Пролог:
Предыдущая глава:
Поднявшись с колен, капитан осмотрелся. Он и его спутник Старичок-Бодрячок оказались в каменном помещении наподобие небольшого зала, хотя больше напоминавшем ротонду. Между высокими каменными опорами зияли проёмы по всему периметру. В центре с потолка нависал большой конический каменный нарост, похожий на огромную сосулю. Он висел здесь словно люстра в комнате. Только свет в помещении давали иные источники. На опорах в выемки были воткнуты четыре факела. Это и было то самое безопасное место, о котором говорил спасённый моряк Виталий. Оно и правда было недоступно для голема, так как находилось на возвышении.
Рядом со Старичком сидел ничего не понимающий и приходивший в себя лысый человек в белой матроске. На незваных гостей вопросительно уставились четверо моряков в пыльных одеждах и с непокрытыми головами.
— Денис, приём, — сказал Хлыстов в рацию. — Мы нашли выживших.
— Отлично, товарищ капитан! Что с ними? Нужна медпомощь?
— Нет, нет. Ходить могут. Разве что не очень весёлые.
— Ждём всех вас снаружи. Приём.
— Ждите. Выбраться отсюда не так просто. Свяжусь с вами позже. Отбой.
Спрятав рацию в грудной карман куртки, капитан строго оглядел каждого моряка.
— А теперь отставить сумасбродство и слушай мою команду! — обратился к морякам Хлыстов приказным тоном, — Мы — ваш единственный билет отсюда. Будете нас слушаться и хорошо себя вести — останетесь живы.
Смотря на моряков, он глазами нашёл среди них серого полосатого кота с выпирающим пузом, одетого в тельник и плащ-штормовку. Кот смотрел на него неестественно диким взглядом, как обычно смотрят обезумевшие люди, замышляющие что-то нехорошее в своих нездоровых головах. Так Хлыстов интуитивно вычислил того самого боцмана Копытова, виновника творившейся здесь вакханалии.
— А если кто-то считает, что голему нужны… жертвы, — капитан перевёл свой строгий взгляд на боцмана, — тот пущай сам пожертвует собой ради спасения своих товарищей. А я его представлю к награде.
Старичок-Бодрячок посчитал, что Хлыстов говорит вполне справедливые вещи, но с людьми, страдающими помутнением рассудка и нуждающимися во врачебной помощи, всё-таки стоит говорить иначе. Он вышел на шаг вперёд капитана и повежливее обратился к выжившим:
— Товарищи! Вы пережили страшнейшие события в своей жизни, и это не могло не отразиться на ваших бедных душах. То, что вы натворили — это последствие того, что с вами произошло. Вы не ведали, что творили. И если вас это обрадует, ваш друг Виталий чудом сумел спастись и теперь ждёт вас всех на поверхности.
— Виталик жив? — спросил сидящий на полу лысый матрос, — Это правда?
— Конечно, правда, — Старичок подошёл к матросу и помог ему подняться на ноги.
— Хотите его увидеть, — добавил Хлыстов, — возьмите себя в руки и делайте, что прикажут. Это гарантия вашей безопасности.
— Он не отпустит нас, — произнёс боцман безумным голосом с помесью испуга и гнева.
— Вы про голема? — спросил у него Старичок.
— Он не отпустит нас, — повторял боцман. — Ему нужна жертва.
— Если желаете стать ею, — строго сказал ему Хлыстов, подойдя к нему ближе, — флаг в руки. А панику в команде разводить я запрещаю!
— Прошу Вас, Терентий Аскольдович, — тревожно сказал Старичок, подбежав к Хлыстову, — Вы же видите в каком он состоянии?
— От людей в таком состоянии нельзя ждать ничего хорошего, — ответил капитан. — Таких иногда полезно ставить на место, как бы чего не вышло.
После прихода капитана и Старичка узники подземелья, понимая, что помощь к ним пришла, пускай неожиданно для них, практически сразу как будто позабыли всё, что они натворили до этого, и потому покорно молчали. Боцман тоже вроде утихомирился. Хотя навязчивая тревога не покидала его. Он, как и остальные, просто боялся голема, боялся умереть.
Убедившись, что порядок среди выживших кое-как восстановлен (на какое-то время), Хлыстов встал в центр помещения под остриём нависавшего нароста и громко объявил:
— А теперь слушай мою команду! Мы оставляем эту клоаку и вылезаем на волю. Идём все дружно, держим строй, без всепропальства и без самодеятельности. Уходим незаметно, чтобы голем нас не слышал и не видел. Маршрут проложен, не заблудимся. Вопросы есть?
Тишина.
— Вопросов нет. Минута на подготовку и собирание воли в кулаки.
Пока моряки готовились морально к предстоящему дерзкому побегу из подземелья, капитан Хлыстов отошёл к одному из проёмов. Кто-то из моряков шептался, задаваясь вопросами о том, возможно ли убежать отсюда живым и стоит ли того вся эта затея. Старичок-Бодрячок тихо подбадривал каждого, подготавливал психологически, так сказать.
А задумчивый капитан решил разведать обстановку вне укрытия. Чутьё подсказывало, что голем никуда не уходил и всё это время караулил убежище. Капитан посветил фонарём в проём. И навстречу внизу на свет выкатился огромный каменный шар. Хлыстов опешил, увидев на нём грозное человеческое лицо, будто высеченное руками не скульптора, но матерью природы. Все его черты выглядели естественно неровными, асимметричными. На скалах тоже можно увидеть рельеф, напоминающий лицо, природного происхождения. Однако, как правило, это оказывается иллюзией, образованной собственным воображением. Здесь же всё было по-настоящему. Это была не расплывчатая оптическая иллюзия. Голем действительно имел лицо, пусть и в виде природного рельефа. И этот взгляд имел способность сверлить насквозь, что доказывало живость данного существа.
Я ещё раньше слышал в подземной тьме звуки, будто что-то громоздкое, очень тяжёлое, двигается или даже скользит по земле. И когда эти громкие и чёткие звуки раздались буквально за моей спиной, я с испугом резко обернулся. Передо мной в луче моего фонаря предстал огромный валун. Он был идеальной формы шара. Явно рукотворное творение. Весь из камня. Но на нём я вдобавок увидел самое настоящее лицо. Оно смотрело на меня с угрозой, с ненавистью, с агрессией. Брови сдвинуты, над ними сложено подобие лобных морщин. Глаза сверлили меня. Этот взгляд давил на меня. В первые секунды я едва мог пошевелить пальцем, но потом нашёл в себе силы ретироваться. Я смотрел на это нечто и уходил спиной вперёд. Я действовал как охотник, считал, что к нему нельзя поворачиваться спиной, ибо это могло плохо для меня кончиться. Но, как только оно покатилось на меня, пришлось развернуться и набрать самую высокую скорость…
…Иногда, когда расстояние между мной и этим существом становилось больше, я оборачивался и пробовал стрелять по нему. Пули отскакивали от его каменного тела рикошетом. Стрельба — пустая трата времени, подумал я. Главное, найти выход отсюда и убраться, пока была возможность…
Гораций Остроумный, «Благодатные Острова»
Каменное изваяние смотрело на него в упор. Тот самообладания не терял и тоже решительно смотрел в его каменные глаза. Будучи в безопасности, он пока воспринимал голема как зверя, запертого в клетке. Затем капитан скрылся за опорой и встал у соседнего проёма. И здесь на линию светового луча боком выкатился голем и продолжил сверлить его своим зловещим взглядом. Хлыстов сунулся в следующий проём и вновь столкнулся с тем же лицом каменного существа. Куда бы он ни пошёл, откуда бы он ни выглядывал, везде его ловил голем. Точно хищный зверь караулит загнанную в ловушку жертву и контролирует все выходы, откуда та могла бы высунуться. Хлыстов понял, что столкнулся с поистине коварным противником, готовым держать вечную осаду и брать на измор.
— Обложил, бес проклятый! — произнёс капитан вполголоса.
— Он требует жертву, — молвил сзади боцман Копытов, — Ему нужна жертва.
— Прекратите! — сказал ему Старичок возмущённо и в то же время спокойно, стараясь не повышать голос, — Никаких жертв не будет! Перестаньте!
— Он требует жертву, — повторил Хлыстов слова боцмана. — Он её получит.
— Что Вы такое говорите, Терентий Аскольдович?! — изумился Старичок.
Хлыстов повернулся и, подойдя к нему, выложил ему свой моментально созревший план:
— Старичок, слушайте меня внимательно. Уводите их отсюда. С боцманом осторожнее. За ним нужен больший надзор.
— Что Вы задумали? — спросил Старичок.
— Я займусь големом. Погоняю его подольше. Выиграю для вас время. Побуду жертвой. А вы выбирайтесь. Уходите, как только голем уйдёт.
Идея простая, но самоубийственная. Она же самая разумная. И если бы был другой выход, то Хлыстов его бы непременно предложил. Старичок тоже не нашёл другого выхода, коротко поразмыслив. Хотя подземелье настолько большое и настолько запутанное, что, играя с големом в «кошки-мышки», можно скрыться в туннелях и оторваться от погони, на что мог рассчитывать Хлыстов. Однако после придётся очень долго искать путь на поверхность, что станет не меньшей проблемой.
Пожелав друг другу удачи, игрушки перешли к действию. Для начала капитан сообщил команде на поверхности, что группа моряков выдвигается (умолчав о том, что сам он остаётся, чтобы не вызвать замешательство у своих матросов). По просьбе Хлыстова Старичок-Бодрячок встал в проёме. Навстречу ему выкатился голем. Пока Старичок неподвижно смотрел на зловещую каменную физиономию, а моряки стояли с факелами, готовые выдвигаться, капитан быстро спрыгнул в противоположный проём. Обойдя убежище, он включил фонарь и метнул гранату прямо под голема. Осколки лишь слегка, возможно, поцарапали его каменное тело. Взрыв лишь привлёк его внимание и пробудил в нём ярость.
— Ты водишь, — произнёс Хлыстов и, развернувшись, стартанул в один из туннелей, слыша и чувствуя за собой погоню.
Моряки, дождавшись, когда стихнут звуки движения голема, покинули укрытие. Старичок-Бодрячок повёл их к туннелю, обозначенному меткой. Всё проходило, как и планировалось. Хотя говорить об успехе было пока рано.
Игрушки шли по разведанному пути. В свете факелов Старичок следил за метками на стенах, просто шёл впереди, посматривая назад, чтобы никто не отставал. Моряки следовали за ним, доверяя ему как спасителю, одновременно переговариваясь и спрашивая о последних событиях.
— Оказавшись в безвыходном положении, — рассказывал Старичок, — мы поняли, что наша земля потеряна безвозвратно.
— И ничего нельзя сделать? — спросил моряк.
— Можно, у нас есть все средства, но какую цену нам пришлось бы заплатить? Наше оружие способно победить монстров, но оно также погубит природу нашей земли. Нам пришлось бы жить в безжизненной пустыне. И скорее всего повторились бы набеги монстров. Но мы решили оставить Долину Равновесия и переправиться сюда. У нас уже строится город на Блаженном острове. Скоро мы перевезём всех остальных.
— То есть мы не вернёмся домой? — спросил другой моряк.
— Мы уже дома, — ответил Старичок. — Мы строим наш новый дом здесь.
— Эх, а у меня дома осталось полное собрание сочинений Юрия Простофилина, — вздыхал третий моряк. — Неужели оно там останется?
— А у меня в Игропорте семья осталась, — сказал четвёртый моряк. — Они меня уже похоронили.
— Ваша семья скоро приедет сюда, — сказал Старичок. — Все приедут сюда и будут жить как прежде.
Всю дорогу молчал один боцман. Обсуждение новостей с поверхности, а также осознание того, что выход из подземелья уже близко и скоро всё ужасное останется позади, оказывали на него исцеляющий эффект. Он шёл теперь уже с другим лицом, абсолютно пустым, без каких-либо эмоций. Вероятно, он начал чувствовать вину за то, как он поступил со своими товарищами. Однако по его пустому лицу такого не скажешь. Больше походило на то, что оно показывало его такую же пустую душу. Копытов пока ещё не понимал, как реагировать на случившийся резкий поворот событий. Он ещё не отошёл от поглотившего его безумия и потому нуждался в медицинском обследовании…
Промедление здесь не подобно смерти. Промедление здесь — сама смерть. Он всегда был готов пожертвовать собой ради других, но только когда нет иного выбора. Теперь у него была огромная возможность спасти других, но также — и маленькая возможность спасти себя. И он не пожелал её упускать.
Углубляясь в недра подземного царства, капитан Хлыстов с максимальной своей скоростью вёл за собой смертоносное творение природы. Он истратил на него все свои гранаты и убедился в его неуязвимости. Теперь оставалось просто безостановочно бегать по лабиринту до тех пор, пока не доложат о том, что выжившие выбрались на поверхность. Плевать, куда бежать, лишь бы не нарваться на тупик.
Оно гналось за мной, ни на шаг не отставало. Казалось, оно даже медленно сокращало дистанцию, будто спортсмен, догоняющий соперника на беговой дорожке. Я не знал, что оно хотело сделать со мной. Что могло сделать каменное существо без рук и ног, имея лишь сферическое тело с неподвижной физиономией, не проявлявшей даже подобие мимики? В таком виде оно может разве что давить своей массой всё, что попадёт под него. Несомненно, это живое существо. Оно могло иметь лишь каменную оболочку. Внутри у него должно было быть нечто живое, органическое, что-то, что приводило его в движение…
…Откуда мне было знать, куда я бежал? Сплошные пещеры со свисающими каменными наростами. Фонарь помогал мне смотреть под ноги и не спотыкаться на бегу. Я хотел выбраться отсюда. Плевать я хотел на исследования. Кто закончит мои труды, если я погибну? Я искал выход, бежал по туннелям, ведущим наверх, рассчитывая, что они выведут меня на поверхность. Единственное, чего я здесь боялся, помимо участи быть раздавленным преследовавшим меня существом — это забежать в тупик, который поспособствовал бы обрыву моей жизни…
Гораций Остроумный, «Благодатные Острова»
Но тупика избежать всё же не удалось, хотя можно было, если бы Хлыстов свернул в туннель влево, а не мчался прямо. На бегу, приближаясь к конечной стене, он успел заприметить на ней выемки и уступы или что-то похожее, по чему можно забраться к потолку. Поднажав, он спрятал в карман включённый фонарь, с разбега заскочил на уступы и, схватившись лапами за точащие наросты, повис над полом. Раскачавшись, он сумел вовремя убрать ноги, обхватив ими один из соседних наростов, и таким образом избежал касания подкатившего голема. Из не застёгнутого кармана выпал фонарь. Голем раздавил его и резко с грохотом врезался в тупиковую стену. От грохота от потолка откололись два тонких хлипких нароста, а капитан едва не соскользнул и не упал на голема. В пещере стало темно. Хлыстов повернул голову, насколько мог. Голова не поворачивалась далее плеча, и тогда эстафету взяли глаза. Краем глаза он видел очень мутные очертания шершавой поверхности огромного каменного шара — всё, что было видно в кромешной тьме. Лапы соскальзывали с нароста, и Терентий перехватывал его ими, пытаясь удержаться.
Только в этот момент он случайно прислушался к эху, доносившемуся из глубин. Эхо можно было кое-как разобрать. Это были голоса. Они говорили, разговаривали, если точнее, вели беседу. Содержание разговора было не разобрать, но интонации и тембры различались. Хлыстов сделал поспешный вывод о том, что голоса принадлежали не иначе как выжившим морякам, которые были на пути на поверхность. Это только эхо или они где-то поблизости? Громкость росла, словно болтающие моряки двигались сюда.
Но тут голем вновь зашевелился и укатился в обратном направлении. Хлыстов догадался: голем отправился на звуки и собирается убить выживших. Как же так вышло? Капитан увёл его за собой как можно дальше от спасённых, а, в итоге, наоборот, привёл к ним. Он в спешке не замечал, что туннели, по которым он бежал, вели наверх, параллельно тем туннелям, по которым шли моряки. Нужно срочно исправить ситуацию. Нужно догнать голема и увести подальше. Терентий спрыгнул на землю. Фонарь уже не починить. В кармане куртки остались спички. Достав коробок, капитан чиркнул спичкой и побежал за големом, ориентируясь только на тяжёлые звуки его перекатывания…
Следующая глава: