Пасхальный Иерусалим гудел, как пчелиный улей. Люди шли и шли, тысячами. И в этой толпе — среди паломников из Назарета — шли Мария, Иосиф… и их Сын.
Ему было двенадцать. Возраст, когда в Израиле мальчик становится почти взрослым. Он был послушным, кротким, ласковым. Помогал по дому, учил Писание, молился. Мария часто смотрела на Него, не веря, что Она — мать Того, о Котором ангел говорил: «Сын Всевышнего».
Праздник закончился. Семья пошла в обратный путь. Толпа шла медленно, люди переговаривались, дети играли. Сначала Мария подумала, что Иисус — с родственниками. Потом к вечеру сердце заныло. С Ним никто не был.
— Иосиф… — голос Марии дрогнул. — Его нет.
Иосиф замер. Он не сказал ни слова — просто повернулся назад. Они снова вошли в Иерусалим. Искали повсюду. День. Второй. Третий.
Мария не спала. Она молилась, плакала, вспоминала слова Симеона: «И Тебе Самой оружие пройдет душу...»Неужели — уже?
На третий день они вошли в Храм. В прохладе камня, среди старцев и учителей сидел Он. Говорил спокойно, уверенно, как взрослый. И все вокруг слушали Его.
— Сын! — Мария вскрикнула. — Зачем Ты так с нами поступил? Мы с отцом с болью искали Тебя!
Он повернулся к Ней. Глаза — чистые, глубокие. Ни капли упрёка, ни слезинки страха. Только свет.
— Разве вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?..
Она ничего не ответила. Не потому, что не поняла — потому что сердце не могло вместить. Но Она запомнила. Сложила в сердце.
Он пошёл с ними. Был по-прежнему послушен. Но отныне Она знала — Он не Её. Он Божий. А Ей — дан на время.
Родителю хочется держать всё под контролем: чтобы ребёнок не оступился, не ушёл, не потерялся. Особенно если ты верующий — страшно, что он отойдёт от Бога.
Мария тоже искала Сына в тревоге. А Он оказался в Храме, спокойно говорил с учителями. Не потерялся — просто вырос. Уже принадлежал не только Ей, а Отцу Небесному.
Так и с нашими детьми. Они не навсегда в наших руках. Но навсегда — в Божьих. И вера начинается не с контроля, а с доверия. С молитвы, которая отпускает, но не бросает:
«Господи, веди Сам. Я рядом — но Ты — главный.»