять стали друзьями, и вот. — Кэсси не смогла закончить предложение.
— Послушай, это было просто минутное помутнение, — сказал Ник небрежно. — Я миллион раз хотел сделать что-то похожее.
— Такое с тобой бывало? — Кэсси глубоко вдохнула. — Но ведь это не значит.
— Это не значит, что, между нами, опять должно что-то быть, — сказал Ник. — И никак не угрожает твоим отношениям с Адамом. Я так это понимаю.
Прохладная реакция Ника совершенно не соответствовала тому, что вспыхнуло между ними вчера, но Кэсси получила то, что и должна была получить.
— Прости меня, — сказала она.
Ник покачал головой:
— Такое иногда случается. Особенно между близкими друзьями. Провод попадает на провод, и возникает короткое замыкание.
— Так вот мы кто? — сказала Кэсси. — Близкие друзья? По-прежнему?
Уходя от ответа, Ник перевел взгляд на телеэкран:
— Вообще-то это был очень жаркий поцелуй. — Он улыбнулся, а Кэсси постаралась проигнорировать слегка снисходительную нотку в его голосе.
На самом деле она была счастлива, что в ее жизни есть не один, а два парня, которые действительно заботятся о ней. Вот бы чувствовать, что она достойна любого из них!
Ник взял Кэсси за руки.
— Не все автоматически должно вернуться к тому, как было раньше. У тебя есть выбор.
Кэсси видела любовь в его глазах. Но что она могла поделать? Ее половинкой был Адам.
— Сначала давай закончим наше дело, — сказала она, взяв его за руку. — Пойдем.
В следующий момент тень отделилась от скалы, и Кэсси увидела, что это не Скарлетт и не предки, а Ник.
Кэсси вздрогнула, увидев его лицо и широкие плечи.
— Ты испугал меня, — сказала Кэсси.
Ник стоял перед ней и смотрел прямо в глаза.
— Не похоже, что ты очень испугалась, — сказал он.
Он был прав. Адреналин вызвал у Кэсси учащенное сердцебиение, но страха она не испытывала, скорее еще больше разволновалась.
— Кэсси, — сказал Ник и взял ее за руки повыше локтя. Она удивилась, как крепко ее держали его сильные и шершавые руки. Приблизив губы к ее уху, он сказал: — Я соскучился по тебе.
«Если предки победили, — подумала Кэсси, — и это в самом деле мои последние дни, то почему бы и нет?..»
Губы Ника коснулись нежной кожи около уха.
«Если совсем скоро я умру…» Нет. Если ей суждено скоро умереть, то она
хочет умереть рядом с Адамом. Ни с кем другим.
— Я хотела поговорить с тобой, Ник, — сказала Кэсси, делая шаг назад и высвобождаясь из его настойчивого объятия.
— О чем?
— Обо всем.
Чтобы дать отдых дрожащим ногам, она села на влажные скалы.
— О том, о чем мы не успели поговорить.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Ник сел рядом, и она не могла посмотреть ему в глаза.
— О том, что возникло, между нами, пока не было Адама.
В лунном свете она видела четкие черты его красивого лица с легким намеком на ранимость.
— Думаю, что мы оба запутались, — сказала она со всей честностью, на которую была способна. — Нас всегда что-то связывало, и, вероятно, так и будет. Но это не значит… — Она не могла подобрать слов.
Кэсси, понимая всю глубину чувств Ника, не была уверена, что он должен бороться за свою любовь лишь потому, что она была такой сильной. Она солгала бы, сказав, будто чувство, которое она испытывала к нему, было таким же сильным или что это была любовь.
— Знаю, я была не совсем честной с тобой, — продолжила она. — Ты всегда приходил мне на помощь, как никто другой. Ты делал для меня все, но моя единственная, настоящая любовь — Адам. Поэтому на сей раз я тебя отпускаю по-настоящему.
Ник сжал челюсти. Кэсси застала его врасплох, прямо заявив о своих чувствах, хотя сама не ожидала от себя такой решимости.
— Думаю, что мы в преддверии конца, Ник, всеобщего конца. Как только предки обретут вечную жизнь, они, вероятнее всего, вызовут эпидемию бубонной чумы во всем мире. Сейчас важно, как никогда, не отвлекаться ни на что другое.
— Я на самом деле люблю тебя, — сказала она после короткого неловкого молчания. — Но не так, как Адама. Ты заслуживаешь, чтобы тебя кто-то полюбил так, как я его.
Ник кивнул с каменным лицом и добавил в своей обычной манере, как будто не было никакого разговора:
— Я справлюсь. Сейчас нам лучше подумать о Фэй. Посмотри на луну. — И указав на небо, заметил: — Вот наш секундомер.
Кэсси поторопилась к Нику. От большой потери крови его кожа была холодной, но он был в сознании. Он хотел что-то сказать, но Кэсси велела ему молчать.
— Расслабься. «Все будет хорошо», —сказала она, наложив руки на рану, ища в уме действенное заклинание.
— Не надо магии. — Его хриплый голос был полон сил. — Мне нужна только ты. — Он сжал ее руку.
Кэсси видела, как сильно был ранен Ник, находившийся в шоке, — спасти его могла только магия.
Кэсси положила другую руку на металлический прут, торчащий из раны, и в уме произнесла простое заклинание.
Перикулосум металлик тутум эссе либерум.
Рана в ноге Ника раскрылась, как рот, металлический прут вылетел из нее и упал в красную лужу его же крови.
— Я в порядке, — настаивал Ник, — и могу встать. Не трать на меня энергию, тебе надо насылать заклинание.
«Ресанеско, — подумала Кэсси. — Ресанеско».
Ник дернулся, когда края раны стали затягиваться. Продолжая держать Кэсси за руку, он приподнялся, чтобы посмотреть на рану.
— Не так страшно, как я думал, — сказал он.
Кэсси облегченно выдохнула: теперь с Ником все будет в порядке.
Она хотела помочь ему встать, но в уме прозвучали слова: пусть он почувствует, как я люблю его, и пусть этого будет достаточно. Она тихо произнесла их про себя, как будто у нее были другие слова.
— Спасибо, Кэсси, — сказал Ник и перекатился на бок. — В самом деле, я в порядке.
Подошел Ник с огромным куском зеленого селенита, обладающим метафизическими свойствами, известным как камень дружбы.
— Мне достаточно просто знать тебя, — прошептал он ей на ухо. — Видеть тебя каждый день, быть рядом. Я буду твоим другом на всю жизнь.
Положив камень в ее ладони, он нежно поцеловал ее в лоб.
Кэсси почувствовала, как ее сердце переполняется любовью. Этой любви было столько, что, казалось, она польется через край.