Аня верила в любовь с первого взгляда. Или, по крайней мере, в то, что когда встречаешь "своего" человека, это сразу понятно. И когда в их отдел пришел новый сотрудник, Максим, ее мир будто получил яркий фильтр. Он был высоким, с обезоруживающей улыбкой и таким заразительным смехом, что Аня невольно улыбалась, даже если шутка была не про нее.
Сначала это было просто симпатией. Потом – вниманием к каждой его фразе, каждому жесту. А потом – настоящей, глубокой, до острой боли в груди, влюбленностью. Аня ловила себя на том, что думает о нем по дороге на работу, во время обеда, засыпая и просыпаясь. Она запоминала его любимый кофе, знала, какие песни он слушает, и предугадывала, в каком настроении он придет завтра.
Проблема была в том, что Максим видел в ней просто хорошую коллегу. Или, может быть, даже подругу. Он делился с ней своими планами на выходные, спрашивал совета, какую книгу почитать, и даже, о, горькая ирония, как лучше пригласить на свидание другую девушку, которая ему понравилась. Аня слушала, кивала, давала самые умные и полезные советы, а внутри у нее все сжималось в тугой, болючий узел.
"Ну скажи ему! Просто скажи!" – шептал внутренний голос. Но как? Как сказать человеку, который смотрит на тебя такими чистыми, дружескими глазами, что ты хочешь с ним проснуться рядом, завтракать, состариться, растить детей? Как признаться в том, что для тебя он – весь мир, когда для него ты – просто Аня из бухгалтерии?
Она хотела не просто романа. Ей были нужны чистые, светлые отношения. Такие, где есть доверие, поддержка, общие мечты. Она видела себя его женой, матерью его детей, его опорой и самой большой радостью. Ей хотелось строить дом, сажать сад, вместе выбирать обои в детскую. Она представляла их старость – сидящих на веранде, держащихся за руки.
"Как?" – думала Аня, снова и снова прокручивая диалоги в голове. – "Как начать это, если он молчит? Если он не видит?" Она пыталась намекнуть – комплименты, которые были чуть больше, чем дружеские; взгляд, задержавшийся на секунду дольше; осторожные вопросы о его взглядах на семью и будущее. Но Максим либо не замечал, либо отвечал так прямолинейно и невинно, что у Ани опускались руки.
Однажды он рассказал ей о своей мечте – поехать в автопутешествие по Европе. Аня слушала, и в ее голове уже рисовались карты, маршруты, гостиницы, заправки... Их путешествие. А потом он добавил: "Думаю, позову Лену. Она тоже любит приключения". И Аня почувствовала, как по ней стекает холодный пот. Она улыбнулась ему, как могла, и пожелала удачи. А придя домой, разревелась так, как не ревела со школы.
Дни превратились в бесконечное ожидание чуда, которое не происходило, и в мучительную пытку. Она устала от этой игры в молчанку, от своих нескончаемых дум, от боли в груди, которая стала постоянным спутником. Устала от надежды, которая каждый раз разбивалась о стену его неведения.
И тогда Аня приняла спонтанное решение. Купила билет на самолет, взяла отпуск. Через пару дней она уже сидела в поезде, уносящем ее подальше от города, от работы, от Максима и его светлых, но таких равнодушных глаз.
Через сутки она вышла на станции небольшого приморского городка. Сняла комнату в гостевом доме, бросила чемодан и, не разбирая вещей, пошла к морю. Закат окрашивал небо в огненно-золотые тона, и легкий соленый ветер ласкал лицо.
Аня шла по кромке воды. Волны нежно лизали ступни, отступая и возвращаясь. Берег был почти пуст. Только несколько чаек кричали вдалеке. Она шла, медленно, машинально перебирая камешки ногой, и смотрела на бескрайнюю гладь.
Море молчало, как и Максим. Но его молчание было другим. Оно было глубоким, всеобъемлющим, наполненным спокойствием и вечностью. Оно не задавало вопросов и не требовало ответов. Оно просто было. И в этой бескрайности, под этим огромным небом, Аня впервые за долгое время почувствовала, что и ее сердце может немного отпустить свои тиски. Она устала думать. Просто идти и дышать соленым воздухом, пока волны смывают остатки ее нескончаемых дум.