Работа в литературном музее – это не только научная и теоретическая деятельность, но и необходимость постоянно взаимодействовать с актуальными темами, отвечать на насущные вопросы профессиональной и смежных областей – и всё ради подготовки интересных выставок.
Собрали некоторые волнующие сегодня многих темы и поговорили с нашими сотрудниками из разных музейных отделов.
Приятного чтения!
– Искусственный интеллект (ИИ) и музей литературы. Как он может помогать в работе, а чем он будет больше вредить?
Анна Кознова, заведующая Домом-музеем Б.Л. Пастернака
– Боюсь, у меня почти нет опыта взаимодействия с ИИ. Однажды я решила познакомиться с ChatGPT, задала ему вопрос по книге о муми-троллях*. Мне показалось, что чат полностью выдумывает ответ на этот вопрос, тогда я стала задавать ему уточняющие вопросы и оказалась в каких-то никогда не существовавших литературных вселенных. На этом пока все и закончилось. Чувствую, как будто отстаю, не присоединяясь к всеобщей эйфории от ИИ, но пока – увы.
Дом-музей Б.Л. Пастернака основан на подлинности, здесь нет новых «залов»: все так, как и было при Борисе Леонидовиче. Роботы в те времена по домам не ездили, и думаю, что какая-либо «роботизация» пространства войдет в сильное противоречие с идеей музея. Хотя, например, записанный голос экскурсовода звучит в комнатах, и это иногда существенно облегчает научную работу музея.
*Муми-тролли – центральные персонажи серии книг писательницы Туве Янссон.
Георгий Крючков, сотрудник Дома-музея К.И. Чуковского
– Я недавно впервые работал с ChatGPT, и у меня был, если честно, культурный шок. Я взял книгу, которая была в базе специального чата по филологии, и он мне за секунду выдал конспект части этой книги – можно было выбрать любой объем и любой отрывок. Когда я увидел его работу в действии то, конечно, поразился скорости и тому, как легко обесценивается огромная человеческая работа. Труд, который занимал у человека несколько дней и бессонных ночей, чтобы прочитать и законспектировать книжку, ChatGPT делает за 30 секунд. И когда ты с этим сталкиваешься впервые, ощущения немножко жуткие.
В Доме-музее Корнея Чуковского есть наша особенная традиция общения и взаимодействия с гостями, которая складывалась с 1970-х годов, когда дом еще не был официальным музеем. Поэтому здесь ИИ был бы неуместен, мне кажется. Отношение к человеку, приходящему в дом, интонация разговора, игрушки и небольшие чудеса, которыми мы удивляем детей, ー здесь ИИ не способен нам помочь. Он не может повторить те истинно человеческие взаимоотношения экскурсовода и гостя. Пока ИИ не научится работать с информацией идеально, не научится писать так, чтобы мы не отличили текст, созданный им, от текста, созданного человеком, – у меня не будет к нему доверия, и выставки вряд ли мы когда-то будем делать, полагаясь только на искусственный разум.
Ольга Григорова, экскурсовод, сотрудник Музейного центра «Зубовский, 15»
– Мне кажется, что само по себе явление ИИ достаточно опасное: возможность получить информацию, которую сделает кто-то другой (в данном случае ИИ), конечно, расслабляет человека. Он перестает рассуждать, анализировать, что-то творить, перестает фантазировать. Это чревато тем, что в будущем человек просто атрофируется.
Если говорить о виртуальной реальности, то эта тема для меня неоднозначна: она якобы помогает нашему сознанию перенестись в ту или иную реальность, но это тоже опасно, потому что человек начнет путать, где реальность, а где нечто воображаемое. Герой одной из выставок ГослитмузеяАнатолий Луначарский говорил: «Свободу можно, конечно, дать людям, но только тем, кто может мудро этой свободой распоряжаться, а часто это переходит в балаган».
– Может ли ИИ заменить собой писателя и дописать за него произведение?
Анна Кознова, заведующая Домом-музеем Б.Л. Пастернака
– Для начала надо определиться со значением слова «писатель». А вообще ИИ может и сам написать, и дописать (мне нравятся задания, вроде, угадайте – это авторский текст или текст ИИ). ИИ вполне может создавать миры и сюжеты, иногда требующие редактуры, но некоторые писательские тексты тоже требуют редактуры.
Но вот заменить собой – это другой вопрос. Не может.
Георгий Крючков, сотрудник Дома-музея К.И. Чуковского
– С точки зрения стилистики, я думаю, что очень скоро ИИ сможет создавать тексты в стиле любого писателя. Вместе с тем есть какие-то человеческие вещи, которые не поддаются стилизации: они касаются иррационального и неосознанного, интуитивного. Пока ИИ не станет идеальной копией человека, он будет на такое не способен. Познать нечто не поддающееся научному анализу он пока что не может. Так что в полной мере ИИ, конечно, не заменит писателя.
Я не думаю, что ИИ по-настоящему чувствует людей, а почти все писатели, создавая свои великие произведения, жили среди людей, слышали и видели их – и это все на них влияло. ИИ живет в море информации, но он не ощущает людей никакими рецепторами, не слышит людей, он не понимает, что их беспокоит, не чувствует их запах, настроение, недосып и так далее.
– Что в твоем понимании является выставкой для массового зрителя?
Анна Кознова, заведующая Домом-музеем Б.Л. Пастернака
– Как раз наш музей занимается уже десять лет ответом на вопрос: что такое вообще выставка в литературном музее? Наверное, наш музей не делает выставок для массового зрителя, массовый зритель — это, во-первых, большой поток людей сразу, а наши все выставки проходят в камерном пространстве. Цель литературной выставки мне видится тонкой гранью, которая проходит между текстами, биографическими материалами и создающимся образом. Очень трудно взять литературный текст (а также справки в Литфонде, например, записки, письма) и его в этих плоскостях разместить. И наш музей все время балансирует на этой маленькой тоненькой тропинке, и мне кажется, что за эти 10 лет мы здорово продвинулись, нашли очень классный баланс между «зрительностью», сильным образом и осмысленным, плотным наполнением.
Сейчас у нас идет выставка, посвященная семье Пастернаков. И зритель может вообще ничего не знать о Пастернаке, но он заходит и погружается в созданный нами образ, придуманный нашей художницей, он попадает в тексты очень личных писем Пастернака родным и маленьких кусочков воспоминаний. Здесь содержится яркая выдержка большого пласта текстов, связанных с семьей Пастернаков, так что любой человек, здесь побывавший, уходит со своим впечатлением, своим образом – получается, это выставка для любого зрителя, даже если он массовый. Но своего посетителя надо уважать и не давать ему «фастфуд». У него останется образ, внутри которого заложены большие и глубокие смыслы. Для любого зрителя важнее всего тот образ – времени, человека, текста. Все технические решения, звуки, плавающие картинки уже не обязательны. И этот образ дальше начинает раскрываться, и он всегда имеет под собой несколько смысловых пластов.
Георгий Крючков, сотрудник Дома-музея К.И. Чуковского
– Смотря, конечно, о чем сама выставка. Но, как правило, массовая выставка – это выставка для человека, который не погружен в контекст и которому нужно подать информацию так, чтобы он сразу понял, о чем идет речь. Некоторые выставки у нас на более узкие темы: например, сейчас идет выставка про знаменитую сказку «Бармалей», и одновременно с ней про мало кому известную, «Одолеем Бармалея», написанную Корнеем Ивановичем позднее, во время Великой Отечественной войны. Мы не говорим о том, насколько эта сказка удачна или нет, но у нее есть своя история, ее Корней Иванович создавал с определенным намерением, в определенных обстоятельствах. У этого текста была сложная и недолгая жизнь, в конечном итоге цензура его запретила. Человеку, приходящему к нам, нужно чуть больше рассказать о контексте создания сказки, чтобы он мог понять ее суть и историю.
Так что делать выставку для массового зрителя даже сложнее: людям знающим можно рассказать более глубокую информацию, в которой им проще и быстрее сориентироваться, а массовому зрителю информацию надо давать очень аккуратно и точечно. Всегда, как мне кажется, надо подумать: вот человек войдет, и что он должен увидеть, что первое попадется ему на глаза, и в том числе от этого строить работу.
Ольга Григорова, экскурсовод, сотрудник Музейного центра «Зубовский, 15»
– Любую выставку можно, пожалуй, сделать массовой вне зависимости от того, какой для нее предлагается материал. Важен еще живой подход к материалу, без использования ИИ, потому именно живое чувство трогает массы. Людям, думаю, все интересно – нет такого, что какой-то мало известный писатель будет скучен: смотря как его подать, показать и внедрить этим самым массам в современных тенденциях и реалиях. Важна, безусловно, и визуализация. Под визуализацией я имею ввиду не только иллюстрации, но и различные арт-объекты, которые могут красочно подать того или иного писателя. Ценности, тенденции, мода – все это было всегда, и все новое – это забытое старое, и оно возвращается на новом витке истории культуры. Можно просто по-другому это преподносить и показывать зрителю не мертвым, а живым языком.
– Нужно ли угождать текущему интересу аудитории и делать выставки, возможно, не такие глубокие и научно ориентированные, зато простые, интересные и понятные большинству?
Анна Кознова, заведующая Домом-музеем Б.Л. Пастернака
– Мне кажется, что нет. Можно обойтись без этого и привлечь при этом большинство. Не надо упрощать, нужно сделать ловко, интересно и осмысленно. В этом и есть мастерство куратора, особенно куратора литературных выставок: их нужно делать так, чтобы разный зритель мог получить удовольствие от этой выставки.
Георгий Крючков, сотрудник Дома-музея К.И. Чуковского
– Зависит от того, о чем и с какой целью мы что-то делаем? Что значит угождать? Корней Иванович разве угождал своим читателям, когда он писал книгу об искусстве перевода «Высокое искусство»? Он просто хотел рассказать всем, любому читателю, о довольно непростой науке, которой переводчики обычно учатся в специальных учебных заведениях. Чуковский рассказал об этом просто и понятно, не потому что люди глупые, а потому что они не живут в этом контексте; ведь зачем им рассказывать какие-то сложные вещи, если они не знают вещей более общих, базовых, которые они и не обязаны знать.
Если делать выставки намеренно упрощенные в надежде привлечь большее количество людей – люди будут на этом уровне оставаться. Здесь очень важно говорить о каких-то базовых вещах и потом делать шаги дальше, ведь рассказывать сложные вещи на самом деле можно вполне простым языком. Приведу один пример.
Лидия Корнеевна, дочка Чуковского, работала вместе с Самуилом Маршаком в редакционной коллегии ленинградского ДЕТГИЗа, и у Маршака тогда появилась идея создавать научно-художественные книги для подростков. В них создается свой драматический сюжет, живут герои, которые решают какую-то задачу, у них происходят внутренние переживания, они сталкиваются с трудностями, и потом одерживают победу. И на этом сюжете строится рассказ, например, о научных достижениях и открытиях. Маршак называл детскую книгу сестрой книги общенародной, вспоминала Чуковская.
И вот, её муж, замечательный физик, доктор наук, Матвей Бронштейн, написал для Маршака книгу об открытии гелия 一 «Солнечное вещество». Он писал об этом интересно, живо и, конечно, художественно. А Лидия Корнеевна была редактором, помогала ему избавляться от сложных научных формулировок, искать и находить путь к юному читателю, при этом сохраняя рассказ о самом главном. И выставки абсолютно также могут подавать материал 一 заинтересовав, пробудив гостя, говорить с ним о сложном просто.
– Где проходит грань между допустимым и не очень темами для выставок? На какие критерии вы опираетесь, думая о том, как подать материал для выставки?
Анна Кознова, заведующая Домом-музеем Б.Л. Пастернака
– Для нас выставки допустимы, если они ориентированы на деятельность нашего музея. Но можно много чего придумать даже если кажется, что это далеко от нашего музея.
Мы идем и от смысла, и от сюжета – это, скажем, как создавать фильм. И это и есть самое сложное в кураторской работе. Когда делается выставка, ты идешь в фонды, в архивы, в книги, иногда в процессе работы ты не знаешь, что попадет на выставку, что останется, а что нет, какая вдруг идея придет незадолго до открытия, бывает и такое.
Георгий Крючков, сотрудник Дома-музея К.И. Чуковского
– Здесь несколько таких критериев я бы выделил. Во-первых, мы опираемся на определенные внутренние традиции Дома Чуковского; во-вторых – на собственный вкус, сложившийся за годы; в-третьих – на аудиторию, для кого делается эта выставка. При этом если делать выставки только для себя, тогда они будут бессмысленными. А выставка должна ориентироваться на человека, на ее посетителя. Она при этом не должна во всем «потакать» аудитории – думаю, нужно стремиться к синтезу между ориентацией на то, что люди должны примерно знать, что у них есть в голове, и что мы можем им открыть.
Ольга Григорова, экскурсовод, сотрудник Музейного центра «Зубовский, 15»
– Я экскурсовод, так что устройством выставок я лично не занимаюсь. Если говорить о моем опыте проведения экскурсии и работы с посетителями, я считаю, что выставки не должны превращаться в какой-то китч, какую-то пошлость. Все-таки музеи и театры – это те места, где человек тянется к чему-то более возвышенному и духовному, так или иначе хорошему и светлому. Так что один из важных критериев здесь – возвышение личности зрителя, поднятие на другой, более высокий уровень. Одна из главных задач выставки, я считаю, вытянуть наверх душу человека.
Интервью провел Константин Чупринин.