Вечер выдался душным, даже кондиционер не спасал. Анна стояла у плиты, помешивая суп, когда в кухню вошел Кирилл. Лицо у него было напряженное, будто он собрался сказать что-то важное.
— Нам нужно поговорить, — бросил он, усаживаясь за стол.
— Говори, — Анна не оторвалась от кастрюли, но по спине пробежал холодок. Она знала эту интонацию.
— Мама переезжает к нам. На следующей неделе.
Ложка в ее руке замерла. Она медленно повернулась к мужу, не веря своим ушам.
— Ты что, шутишь?
— Нет. Она одна, ей тяжело. И это мое решение.
— Наше, — поправила Анна, сжимая ручку половника. — Или ты забыл, что мы семья?
Кирилл откинулся на стуле, скрестив руки.
— Семья — это когда поддерживают. А ты только ноешь.
— Поддерживать? — Анна засмеялась резко. — Твоя мать ненавидит меня с первого дня! Она даже на свадьбу пришла, будто на похороны!
— Хватит! — он ударил кулаком по столу. — Или мама переезжает к нам, или ищи себе другого мужа.
Тишина повисла густая, как дым. Анна смотрела на него, словно видя впервые. Потом медленно сняла фартук.
— Хорошо.
Она вышла из кухни, не дав ему времени на ответ. В спальне открыла шкаф, достала чемодан. Руки дрожали, но она не плакала.
Кирилл появился в дверях через пять минут.
— Ты серьезно?
— А ты? — она даже не обернулась, складывая вещи.
— Ты что, из-за такой ерунды…
— Ерунды? — наконец повернулась к нему. — Ты только что сказал мне выбирать между твоей матерью и тобой. Я выбрала.
Он замер, лицо покраснело.
— Ты пожалеешь.
— Возможно. Но не так, как ты.
Она захлопнула чемодан и прошла мимо него, не оглядываясь. Дверь квартиры закрылась с тихим щелчком.
А на кухне остывал суп, который она так и не успела доварить.
Анна шагала по ночным улицам, волоча за собой чемодан на колесиках. Глупое пластиковое колесо застревало в трещинах асфальта, и она дергала его с раздражением – прямо как дергали ее нервы последние три года.
Телефон в кармане ждал. Молчал. Кирилл даже не попытался догнать.
Она достала телефон и набрала номер подруги.
— Алло, Лен, это я… Можно к тебе сегодня?
— Конечно! Что случилось? – встревожилась подруга.
— Расскажу при встрече.
Такси приехало через семь минут. Пока машина петляла по спальным районам, Анна уставилась в окно. В темном стекле отражалось ее бледное лицо.
«Как дошло до этого?»
Флешбек.
***
Год назад. Воскресный обед у свекрови.
Людмила Петровна разливала борщ по тарелкам, демонстративно наполняя тарелку сына «с горкой», а Анне накладывая жиденькую похлебку.
— Кириллу нужно больше сил, он мужчина, – говорила она, будто оправдываясь. – А тебе, Анечка, фигуру беречь надо.
Анна промолчала, привычно сжав зубы.
— Мам, хватит, – буркнул Кирилл, но ложку к борщу не протянул.
После обеда свекровь «случайно» обнаружила пыль на анниной полке в гостиной.
— Девушка, ну как можно так безответственно относиться к хозяйству! У нас в семье всегда был порядок!
— Мама, – Анна глубоко вдохнула, – я работаю на двух работах, у меня…
— Ой, все работают! – фыркнула Людмила Петровна. – А дом должен сиять!
Кирилл в этот момент вышел покурить.
***
Три месяца назад.
Анна задержалась на работе, попала под дождь, пришла домой промокшая.
— Где ты шлялась? – встретил ее Кирилл с порога. – Мама звонила, беспокоилась!
— Работала, – устало ответила Анна, снимая мокрые ботинки.
— Не ври! Мама сказала, что видела тебя в кафе с каким-то мужчиной!
Анна замерла.
— Это был мой клиент, Кирилл. Мы обсуждали проект.
— Мама так не думает, – уперся он.
— А тебе важнее, что думает твоя мама, или я?
Он не ответил.
***
Такси резко затормозило.
— Приехали, – сказал водитель.
Анна расплатилась и вышла. Подъезд Лены был теплым и пахло жареной картошкой – совсем не так, как в ее холодной квартире с Кириллом.
Лена открыла дверь, увидела чемодан и сразу обняла подругу.
— Заходи, рассказывай.
А в это время в опустевшей квартире Кирилл сидел на кухне и звонил маме.
— Она ушла, – сказал он в трубку.
— Ну и пусть! – засмеялась Людмила Петровна. – Теперь у нас будет порядок.
Кирилл молча смотрел на остывший суп в кастрюле. Тот самый, который Анна так и не доварила.
Ленина квартира встретила Анну теплом и уютом. На кухне пахло корицей — подрастающий пирог заполнял дом ароматом детства.
— Садись, — Лена подвинула чашку с чаем. — Рассказывай.
Анна разом выложила все: ультиматум, чемодан, остывший суп. Руки дрожали, когда она подносила чашку к губам.
— Он даже не побежал вслед...
Телефон зажужжал в кармане джинсов. Кирилл. Анна перевела взгляд на подругу.
— Брать?
— Решай сама, — Лена накрыла ее ладонь своей. — Но помни: если возьмешь сейчас, он поймет, что может тобой манипулировать.
Анна глубоко вдохнула и отправила вызов на отклонение.
Кирилл швырнул телефон на диван.
— Не берет!
— И правильно делает, — раздался из динамика голос Людмилы Петровны. — Пусть поноет одна, потом сама приползет.
— Мам, а если...
— Никаких "если"! — перебила мать. — Она тебя не уважает! Ты же мужчина, глава семьи!
Кирилл молча смотрел в окно. За стеклом шел дождь — такой же, как в тот день, когда Анна пришла промокшая...
— Ладно, спи. Завтра все наладится, — бросила мать и отключилась.
Он остался один в пустой квартире. Впервые за пять лет брака.
Утро началось с хлопоты дверью.
— Кто там? — Кирилл, не выспавшийся, потянулся к ручке.
На пороге стоял младший брат Анны — Денис. Лицо перекошено злостью.
— Где моя сестра?
— Не знаю, — Кирилл зевнул. — Ушла вчера.
— Ты что, совсем... — Денис вжал его в стену. — Она у Лены всю ночь проплакала!
— Сам виноват! — раздался из коридора голос Людмилы Петровны. Она как по волшебству появилась на пороге. — Сестра твоя дура неблагодарная!
Денис разжал кулаки.
— А... Вот в чем дело. Мамаша подговаривает.
— Вон из моего дома! — завопила Людмила Петровна.
— Не переживай, тетя, — Денис усмехнулся. — Скоро и твой сынок здесь жить не будет.
Он развернулся и ушел, хлопнув дверью.
***
Анна сидела на кухне у Лены, когда зазвонил телефон Дениса.
— Сестренка, ты не поверишь...
— Что?
— Кирилл... Он...
— Говори уже!
— Он подал на развод. Только что.
Чашка выпала из рук Анны и разбилась вдребезги.
Разбитая чашка лежала на полу, осколки разлетелись по всему кухонному полу. Анна смотрела на них, будто загипнотизированная.
— Он... что? — голос сорвался на шепоте.
— Подожди, — Денис замялся в трубке. — Тут не всё так просто.
— Говори сразу!
— Он подал на развод, но... с требованием раздела имущества. И, кажется, его мамаша уже привела юриста.
Лена резко встала из-за стола и начала собирать осколки.
— Спокойно, Ань. Это просто тактика давления.
Анна медленно опустила телефон. В голове крутилась одна мысль: "Значит, всё всерьёз. Всё по-настоящему".
***
Через два часа они уже стояли у дверей её бывшей квартиры. Анна дрожащей рукой вставила ключ, но дверь не открылась.
— Он... поменял замки?
Денис яростно нажал на кнопку звонка.
Дверь открыл незнакомый мужчина в строгом костюме.
— Вы кто?
— Я живу здесь! — вырвалось у Анны.
Из глубины квартиры раздался знакомый голос:
— Пусти их, Сергей Иванович.
Людмила Петровна вышла в прихожую, опираясь на трость, которой у неё ещё вчера не было.
— А-а, приползла. Как раз вовремя — мы как раз составляем опись имущества.
— Где Кирилл?
— Мой сын на работе, — свекровь самодовольно улыбнулась. — А я как законный представитель...
— Вы ничего не представляете! — вскипел Денис. — Это их общая квартира!
Юрист достал документы.
— Согласно предварительному...
Анна не слушала. Она прошла мимо них в спальню.
Комната была перевернута с ног на голову. Ящики выдвинуты, шкафы распахнуты. На кровати лежала её свадебная фотография — стекло разбито, рамка погнута.
Из гостиной донесся голос свекрови:
— Этот сервиз — наш семейный! Подарок на свадьбу от моей тёти!
— Мама, это нам подарили! — вдруг раздался голос Кирилла. Он стоял в дверях, бледный, с помятым лицом.
— Молчи! — рявкнула Людмила Петровна.
Анна и Кирилл встретились взглядами. В его глазах она впервые увидела не злость, а растерянность.
— Кирилл... — начала она.
— Всё, хватит! — свекровь загородила сына. — Сергей Иванович, вызывайте полицию, если они не уйдут!
Денис схватил сестру за руку.
— Пойдём. Сейчас не время.
На выходе Анна обернулась. Кирилл стоял, опустив голову, а его мать что-то яростно шептала ему на ухо.
Дверь захлопнулась.
Вечером в кафе адвокат разложил перед Анной документы.
— Они действуют жёстко, но нарушений нет. Вам нужно срочно...
Анна не слышала его слов. Она смотрела в окно, где по тротуару шла молодая девушка — точь-в-точь как она пять лет назад.
— Миссис Соколова? Вы меня слушаете?
— Да, — она глубоко вдохнула. — Я слушаю. Давайте воевать.
Дождь стучал по крыше кафе, где Анна встретилась со своим адвокатом. На столе между ними лежала стопка документов с печатями "Срочно" и "Для служебного пользования".
— Ваш муж подал встречный иск, — адвокат перевернул страницу. — Требует не только квартиру, но и вашу долю в бизнесе.
Анна сжала ладонями горячую чашку.
— Какую ещё долю? У нас нет совместного бизнеса.
— Согласно этим документам, вы являлись соучредителем его ИП.
Она резко отодвинула бумаги.
— Это подделка! Я никогда не подписывала...
Голос оборвался. В дверях кафе появился Кирилл. За ним, как тень, следовала молодая девушка в бежевом пальто.
— Ольга... — прошептала Анна, узнавая двоюродную сестру Кирилла.
Девушка заметила её взгляд и намеренно взяла Кирилла под руку.
Адвокат нахмурился:
— Вам плохо?
— Нет, — Анна резко встала. — Мне нужно воздуха.
Она выскочила на улицу, не замечая дождя. В голове пульсировало: "Ольга. Его кузина. Та самая, которая всегда смотрела на него слишком долго..."
***
Телефон завибрировал в кармане. Незнакомый номер.
— Алло?
— Анна Сергеевна? — женский голос звучал нервно. — Это Марина, соседка снизу. Вы должны знать...
— Знать что?
— Ваша свекровь... она уже неделю носит ваши вещи на помойку. А сегодня... сегодня привезли новую мебель.
Анна закрыла глаза.
— Спасибо, Марина.
Она набрала номер Дениса.
— Срочно приезжай. Мы идём туда.
Квартира действительно пахла новой мебелью. Дверь им открыла перепуганная домработница.
— Хозяйка не велела никого пускать...
Анна прошла мимо.
В гостиной стоял диван, которого она не узнавала. На месте её любимого кресла — новое, в упаковке.
Из спальни донеслись голоса:
— Кирилл, не будь тряпкой! Она тебя использовала!
— Мама, хватит...
Анна распахнула дверь.
На её бывшей кровати сидела Ольга, поправляя прядь волос за ухо Кирилла. Людмила Петровна стояла над ними, как режиссёр перед премьерой.
— А-а, — свекровь скривила губы. — Пришла за вещами? Они уже на свалке.
Кирилл вскочил:
— Анна... я...
Ольга потянула его за руку:
— Кирилл, мы же договорились...
Денис шагнул вперёд:
— Вы все больные.
Анна молча повернулась к выходу. В последний момент её взгляд упал на тумбочку — там лежала открытая коробка с её старыми письмами.
Людмила Петровна заметила этот взгляд:
— Интересное чтиво. Особенно письма от того... как его... Максима.
Кирилл резко поднял голову:
— Какого Максима?
Анна побледнела.
— Это мой бывший. До тебя.
— Ой, какая скромница! — захихикала свекровь. — А то, что ты с ним встречалась, когда уже встречалась с Кириллом?
— Это ложь!
— Мама, — Кирилл сжал кулаки. — Откуда ты знаешь...
— Она сама в письмах всё описала! — Людмила Петровна торжествующе махнула листком. — Читайте, родные мои!
Анна выхватила письма.
— Ты... ты обыскала мои личные вещи?
— В моём доме ничего личного!
Денис схватил сестру за руку:
— Пойдём. Здесь нечего доказывать.
На пороге Анна обернулась. Кирилл стоял, сжимая письма, с лицом, на котором боролись ярость и недоверие.
Ольга обняла его сзади, прижимаясь щекой к спине.
Дверь захлопнулась.
В лифте Анна разжала кулаки. В руке был смятый листок — одно из писем, которое она успела вырвать.
"Милая Анечка, — читала она про себя. — Ты права, нам нужно прекратить эти встречи. После твоего рассказа о Кирилле я понял — он тебя любит. В отличие от меня..."
Дата — за месяц до их свадьбы.
Денис взглянул через плечо:
— Это...
— Доказательство, что его мать лгунья, — Анна сунула письмо в карман. — Но теперь это не важно.
Лифт открылся.
Дождь хлестал по тротуару, когда Анна вышла из подъезда. Письмо в кармане жгло кожу сквозь ткань джинс.
— Куда теперь? — Денис натянул капюшон.
— К Марине. Соседка звонила — свекровь выбросила мой архив. Может, что-то сохранилось.
Они свернули за угол, где стояли мусорные баки. Анна замерла — рядом с контейнерами копошилась пожилая женщина в прозрачном дождевике.
— Марина?
Женщина обернулась. В руках она держала потрёпанную папку с надписью «Личное».
— Я думала, вы не придёте. Ваши документы почти сожгли.
Анна взяла папку дрожащими руками.
— Почему вы...
— У меня тоже была свекровь из ада, — Марина грустно улыбнулась. — И ещё... мне нужно вам кое-что показать.
***
Квартира Марины пахла яблочным пирогом и старыми книгами. На столе лежала пожелтевшая фотография.
— Это...
— Ваша свекровь. 1979 год.
На снимке молодая Людмила стояла рядом с мужчиной, который явно не был отцом Кирилла. Его рука лежала у неё на талии.
— Кто это?
— Мой двоюродный брат. Его звали Артём. — Марина вздохнула. — Людмила разрушила его семью. Как и вашу.
Анна уронила папку. Из неё выскользнула старая газетная вырезка: «Трагическая гибель в ДТП...»
— Он погиб через месяц после этого фото. Жена Артёма осталась с двумя детьми. Одна из них...
— Ольга, — догадалась Анна.
Марина кивнула:
— А теперь Людмила женит своего сына на дочери того мужчины, которого когда-то отбила у матери.
Денис присвистнул:
— Это же месть.
Телефон Анны завибрировал. Неизвестный номер.
— Алло?
— Анна? — голос Кирилла звучал хрипло. — Я... мне нужно тебя видеть.
— Почему?
— Мама... — он замолчал. — Я нашёл кое-что в её бумагах.
Парк встретил их осенней сыростью. Анна сидела на скамейке, сжимая в руках ту самую папку с фотографиями. Кирилл подошёл с опозданием на двадцать минут — глаза красные, будто не спал всю ночь.
— Ты выглядишь ужасно, — вырвалось у Анны.
Он грузно опустился рядом, не решаясь посмотреть ей в глаза.
— Я был у Ольги.
Анна сжала пальцы на коленях.
— Поздравляю.
— Она... — Кирилл провёл рукой по лицу. — Она показала мне письма своей матери.
Из внутреннего кармана он достал конверт с пожелтевшими листами.
— Читай.
Почерк был незнакомый, женский:
"Дорогая Оленька, прости, что оставила тебя. Твоя тётя Люда отняла у меня не только мужа, но и рассудок. Когда ты вырастешь, берегись её..."
Анна подняла глаза:
— Ты понял, что она сделала?
Кирилл кивнул, глотая ком в горле:
— Она вырастила Ольгу, чтобы...
— Чтобы повторить историю. Только теперь ты на месте того мужчины.
Он резко встал и отошёл к дереву, упираясь ладонями в ствол.
— Всю жизнь она твердила: "Я одна тебя люблю, все остальные предадут". А сама...
Анна молча наблюдала, как его плечи дрожат. Впервые за пять лет она увидела его настоящего — без маминых установок, без показной бравады.
— Кирилл...
— Нет, — он резко обернулся. — Ты не должна меня жалеть. Я заслужил это.
Из его кармана раздался звонок. На экране — "Мама".
Кирилл посмотрел на телефон, потом на Анну.
— Я должен...
— Иди, — она кивнула. — Ты знаешь, где меня найти.
Когда его фигура скрылась за поворотом, Анна достала телефон.
— Лен? Да, это я. Всё подтвердилось...
Людмила Петровна встретила сына на пороге с подносом пирогов.
— Где ты пропадал? Оля звонила, волновалась!
Кирилл молча прошёл в гостиную. На столе лежали свадебные каталоги с закладками.
— Мама.
— Что, сынок?
— Почему ты не сказала, что Олина мать покончила с собой?
Поднос со звоном упал на пол.
— Кто тебе...
— Я прочитал её предсмертное письмо. — Кирилл повернулся к матери. — Ты разрушила их семью. А потом взяла девочку, чтобы вырастить себе союзницу.
Людмила Петровна побледнела, но тут же выпрямилась:
— Она вре...
— Хватит лжи! — он ударил кулаком по столу. — Я видел твои письма к её отцу! Ты радовалась, когда его жена повесилась!
Дверь в прихожей скрипнула. На пороге стояла Ольга — бледная, с мокрыми от слёз глазами.
— Тётя Люда... это правда?
Свекровь замерла, будто попав в ловушку.
— Оленька, дорогая...
— Всю жизнь ты говорила, что мама бросила меня! — Ольга задыхалась. — А она... она...
Кирилл шагнул между ними:
— Всё кончено, мама.
Людмила Петровна вдруг изменилась в лице — глаза стали стеклянными, губы подрагивали.
— Ты... ты меня предаёшь? После всего, что я для тебя...
— Нет, — тихо сказал Кирилл. — Это ты предала меня. Ещё когда решила, что можешь прожить мою жизнь за меня.
Он развернулся и взял Ольгу за руку.
— Пойдём.
Дверь захлопнулась. Людмила Петровна осталась одна среди разбросанных свадебных журналов и осколков своей многолетней лжи.
Анна сидела в пустом кафе, перебирая край салфетки. За окном моросил осенний дождь, превращая тротуары в зеркальные поверхности. Дверь открылась с лёгким звоном — Кирилл вошел, держа в руках толстую папку.
Он выглядел измождённым. Тёмные круги под глазами, небрит щетиной.
— Спасибо, что пришла.
— Ты сказал, это важно.
Он положил папку на стол.
— Это отказ от всех претензий на имущество. Квартира, машина, счета — всё остаётся тебе.
Анна медленно открыла папку. Документы были уже подписаны.
— Почему?
— Потому что я должен был это сделать ещё тогда... когда ты уходила.
Она отодвинула папку.
— Мне не нужно твое имущество, Кирилл. Мне нужно было твоё уважение.
Он сжал кулаки, потом резко разжал.
— Я знаю. И теперь понимаю, как сильно ошибался.
В кафе вошла Ольга. Она остановилась у входа, не решаясь подойти.
— Ты позвал её? — Анна подняла бровь.
— Она хотела извиниться.
Ольга неуверенно подошла к столу.
— Анна... я не знала всей правды. Тётя Люда...
— Людмила Петровна, — поправила Анна.
— Да. Она использовала меня. Как и Кирилла.
Анна вздохнула.
— Что теперь будет?
— Я уезжаю, — сказала Ольга. — В другой город. Нашла работу.
Кирилл посмотрел в окно.
— А я... подал документы на переезд в филиал компании. В Питер.
Анна кивнула. В её глазах не было ни злости, ни торжества — только лёгкая грусть.
— А что с ней?
Кирилл и Ольга переглянулись.
— Она... — Кирилл замялся.
Ольга закончила за него:
— В больнице. После нашего ухода у неё случился гипертонический криз.
Анна откинулась на спинку стула.
— Я не рада этому.
— Я знаю, — прошептал Кирилл.
Он потянулся к её руке, но остановился в сантиметре.
— Прости.
Анна посмотрела на его пальцы, так и не коснувшиеся её, потом подняла глаза.
— Я прощаю. Но это не значит, что мы можем начать всё сначала.
Он кивнул, опустив голову.
— Я понимаю.
Ольга отошла к выходу, давая им прощальные минуты.
— Ты останешься в городе? — спросил Кирилл.
— Нет. Я подписала контракт в Москве. Уезжаю через неделю.
Он улыбнулся — впервые за этот разговор.
— Ты всегда была сильнее меня.
Анна встала, взяла папку с документами.
— Береги себя, Кирилл.
Когда она вышла из кафе, дождь уже закончился. На мокром асфальте отражалось чистое небо.
Эпилог.
Через месяц Анна получила письмо. Конверт, подписанный дрожащей рукой:
"Анечка, я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Но перед отъездом в санаторий хочу сказать: ты была лучшей невесткой. И худшей ошибкой моего сына.
Л.П."
Анна сложила письмо, убрала в ящик стола и закрыла его на ключ.
За окном светило солнце.