Он даже не поднял глаз от телефона. Сидел на моей полке, раскинулся, как дома. А я стояла с сумкой в руках и чувствовала, как щёки горят. Господи, ну почему всегда так? Проводница куда-то исчезла, в купе — тишина, все делают вид, что не слышат. А мне шестьдесят два года, после операции, и стоять долго нельзя.
Сейчас сижу на верхней полке, ноги болят так, что хочется плакать. Дочка внизу устроилась, говорит: «Мам, не переживай, доедем». Но я переживаю. Не из-за полки даже — из-за того, как это было. Как он смотрел. Как все молчали. Как я чувствовала себя… попрошайкой.
Справка врача в кармане лежит. Кардиолог писал: «Рекомендуется нижнее спальное место». После инфаркта полтора года назад. Дочка билеты покупала, говорила проводнице — всё объяснила. А тут… Такое.
Руки до сих пор трясутся. Не от злости — от бессилия. Когда понимаешь: правда не всегда побеждает. Иногда побеждает тот, кто наглее.
***
В Москву ехали к внуку. Данилке исполнилось пять лет, первый настоящий день рождения, который он запомнит. Катя, дочка моя, месяц планировала: «Мам, обязательно приезжай. Он так ждёт бабушку».
После развода она одна с ребёнком, работает на двух работах. Денег на самолёт нет, поездом дешевле. Я и не против была — люблю поезда. Тишина, стук колёс, время подумать. После инфаркта вообще по-другому на жизнь смотришь. Каждая поездка — как подарок.
Катя билеты заказывала через интернет. Купе, две нижние полки рядом. Доплатила за нижние — знает про моё сердце. Говорила с проводницей по телефону, объясняла про справку. Та сказала: «Конечно, всё учтём».
Как же… Учли.
Собиралась неделю. Подарки внуку, гостинцы Кате. Соседка Люда помогала сумку донести: «Осторожно, Лен, не перетруждайся». Все знают — сердце шалит. Врач предупреждал: никаких стрессов, никаких конфликтов. «Вам теперь покой нужен».
Покой… В поезде с таким типом.
***
Зашли в купе — он уже там. Лет сорок пять, в дорогой куртке, с большим чемоданом. Расположился на нижней полке у окна, вещи разложил. Я подошла, вежливо:
— Простите, кажется, здесь моё место. У меня справка от врача, мне нижняя полка положена.
Он посмотрел на меня, как на пустое место:
— У меня билет с доплатой за нижнюю. Так что это моё место.
— Но у меня справка… — Я достала из сумочки документ. — Видите, кардиолог рекомендует…
— Мне всё равно на ваши справки. Я доплатил, значит, место моё.
Боже мой. Я не ожидала такого хамства. Стою, справку в руках держу, а он даже не смотрит. Катя молчит — она конфликтов боится, после развода вообще в себя ушла.
— Молодой человек, — говорю, — я пожилая женщина, у меня проблемы с сердцем…
— А я что, молодой? — Он наконец поднял голову. — Я тоже устал, я тоже деньги платил. И вообще, какие ваши проблемы?
Соседи по купе — семейная пара — сидят, в телефоны уткнулись. Делают вид, что не слышат. А слышат всё, конечно.
***
Пришла проводница. Молодая, растерянная:
— Что случилось?
— У меня справка от врача, — объясняю, — мне нижняя полка нужна. А этот человек не уступает.
— А у меня, — говорит он, — билет с доплатой. Покажите документы.
Проводница смотрит билеты, хмурится:
— Тут какая-то ошибка… У вас обоих нижние места… Но мест-то два нижних в купе…
— Я у окна заказывал, — настаивает он. — Конкретно это место.
— А я с дочерью рядом хотела, — говорю. — У неё то место, что рядом.
Проводница запуталась. Начала что-то проверять в списках, звонить куда-то. А мы стоим, как дураки. Он сидит на моём месте, я с сумкой мотаюсь.
Тётка с верхней полки высунулась:
— Может, разберётесь как-то? А то шуму много.
— Да уж, — поддакнул её муж. — Люди отдыхать хотят.
Отдыхать хотят. А мне где отдыхать? На верхней полке, с больным сердцем?
— Слушайте, — говорит этот тип, — я не понимаю проблемы. Мест два нижних, вас двое. Займите второе место.
— Но оно не у окна, — вмешалась Катя. — Мама укачивается без окна.
— Это не мои проблемы, — отрезал он. — Я место у окна заказывал и доплачивал.
Проводница вернулась:
— Действительно, ошибка в системе. Но билеты уже проданы, поезд полный…
— Вот видите! — обрадовался он. — Значит, остаёмся как есть.
***
И тут Катя взорвалась. Моя тихая, забитая дочка:
— ВЫ ВООБЩЕ ЧЕЛОВЕК ИЛИ КТО?! У женщины после инфаркта справка врача! Ей нельзя вверх лазить! А вы тут про деньги свои!
Весь вагон затих. Даже стук колёс будто стал тише.
— Не кричите на меня, — побледнел мужик. — Я ничего не нарушаю. У меня билет, я доплатил…
— ДОПЛАТИЛИ! — Катя уже не останавливалась. — А совесть вы где покупали? В том же кассе?
Тётка с верхней полки спустилась:
— Девушка права. Мужчина должен уступить место пожилой больной женщине. Это элементарно.
— Да что вы все на меня накинулись? — Он начал нервничать. — Я по правилам действую!
— По каким правилам? — Проводница наконец взяла инициативу. — У женщины медицинская справка. Это приоритет.
Мужик помолчал. Посмотрел на нас всех. Понял, что проиграл.
***
— Ладно, — процедил он сквозь зубы. — Забирайте своё место.
Собрал вещи, демонстративно хлопая чемоданом. Залез на верхнюю полку, сопел, ворчал что-то себе под нос. Всю дорогу делал вид, что мы его смертельно обидели.
Я села на своё место, у окна. Сердце колотилось, руки тряслись. Катя рядом устроилась, гладит меня по плечу:
— Мам, всё хорошо. Не волнуйся.
Но я волнуюсь. Не из-за места — из-за того, что пришлось через это проходить. Что нужно было доказывать своё право на элементарную человечность.
Соседи с нами теперь разговаривают. Тётя Галя, дядя Витя — хорошие люди. Говорят: «Правильно сделали, что не сдались». Угощают чаем, конфетами. А он наверху лежит, дуется.
За окном мелькают поля, леса. Красота какая. А в душе — горечь. От того, что мир стал другой. Жёстче. Бессердечнее.
***
Доехали. Он первый выскочил из купе, даже не попрощался. Наверное, до сих пор считает себя правым. Я же доплатил. Как будто деньги всё решают.
А я думаю: когда мы стали такими? Когда перестали видеть друг в друге людей? Справка врача, седые волосы, натруженные руки — неужели этого недостаточно, чтобы просто уступить место?
Данилка встретил на вокзале, кинулся обниматься: «Бабуля приехала!» И всё плохое сразу забылось. Ради таких моментов стоит ехать в любых поездах, с любыми попутчиками.
Но справку врача я теперь всегда наготове держу. И дочку с собой беру. Одной в этом мире стало трудно.