Ну, Ваня, всколыхнул ты мою память этим фото своей собачки. И у меня на полигоне жила точно такая же. Только внешний вид был до того противный, что дембеля, которые на службе были обязаны собаку съесть (в натуре) и ели их, к этой не только не прикасались, а и мысли о том, чтобы её сожрать, не держали.
Её подкармливали, и службу по охране она несла отменно, предупреждая лаем задолго до того, как появлялись, скажем так, чужие. К своим близко тоже не подходила и в руки не давалась, и всё бы так и шло, если бы кое-что потом не случилось...
Начало очередного рассказа Александр Бакута в моём дневнике.
О собачке по кличке "Толстый"
А случилось вот что, прямо-таки вопиющее... Солдат-оператор перед осенними праздниками решил пройтись по лесочку и проверить петли на зайцев. И судьба ему улыбнулась, подарив сразу троих зайчишек, небольших, правда, но плотненьких. И он, принеся их из леска к домику операторов, бросил их перед крыльцом и зашёл в домик, где и пробыл почти час, занимаясь неотложными, по его мнению, делами и мечтая:
Как он сегодня усладит свой желудок заячьим жарким собственного приготовления...
Его напарник по объекту ушёл на войсковое стрельбище и обещал быть... как придёт. Дело шло к полудню, оператор вышел на крыльцо за зайцами, а от зайцев осталось только два хвостика и одна наполовину съеденная тушка зайца. И рядом сидела раздутая, как кадушка, и облизывалась собачка по кличке Толстый...
И оператор вспомнил, что с вечера её не кормил...
Но ярость к ней душила его, он пошёл в склад, взял косу на длинной рукоятке, подошел к разомлевшей от сытости собаке поближе. Близко она к себе никого не подпускала, примерился и с одного раза "откосил" ей голову. Подвесив её к дереву, снял с неё шкуру, выпотрошил её, собираясь из неё приготовить жаркое. Но сине-красное мясо ему сразу на вид не понравилось, и он, разрубив тушку на две части по хребту, пошел и повесил их обе в дизельную. Решив, раз уж так получилось, довольствоваться тушёнкой...
А в это время изнывали от усталости два командира полка, решившие перед праздниками поохотиться, с трудом передвигали ногами, ничего даже не видели, бродя по сопкам больше половины дня.
И они решили зайти на объект полигона перевести дух и слегка отдохнуть... Но пробыли недолго, и после того как один из них ненадолго отлучился, оба, пошептавшись, быстро ушли домой в гарнизон. А солдат обнаружил, что из дизельной пропали две тушки собаки... О чем и доложил мне по приезду...
Где-то через часа полтора я приехал в гарнизон и отправился в прачечную, где был "Греческий зал", и обнаружил сидящих за столом счастливых командиров полков, с упоением поглощавших тушёное мясо.
Они мне сказали, что добыли козу и вот решили устроить свежину, предлагали и мне присоединиться к ним, дескать, водки хватит...
Я не стал щадить их и, улыбаясь, предложил им вспомнить полигонную собаку по кличке Толстый. Обоих сразу передёрнуло...
— И это мы её уже час едим? Ё-моё...,- заскулил танкист, глядя на артиллериста, — ты что принёс?
А я думал, что это коза..., - парировал тот, и у него невольно начались позывы.
— Ты только никому не говори, а солдат, который вам её готовил, тоже молчать будет?
— Вы же съели реликвию полигона, её никто не мог съесть из-за её ужасного вида, зато зачистили её за милую душу два академика...
К обеду следующего дня в гарнизоне было весело, а на полигоне стало не хватать верного сторожа.
Они, два командира, может быть, и не стали есть Толстого, увидев его мясо, какое увидел солдат, и отказался от своей затеи, но мороз сыграл с мясом злую шутку, он заморозил его, превратив в обыкновенное мороженное мясо более-менее приличного вида.
Толстый плотно отобедал зайчиками, а уже им отужинали горе-охотники. Солдату, убившему Толстого, к ночи навешали его шкурой для хорошего и спокойного сна...
В тему: