Елена резко выключила кран. Губка со звонким всплеском упала на дно раковины. Она медленно повернулась к мужу, и Михаил вдруг понял - что-то кардинально изменилось. В её глазах пылал такой холодный гнев, какого он не видел за пятнадцать лет брака.
— Нет, Михаил. Не "доделаю потом". Не "полежу немножко". И завтра у тебя не будет хоккея. Садись. Немедленно. Мы поговорим. Или ты предпочитаешь, чтобы я собрала вещи прямо сейчас, бросив тебя наедине с этим бардаком и твоими дорогими гостями?
Но давайте вернемся к началу этого январского воскресенья...
Часы показывали 17:45. Через пятнадцать минут должен был начаться привычный спектакль под названием "Гостеприимство Михаила". Елена помешивала солянку в большой кастрюле и наблюдала, как пар поднимается к потолку. Жаркое уже готово, картошка с грибами томится в духовке, винегрет и селедочка под шубой ждут своего часа в холодильнике.
За окном метель засыпала московские дворы, а в квартире на Сокольниках пахло укропом и лавровым листом. Должны были прийти Игорь с Натальей и их сын-студент Артем. Как обычно - в шесть вечера, как обычно - без предупреждения за день до этого.
Звонок прорезал тишину ровно в шесть.
— Входите, входите, дорогие мои!
Михаил распахнул дверь так широко, будто встречал делегацию.
— Игорек, Наташенька, Артемка! Проходите в комнату, рассаживайтесь! Ленка, родня приехала!
Будто я глухая, — мысленно проворчала Елена, переключая конфорку на минимум.
— Здравствуйте! Раздевайтесь, пожалуйста. Михаил, помоги с верхней одеждой.
Квартира заполнилась голосами, смехом, звуками снимаемой зимней обуви. Игорь уже громко обсуждал с братом повышение цен на бензин, Артем устроился в кресле с планшетом, а Наталья, деликатная и внимательная, заглянула на кухню.
— Елена, привет! Какие ароматы! Может, помочь чем-то? Дай хоть салат смешаю?
— Спасибо, Наташа, но я почти закончила. Иди к мужчинам, согрейся после мороза.
Наталья колебалась, видя стопки немытых тарелок и усталое лицо хозяйки дома. Но Михаил уже звал её в комнату - показать новую коллекцию почтовых марок. Елена махнула рукой:
— Иди, иди, я управлюсь.
Через полчаса стол в гостиной прогибался под тяжестью еды: жаркое с картошкой, винегрет, селедка под шубой, соленые огурцы, черный хлеб. Мужчины уже вовсю угощались и чокались рюмками с водкой.
— Лен, неси свою знаменитую солянку! С водочкой самое то!
Михаил крикнул жене, не отрываясь от разговора с братом.
Елена молча расставляла тарелки перед гостями. Присев на минутку, почувствовала, как ломит поясницу после целого дня на кухне.
— Тетя Лена, а горчичка у вас найдется? К жаркому бы не помешала... Очень вкусно, кстати!
Артем оторвался от тарелки с добавкой.
— Конечно, принесу сейчас.
— Да и хрен тоже захвати, и аджику, если есть!
Деловито попросил Игорь.
Праздник набирал обороты. Звенели рюмки (водку принесли гости, но закуску к ней готовила и подавала Елена), становилось шумнее, крошки сыпались на ковер, который она пылесосила утром.
Михаил травил анекдоты, Игорь поддакивал и рассказывал о работе, Артем громко хохотал. Наталья заметила, как Елена незаметно уносит пустые тарелки, и встала:
— Давай я помогу хотя бы посуду помыть? Мне совестно как-то...
— Да что ты, Наташа! Ты гостья! Елена сама справится, она опытная. Правда, Лен? Садись лучше, расскажи, как дочка учится в институте!
Михаил обратился к Наталье, даже не взглянув на жену.
Елена замерла с грязными тарелками в руках. Голос её слегка дрогнул:
— Конечно... справлюсь.
На кухне её поджидала настоящая катастрофа. Гора посуды в раковине, жирные пятна на плите, остатки еды на столе. Гул веселья из соседней комнаты звучал теперь как издевательство.
Наталья не выдержала первой. Она прошла следом за Еленой. Та стояла спиной к двери и быстро, почти механически, мыла кастрюли.
— Елена... Это каждое воскресенье так происходит? Ты одна все делаешь? Никто не помогает?
Елена не сразу ответила. Выключила воду и обернулась. В глазах читалась многолетняя усталость и накопившаяся обида.
— Каждое воскресенье, Наташа. А иногда и среди недели "заскочат на огонек". Приглашает Михаил. Развлекает гостей, рассказывает байки, а готовить, подавать, убирать — это, видимо, автоматически мои обязанности. Хотя я тоже целый день на работе провожу и к вечеру валюсь с ног...
— Да это же возмутительно! Почему он хотя бы со стола не уберет? Или реже бы приглашал?
Наталья говорила тихо, но в голосе звучало искреннее возмущение.
— А он считает, что мужская обязанность - гостей принимать, беседовать, развлекать, а все "бабские дела" - готовка, уборка, мытье посуды — это мое предназначение. "Ты же вкуснее готовишь!", "Ты знаешь, где все лежит!", "Нельзя же гостей заставлять!" А когда пробую возражать... "Что, моих родных не любишь?", "Я же заранее сказал!", "Подумаешь, не каждый день!" И все в таком духе. После ухода гостей Михаил включает телевизор и смотрит хоккей, а я до трех утра кастрюли от жира отскребаю.
В дверном проеме возник Михаил с пустым блюдом.
— Лен! А где твои фирменные блинчики? Мужики просят! Солянка и жаркое уже кончились, надо "добавки"!
Он не заметил напряженной обстановки на кухне и озабоченного выражения лица Натальи.
Елена внимательно посмотрела на мужа. Её взгляд был усталым, но твердым. Она забрала у него блюдо.
— Блинчики в морозилке, Михаил. Достань сам, пожалуйста. Вон микроволновка на столе. Разогрей. И самовар только что закипел - можешь заварить чай покрепче. Гостям разлей. А я пока тут закончу дела.
Михаил застыл, слегка ошарашенный. Он привык, что Елена безропотно выполняет все его просьбы. Этот спокойный, но не терпящий возражений тон был полной неожиданностью.
— Э.… хм... Блинчики... разогреть... Чай...
Он медленно направился к морозилке, бросив недоуменный взгляд на Наталью, которая смотрела на него с немым укором.
— Михаил, пока блинчики греются, протри стол от крошек. Я помогу. А Артем!
Елена крикнула так громко, чтобы было слышно в гостиной.
— Иди сюда немедленно, вымой эти кастрюли! Живо!
Артем неохотно оторвался от планшета, но решительный вид "тети Лены" заставил его повиноваться.
Блинчики, неумело разогретые Михаилом, были съедены. Чай, который он же заварил (пролив половину мимо чашек), выпит. Артем, ворча под нос, перемыл несколько кастрюль под наблюдением Натальи, которая заодно заставила Михаила собрать крупный мусор со стола.
Когда гости наконец стали собираться домой, было уже половина первого ночи.
— Держись. Ты абсолютно права. Поговори с ним как следует. Если что-то случится - звони.
Наталья крепко обняла Елену.
— Слушай, брат, жена у тебя - настоящее сокровище. Береги её. И.… постарайся помогать хоть иногда, а? Видно, ведь, что измучилась совсем.
Игорь дружески хлопнул брата по спине.
— Естественно, естественно... Спасибо, что заехали! Как всегда, душевно провели время!
Михаил проговорил это автоматически.
Дверь за гостями закрылась. Елена безмолвно отправилась на кухню - там по-прежнему высилась гора немытой посуды. Включила горячую воду, взяла мочалку. Спина горела огнем, веки слипались от усталости.
Михаил довольно потянулся и направился к дивану:
— Ух, хорошо посидели! Игорь - золотой человек, правда? А Наташка сегодня какая-то странная была... Ну, Ленк, я немного полежу, а ты там доделай? Завтра хоккей с утра показывают...
И тогда произошло то, что мы описали в самом начале.
— Я устала! Да, Михаил. Я смертельно устала. Устала от твоего гостеприимства за мой счет. Устала быть бесплатной поварихой, официанткой и уборщицей для твоей бесконечной вереницы гостей. Устала от твоего наплевательства и отговорок про "женские дела". Я работаю так же тяжело, как ты! Я имею право на отдых! Я имею право на выходной, а не на каторжный труд в собственном доме!
Елена подошла к нему вплотную, сжав мокрые руки в кулаки.
— Ты слышал сегодня Игоря? "Береги". Ты слышал Наталью? Она видела, что творится! Только ты не замечаешь! Или притворяешься, что не замечаешь?
— Но я же помогаю... общаюсь с гостями..., и ты сама говоришь, что лучше готовишь... И я предупреждаю...
Михаил попытался оправдаться.
— "Помогаешь"? Болтаешь и пьешь водку — это не помощь, Михаил! Это твое развлечение! "Лучше готовишь" — значит, я должна вкалывать, пока ты отдыхаешь? "Предупреждаешь"? Твое предупреждение — это указание мне трудиться! Ты хоть представляешь, сколько часов моей жизни, моих сил, моего здоровья ты уже украл своими воскресными пиршествами?
Она отвернулась, стирая предательскую слезу.
— Все. Хватит. Ультиматум. Слушай внимательно, потому что второй раз говорить не буду.
И Елена изложила свои требования - четко и жестко, как условия капитуляции:
Первое - полный мораторий на гостей. Никого. Ни через неделю, ни через месяц, ни через три месяца. Пока она не почувствует, что отдохнула, и пока он не докажет своими поступками, что изменился.
Второе - если и когда она согласится на гостей, все будет планироваться заранее и совместно. Минимум за неделю. И они вместе будут решать: кого приглашать, что готовить, кто что делает. Готовка, подача, уборка - все пополам. Или заказывают готовую еду, или гости приносят свое и помогают убирать.
Третье - он берет на себя половину прямо сейчас. Половину оставшейся посуды моет он. Завтра утром убирает гостиную: пылесосит ковер, протирает мебель, моет пол. И так после каждого застолья. Не "поможет", а делает свою долю работы.
Четвертое - её выходные священны. Суббота и воскресенье - время её отдыха. Никаких внезапных гостей. Никаких требований "накрой на стол". Хочет видеться с друзьями - пусть идет в ресторан, к ним домой, но не сюда и не за её счет.
Тишина повисла в квартире, как перед грозой. Михаил стоял, потупив взгляд. Её слова наконец пробили панцирь его самодовольства и привычки.
— Я.. я не думал, что... что все настолько серьезно. Что ты так... вымоталась.
— Потому что ты не хотел замечать и слышать. Тебе была удобна сказка про счастливую семейную идиллию. Сказка закончилась, Михаил. Выбирай. Либо принимаешь мои условия и начинаешь относиться ко мне как к равной, как к партнеру, а не как к прислуге. Либо... мы обсуждаем, как дальше жить врозь. Потому что я больше не могу и не желаю так существовать. Ни одного воскресенья. Ни одного вечера.
Елена не стала дожидаться ответа. Подошла к раковине, взяла одну тарелку и поставила перед ним с глухим стуком. Рядом положила губку и моющее средство.
— Твоя половина работы начинается с этой тарелки. Я ложусь спать, а завтра в восемь утра встану только для того, чтобы проверить, убрана ли гостиная. Спокойной ночи.
Елена вышла из кухни, не оглядываясь. Михаил остался один перед раковиной, полной грязной посуды, уставившись на единственную тарелку на столе.
Ту ночь ему пришлось провести у кухонной раковины. Несколько часов он отмывал жир с кастрюль, пытаясь понять, каково это - быть на кухне после шумного пира.
Эта ночь открыла ему глаза на то, что переживала Елена каждое воскресенье.
Михаил принял все её условия без исключения и больше не таскал в квартиру родственников и приятелей. Те, кто привык бесплатно проводить выходные за чужим столом, начали намекать на желание "посидеть в компании", но получали вежливый отказ.
А Елена наконец обрела то, о чем мечтала долгие годы - уважение к своему труду и право на собственный покой.
А как в вашей семье распределяются домашние обязанности? Сталкивались ли вы с ситуацией, когда один партнёр тянет на себе всю работу по дому, а другой считает это само собой разумеющимся?
Поставьте лайк, если история показалась вам знакомой, подпишитесь на канал для новых семейных историй и обязательно поделитесь в комментариях - правильно ли поступила Елена, или есть более мягкие способы решения таких конфликтов?