Четыре года назад моя жизнь казалась идеальной. Дом в пригороде Новосибирска на шестидесяти гектарах, где каждые выходные собиралась вся семья. Жена Анна готовила свои коронные пельмени, дочери-близнецы Маша и Даша носились по двору с нашей овчаркой Рексом. А я, Сергей Иванов, сорок три года, худощавый и не самый высокий, чувствовал себя настоящим хозяином своего мира.
Особенно я гордился своей винтовкой ИЖ-94. С детства увлекался стрельбой на дальние дистанции — это требовало терпения, точности, умения контролировать дыхание. В армии был снайпером, потом это хобби помогало расслабиться после напряжённых дней в геодезической фирме, которую мы с партнёром Олегом Смирновым основали десять лет назад.
Всё начало рушиться, когда Анна устроилась в маркетинговый отдел компании «Гилберт». Поначалу я даже радовался — жена наконец нашла работу по душе, перестала сидеть дома. Девочки уже подросли, им было по пятнадцать, можно было подумать и о себе.
Но уже через полгода что-то изменилось. Анна стала задерживаться допоздна, ездить в командировки. Раньше мы каждый вечер ужинали вместе, обсуждали день, планы на выходные. Теперь она приходила усталая, рассеянная, отвечала односложно.
Появление Артёма
Через год в её отделе появился новый сотрудник — Артём Ульянов. Бывший профессиональный хоккеист, широкоплечий, с идеальными зубами и уверенной улыбкой. Анна начала рассказывать о нём за ужином: какой он умный, как здорово презентует проекты, как все в офисе им восхищаются.
Дочери тоже заинтересовались. Маша и Даша просили маму пригласить «дядю Артёма» к нам в гости, хотели посмотреть на настоящего спортсмена. А я сидел за столом и чувствовал, как что-то сжимается в груди. Словно меня медленно вычёркивали из семьи.
Семейные ужины превратились в монологи о том, какие интересные идеи предлагает Артём, как он заботится о коллегах, какой у него модный джип. Когда я пытался рассказать о работе или предложить съездить на дачу, меня слушали вполуха. Девочки клевали носом над тарелками, Анна листала телефон.
Я начал подозревать неладное, когда знакомый строитель Валера, который иногда работал с «Гилбертом», намекнул мне за рюмкой водки:
— Серёг, а у тебя жена часом не в маркетинге? Там такой красавчик работает, Ульянов... Говорят, дамский угодник ещё тот.
Я промолчал тогда, но дома стал присматриваться внимательнее. Анна действительно изменилась — стала следить за собой, купила новые духи, записалась в спортзал. Раньше она ходила в старых джинсах и растянутых свитерах, а теперь каждое утро час проводила перед зеркалом.
Новогодний корпоратив
Окончательно всё прояснилось на новогоднем корпоративе «Гилберта». Я не хотел идти, но Анна настояла — мол, неудобно, если муж не придёт, коллеги подумают, что у нас проблемы. Как в воду глядела.
Банкетный зал в центре города, человек сто гостей, живая музыка. Я оделся в свой единственный костюм, который покупал для свадьбы двадцать лет назад. Анна сияла в новом платье, которое, как выяснилось, выбирала вместе с дочерями специально для этого вечера.
Артём оказался именно таким, как я представлял — высокий, спортивный, с голливудской улыбкой. Он подошёл знакомиться, крепко пожал руку, посмотрел прямо в глаза. Говорил правильные слова: какая у меня замечательная жена, как повезло с такими дочерьми. А я видел в его взгляде что-то другое — словно он изучал меня, оценивал.
Весь вечер я наблюдал за ними. Анна не отходила от Артёма ни на шаг, смеялась его шуткам, поправляла ему галстук. Маша и Даша висели на нём, как на кумире, просили сфотографироваться. А меня словно не существовало.
Пил я мало — всего пару бокалов пива, потом перешёл на имбирный лимонад. Хотелось сохранить ясность мысли, понять, что происходит. И я понял. Когда началась медленная музыка, Анна потянула Артёма на танец. Они двигались так близко, словно были одним целым. А потом он наклонился и поцеловал её. Прямо там, на танцполе, при всех.
Что-то оборвалось у меня внутри. Я встал из-за стола и пошёл к ним. Помню, как гости расступались, как замолчала музыка. Подошёл к Артёму и ударил. Не очень сильно — я всё-таки не боксёр.
Артём даже не покачнулся. Посмотрел на меня с усмешкой и сказал:
— Серёжа, не позорься. Иди домой, протрезвей.
Я попытался ударить ещё раз, но он легко поймал мою руку и толкнул. Я упал прямо на стол с закусками, опрокинув салаты и бутылки. Гости ахнули, кто-то засмеялся. Анна стояла рядом с побелевшим лицом, но не подошла помочь.
Артём наклонился надо мной:
— Хочешь по-взрослому поговорить? Выйдем.
Избиение
На улице было холодно, минус двадцать. Артём снял пиджак, остался в рубашке — видимо, привык к морозу. Я дрожал в своём тонком костюме.
— Слушай, Серёга, — начал он миролюбиво. — Давай без драки. Анька сама всё решила, я тут ни при чём. Взрослые люди, понимаешь?
Но я уже ничего не понимал. Снова бросился на него, и тогда он перестал церемониться. Первый удар пришёлся в солнечное сплетение — я согнулся пополам, не мог дышать. Второй — в челюсть, хрустнули зубы. Потом он методично избивал меня, пока я не перестал шевелиться.
Очнулся уже в больнице. Сломан нос, выбиты три зуба, трещина в рёбрах, сотрясение мозга. Врач сказал, что повезло — могли повредить внутренние органы.
Анна пришла на следующий день вместе с дочерьми. Стояла у кровати с каменным лицом и говорила о том, как я её опозорил, какой скандал устроил. Маша и Даша молчали, смотрели в пол. Было видно, что им неловко.
— Ты довел ситуацию до абсурда, — говорила Анна. — Все теперь думают, что ты псих. Как мне на работу-то ходить?
Я молчал. Что можно было ответить? Что моя жена публично изменяет мне с коллегой, а я должен это терпеть?
Через неделю пришёл Олег. Принёс местную газету, где была заметка про новогодний скандал: «Ревнивый муж напал на коллегу жены». Без фамилий, но все наши знакомые и так поняли, о ком речь.
— Серёг, что теперь делать будем? — спросил Олег. — В городе все говорят только об этом. Клиенты звонят, интересуются.
Тогда я и принял решение. Продал ему свою долю в фирме за смешную сумму — сто пятьдесят тысяч рублей. Олег возмущался, говорил, что это несправедливо, но я настоял. Мне нужны были деньги, но не очень много. У меня созрел план.
Реабилитационный центр
Из больницы я переехал не домой, а в частный реабилитационный центр в пригороде. Сказал администратору, что не хочу видеть родственников. Анна звонила несколько раз, но я не брал трубку.
Два месяца восстанавливался, ходил к психологу, делал физиотерапию. Но главное — думал. Планировал. Понимал, что прежняя жизнь закончилась. Анна уже съехалась с Артёмом, девочки привыкали к новому папе. Я стал лишним.
Но просто исчезнуть было мало. Артём разрушил мою семью, унизил меня публично. За это нужно было ответить.
В интернете нашёл объявление о продаже дома в деревне Солнечная в Алтайском крае. Сто километров от Барнаула, среди тайги. Дом старый, но крепкий, участок большой. Идеальное место для того, что я задумал.
Олег помог перевезти вещи. Винтовку, патроны, дальномер, треногу — всё моё снайперское хозяйство. Он не спрашивал, зачем мне это в деревне. Наверное, думал, что буду охотиться.
Подготовка
В деревне я зажил отшельником. Ближайший сосед — в двух километрах, магазин — в районном центре, туда раз в неделю ездил на старом УАЗике, который купил у местного фермера.
Каждый день тренировался. Восстанавливал физическую форму, отрабатывал стрельбу. Поставил мишени на разных дистанциях — от пятидесяти до двухсот метров. За три месяца вернул былую точность.
Питался просто — яйца, картошка, консервы. Денег хватало, а больших потребностей не было. Главное — никто не знал, где я. Анна через Олега выясняла, пытаясь найти меня. Кажется, хотела подать на развод, но не могла вручить документы.
Олег иногда звонил, спрашивал, как дела, не нужна ли помощь. Я отвечал коротко — всё нормально, скоро вернусь. Он верил.
В мае поехал в Новосибирск на разведку. Снял комнату в общежитии на окраине, купил подержанную Калину. Несколько дней следил за домом Артёма — он переехал в коттеджный посёлок, купил новый джип, жил на широкую ногу.
Изучил его распорядок. Каждое утро в половине восьмого выходил из дома, садился в машину, ехал на работу. Вечером возвращался между семью и восемью. По выходным играл в теннис в загородном клубе.
Нашёл идеальное место для засады — заброшенную стройку в ста двадцати метрах от его дома. Оттуда хорошо просматривалась парковка, а главное — никто не ходил.
Купил глушитель у одного знакомого охотника. Сказал, что надоели соседи жаловаться на шум. За две недели отработал стрельбу на такой дистанции с глушителем — сложнее, чем без него, но справился.
День мести
План был простой. Дождаться утра, когда Артём выйдет к машине. Выстрелить ему в коленную чашечку — не смертельно, но навсегда сделает калекой. Пусть помнит.
Седьмого июня встал в четыре утра, позавтракал, проверил снаряжение. В шесть был уже на позиции. Установил винтовку на треногу, настроил прицел, проверил ветер. Всё как в армии.
В половине восьмого Артём появился. Шёл неторопливо, разговаривал по телефону, смеялся. Наверное, с Анной. Я навёл прицел, задержал дыхание, плавно нажал на спуск.
Попал точно в правое колено. Артём рухнул, заорал, схватился за ногу. Телефон улетел в сторону. Я быстро собрал вещи и ушёл. Через полчаса был уже за городом.
Калину оставил на стройке, пересел в свой УАЗ и поехал в тайгу. К дому Олега в Кемеровской области, где он проводил отпуск. Предупредил заранее, что приеду погостить.
Новая жизнь
Олег встретил радушно. Думал, я просто соскучился по старому другу. Мы рыбачили, ходили в баню, вспоминали молодость. А я следил за новостями в интернете.
Про Артёма писали в местных сводках — «неизвестный снайпер ранил бизнесмена». Полиция искала мотивы, опрашивала знакомых. Меня не подозревали — все думали, что я где-то в деревне горюю по разрушенной семье.
Через месяц Олег уехал в город, а мне оставил дом. Сказал, что всё равно редко туда добирается, пусть лучше кто-то присматривает. Я остался один в тайге, в сорока километрах от ближайшего посёлка.
Здесь было тихо и спокойно. Река, лес, горы вдалеке. Я рубил дрова, ремонтировал крышу, читал книги, которые привёз Олег. Вечерами сидел у костра и думал о будущем. Месть свершилась, но что дальше?
Ответ пришёл неожиданно.
Встреча с Кларой
В августе по тропе, которая вела от дороги к дому, шла девушка с рюкзаком. Высокая, стройная, в треккинговых ботинках и спортивной куртке. Говорила с акцентом — не то немецким, не то австрийским.
— Извините, — сказала она, — я заблудилась. Ищу тропу к озеру Глубокому.
— Далеко вы забрались, — ответил я. — До озера километров пятнадцать. Уже темнеет, не доберётесь.
Предложил кофе и ночлег. Она сначала отказывалась, но я настоял — в тайге ночевать опасно, медведи ходят.
Звали её Клара, была она из Австрии. Путешествовала по Сибири, изучала дикую природу — работала в каком-то экологическом фонде. Говорила по-русски неплохо, но с забавными ошибками.
За ужином рассказывала про Альпы, про своё детство в горах. А я слушал и удивлялся — давно не разговаривал с кем-то так легко и естественно. С Анной в последние годы общались только по хозяйству.
— А вы что здесь делаете? — спросила Клара. — Очень уж далеко от цивилизации.
— Отдыхаю от цивилизации, — ответил я.
Она кивнула с пониманием. Видимо, и сама иногда устаёт от людей.
Утром собралась уходить, но я показал ей мишени, которые расставил для тренировок. Клара заинтересовалась — оказалось, она занимается стрельбой из лука. Даже участвовала в соревнованиях.
— Можно попробовать? — спросила она, доставая складной лук из рюкзака.
Целый час стреляла по моим мишеням. Попадала метко, видно было — рука набита. А я наблюдал и думал, что уже давно не встречал никого, кто бы так сосредоточенно и красиво делал своё дело.
Клара осталась ещё на день. Потом ещё на один. Говорила, что исследует местную флору, но я видел — ей просто нравилось здесь. Мы мало разговаривали, но понимали друг друга без слов.
Начало отношений
К концу недели стало ясно, что Клара никуда не торопится. Сняла комнату в посёлке, но каждый день приходила ко мне. Приносила продукты из магазина, помогала по хозяйству, вечерами читала у костра.
Однажды ночью началась сильная гроза. Клара промокла по дороге от посёлка, и я предложил остаться до утра. Она не отказалась.
Так и началось. Тихо, естественно, без громких слов и обещаний. Просто два одиноких человека нашли друг друга в сибирской тайге.
Клара рассказала, что недавно развелась с мужем. Он оказался тираном, запрещал ей работать, путешествовать, общаться с друзьями. Два года она копила деньги и планировала побег. Поездка в Россию стала её первым самостоятельным решением за много лет.
Я рассказал свою историю. Про Анну, про Артёма, про то, что сделал. Клара слушала молча, иногда кивала. В конце сказала:
— Понимаю. На войне все средства хороши.
— Какая ещё война? — не понял я.
— Война за собственную жизнь, — ответила она. — За право быть собой.
Нападение Артёма
Мы прожили вместе два месяца. Самые спокойные и счастливые месяцы за последние годы. Клара научила меня готовить венский шницель, а я показал ей, как разжигать костёр в дождь и ориентироваться по звёздам.
Но прошлое не отпускало.
В октябре, когда мы завтракали на веранде, со стороны тропы раздался треск веток. Я подумал — медведь или лось. Но из кустов вышел Артём.
Хромал на правую ногу, опирался на трость. Лицо осунулось, появились морщины. В руке держал пистолет — «Макаров», кажется.
— Привет, снайпер, — сказал он. — Долго я тебя искал.
Клара застыла с кружкой в руках. Я медленно встал, прикидывая расстояние до двери. Винтовка лежала в доме, бесполезная.
— Как нашёл? — спросил я.
— Твой дружок Олег болтлив, — усмехнулся Артём. — Особенно когда выпьет. Рассказал, что у него домик в тайге есть, что ты там отдыхаешь от стрессов.
Значит, Олег проболтался. Не злился я на него — понимал, что не специально.
— Ты мне ногу сломал, сволочь, — продолжал Артём. — Карьеру разрушил, репутацию. Анна от меня ушла, когда узнала, что я калека. Теперь мы квиты.
Он поднял пистолет, прицелился мне в грудь. А тут Клара резко встала и швырнула в него кружку с горячим кофе. Артём вскрикнул, на секунду отвлёкся.
Этого хватило. Клара выхватила из-за спины свой лук — она всегда носила его с собой — и выстрелила. Стрела угодила Артёму в ягодицу. Он завопил, упал, выронил пистолет.
— Бежим! — крикнула Клара.
Мы схватили рюкзаки, которые всегда держали наготове, и помчались в лес. Артём орал вслед что-то нечленораздельное, но догнать не мог.
За час добрались до места, где прятал УАЗ. Завели с полоборота, поехали в сторону трассы.
Побег
До Красноярска добрались за восемь часов. Остановились в придорожном кафе позавтракать и обсудить планы.
— Мне нужно исчезнуть, — сказал я. — Артём уже не отстанет. А может, и полиция подключится.
— И что делать будешь?
— Не знаю. В Сочи, может, поеду. Там легче раствориться.
Клара достала телефон, набрала номер, заговорила по-немецки. Минут десять что-то быстро обсуждала, потом положила трубку.
— Поедешь не в Сочи, — сказала она. — Поедешь со мной.
— Куда?
— В Канаду. К моему отцу.
Я опешил. Какая Канада? Какой отец?
— Слушай внимательно, — заговорила Клара серьёзным тоном. — Отец работает в европейском консульстве. У него есть связи. Можем сделать тебе новые документы, новую биографию. Но решать нужно прямо сейчас.
Я сидел и пытался осмыслить происходящее. Ещё утром мы мирно завтракали в тайге, а теперь Клара предлагает мне эмигрировать в Канаду с поддельными документами.
— А ты? — спросил я.
— Я с тобой, — ответила она просто. — Если захочешь.
Конечно, я захотел.
Позвонил Олегу, сказал, что еду в отпуск в Сочи. На всякий случай — если Артём снова будет выяснять.
— Серёг, а что случилось-то? — встревожился Олег. — Голос у тебя странный.
— Всё нормально, — соврал я. — Просто устал от одиночества. Хочу людей посмотреть, себя показать.
Новая жизнь
Через неделю мы были в Финляндии. Клара встретилась с какими-то людьми, о которых ничего не рассказывала. Через две недели у меня на руках был канадский паспорт на имя Константина Баркова и водительские права.
— Откуда у твоего отца такие возможности? — спросил я.
— Не всё в этом мире делается официально, — туманно ответила Клара.
Ещё через месяц мы прилетели в Торонто, а оттуда поехали к родителям Клары в небольшой городок Сент-Остелл. Дом у озера, горы вокруг — очень похоже на Алтай, только более обжитой.
Отец Клары, Герман, оказался обычным пенсионером. Высокий, седой, говорил на ломаном русском. Встретил меня как родного сына, хотя явно знал всю историю.
— Винтовку твою забрал, — сказал он, подмигивая. — В сарае лежит. Здесь охотиться можно, лицензию получишь.
Мать Клары, Ингрид, оказалась радушной хозяйкой. Сразу начала откармливать меня штруделями и варить крепкий кофе. Немецкий акцент, добрые глаза, золотые руки.
— Клара рассказала, что с тобой случилось, — сказала она мне на кухне. — Мерзавцы везде одинаковые. Главное — ты не сломался.
Новый год
Сейчас канун 2025 года. Мне — теперь Константину Баркову — сорок семь лет. Клара стала моей женой, у нас трое детей: две дочки и сын. Работаю в строительной компании геодезистом — специальность пригодилась.
Иногда получаю открытки от Олега. Он не знает точного адреса, но догадывается, что я жив и здоров. Пишет коротко: «Анна развелась с тем придурком. Теперь одна с девочками, бедствуют. Твоё дело». Я не отвечаю.
На прошлой неделе отправил Олегу новогоднюю открытку. Подписал: «Константин и Клара Барковы с детьми. Желаем здоровья и счастья». На фото — наша семья у ёлки. Клара в вязаном свитере, я с седеющими висками, дети смеются. Самое обычное семейное фото.
Думаю, Олег поймёт, что его старый друг Серёга Иванов нашёл своё счастье. А Константин Барков — это уже другой человек. Человек, который получил второй шанс и не собирается его терять.
Сегодня вечером мы поедем кататься на коньках. Клара научила детей стоять на льду, и теперь они требуют тренировок каждые выходные. Потом будем жарить зефир у камина и смотреть старые фильмы.
Обычная жизнь обычной семьи. Именно то, о чём я мечтал четыре года назад, когда ещё был Сергеем Ивановым из Новосибирска.
А что касается мести... Артём получил своё. Не смерть, но справедливость. Он разрушил мою семью — я разрушил его карьеру. Мы квиты.
И знаете что? Я ни о чём не жалею.