Вас когда-нибудь перемещали во времени и пространстве? Те ещё, я вам скажу, ощущения.
В этот раз у меня всего сорок минут на закрытие червоточины, поэтому я даже кофе не успел допить. Вот такой: помятый и небритый, в старых растянутых трико — я и окунулся в гущу событий. Хорошо хоть плащ Хранителя впопыхах не забыл. Им и укрылся от пылевой бури.
Выплевывая песок, который тут же заскрипел на зубах, и преодолевая мощные порывы ветра, я двинулся навстречу воронке, которая сантиметр за сантиметром заглатывала мир, где появилась.
Какой придурок снова забыл закрыть врата! Вот найду и ноги пообломаю! Они, значит, не заморачиваются, а я за ними должен пространство подчищать. Без выходных и проходных, на минуточку.
Сказать, что я заколебался от жизни такой, значит, ничего не сказать. Но такова доля Хранителей. Надо было нормальным магом рождаться, тогда бы не пришлось семь лет корпеть на самом непопулярном факультете Времени. Почему не популярном? А кому хотелось пахать так, как я пашу? Проще стать боевым магом, почётным летописцем, ну или на худой конец степенным лекарем. Каждому из них после многолетней службы на благо Вселенной светила возможность быть выбранным в магистры. И тогда можно доживать свой век, не напрягая булки. Вот мои булки сейчас были очень напряжены. А всё от того, что я долбаный Хранитель миров, или, проще говоря, Хранитель всех задниц этой Вселенной. Я всё время начеку, и нет мне покоя. Мотаюсь сраным веником туда-сюда, пытаясь поддерживать миропорядок.
Сейчас я придерживал полы своего плаща, пытаясь дотянуться до точки закрытия своим длинным посохом. Когда-то я мечтал о мече и сверкающих доспехах, но стою в вихре космической пыли, с полным ртом песка, и матерью тех, кто не умеет пользоваться порталами перемещения. Руки бы им оторвать!
Наконец, цель была достигнута. Я долбанул посохом по красной точке, и червоточина захлопнулась, перестав сжирать пространство.
Я вытер рукавом пот с лица и вздохнул. И мне за такое даже премии не видать. Премии только для высшего уровня, а я так — помощник на побегушках. Академию я окончил четыре года назад, и ещё три мне горбатиться, отрабатывая практику. Итого семь лет обучения и семь лет наработки опыта. Только потом мне дадут право выдавать разрешения и принимать участие в более глобальных вопросах. На данный момент я участвовал только в одном серьёзном деле, да и то в паре с моим наставником.
Его, кстати, я уважал, но видеться с ним не имел ни малейшего желания. А всё от того, что Гиюн был страшным занудой. Он любую мелочь перепроверял по сто раз подряд, перестраховываясь, зато на закрепленных за ним территориях существовал идеальный порядок. Гиюн учитывал все передвижения и требовал по каждому полный отчет. Перечить ему никто не смел, а вот на меня плевали с высокой колокольни.
Ещё с прошлой среды мой наставник отчалил в отпуск, которого ждал целых пятнадцать лет. Именно поэтому я который день мотаюсь, словно в одно место ужаленный. Если старшего Хранителя предупреждали заранее, сколько кристаллов перемещения будет активировано, и он держал их все на контроле, то при мне не удосуживались заполнять надоевшие всем формы.
Я, конечно, магов не очень осуждаю: бюрократия никого не щадит, отнимая последние крупицы спокойствия, но и меня можно понять. Теперь, по возвращении домой, мне придётся строчить подробный отчёт, а потом ещё отправлять запрос в хранилище, чтобы указать, какой именно из миров решил посетить недобросовестный маг. Он, конечно, получил разрешение, а вот меня поставить в известность забыл, или попросту не захотел.
Ну и как тут не ругаться, когда тебя за человека не считают? А у меня, между прочим, ещё со вчерашнего дня появился насморк. Я всю ночь шмыгал носом, а теперь скачу между мирами в одних штанах и развивающемся на плечах плаще, сверкая голым торсом.
Было бы ещё чем сверкать. Я в который раз пообещал себе приобрести гантели и наконец начать качаться. Прямо преисполнился решимостью. Но она растворилась так же стремительно, как и возникла.
Уставший и измученный, так как любое перемещение отнимало не малую внутреннюю энергию, я ввалился в свою родную обитель. Снаружи она выглядела как лесная сторожка, скромно приютившаяся на берегу лесного озера, а внутри — как настоящая современная квартира. И какое счастье, что Хранителям не возбраняется комфорт. Мало того, в отличие от боевых магов, они имели разрешение переносить через порталы любые вещи, которые не влияли на общий миропорядок. У меня даже деньги имелись, которые волшебным образом соответствовали валюте посещаемого мира. Это был очень приятный, но, пожалуй, единственный бонус, который скрашивал мою жизнь.
И как вы думаете, что я приобрёл в первую очередь, как только окончил академию и получил вместе с мантией Хранителя все причитающиеся мне блага?
Кофе машину!
Кофе — моё всё. Без него я не человек. Да и Хранитель бы получился из меня хреновый, без этой чёрной субстанции. Поэтому, когда мне по окончании обучения выдали ордер на материализацию одной тридцати двухметровой квартиры, где в стандартной сборке имелись только кровать, стол и холодильник, я первым делом сгонял в один из современных миров и притараканил на своем горбу большое мягкое кресло и кофе машину.
За всё время, сколько я здесь обитаю, я успел заполнить небольшую кухню необходимой утварью, а шкаф — скромным количеством вещей. Ничем лишним я своё пространство засорять не хотел. Правда, на стене висела неплохая картина с изображением морского побережья. Но это уже подарок, а не приобретение. Случился у меня не так давно, на том самом берегу, короткий роман с одной молодой магиней, и в благодарность за подаренные друг другу мгновения она решила запечатлеть момент. Если приглядеться и знать, куда смотреть, то можно было разглядеть две небольшие головы, качающиеся на волнах.
Я бы эту картину давно выкинул, так как не особо сентиментален, однако она обладала магическим свойством: если не ставить блок на шумоподавление, то можно было расслышать и крик чаек на побережье, и умиротворяющий шум волн. Он-то мне и помогал уснуть, действуя лучше любого снотворного эликсира, и именно поэтому картина по-прежнему висела на том самом месте, куда её повесили женские ручки.
Надо упомянуть, что это была единственная представительница женского пола, допущенная в мою обитель. Роман, длившийся четыре дня, закончился довольно ровно. Каждый получил то, что хотел, а на долгие отношения мы оба и не претендовали. Да и когда? Если она, как и я, постоянно была на заданиях от Академии, отрабатывая свой хлеб. Сейчас, насколько я знаю, её даже и на горизонте не наблюдалось. Скорее всего, ей пришлось внедриться в один из миров, где магов априори быть не должно. Но если магии там нет, это совсем не значит, что маги в этот мир не имеют доступа.
Миры без магии — самые сложные. Доступы туда, как правило, закрыты, и это одна из моих обязанностей — проверять, что запреты не нарушены. Однако бывают исключения, и выдаются разрешения, но для этого должна быть очень веская причина. Подобные переходы не просто регистрируются в отделе перемещений, но и заносятся в отдельную специальную книгу. Этакий огромный фолиант. Он такой один в своём роде, и заключает в себе все до единого проникновения в миры людей, с подробным описанием за каким, так сказать фигом, туда попёрся маг. На книгу эту наложено заклятие не разрушения, поэтому она хоть и выглядит вполне старинной, однако переживёт ещё не одного Хранителя.
И вот именно из-за этой книги довольно суетное утро переросло в ещё один геморрой. Вернее, из-за моего друга, который падок на женский пол и отчаянно рассеян.
Едва я привёл себя в порядок и допил остывший кофе, в мою дверь постучали. Вернее, отчаянно забарабанили.
— Рис! Открой!
Вот и она, подруга дней моих суровых — новая головная боль. Причём в прямом, и переносном смысле, потому как от устроенного шума в моих висках что-то резко щёлкнуло и начало безжалостно давить на переносицу. Я помолился всем богам, чтобы это не оказалось предвестником длительной мигрени, и пошёл открывать дверь.
— Какого лешего ты так тарабанишь? — спросил я, даже не удосужившись поздороваться, потому, как со старым другом нет нужды расшаркиваться.
Тем более если он сам презирал любые условности, влетая в мою квартиру словно к себе домой, и нарушая моё, и так хрупкое, душевное равновесие.
— Я в жопе!
Очень информативно. Впрочем, как всегда.
— Насколько она глубокая?
— По самое не хочу.
Гвен забегал по моей и без того не особо большой территории, хаотично нанося знак шумоподавления. Я вопросительно поднял бровь.
— Ф-у-ух! — выдохнул он, и свалился в единственное в этой квартире кресло. — Дай воды напиться.
Пока я наливал холодную содовую, и наполнял бокал кубиками льда, Гвен, отдышавшись, затараторил:
— Я так облажался! Просто жуть жуткая, что натворил. Меня не просто оштрафуют, меня лишат лицензии. Я окажусь безработным и буду коротать свои дни, протирая пыль в библиотеке академии. Хотя какая библиотека? Меня отправят в подземелье мироздания охранять древние лики от мерзких слизняков и убирать за ними фекалии.
— Что именно произошло? — попытался я вклиниться в причитания друга.
— Я перепутал книги.
— Какие книги?
— Алё! Какие книги я мог перепутать? Конечно, те, с которыми работаю! Вместо Книги Судеб взял и впечатал несмываемыми чернилами запись прямо на последнюю страницу книги регистрации.
— Я, конечно, всё понимаю. Но как их можно было перепутать? У тебя что, совсем глаз нет?
Мой друг замолчал и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
— Та-а-ак… — протянул я. — Чувствую, что без присутствия одной молодой ведьмочки, тут не обошлось.
— Да я только взглянул! — вспыхнул Глен.
— Куда? В разрез её декольте?
— Ой, молчи уже! Как быть-то?
— Ни чем не могу помочь.
— Ты-то как раз и можешь. Потому как у тебя есть доступ в хранилище двадцать четыре на семь, тогда как я могу там находиться только в рабочее время. Если хоть на минуту задержусь, то сразу возникнут подозрения. Ты же слышал, что не так давно из хранилища попытались кое-что украсть. Вот Стражи теперь бдят пуще прежнего.
— Допустим, у меня есть доступ, и?
— Надо смотаться в горы, найти там Анору, попросить её об одолжении и протащить её в хранилище.
— Ни за что!
— Да послушай! Только она сможет…
— Я сказал нет!
— Но почему?
— Ты в своём уме, если хочешь наложить на книгу иллюзию?
— Самую маленькую…
— Нет!
— Просто подтереть…
— Нет!
— Но почему?
— Мне моя карьера дороже. Я сам ещё на птичьих правах.
— Ты мне друг или нет?
— Не дави на меня.
— Рис!
— Отстань. Ну, получишь ты выговор, ну, отработаешь наказание, да и только.
— Я не хочу наказания!
— Надо было работу работать, а не на пышногрудых девиц засматриваться.
— Ты сволочь.
— Я тот, кто я есть. Я устал, и задолбан. Хочу тишины и покоя. У тебя каждую неделю есть по одному шикарному выходному, а я пашу как раб на галерах. И пока ты охмуряешь в баре очередную девицу, я соблюдаю ни фига мне не сдавшийся целибат.
Глен надул губы и нахмурился.
— Рис, пожалуйста.
Голос друга был полон как отчаяния, так и первых признаков смирения. Он поник, а затем распластался в кресле на манер морской звезды.
(отрывок для ознакомления)
Продолжение на личном профиле автора: https://boosty.to/liliyakim_avtor/posts/0363c957-837e-46a6-9e34-757f1b045093
