В течение пятнадцати минут мы много нового узнали о наших родителях, причинах появления нас на свет, ну и, конечно, в подробностях о каждом годе службы.
Дым отечества или Пожар вспыхнул неожиданно
Автор komsomol75
Пожар вспыхнул неожиданно, под утро. Ага! Неожиданно… Кто ж его ждёт. Скорее всего, радиотелеграфист курил, несмотря на строжайшее запрещение, на КП.
Ну, а что ему делать? Их всего двое. Один приболел, вот этот и сидел третьи сутки на дежурстве.
Короче, командный пункт, кабина «Управления» и дизель сгорели дотла, несмотря на бестолковое старание всего личного состава.
Чего стоило хотя бы то, что специальную установку для тушения пожара с огромным трудом на руках десятка бойцов затащили на КП и в кромешной тьме командного пункта разрядили в закрытую дверь комнаты отдыха. Или не законтренные дышла кабин, которые при первой же попытке вытащить их из капониров, повернувшись на 90 градусов, намертво запирали их в проёмах укрытий.
Моей главной задачей было отшвыривать бойцов, лезших совершить подвиг и что-либо спасти из горящей кабины (скорее всего, «дембельский» альбом), когда там начались взрывы.
А пойди знай, что там взрывается: многочисленные кинескопы или патроны оружия дежурной смены.
Ну да всё проходит, прошло и это. Разгребли завалы, доложили, стали ждать начальников, которые должны нам указать на наши недостатки.
К нашему огромному удивлению, следом за бригадными прилетело начальство из корпуса.
Вертолёт сел прямо посреди батальона. Из него не спеша вышли командир корпуса, начальник политотдела и начальник тыла.
Скептически оглядев картину, открывшуюся взору: осенней пожухлой травы, жёлтые листья берёз и осин и на этом фоне ярко-зелёные виниловые маскировочные сети, заботливо демаскирующие радары и кабины подразделения, начальство пошло на позицию.
А что там смотреть? Кто хоть раз был на пожаре, знает, что пепелища выглядят всегда одинаково. Но ритуал!
Начальство ходило по пожарищу, демонстративно не замечая нас, аборигенов. Было понятно, что основное (показательная порка) начнётся несколько позже.
Заняв кабинет командира, начальство, посовещавшись, пригласило нас на ковёр.
А надо сказать, что один из прибывших старательно и неоднократно инструктировал нас:
— Только никаких «генерал-лейтенантов» при обращение. Только «товарищ командующий!».
Больше этого подполковника ничего не беспокоило. Во должность!
Ладно, усвоили. Вошли, доложили. В течение пятнадцати минут мы много нового узнали о наших родителях, причинах появления нас на свет, ну и, конечно, в подробностях о каждом годе службы.
Затем настал черёд Начальника политотдела:
— Так, доложите о мероприятиях партийно-политической работы по предупреждению пожаров в подразделении.
Замполит бодро стал докладывать, на ходу придумывая эти самые «мероприятия». Хватило минут на десять. Оказалось, мы так много и плотно этим занимались, что не сгореть батальон просто не мог.
Разрядил обстановку начальник тыла:
— Так, ну-ка, скажите мне, сколько стоит сожжённая вами техника?
Чёрт её знает, сколько она стоит. Кто тогда это знал?
— Тысяч 200, товарищ командующий, — взял на себя инициативу командир.
— Тю! Ерунда! Товарищ командующий, вот в прошлом месяце в Нивенском «Сухарь» гробанулся. Так там около трёх миллионов было, спишем!
После этих слов атмосфера в кабинете стала как-то прореживаться. Нас из кабинета попросили, начался совет «корпусных» с «бригадными». Через полчаса, отказавшись отужинать, начальство село в вертолёт и отбыло. Всё.
Командир бригады, тоже, видно, получивший свою часть информации о нём и его службе, собрался домой.
Начальник политотдела бригады отозвал меня(НШ), командира и замполита в сторону:
— Значит так. Завтра сообщаем в прокуратуру, заводим дело. Ваша ответственность в зависимости от результатов расследования.
Назавтра в батальон прибыл следователь военной прокуратуры. В результате напряжённой недельной работы, проведения экспертиз, изучения объяснительных и докладных записок, а также длительных задушевных бесед о превратностях воинской службы в баньке батальона, причина пожара была установлена:
стечение обстоятельств.
Оказалось, что гремевшая ночью гроза навела ЭДС в антенне приёмника, отчего и случилось короткое замыкание, приведшее к возгоранию легковоспламеняющейся стойки и обшивки стен командного пункта.
Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела пришлось писать мне. Следователь не мог. Да и руки заняты были.
Я и командир с замполитом получили по выговору за «слабую обученность личного состава действиям в условиях реального пожара».
В тему: