Запись коллективная. День 477 с момента пробуждения Матки.
Сегодня Сетчатые пришли рано утром, пока солнце только начинало расправлять золотые лучи над полем. Воздух уже был густой от запаха цветущей мяты, липы и последних полевых трав. Сегодня день Медового Спаса.
В улье стоял особый гул. Не рабочий, не тревожный — праздничный. Даже Матка сегодня звучала иначе, мягче, глубже. Она прошла по сотам, как хозяйка, принимающая гостей, и каждой из нас будто кивнула — мол, вы молодцы, теперь делимся.
Сетчатые открыли крышу улья осторожно, как будто знали, что сегодня нельзя спешить. Из глубины улья поднялся запах меда, как тёплый пар, — густой, терпкий, солнечный. Я заметила, как один из них, молодой, закрыл глаза и глубоко вдохнул, словно хотел запомнить этот аромат навсегда.
— Смотри, — сказал старший, — тёмный, липовый, с примесью донника. Будет крепкий вкус.
Они начали аккуратно снимать рамки. Мы стояли плотным кольцом, наблюдая. Мы знали — это не воровство. Это — обмен. Сегодня часть нашего труда уйдет в мир Сетчатых, а взамен они принесут нам заботу, тепло и сытую зиму.
За пределами пасеки на площади уже собирался народ. Я слышала звон колокольни и голоса, что перекликались, приглашая друг друга. На длинных столах стояли горшки и банки, наполненные янтарем разной густоты и оттенков: от светлого, почти прозрачного, как утренний мед акации, до густого, тёмного, как вечернее солнце в августе.
Дети, получив по ложке меда, смеялись и облизывали пальцы. Старики сидели в тени лип, медленно разговаривали, вспоминая прошлые годы. Женщины в цветастых платках раскладывали пироги, а рядом кто-то играл на гармошке.
И в этой людской радости я вдруг уловила то же чувство, что бывает в улье после удачного медосбора: довольство, единение и тёплое, тихое счастье.
К вечеру Сетчатые вернулись. Они поставили нам новые рамки, налили в поилки свежей воды и чуть приоткрыли летки — чтобы нам было легче в жару. Мы знали — сегодня наш мед ушел в добрые руки. И знали, что в домах, куда он попадет, будет звучать та же теплая нота, что сегодня гудела в наших сотах.
Матка прошла по сотам еще раз. И тихо сказала:
— Хороший день.
И мы все согласились.