Вера сидела на кухне и смотрела на заявление об увольнении. Написала его ещё неделю назад, но руки никак не доходили отнести в отдел кадров. А точнее — не хватало смелости.
— О чём задумалась? — мама вошла на кухню, поставила чайник.
Вера быстро спрятала листок под блокнот.
— Да так, ерунда.
— Не похоже на ерунду. Лицо напряжённое.
— Мам, а если бы тебе предложили работу в другом городе, ты бы согласилась?
— Зачем мне другой город? Здесь всё есть — семья, друзья, привычная жизнь.
— А если работа очень хорошая? Интересная?
— Интереснее семьи ничего нет, — мама села напротив. — А что это ты спрашиваешь?
— Просто интересно.
— Вера, говори прямо. Что случилось?
Вера вздохнула. Рано или поздно всё равно придётся рассказать.
— Мне предложили должность в Москве. В крупной компании.
— В Москве? — мама побледнела. — А зачем тебе Москва?
— Мам, это отличная возможность. Зарплата в три раза больше, перспективы...
— Какие перспективы? — голос мамы стал резче. — Москва — это не для нас. Там люди злые, жизнь дорогая.
— Мам, я уже взрослая. Могу сама решить, где мне жить.
— Можешь решить? — мама встала. — А семья? А мы?
— А что мы? Я буду приезжать, звонить...
— Приезжать! — мама всплеснула руками. — Раз в год на праздники! Это не семья!
— Мам, ну почему сразу раз в год? Москва не на другой планете.
— Для меня на другой планете. Веруня, подумай хорошенько. Зачем тебе чужой город, чужие люди?
— Может, потому что я хочу что-то изменить в своей жизни?
— А что в твоей жизни плохого? Работа есть, дом, семья рядом.
— Работа скучная, зарплата копейки, перспектив никаких.
— Зато близко к дому. А деньги — не главное в жизни.
— Может, для вас не главное. А для меня важно.
Мама села, потёрла виски:
— Вера, я тебя не понимаю. Мы всю жизнь рядом прожили. Ты первая из семьи, кто собирается от нас уехать.
— И что в этом плохого?
— То плохого, что семья должна быть вместе. Мы же не чужие люди.
— Не чужие. Но я имею право на свой выбор.
— Какой выбор? — мама возмутилась. — Ты в нашей семье! У нас выбор общий!
Вечером пришёл с работы отец. Мама сразу бросилась к нему:
— Михаил, поговори с дочерью. Она в Москву собралась!
— В Москву? — отец удивился. — Зачем?
— Работать, — коротко ответила Вера.
— А здесь работы нет?
— Есть. Но я хочу попробовать что-то новое.
Отец сел в кресло, снял очки, протер их.
— Вера, я всю жизнь на одном месте работаю. И ничего, нормально живём.
— Пап, но это ваш выбор. А у меня может быть другой.
— Может. Но правильный ли он?
— Не знаю. Хочу попробовать.
— А если не получится?
— Вернусь.
— А если получится? — вмешалась мама. — Тогда совсем от нас уедешь!
— Не уеду. Буду приезжать.
— Приезжать, — повторил отец. — А мы что, музей для туристов?
Вера поперхнулась чаем:
— Пап, вы что говорите?
— Говорю то, что думаю. Семья — это не место для визитов. Семья — это где живёшь постоянно.
— Но люди же переезжают! Это нормально!
— Плохие люди переезжают, — заявила мама. — Хорошие рядом с родителями остаются.
— Мам, при чём тут хорошие и плохие?
— При том, что хорошие дети о родителях думают. А плохие только о себе.
Вера почувствовала знакомое чувство вины. Всю жизнь родители так её воспитывали — думать сначала о семье, потом о себе.
— Я о вас думаю. Но хочу и о себе подумать.
— О себе? — отец нахмурился. — А мы что, тебе мешаем думать о себе?
— Не мешаете. Но и не поддерживаете мой выбор.
— Потому что выбор неправильный, — сказала мама. — Дочери должны родителей слушаться.
— В тридцать лет?
— В любом возрасте. Родители — это навсегда.
На следующий день Вера рассказала о предложении сестре Ане.
— Ты что, с ума сошла? — была первая реакция. — В Москву? Одна?
— Аня, ты же в областном центре живёшь. Тоже от родителей уехала.
— Так это же недалеко! Час на автобусе. А Москва...
— А что Москва?
— Москва далеко. И дорого. И опасно.
— Аня, ты там была?
— Не была. И не хочу. Зачем мне эта суета?
— А мне может быть, нужна эта суета.
— Зачем?
— Чтобы жить полной жизнью.
— А сейчас ты неполной живёшь?
Вера задумалась. Действительно, была ли её жизнь неполной? Работа, дом, родители, изредка подруги. Размеренно, спокойно, предсказуемо.
— Не знаю. Может, и неполной.
— Глупости. У тебя всё есть. Дом, семья, стабильность.
— Стабильность — это хорошо. Но хочется чего-то большего.
— Чего большего?
— Вызовов. Возможностей. Развития.
— А здесь развиваться нельзя?
— Можно. Но медленно. И не так интересно.
Аня покачала головой:
— Вера, ты мечтательница. В Москве тебя съедят за первую неделю.
— Почему съедят?
— Потому что ты провинциалка. Наивная. Там люди жёсткие.
— А может, мне нужно стать жёстче?
— Зачем? Ты и так хорошая.
— Хорошая, но несчастная.
— Несчастная? — Аня удивилась. — С чего ты взяла?
— Чувствую себя несостоявшейся.
— Ерунда. Ты просто перезрелая девица. Замуж тебе пора, а не в Москву.
Замуж. Вера усмехнулась. В их городке все подходящие мужчины либо женаты, либо пьют, либо без амбиций.
— Аня, а может, в Москве я найду мужа?
— В Москве? — сестра рассмеялась. — Там все озабочены только деньгами. Какая любовь?
— Откуда ты знаешь? Ты же не была.
— По телевизору видела. Все злые, жадные.
— По телевизору много чего показывают.
— Вера, не выдумывай. Оставайся дома. Семья тебя любит.
— Любит. Но душит этой любовью.
— Как душит?
— Не даёт дышать. Развиваться. Выбирать.
— А зачем выбирать? Мы же хорошо живём.
— Вы хорошо живёте. А я хочу попробовать жить по-другому.
Аня встала, собрала сумку:
— Думай что хочешь. Но от семьи уходить нельзя. Это неправильно.
Вечером собрался семейный совет. Приехала Аня с мужем, пришли тётя Галя и дядя Володя. Все уселись в гостиной, смотрели на Веру как на преступницу.
— Веруня, — начала тётя Галя, — Аня рассказала про твои планы. Что это такое?
— Тётя Галь, мне предложили хорошую работу.
— В чужом городе. Среди чужих людей.
— Тётя Галь, люди везде люди.
— Нет, не везде. В больших городах люди другие. Злые, корыстные.
— Откуда вы знаете?
— Знаю. Опыт большой.
Дядя Володя кашлянул:
— Вера, а ты подумала о родителях? Им тяжело будет без тебя.
— Дядя Володя, я же не навсегда уезжаю.
— А как мы узнаем? Может, тебе там понравится, и ты вообще не вернёшься.
— Если понравится, буду приезжать в отпуск.
— В отпуск! — возмутилась мама. — Дочь приезжает к родителям в отпуск!
— А как ещё? Если я буду работать в Москве.
— Не будешь ты работать в Москве, — твёрдо сказал отец. — Мы не позволим.
— Как не позволите? — Вера встала. — Я взрослый человек!
— Взрослый человек семью не бросает, — заявила тётя Галя.
— Я не бросаю семью! Я просто хочу попробовать жить самостоятельно!
— А здесь ты несамостоятельно живёшь? — спросил дядя Володя.
— Здесь я живу как вечный ребёнок. Вы решаете за меня всё.
— Решаем, потому что любим, — сказала мама. — И хотим, чтобы ты была счастлива.
— А если я буду счастлива в Москве?
— Не будешь, — отрезала тётя Галя. — Там счастья нет. Одна суета.
— Тётя Галь, вы там жили?
— Не жила. И не хочу. Но знаю — добра там нет.
Вера посмотрела на родственников. Все настроены против. Никто даже не пытается понять её желания.
— А что, если я всё-таки поеду?
— Не поедешь, — сказал отец. — Мы не дадим.
— Как не дадите?
— А так. Ты в нашей семье. У нас общие решения.
— Папа, это моя жизнь!
— Твоя жизнь — часть нашей семьи. И решения мы принимаем вместе.
— А если я не согласна?
— Должна согласиться. Ты не имеешь права выбирать против семьи.
Вера почувствовала, как стены комнаты сдвигаются. Душно стало, воздуха не хватает.
— Я пойду проветрюсь, — сказала она и вышла на балкон.
На улице было тихо. Редкие прохожие, знакомые дома, привычный пейзаж. Это её город, её жизнь. Но почему так тоскливо?
За спиной услышала шаги. Обернулась — мама.
— Веруня, не сердись на нас. Мы желаем тебе добра.
— Знаю, мам. Но добро для меня — это возможность выбирать.
— А разве у тебя нет возможности выбирать?
— Есть. Но только из того, что вы одобряете.
— А что плохого в нашем одобрении?
— То плохого, что вы не знаете, что мне нужно. Вы думаете, что знаете.
— Мы тебя родили, выросли. Конечно, знаем.
— Знали маленькую Веру. А взрослая Вера может хотеть другого.
— Чего другого?
— Приключений. Вызовов. Неизвестности.
— Зачем тебе неизвестность? Известность лучше.
— Для вас лучше. А для меня — скучно.
— Вера, жизнь не должна быть захватывающей. Жизнь должна быть стабильной.
— Почему должна?
— Потому что так безопаснее.
— А если я не хочу безопасности?
— Хочешь. Просто сейчас этого не понимаешь.
— Мам, а что если я понимаю лучше вас, чего хочу?
— Не понимаешь. Ты ещё молодая.
— Мне тридцать лет!
— Это молодо. В сорок поймёшь, что я права.
— А если не пойму?
— Поймёшь. Все понимают.
Разговор зашёл в тупик. Мама искренне считала, что знает лучше. А Вера чувствовала — если сейчас не решится, потом будет поздно.
На следующий день она пошла к подруге Ире.
— Ира, как ты думаешь, стоит мне ехать в Москву?
— Не знаю, Вер. Это серьёзное решение.
— Серьёзное. Но я хочу попробовать.
— А родители?
— Против. Категорически.
— Понятно. А ты как чувствуешь?
— Чувствую, что если не попробую сейчас, потом всю жизнь буду жалеть.
— Тогда пробуй.
— Но семья...
— А что семья? Они тебя разлюбят?
— Не разлюбят. Но обидятся.
— Обидятся и простят. Родители всегда прощают.
— А если не простят?
— Простят. Время лечит.
— Ира, а ты бы на моём месте поехала?
— Не знаю. Наверное, побоялась бы.
— Я тоже боюсь.
— Бойся, но делай.
— А если не получится?
— Вернёшься. Не конец света.
— А если получится?
— Тогда будешь счастлива.
Вера пришла домой решительная. Заявление об увольнении лежало на столе.
— Мам, пап, я еду в Москву.
— Не поедешь, — сказал отец не поднимая глаз от газеты.
— Поеду. Решение принято.
— Решение принято семьёй. Остаёшься дома.
— Нет. Решение принято мной. И я еду.
Отец отложил газету, посмотрел на дочь:
— Вера, мы тебя не отпустим.
— Вы не можете меня не отпустить. Я взрослый человек.
— Ты наша дочь. И будешь делать, что мы скажем.
— Не буду. Извините.
Мама заплакала:
— Веруня, ну зачем ты нас мучаешь?
— Не мучаю. Просто живу свою жизнь.
— Твоя жизнь — это наша жизнь!
— Была. Теперь не будет.
— Но мы же семья!
— Семья — это не тюрьма. В семье должна быть свобода выбора.
Отец встал:
— Никакой свободы выбора. Ты делаешь, что семья решила.
— Не делаю. Иду своим путём.
— Если уедешь, не возвращайся!
— Папа!
— Не папа! Мы тебя отрекаемся!
— Михаил, что ты говоришь? — испугалась мама.
— Говорю правду. Если дочь семью предаёт, она нам не дочь.
Вера почувствовала, как ноги подкашиваются. Отречься? От неё? За то, что хочет работать в другом городе?
— Папа, это же временно. Я же не навсегда.
— Навсегда. Кто семью предаёт, тот навсегда чужой.
— Я не предаю семью! Я просто хочу попробовать другую жизнь!
— Другая жизнь — это предательство нашей жизни.
— Это мой выбор!
— У тебя нет права выбирать против семьи!
Вера села, закрыла лицо руками. Почему так сложно? Почему нельзя просто поехать работать в другой город?
— Если я останусь, я буду несчастна.
— Привыкнешь, — сказал отец. — Все привыкают.
— А если не привыкну?
— Привыкнешь. Или сделаем так, чтобы привыкла.
— Заставите?
— Заставим. Семья — это навсегда.
Вера поняла — выбор только один. Остаться рабой семьи или уехать и стать свободной.
— Я еду в Москву.
— Тогда мы тебя не знаем, — сказал отец.
— Не знайте. Зато я буду знать себя.
Через неделю Вера ехала в поезде на Москву. Родители на вокзал не пришли. Проводила только Ира.
— Не сердись на них, — сказала подруга. — Они любят тебя.
— Любят. Но неправильно.
— Поймут со временем.
— Может быть. А может, и нет.
— Вер, а ты не жалеешь?
— Пока нет. Спроси через год.
Поезд тронулся. За окном мелькали знакомые места. Дом, где прошла жизнь. Семья, которая не отпускала.
Но теперь она была свободна. Страшно и радостно одновременно.
Впереди была неизвестность. Но это была её неизвестность. Её выбор. Её жизнь.
А семья... семья или поймёт, или не поймёт. Но право выбирать у неё больше не отнимет никто.