(рассказ для детей 7–14 лет)
Рассказ написан для конкурса "Напишем книгу", который проходит в издательстве "ВВЕРХ".
– Зашибу, ирод! – пьяный крик соседа заставил Вадьку вздрогнуть. Следом раздался пронзительный визг. Мальчик только выполнил все мамкины поручения и, наконец, взобрался на свой наблюдательный пункт на чердаке, чтоб почитать, но медлить было нельзя. Шестнадцатилетний паренёк молнией спустился на землю и также лихо перемахнул через забор.
– Дядь Лёнь, опять с животиной воюешь? Иди лучше поспи! – камень уже летел в сторону Вадьки, но тот ловко подхватил щенка на руки и повернулся к мучителю спиной.
– Это он… Он во всём виноват! Из-за него моя Альма… – голос соседа стал срываться в слёзы.
– Ни в чём он не виноват. Он просто маленький беззащитный щенок, который остался без матери, и у которого теперь даже дома нет. А Альма ваша просто отжила свой век, слишком стара была, вот и всё. Всему своё время приходит.
В дяде Лёне говорила не злость и не ненависть к животным. Боль.
Не так давно он потерял жену, а следом и любимую собаку Альму – его гордость. В деревне злословили, что собаку сосед любил даже больше, чем свою жену. Детей у супругов не было, а немецкая овчарка каждый год радовала хозяев чудесными щенками – будущими победителями выставок и героями службы в пожарной и милиции, – за что у дяди Лёни имелись многочисленные грамоты с благодарностями. Одно точно: собаку он берег больше себя. И вот уже закончилась её материнская доля, по возрасту так сказать, а любви у соседа к Альме стало ещё больше. Только вот слегла жена, а в заботах он не уследил за своей любимицей: Альма сбежала. Вернулась через два дня и скоро привела ещё одного щенка. Дядя Лёня сразу намётанным глазом определил, что не голубых кровей отпрыск. Собака тоже слегла. Только успела выкормить малыша и сдохла, а сосед во всём винил лохматого колобочка, который потешно семенил по двору. Не на ком больше было сгонять свою обиду, вот и выгнал малыша из дому. Тот побродит-побродит по улицам, соседи покормят, а он снова к своему дому возвращается. В этот раз Вадька твёрдо решил: только появится щенок, больше он его в обиду не даст.
Мать лишь качала головой, а отец, работавший в городе ветеринаром, заключил:
– Хороший пёс будет, крепкий и сильный. Хоть и не породистый. Сын, такая собака – это большая ответственность. Её воспитывать нужно не хуже человека, а будешь любить его, он за тебя жизнь отдаст.
Семья Вадьки жила в деревне, где полно всяческой живности: дворняга охраняла дом в будке, три кошки не давали резвиться мышам. И мальчик никогда не думал о собственной собаке. Да ещё так, чтоб прям ответственность… После слов отца возникло впечатление, будто, взяв щенка в дом, он, Вадька, сразу стал взрослым.
– Как назовёшь-то, воспитанника? – отец с улыбкой посмотрел на сына.
– Не знаю даже… – развёл тот руками.
Щенок был лохматый, с крупными крепкими лапами и мощной грудью, с окрасом, больше походившим на черепаховый, настолько пёстрым, что нельзя было сразу понять выражение морды, пока не присмотришься.
– По виду он, конечно, очень напоминает кавказскую овчарку, – задумчиво сказал отец, – но таким громадным, конечно, не будет.
– Да Бармалеем его назвать – самое имя такому лохмастику, – засмеялась мама.
– Ну ты мать, как скажешь! Если неблагородный, так сразу и Бармалей.
Паренёк очень ответственно отнёсся к своему новому статусу воспитателя. Ходил в библиотеку, читал книги про собак, учил малыша. Там и вычитал ему имя – Алмаз.
– Вот дядя Лёня от тебя отказался, а я докажу ему, что ты не хуже породистых будешь! И имя у тебя будет как раз для подвигов.
***
Незаметно пролетели два года. Пёс превратился в крепкого и умного красавца, как и говорил отец, и очень напоминал внешностью кавказца, только меньше. Вадька много с ним возился, а полюбил так, что они вместе и спали, и ели из одной миски, пока мать не видит. Дядя Лёня совсем спился, и теперь, странно качая головой, неуверенной походкой проходил мимо Алмаза и Вадьки, когда встречал их на улице.
Одно было грустно: в этом году парень заканчивал школу, осенью нужно идти в армию. Потом он хотел заниматься воспитанием служебных собак, но сначала полагалось отслужить. Отец пообещал, что присмотрит за его питомцем, и на свидания будет привозить. А одноклассница и подруга Вадьки, Настя, заверила его, что будет продолжать заниматься с псом, пока Вадька служит, гулять с ним, водить на речку и в лес. Всё складывалось хорошо, но уж очень не хотелось разлучаться с другом.
Однако мирным планам Вадьки не суждено было сбыться. Не догуляв свой первый серьёзный праздник, многие выпускники 1941 года стали на защиту своей Родины от фашизма.
Отца призвали на фронт по прямой специальности, за ним мать уехала в эвакуацию вместе со школой, где работала, а Настя, которая тоже хотела стать учительницей, осталась в деревне приглядывать за едва ходившим дедом. Как тот не уговаривал ее уехать, не согласилась. Дед ведь когда-то её не бросил, взял к себе, воспитал, когда она осталась сиротой. Недолго думая, Вадька добровольцем отправился на фронт. Но не один. Алмаза взял с собой. Сначала пришлось пройти учебку, а затем вместе с псом сержант Вадим Зорин в назначенный срок явился в своё подразделение.
– Ты совсем спятил, Зорин? – командир ничего не хотел слушать. – Это тебе не игрушки в учебке. Здесь фронт. Немец злющий как бес, смерть вокруг, а ты собаку из дому притащил!
– Это не собака, товарищ командир. Это мой друг, – Вадька почувствовал, как заливается краской. – И боевые задачи Алмаз вместе со мной тоже учился выполнять. – Светло-русые, практически платиновые волосы, едва отросшие, то и дело норовящие свернуться в тугие колечки, и голубые глаза Вадьки теперь ярко оттеняли пунцовые щеки.
– Алмаз! Ишь как! Зорин, это неслужебная собака! Ему здесь не место, этому твоему Бармалею! Ей-богу, детский сад какой-то. А ночью вдруг подойдёт близко, так спросонья и кончиться можно от такой-то морды. Пасть откроет – пол головы откусит.
– Он воспитанный, товарищ командир. Обучен и даже может выполнять задания. Вот посмотрите, такого бойца ещё поискать.
– Товарищ командир! Да чем нам собака помешает? – к ним вошёл боец, которого все называли Сашка-цыган за его смуглую внешность и чересчур кудрявые волосы, явно выдававшие цыганские корни. – Видно, пёс умный, а если Зорина на задание отправите, то я за ним присмотрю.
– Рядовой Славный, кто вас учил вот так к командиру врываться без спроса?
– Простите, товарищ командир, не сообразил.
– В следующий раз будь сообразительнее, иначе... Детский сад какой-то, а не отряд! Совсем разболтались! А ты, Зорин… – командир вроде бы и ругался, но все знали, что за ребят своих он на что угодно готов, – …знаешь, некогда мне тут с тобой разбираться! Да и пса девать некуда. Одно запомни: если что натворит, сам его и пристрелишь. И попробуй только тогда не выполнить мой приказ! – угроза точно не соответствовала характеру командира, но вроде как придавала строгости. Солдаты отдали честь и удалились вместе с питомцем.
***
Судьба распорядилась отправить бойцов в родные края Вадьки. Немец здесь напирал сильно. Бывало, земля содрогалась от взрывов и, казалось, мучительно стонала в ответ, осыпая комьями лицо. Бывало, пули свистели над самой головой, иногда задевая бойцов. Вадьке часто думалось, что вот он только будто стоял у двери в свое светлое будущее, прошёл через неё и попал совсем в другую, чужую жизнь, полную не приятных хлопот, а страха, боли, крови и слёз. Алмаз понимал всё-всё, словно только облик у него был собачий, а душа человеческая, которая тоже каждый раз плакала, провожая товарищей Вадика в последний путь. Иногда Вадьке снилось, как он бежит с Алмазом на речку, к ним присоединяется Настя, и они до самого вечера делятся планами своей взрослой жизни. Потом просыпался от очередного взрыва и понимал, что реальность совсем другая, и если он сам своими руками не исправит всё, то это будущее мечты никогда может не наступить. Эта мысльпридавала сил даже в самые, казалось бы, безвыходные моменты.
С Алмазом они делили паёк, спал пёс всегда под боком, согревая тёплой шерстью в холодные ночи. Любили собаку все, и каждый старался поделиться хоть маленьким, но лакомым кусочком. Слушался Алмаз беспрекословно, даже командир стал смягчаться. Ему часто приходилось принимать нелёгкие решения, тогда он звал к себе Алмаза и какое-то время сидел в раздумьях, поглаживая пса по голове. Потом командира будто отпускало, и он был готов к новым испытаниям.
На очередное задание Вадиму Зорину пришлось отправиться самому. Здесь командир был непреклонен, и Алмаз остался под надзором Сашки-цыгана.
– Говорил я вам, товарищ командир, отпустить Алмаза с Зориным. Вы же сами видели этого пса, он идеальный. А теперь вот, вижу, волнуетесь, что сержанта долго нет.
– Сашка, замолчи! Я отвечаю за своего бойца. Алмаз – прекрасный пёс, я это понял, но он животное. Специального обучения не проходил, мало ли как поведёт себя. Невольно выдаст Зорина, и его обнаружат немцы.
Командир нервно заходил взад-вперёд по блиндажу.
– Товарищ командир, но все сроки прошли. Разрешите отправить Алмаза на поиски Зорина?
Командир нахмурился, остановился и глянул на пса, который будто только и ждал его приказа.
– Ладно, отправляй.
– Ещё я вот что думаю. Точнее, мы с медсестрой Машей…
– Хм… Вы с медсестрой Машей? – ехидно переспросил командир.
– Мы с сержантом медсанбата Снегирёвой подумали, что надо к Алмазу привязать сумку с водой и медикаментами, как к служебной собаке-санитару. Если Зорин ранен, то сам сможет себе оказать какую-то помощь.
– А вот это действительно хорошая идея, одобряю.
Получив команду, искать Вадика, Алмаз отправился в путь. Хозяина нашёл быстро, Вадим был без сознания. Ранение хоть и было не смертельным, но нужно было обработать рану. Вадик смог только остановить кровь, перетянув ногу ремнём. Алмаз стал быстро-быстро лизать лицо хозяину и так привёл в чувства, а потом лёг рядом. Вадька погладил друга, он точно спас ему жизнь. В сумке нашлось обезболивающее, и скоро Зорин почувствовал себя намного лучше, в голове прояснилось. Он обработал и перевязал рану, попил воды и съел пару сухарей, которые тоже принёс Алмаз. Затем написал записку и дал собаке команду возвращаться.
Пёс помчался прямо к командиру, ввалившись как раз на совещание. Едва командир встал, Алмаз начал кружить вокруг него, потираясь спиной о ноги, да так, что едва не свалил.
– Он что-то хочет сказать, товарищ командир, — отозвался Сашка-цыган.
– Хочет то хочет. Да шут его поймёт, что! Ещё б говорил твой Алмаз по-человечески.
– Мы вот сейчас и посмотрим, что он может сказать, сумки-то с ним нет, а? – Сашка подошёл к собаке, погладил, поблагодарил и стал ощупывать широкий ошейник. – Ага, есть! Из отворота боец вытащил тонкую трубочку бумаги.
В записке значилось: «Немец готовит наступление. Ранен в ногу. Лекарства очень помогли. За мной идти опасно. Постараюсь добраться сам».
– Ну что, ребята… Если в ближайшее время не успеет подмога, придётся отступать. Однако это не повод опускать руки. Иногда стоит уступить, всего лишь немного, чтобы сберечь жизни бойцов, чтобы те, кто погиб, сделали это не напрасно, и чтобы потом ударить с новой силой.
***
– Отступаем, Настя, – Вадька, запыхавшись, жадно хлебал воду, забежав на минуту к подруге, – скоро фрицы в деревню придут. Боюсь я за вас.
– Вадь, не говори ничего. Всё равно выхода нет, и я ни о чём не жалею. Может, повезёт, и не расстреляют.
– Им для этого повода не надо. Достаточно того, что ты русский.
– Скажу так: специально нарываться на неприятности не стану, но и служить этим тварям не буду. – Настя сидела, нервно перебирая хвостик толстой каштановой косы, которая словно змея, спускалась до самой талии. – Просто знай. Будь что будет, – Вадька взглянул на ее темные глаза, смотревшие в пустоту перед собой, и ему показалось, будто Настина душа свернулась в плотный маленький комочек, стараясь стать невидимой. Девушка только храбрилась, пряча глубже свой страх.
– Тогда так. Алмаз остаётся с тобой, и точка. Не спорь! – пёс, услышав своё имя, будто всё понял. Подошёл и сел у ноги Насти.
– А как же ты?
– Я солдат, а если он останется, то мне всё-таки немного спокойнее будет. Охранять Настю, Алмаз! – сказал Вадик и скрылся за дверью, растворившись в сумерках, а уже издали услышал согласный «Гав!»
***
– Товарищи бойцы… – начал командир собрание, – нет… не так… Братцы мои! Сложное очень у нас положение. Всем понятно что, заняв деревню, немец получил преимущества. Вот-вот должна подоспеть к нам подмога, но, если не подоспеет… – командир тяжело вздохнул. – Одним словом, всё очень и очень серьёзно. Если мы дадим слабину, фронт здесь провалится, и тогда немец шагнёт намного дальше. Потому сейчас вам один мой приказ: хорошо выспаться, пока есть время.
– Что-то подмога эта не торопится… – даже всегда неунывающий Сашка-цыган, кажется, начал сдаваться. – Сами мы деревню назад не отобьём.
Вадька сидел с ним рядом, прислонившись к стенке траншеи и наблюдая, как ночь поглощает всё вокруг. Так и чёрная сила неприятеля хочет всё подобрать в свои зловонные лапы. Снова подумалось о Насте. Ей-то как там, в лапах неприятеля, он точно не смеет раскисать.
– Ничего, Сашка, прорвёмся! Подмога обязательно придёт, скорее всего, там тоже какие-то проблемы. Например, фрицы могли разбомбить мост или ещё что.
По окопу прокатился какой-то звук, вместе с которым рядом с Вадькой появился верный друг.
– Алмаз! – шёпотом вскрикнули бойцы.
– Чего он здесь?
– Что случилось?
– Принесите керосинку! Скорее!
Вадька ощупал ошейник, но ничего не нашёл, в отвороте было пусто.
– Погоди, брат! – Сашка-цыган отодвинул Вадьку. – Алмаз, лежать! На спину! – Сашка, а потом и Вадька по его примеру, стали осторожно шарить на животе собаки. В длинных космах между передними лапами Вадик нащупал записку от Насти:
«В подвале школы склад боеприпасов. Там же расположился основной состав. С юга минируют подходы к деревне».
Вадик срочно поторопился доложить обо всём командиру.
– Ай да пёс у тебя, Зорин! Второй раз нас спасает. Настоящий герой! И Настя твоя молодец, как же вовремя! Так: что мы можем сделать теперь с этой информацией?
– Я знаю, что, товарищ командир. Разрешите нам с Алмазом отправиться на задание немедленно. Мамка моя в школе работала, и Настя ей там помогала с первоклашками. Класс их как раз в подвальном помещении размещался. Алмаз по моей указке таскал Насте цветы и гостинцы во время урока, тайком, чтоб мамка не ругалась. Вот и сейчас отправлю его с гостинцем для фрицев. С часовым механизмом. Только нужно успеть до рассвета.
– Давай, Зорин, это та ситуация, когда на вас вся надежда. Точнее, на Алмаза…
Скоро всё было готово. Рассчитали время, подняли на ноги всё подразделение. Алмаз провёл хозяина между мин, с той стороны, с которой неприятель точно не ждал удара. Этому он научился ещё, когда был с Вадькой в учебке. Вадька шёл и опасался: а если друг ошибётся, тогда погибнут не только они, погибнет последняя надежда ребят его отряда. И тогда завтра их всех могут убить.
По поведению пса Вадим понял, что можно расслабиться, заминированный участок закончился. Спрятавшись на окраине деревни, Вадим крепко обнял друга, вытирая о шерсть непроизвольно выступившие слёзы. Ведь и Алмаз может погибнуть от взрыва, или фрицы заметят, или он уронит посылку. Взяв себя в руки, Вадька сказал:
– Быстро Алмаз. Только туда и обратно, я тебя здесь ждать буду, – и скомандовал: «Гостинец в школу, Алмаз!»
Время на то, чтобы не привлечь внимание неприятеля и дорогу до школы рассчитали приблизительно, на всё должно было уйти долгих семь минут. Таких долгих, которых Вадька ещё в своей жизни не ждал, но точно здесь нельзя было просчитать ничего. Сердце от волнения колотилось где-то в глотке. Мимо прошёл патруль, и Вадику казалось, что в ночной тишине немцы услышат неудержимые удары. Практически в назначенный срок уже давящую тишину разрезало громом первого взрыва. Следом разнеслись крики и вопли немцев, послышалась паника, поскольку сразу же начали детонировать боеприпасы. Фейерверк получился знатный. Ничего, что школа взорвана, они отстроят новую, лучше прежней, а сейчас важно придавить немца.
Время тикало, а Алмаз всё не появлялся. Вадька выбрался из своего убежища, всё равно немцам сейчас не до него. На фоне полыхающей школы Вадим заметил в траве какое-то движение и бросился туда. Это был Алмаз. Его ранило в ноги. Вадим как можно скорее уложил пса на плащ-палатку и потащил в сторону леса. Там он, уже рискуя быть замеченным, но надеясь только на панику неприятеля, поднял друга на спину и пошёл по своим же следам обратно в отряд. Если он не принесёт пса быстро, Алмаз просто погибнет, ведь в темноте невозможно оценить его ранение.
Вадика трясло, когда он уложил друга на стол перед сержантом медсанбата Снегирёвой:
– Что хочешь, Маша, только помоги! Спаси его! Умоляю!
– Так, отставить истерику, лучше помоги мне. Сейчас усыпим Алмаза и потом осмотрим.
Юная девушка, чуть старше Насти, решительными движениями выполняла все необходимые действия. Похоже, она знала, что делает. В мирной жизни Маша была хирургической сестрой и здесь на фронте даже выполняла сама несложные, но остро необходимые операции.
– Жить будет твой Алмаз. Посиди с ним и сам отдохни. Только теперь ему бы в госпиталь, здесь в боевых условиях может не оклематься.
Рассвет этой ночи принёс победу. Ещё не ту, что все видели во снах, но одну из тех, которая проложила к ней путь. Деревню отбили обратно без подмоги и восстановили господствующее положение. Немцу пришлось бежать. Вадькин командир лично заглянул к Насте и поблагодарил её за мужество. Если бы Алмаза поймали, её бы в лучшем случае просто убили.
– Теперь Алмаз нуждается в твоей защите, – сказал, прощаясь Вадька. – Спасибо тебе, Настя, за всё!
– Это вам с Алмазом спасибо! Если бы не вы… А за него не беспокойся. Я его вы́хожу, и будет наш Алмаз как новенький.
Подошла помощь, и бойцы отправились гнать неприятеля дальше. Казалось, чего ещё желать? Немец сюда больше не вернётся. Приближалась весна, неся с собой надежду на новую жизнь. Однако вместе с ней пришёл лютый голод. Последние запасы, спрятанные в перине, почти закончились. В деревне не осталось ни одной птицы и, тем более коровы или козы. Из мужчин были лишь немощные старики и дети, потому некоторые женщины пытались охотиться сами. Ребята тоже ставили силки на редких животных, которые в основном разбежались после прошедших боёв. Настин дед всё чаще отказывался есть, только пил, и скоро совсем слёг без сил. Настя понимала, что это ради неё, чтобы продержалась, пока вырастет хоть что-нибудь, что получится посадить с наступлением тепла.
Однажды Алмаз притащил фазана. Вот где был настоящий пир! Даже дедушка попил бульона. Настя каждый раз, с надеждой на очередную добычу, ждала появления собаки, которая стала уходить куда-то надолго, но удача не улыбалась даже Алмазу. Всё-таки ещё было очень холодно.
Невесёлые мысли прервал собачий рёв, иначе нельзя было назвать этот звук. Настя вздрогнула, наспех накинула платок и выскочила на улицу. Звук доносился откуда-то с реки, и девушка направилась прямо на него. Пёс не своим голосом вопил на всю округу, и она ждала наихудшего. Едва сообразив, что происходит, Настя кинулась на помощь собаке.
Малые ребятишки пошли гулять на реку, полезли на неустойчивый мартовский лёд и провалились. Судя по мокрой одежде, младшую трёхлетнюю девчонку Алмаз ухватил сразу и вытащил на берег. А вот её шестилетнего брата вытащить из воды собаке не хватало сил, но и отпустить он мальчишку не мог. Понимал, что тогда не спасёт. Вот и стал голосить, что было сил.
Следом заголосила Настя, за ней сбежались деревенские. Счастливая мать рыдала и попеременно расцеловывала то детей, то собаку. Так, Алмаз окончательно утвердился в своих подвигах.
Скоро ожила река. По ней пошли баржи, которые перевозили грузы на удалившийся фронт. Загружали их как раз на деревенском причале. Алмаз каждый день ходил туда и наблюдал издали, как работают бойцы-снабженцы. Однажды он ухватил один из тюков, которые скидывали с грузовика, и понёс вслед за бойцами в трюм. Потом вернулся за следующим. В конце рабочего дня, как всегда, приехала кухня, от которой пахло домом, таким, каким он всегда был раньше, и едой. Солдаты выстроились в очередь за миской горячего, последним в очередь встал Алмаз. Ему наравне с другими насыпали котелок еды, но пёс аккуратно взял его за ручку и потрусил в деревню. Солдаты опешили от такого поворота и поспешили проследить за собакой. Алмаз принёс котелок к порогу и поставил у ног Насти. Она села прямо на землю и расплакалась.
Каждый раз Алмаз теперь помогал в разгрузке, а после ему давали два котелка еды: для него и для хозяйки. Кроме того, время от времени пёс приносил из лесу дичь. Так удалось поставить на ноги дедушку. Когда скудный огород начал приносить хоть какие-то плоды, в короткое увольнение вернулся Вадька. За Алмазом. Настя рассказывала ему об их кормильце и всё время плакала:
– Понимаешь, это же я должна была о нём заботиться, а на самом деле он нас прокормил! Этому псу нужно орден дать, сколько жизней он спас.
Вадька сам еле сдерживал слезу и соглашался, вспоминая лохматый несмышлёный колобок, который он когда-то забрал у соседа.
Капитан Вадим Зорин и его верный Алмаз отправились дальше бить ненавистного врага и дошли до самого Берлина. Вадим несколько раз был ранен, но никогда не отчаивался, потому что его личный тыл надёжно прикрывал Алмаз. Вместе они участвовали в разминировании улиц, дворцов, соборов и замков по всей Европе.
Верховный главнокомандующий Вооружёнными силами СССР Иосиф Виссарионович Сталин наградил Алмаза медалью «За боевые заслуги». На одном из последних заданий пёс был ранен и не мог пройти парадом по Красной площади в составе школы военных собак. Тогда Сталин приказал нести Алмаза на своей шинели. Так, одного из маленьких героев той большой войны на параде Великой Победы несли Вадим Зорин и Сашка-цыган Славный. Едва они ступили на брусчатку, пёс поднял голову и навострил уши. Он до последнего вздоха будет стоять на страже безопасности своей Родины.
СПРАВКА ОТ АВТОРА: собаки одни из многих животных, которые наравне с человеком защищали нашу Родину. Это были связисты, санитары, разведчики, истребители танков, ездовые собаки, миноискатели, собаки диверсионной и розыскной службы.
По официальной статистике во время Великой Отечественной войны на фронт были призваны около 60 000 собак, из которых сформировали 168 отрядов. Они:
- вытащили с поля боя около 700 000 раненых
- нашли 4 миллиона мин и фугасов
- разминировали 303 крупных города и 18394 зданий
- доставили 200 000 документов
- проложили 8 000 км телефонного провода
- уничтожили 300 вражеских танков.
Алмаз – собирательный образ памяти этих удивительных животных, один из многих, которые делили с человеком окоп и паёк, трудились и гибли вместо человека, выполняя самые разные и важнейшие задачи. В основу образа лёг прототип немецкой овчарки Джульбарса, участника Великой Отечественной войны, который служил в 14-й штурмовой инженерно-сапёрной бригаде. Это единственная собака, награждённая медалью «За боевые заслуги». Джульбарс принял участие в параде на Красной площади 1945 года, это его Сталин приказал нести на своей шинели после ранения. Сопровождал Джульбарса командир 37-го отдельного батальона разминирования, кинолог, майор Александр Мазовер. После войны Джульбарс стал кинозвездой, снявшись в фильме «Белый Клык».
Многие и многие имена героев-собак, к сожалению, широко остались неизвестны. Их разве что помнят предки тех бойцов, которым посчастливилось с ними работать. До нас дошли лишь имена, о которых успели записать их личные истории, но ни один пёс – вне зависимости от размера или породы – не меньший герой, чем те, что запечатлены документально. Ведь каждое их маленькое сердечко билось во имя Великой Победы.