Начало.
ОН
Она ушла разговаривать с цветами. Так часто было. Сначала его это удивляло, а потом он привык. Кроме того, она потом приходила нежная, наполненная и как будто светилась какой-то мягкой вибрирующей энергией. Обнимать ее было еще приятней. Да, и просто находиться рядом. К тому же он понимал, что ее не будет достаточно долго и он успеет приготовить сюрприз…
Он уже привыкал к этому дому, этому месту. Хотя сначала для него здесь было слишком просто… Да и бедно, что уж скрывать. Даже в походах, он позволял себе больше удобств, которые легко покупались за деньги.
Но здесь он не афишировал, кто он и чей сын…
ОНА
Она ушла разговаривать с цветами. И цветы ей отвечали тем же.
Они шептали ей о погоде, о тех, кто прошёл по этим тропам, о мечтах ветра и его мыслях о людях, о силе огня, о том, что скрыто в них внутри, и как они могут исцелять, дарить красоту, забирать боль, отнимать жизнь. Мало кто знал, о таком могуществе цветов, считая их мимолетным баловством и украшением.
Так некоторые мужчины относятся к женщинам срывая их красоту, вдыхая их аромат, считая чем-то удобным и недалеким…Но украшающими жизнь
Так вот о смерти ей тоже нашептывали цветы, не часто. Но…
Она отвечала им
-Зачем?
-Ты должна знать. Просто знай.
-Вы такие красивые…
-Как и ты. А это бывает опасным. Уж мы то, знаем. Поэтому учись защищаться. У ветра, у реки, у нас. Красота манит и пугает одновременно. Поэтому слишком многие ее хотят сделать своей, забрать, сломать. Не зная и не понимая
-Не бойтесь!
-Мы боимся за тебя. Мы уже знаем как прорастать, избегать, прятаться. А ты нет.
Шепот звучит. Но обычно он совсем другой
-Видишь мои синие лепестки. Венок из них подарит любовь…
-А мои колючки прячут исцеление от душевной боли
- А хочешь послушать сказку, ее вчера нам рассказал ветер. Он услышал ее в далекой стране. Где люди живут между льдин и снегов, но горячи сердцем и умеют говорить с духом огня, умеют любить и беречь.
Она слушала и смеялась, и плакала, вместе с цветами .
Она бы осталась подольше. Но теперь в ее жизни появился ОН… И она стала еще чудесней, краски острее, звуки ярче, ощущения острее, она как будто научилась чувствовать каждой клеточкой, чувствуя его даже, когда он далеко
ОН
Его пытали и говорили: «Откажись от любви. Она греховна. Не ту полюбил. Бога надо любить, ему служить»
А он думал: «В ней и есть мой Бог. Как любить бога не научившись любить женщину? Вы то умеете?»
Но молчал. Было больно, тело ныло и болело внутри, снаружи. И он уже готов был сказать нужные слова. Чтобы это все закончилось. Его ведь всего лишь обвиняли в связи с ведьмой. Но он вспоминал ее, думал о ней, ей еще хуже. Что на почувствует, что переживет, если узнает, что он ее предал, отказался от нее. Хотя, конечно простит. И эти мысли пробуждали решимость, давали новые силы, притупляли боль.
Ведь для нее нет такого простого выхода. Ее просто ломают, без объяснений и оправданий, без прощения и возможности жить
-Что ж ты такой упрямый? У тебя ж вся жизнь впереди. Что ж ты ее ломаешь из-за девки какой-то
-Не говори так о ней
-А как мне о ней говорить. Не знаю ведьма она или нет. Но ведь просто девка. Думаешь я не знаю кто ты? Знаю… И тем более не понимаю. Ты ж таких сто штук купить можешь
-А моего отца не боишься?
-Так это ж разговор между нами. Ты ж имени своего не говоришь. Так объясни мне, просто, не для других, для меня. Зачем ты страдаешь и терпишь эту боль? Не понимаю
-А ты любил? Хоть кого-то: маму, женщину? Бога? Ты бы отказался от любви к ним?
Брат Альфред задумался
Как ни странно, вместо вины у него появилось желание отомстить этим двоим. За то, что заставили его испытать боль сомнений, раскаянье.
Любил ли он когда-нибудь … Странный вопрос. Он член ордера с 10 лет. Их учили разоблачать, проклинать, очищать от демонов, усмирять и уничтожать… И все это во имя Бога. Они были его устами и руками. Так им говорили…Хотя в те минуты, когда он сам чувствовал Бога, он понимал, его уста не будут изрыгать проклятье, а руки нести слезы и смерть. Только вот Бога он последнее время слышал все меньше и меньше… А тех, кто говорит «его устами» становилось больше…
Любил ли он такого Бога, о котором ему твердили на утренней молитве-наставлении?
Он помнил, как проснулся маленький от солнечного зайчика на его руке и нежного щемящего чувства радости, которое было везде: в груди, животе, ладошках, и на губах. И ему хотелось заразить эти чувством всех. И тогда исчезли бы слезы со щек сестры, и мамы стала бы чаще улыбаться, папа перестал бы хмуриться и ворчать, а маленький брат болеть. Он знал, что это возможно.
Он побежал и обнял во дворе собаку. Она с радостью подхватила эту бактерию и завиляла хвостом, облизывая ему щеки. Он попытался обнять курицу, но та дала стрекоча. «Но это ж курица, догоню потом…»
Он помчался обнять мать. И спросить у нее, что с ним такое? Будет ли так всегда?
Мама не оттолкнула его как обычно, а обняла в ответ. И в этом уже было чудо!
А сидевший в гостях пастырь Ногрин, ответил на его вопрос:
-Это тебя сегодня поцеловал Бог!
И тогда, Альфред узнал, почувствовал изнутри какой он Бог.
-А можно мне всем рассказать, о том какой Бог, какой он добрый?
-Можно. Но сначала тебе надо пройти обучение. Мы как раз говорим об этом с твоей матерью. Пройдешь посвящение и сможешь нести слово Божье по всем городам и странам.
Он видел в глазах матери печаль и гордость одновременно. В их селении все боялись и уважали пастыря
-Вот и хорошо. Собирайте. Завтра я приду за ним.
День складывался странно. Мама несколько раз обнимала его и даже поцеловала. Он не узнавал ее.
А со следующего утра , его жизнь изменилась.
Он редко вспоминал свою семью. Любил ли он ее?
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
А узник был упрям. Разговоров они больше не вели. Он молчал или кричал, что Любит. Иногда просто шептал ее имя, сквозь кровь и боль. Это давало силы одному и портило настроение другому.
Ведь его упорство заставляло и других подымать голову.
Вспоминать…
Проповеди теряли силу. Туман, окутывающий голову отступал.
-Исцеленный сын.
-Спасенная роженица…
-Дитя, которого , так долго ждали
-Ноги, переставшие болеть…
-отступивший жар и страх смерти
-Мир в семье….
-Вернувшаяся любовь….
-ребенок, найденный в лесу
-И запахи, духи, рождающие в душе нежность или напоминающие о свободе и наслаждении, легкости и чуде
Приправы, делавшие явства неповторимыми
И это все было связанно с именем той, которую велено называть ведьмой.
++++++++++++++++++++++++++++++++++
Время шло
Альфред злился все больше и больше.
-Да подпиши же ты эту бумагу. Только и стоит сказать. Не нужна. Приворожила. Не люблю. И подписать.
Тот кому он это говорил. Устал возражать. Просто улыбался разбитыми губами
Альфред сам не до конца понимал смысл этой бумаги. Да и зачем. Удобнее принимать приказы и авторитет старших. Проще. А вот внутри него что-то живое кричит. «Я тоже так хочу. Хочу любить. Обнимать, защищать»
И еще он начинал задумываться, «а почему братья обвиняют только Женщин»
Так себе мысли, для серебряного воина святой Инквизиции.
Так можно лишиться всех регалий и полномочий.
Вот еще беда. С этими мыслями встали всплывать обрывки воспоминаний. Виноватый взгляд отца Кирилла , вернувшегося под утро домой. А на следующий день в соседней деревне полегли козы… И зазвучало, закрутило слово «Ведьма».
А виной всему этот упрямец. Умер бы он лучше что-ли.
Грешные мысли, грешные…Да где уж сейчас разобраться, что грех, а что святость
Девушка то давно сломалась. Она уже была не здесь. Она и в сознание то редко приходила. А когда возвращалась в свое тело шептала один вопрос: Зачем? Зачем?. Соглашалась: «Приворожила». Он ни в чем не виноват.
Смотреть на это было тяжело. Он видел многое, а здесь и сейчас он видел-она его любит. Когда говорит о нем, даже боль искажающая лицо исчезает. А глаза светятся
Так его сестра, смотрела на соседа Фалия, а потом ее отдали замуж за представительного торговца вином, и он больше никогда не видел у нее такого взгляда. Она как будто потухла за один день. Он был маленький, но заметил это.
Отдали или продали… Опять эти греховные мысли . Откуда они.
Доля женщины подчиняться и услаждать. А если это еще и полезно семье, то… Интересно, что они чувствуют.
Опять непривычные мысли. Может это проделки дьявола. Поскорее бы все закончить и уехать.
Как ни странно он умер первый. Просто крикнул и серце перестало биться
Как она узнала об этом непонятно. Когда он пришел к ней, чтобы выместить злость неудачи и заткнуть собственную совесть, она все уже знала. И тут он не узнал ее, вся ее кротость прошла. И она, смирившаяся и униженная, находящаяся в тумане грез, вдруг поднялась непонятно как на своих перебитых ногах и закричала:
Проклинаю
Силой земли
Мощью воды
Круговоротом огня
Демоны ночи услышьте меня
Пусть настигнет каждого боли ответ
Птица ночи, принеси их душам
Привет
Только через боль потерь придут они в свет
Через раскаяния и кровь
Через покаяния и скорбь
Пусть осознают муки других
Через потерю чувств своих
Смерти будут просить
Не давай
Пусть горящие костры, станут мечтой и проходом в рай
Странные слова… От них закружилась голова. И он упал
Небо затянулось и грянул гром, принимая зов.
Он пришел в себя утром. Братья сказали казнь в полдень. Сказанное проклятье стало приговором. Он был ад покинуть это место. Потому что в городе уже нарастал ропот. Слишком много жен и дочерей, принесла в жертву Святая Инквизиция. Да и девушку эту тоже любили. Кроме того, город чувствовал ее потерю. И ажиотаж толпы стихал, и страх перед властью перестал мутить головы.
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Странные люди бояться ведьм, ходят к ним за помощью. Но почему-то не верят, не боятся, что они смогут отомстить, не простить и покарать. Странные люди…
Альфред наблюдал.
Ее выводили на площадь. Толпа молчала. Странно. Обычно слатся крики «Ведьма». А здесь была тишина.
А еще приехал граф. Хотя он же сам отказался от сына. Вот он то, точно должен проклясть ведьму. А он смотрел на нее с сочувствием, а на них с гневом. Гнев графа мог обернуться большими неприятностями. Тоже вопрос, кто доложил ему. Надо предупредить брата Стафа. Ему решать сложные вопросы. Мысли кружились, но внутри было пусто, как будто все происходящее его не касалось.
Вспышка костер разгорелся. А губы старого графа прошептали, той, что была привязана: «Прости».
Костер вспыхнул и погас
Ветер мешал разгореться огню. Тучи кружили над городом.
И запела ведьма:
Я на землю пришла, чтобы любить
Нежной быть, красоту дарить
Путь к небесам открывать
Научить слышать шепот ветров
В радости звуков, находить птичий зов
А теперь вы сломали меня
Пусть нет со мной меча
Но способна убить многих я
Смерть призвать в города
Но прощаю, тех кто молчал
Заберу тех, кто близких своих продал
Болью, братство темное награжу
А теперь я ухожу
Чтобы быть с тем кого люблю
Ухожу. Отпустите меня
И загорелся костер. Ворон черный каркнул и взлетел
Замерла толпа. И в тишине побрели по домам.
Что ж дело сделано. А тоска в груди все сильнее. И он понимает, что жить ему с ней долго.
А костры по стране продолжают гореть. Только сменяются новыми, большими, они уносят уже тех, кого позвала за собой чума.
Так началась эта история для трех душ. Давно. Правила игры и роли менялись. Века мелькали. А завязанный узел становился толще.