Первый сквозняк предательства подул в её квартире вместе с ледяным ветром из неплотно закрытого окна. Валентина Петровна, 62 года, сидела в любимом кресле-качалке, укрытая пледом, и пыталась согреться кружкой горячего чая. Но холод проникал глубже, в самое сердце.
Телефонный звонок, сорвавшийся с рингтона старой мелодии, заставил её вздрогнуть.
– Да? – голос дрожал, как осенний лист на ветру.
– Валентина Петровна, это из ЖЭКа. Завтра отключаем горячую воду на две недели. Профилактика, знаете ли.
– Что?! В такой холод?! – возмутилась она. – Почему не предупредили заранее?
– Так это… объявления расклеили. Вы, наверное, не видели.
Валентина Петровна вздохнула. Зрение уже не то, да и ноги плохо слушаются, чтобы по подъездам бегать и объявления выискивать. 40 лет отпахала на заводе, заслужила, казалось бы, спокойную старость. Но спокойствие все дальше уплывало, как ускользающая мечта.
А потом пришло самое страшное известие. Не про воду, не про пенсию, которой еле на жизнь хватало. Известие о родном сыне, Диме.
Он приехал вечером, как всегда, но с каким-то странным, виноватым видом. Валентина Петровна сразу почувствовала неладное.
– Мам, – начал он, избегая ее взгляда. – Мне нужно с тобой поговорить…
– Что случилось, Димочка? – забеспокоилась она. – Ты какой-то сам не свой.
Он тяжело вздохнул, уселся напротив и начал мять в руках кепку.
– Мам, у меня… долги большие. Понимаешь? Бизнес прогорел…
Валентина Петровна похолодела. Знала, что сын занялся каким-то своим делом, но никогда не думала, что все так серьезно.
– Долги… это сколько?
Дима назвал сумму. Валентина Петровна ахнула. Таких денег она в жизни не видела.
– Но где же ты их возьмешь? – прошептала она, обессиленно опускаясь на стул.
Дима замялся.
– Мам, я тут подумал… Может быть… ты поможешь?
– Помогу? – она горько усмехнулась. – Чем же я тебе помогу, сынок? У меня вся пенсия уходит на лекарства и квартплату.
– Ну… у тебя же квартира есть, – выпалил Дима, не глядя ей в глаза. – Квартира большая, трехкомнатная. Можно ее продать, купить что-нибудь поменьше… А разницу мне отдать.
Валентина Петровна окаменела. Эта квартира… Это была ее жизнь, ее крепость, ее память. Здесь она прожила с мужем лучшие годы, здесь выросли ее дети, здесь все напоминало о прошлом.
– Продать… – повторила она, как эхо. – Ты предлагаешь мне продать мой дом?
– Мам, ну а что делать? – Дима повысил голос. – Это же для меня! Я твой сын! Неужели тебе меня не жалко?
– Жалко, Димочка, очень жалко, – ответила она, сдерживая слезы. – Но неужели тебе не жалко меня? Куда я пойду в моем возрасте? В нищету?
– Ну что ты так говоришь, мам? – Дима попытался смягчить тон. – Мы же тебя не бросим. Будешь жить с нами, в нашей новой квартире.
Валентина Петровна посмотрела на сына. В его глазах она увидела не любовь и сочувствие, а жадность и расчет. Она поняла, что он давно все решил, и ее мнение его не интересует.
– Нет, Димочка, – тихо произнесла она. – Я не отдам тебе свою квартиру.
Дима нахмурился.
– Ты не понимаешь, мам! Это же мои проблемы! Я могу потерять все!
– А я могу потерять последнее, что у меня есть, – ответила она твердо.
Дима ушел, хлопнув дверью. Валентина Петровна осталась одна в своей квартире, в своей крепости, которая вдруг превратилась в клетку.
Дни потекли мучительно медленно. Дима перестал звонить, а когда Валентина Петровна пыталась связаться с ним, он не брал трубку. Внуки тоже перестали навещать бабушку. Она чувствовала себя преданной, брошенной, никому не нужной.
И тут, как гром среди ясного неба, пришло письмо из суда. Иск от ее собственного сына. Он подал в суд, чтобы признать ее недееспособной и оформить опеку над квартирой.
– Не может быть! – закричала Валентина Петровна, сжимая в руках письмо. – Мой сын… Он не мог так поступить!
Но это была правда. Дима был готов на все, чтобы получить ее квартиру.
На первом судебном заседании Валентина Петровна чувствовала себя униженной и беспомощной. Дима говорил о ее плохом здоровье, о забывчивости, о том, что она не может сама себя обслуживать. В зале суда сидели соседи, которые знали ее много лет, но никто не заступился за нее. Они просто смотрели, как ее жизнь рушится на глазах.
Вдруг раздался громкий голос.
– Протестую! Это все ложь!
В зал вошла молодая женщина, которую Валентина Петровна никогда раньше не видела.
– Я – адвокат, – представилась она. – И я буду представлять интересы Валентины Петровны.
Женщина оказалась настоящим профессионалом. Она разоблачила ложь Димы, представила доказательства того, что Валентина Петровна вполне дееспособна и может сама принимать решения. В итоге суд отклонил иск Димы.
После заседания адвокат подошла к Валентине Петровне и протянула ей руку.
– Не переживайте, Валентина Петровна. Справедливость восторжествовала.
– Спасибо вам, доченька, – прошептала Валентина Петровна, обнимая ее. – Вы спасли меня.
– Не за что, – ответила адвокат. – Просто я не могу спокойно смотреть на то, как пожилых людей обманывают и обирают их собственные дети.
Она ушла, оставив Валентину Петровну с чувством благодарности и надежды.
Но история на этом не закончилась. Дима не сдавался. Он начал оказывать давление на Валентину Петровну, угрожать ей, запугивать. Он звонил ей ночами, писал оскорбительные письма, поджидал у подъезда.
Однажды, когда Валентина Петровна возвращалась домой из магазина, он напал на нее в подъезде. Он вырвал у нее сумку, толкнул на пол и убежал.
Валентина Петровна лежала на холодном полу, плача от боли и унижения. Она поняла, что Дима не остановится ни перед чем.
И тогда она приняла решение. Она решила продать квартиру. Но не для того, чтобы отдать деньги Диме, а для того, чтобы начать новую жизнь.
Она нашла покупателей, которые предложили ей хорошую цену. Она купила небольшую квартиру в другом городе, в тихом и спокойном районе. Она переехала туда, оставив позади прошлое, боль и предательство.
В новом городе Валентина Петровна познакомилась с новыми людьми, нашла новых друзей. Она стала посещать кружки по интересам, ходить в театр, гулять по парку. Она почувствовала, что жизнь только начинается.
Иногда она вспоминала Диму. Вспоминала с болью и разочарованием. Но она не жалела о своем решении. Она знала, что поступила правильно. Она спасла себя.
Однажды ей позвонила бывшая соседка.
– Валентина Петровна, вы не поверите! – затараторила она в трубку. – Дима ваш… Он совсем пропал! Жена его бросила, с работы уволили, в долгах как в шелках… Говорят, спился совсем.
Валентина Петровна помолчала. Ей было жаль сына. Но она не могла ему помочь. Она сама нуждалась в помощи.
– Что ж, – вздохнула она. – Каждый получает то, что заслуживает.
Она повесила трубку и посмотрела в окно. За окном светило яркое солнце. Впереди ее ждала новая жизнь. Жизнь, в которой не было места предательству и жадности. Жизнь, в которой она сама решала, как ей жить. И это было самое главное.