13 июля 1870 года.
День, когда одна фальшивка в газете изменила лицо Европы.
Один обман — и миллионы судьб переписаны.
Один вымаранный абзац — и империи рухнули, короны покатились по булыжникам, а на руинах старого мира родилась новая держава.
Это история не о войне.
Это история о слове.
О том, как ложь, аккуратно поданная в нужный момент, может быть страшнее любого армейского снаряда.
История о человеке, который не стрелял, но убивал без оружия.
О человеке по имени Отто фон Бисмарк — канцлере, дипломате, интригане… и, возможно, одном из величайших фальсификаторов в истории дипломатии.
Начало конца
Лето 1870 года. Тихо. Спокойно. Пока...
73-летний король Пруссии Вильгельм I приехал лечить нервы и печень в курортном городке Бад-Эмсе (или просто Эмс) на реке Лан.
Туда-то, следом за ним, и отправился французский посол Винсент Бенедетти по поручению своего правительства. У него было срочное донесение, и посол попросил личного свидания с королем. Несмотря на плохое самочувствие, Вильгельм принял посла. А тот заявил ему, что французский император Наполеон III крайне недоволен тем, что принц Леопольд Гогенцоллерн пытался занять вакантный испанский престол.
- Ваш кузен, принц Гогенцоллерн, хочет стать королём Испании? Нет. Так не пойдёт.
Вильгельм, человек уставший и разумный, соглашается.
- Хорошо, я скажу ему отказаться.
Вильгельм исполнил своё обещание. Он лично связался с Леопольдом и попросил его отказаться от испанского престола. Леопольд, в свою очередь, не посмел перечить королю. Казалось, что конфликт исчерпан, но окружение французского императора Наполеона III жаждало войны, толкая его
на новые провокации.
Формально французская дипломатия одержала полную победу над прусской, что поначалу вполне удовлетворило Наполеона III. Однако окружавшие его
министры и советники, среди которых преобладали крайние консервативные
бонапартисты, настаивали на войне. Они смогли перетянуть на свою сторону
даже жену императора. Императрица Евгения прямо подстрекала мужа, убеждая, что военная победа необходима для сохранения монархии и обеспечения будущего династии. Военный министр Эдмон Лебеф открыто заявлял, что прусской армии не существует и что лично он её отрицает. Военное командование было уверено в полном превосходстве французской
армии над прусской.
А в Берлине?
Бисмарк же стремился развязать войну, находя в провокациях Парижа прекрасный для этого повод. Будущего рейхсканцлера приводила в ярость нерешительность короля, который стремился избежать военного конфликта любой ценой.
Да, Бисмарк хотел войны.
Войны, чтобы объединить Германию.
Войны, чтобы уничтожить Францию.
Войны, чтобы сделать историю.
Глупость против хитрости
Ситуация в Париже привела к тому, что утром 13 июля 1870 года посол Бенедетти был вынужден снова отправиться к Вильгельму I, чтобы вручить ему одно из самых дерзких требований в истории дипломатии. Прусский король должен был дать формальное обязательство, что запретит Леопольду принять
испанский престол, если ему снова когда-нибудь это предложат.
Столь дерзкое требование возмутило короля, но он вежливо попрощался с послом и дал понять ему, что давать таких обещаний он не вправе. Тогда Париж потребовал от Бенедетти вручить Вильгельму новое, еще более
оскорбительное послание. Бенедетти снова запросил аудиенции, в которой раздражённый Вильгельм I ему отказал. Тогда посол Франции сам подловил короля, прибыв на вокзал в момент его отъезда из Эмса 13 июля. Он изложил Вильгельму суть французских требований. Король пообещал, что продолжит этот разговор с послом в Берлине.
Уже садясь в поезд, Вильгельм приказал советнику министерства иностранных дел изложить события этого дня и послать их Бисмарку. Канцлер получил эту срочную депешу тем же вечером. В этот момент он ужинал с военным министром Альбрехтом фон Рооном и начальником главного штаба прусской армии Гельмутом фон Мольтке.
После ознакомления с королевским посланием Бисмарк спросил у них, готова ли прусская армия дать отпор неприятелю. Получив утвердительный ответ, канцлер принял решение. Он удалился в соседнюю комнату, где вычеркнул из депеши то место, где Бенедетти просил о новой аудиенции, а король обещал продолжить разговор в Берлине. Теперь из текста выходило, что король Пруссии Вильгельм I вообще отказывается вести дальнейшие переговоры по этому вопросу. После этого Бисмарк немедленно дал указания опубликовать подделанный документ в газетах.
Но вот тут-то и началось.
Как и рассчитывал министр-президент, Париж отреагировал незамедлительно. Решив, что честь Франции унижена, большинство французских депутатов проголосовали за войну против Пруссии.
И вот 15 июля началась мобилизация во Франции, 16 июля — в Пруссии. 19 июля 1870 года Наполеон III объявил Пруссии войну.
Франко-прусская война закончилась полной катастрофой как для самой
Франции, так и лично для ее императора, который потерял корону.
По Франкфуртскому миру бывшая империя уступала Германии Эльзас
и Лотарингию, а это ни много, ни мало 1 миллион 597 тысяч жителей, или 4,3% своего населения.
Более тог, в этих областях было сосредоточено 20% всех горно-металлургических запасов Франции.
Берлин же, наоборот, торжествовал — 18 января 1871 года в Версале
Бисмарк и Вильгельм I объявили о воссоединении Германии. Так
на континенте появилась новая мощная держава — Германская империя,
территория которой составляла 540 857 км², население — 41 058 000
человек, а армия достигала почти 1 млн солдат.
В 1871 году, в Версальском зеркальном зале, под звуки торжественных маршей, была провозглашена Германская империя. Бисмарк стал её первым рейхсканцлером — архитектором новой державы, чьё влияние вскоре потрясёт Европу. Он удерживал этот пост до 1890 года, оставаясь непревзойдённым мастером политического шахматного поля.
Антанта
Но вернемся в 1863 год. В русской Польше вспыхнуло восстание. Вся Европа следила за событиями — но лишь один человек видел в этом не хаос, а возможность. Отто фон Бисмарк, делает шаг, от которого невозможно отказаться: он предлагает царю Александру II конвенцию, разрешающую русским войскам преследовать повстанцев даже на прусской территории. Звучит как жест дружбы. Как благородная поддержка. Как союз двух империй перед лицом анархии.
Но это была не поддержка. Это была приманка.
Александр II и его министр иностранных дел, князь Горчаков, заглотили наживку. Конвенция была подписана. И в этот момент Бисмарк сделал ход, который оказался гениальным: он превратил внутреннее дело России в международный конфликт. Ведь теперь Польша — не просто восставшая провинция, а объект межгосударственного соглашения.
Франция и Великобритания мгновенно отреагировали. Они заявили: если Россия и Пруссия договариваются о судьбе Польши, то и Париж с Лондоном имеют право голоса. И выдвинули ультиматум: амнистия, конституция, автономия. В воздухе повисла угроза войны. Но Бисмарк не хотел войны — он хотел раздора. И получил его. Три великие державы — Петербург, Париж, Лондон — враждебно отстранились друг от друга. А Бисмарк, невидимый дирижёр, стоял в тени, наблюдая, как его соперники рвут друг друга.
Война начнётся на рассвете» — и она началась не там, где думали
Если с Россией всё прошло гладко, то с Австрией требовалось больше изящества. Бисмарк готовил войну, но не мог позволить себе выглядеть агрессором. Он хотел, чтобы Австрия сама начала. Чтобы весь мир видел: Пруссия — жертва, а не зачинщик.
И тогда он запустил операцию, достойную шпионского романа. Через неофициальные каналы, тайные источники и двойных агентов в Вену потоком пошли тревожные сообщения: Берлин готовит нападение, война начнётся на рассвете, прусские войска движутся к границе. Слухи, как яд, проникли в уши императора Франца Иосифа. Его нервы не выдержали. Он отдал приказ о частичной мобилизации.
Бисмарк улыбнулся. Хватило и этого. Концентрация австрийских войск была немедленно представлена как акт агрессии. Война была объявлена — как самооборона. И закончилась полным разгромом Австрии. Европа ахнула. А Бисмарк — встал у истоков новой Германии.
Вот после этого Бисмарк и устроил трюк с Эмской депешей: фальшивкой, которая запустила войну.
Горчаков лезет в петлю — и Бисмарк не мешает
Все тот же злосчастный 1870 год. Канцлер Горчаков решил отменить унизительные статьи Парижского мира 1856 года, лишившие Россию флота на Чёрном море. Но он захотел сделать это громко — на международной конференции, с триумфом.
Бисмарк смотрел на все это с холодным презрением. «Я бы просто начал строить корабли и дождался, когда меня об этом спросят», — говорит он. Но не вмешивался. Он знал: лучшее, что можно сделать с врагом — позволить ему самому увязнуть в своих ошибках.
Конференция была созвана. И тут британцы, с ледяной логикой, заявили: если Россия может иметь флот на Чёрном море, то почему бы и Великобритании не разместить там свои броненосцы? Петербург в ужасе. Вместо нейтрального моря — угроза британских военно-морских сил у самых границ.
Спасти Россию помогла лишь случайность: Турция, боясь британского влияния, встала на сторону России. Но Бисмарк не полагался на удачу. Он полагался на расчёт. Однако...
Роковая ошибка
Под конец своей карьеры Бисмарк совершил фатальную ошибку. Он решил, что невозможно, чтобы самодержавная Россия союзничала с республиканской Францией, с её «Марсельезой» и революционным духом. «Царь и революция не могут идти рука об руку», — считал он.
И, уверенный в этом, он начал экономическую войну против России: закрыл германские рынки, давил на таможни, требуя уступок. Считал, что у России нет выбора. Что Франция предложит деньги, но потребует политического союза — а на это Александр III никогда не пойдёт.
Но не тут-то было.
Александр III пошёл на этот договор. Ради миллиардов французских кредитов. В 1891 году родился русско-французский союз. Позже к нему присоединилась Британия. Так возникла Антанта — военный блок, который менее чем через двадцать лет разгромит Германию в Первой мировой войне.
В итоге Бисмарк ушёл в отставку. А его империя — в пропасть.
Отто фон Бисмарк: железный канцлер и архитектор империи
Род Бисмарков уходит корнями в XIII век — но слава пришла к нему лишь спустя столетия, в лице одного честолюбивого и беспощадного человека. Хотя предки Отто фон Бисмарка принадлежали к прусским юнкерам — дворянству землевладельческого склада, — отец его был скорее бедным помещиком, чем богатым магнатом. Это означало, что юный Бисмарк, выросший в глубинной провинции, не мог рассчитывать на благосклонность судьбы или помощь влиятельных родственников. Ему предстояло пробиться самому. И он пробился благодаря силе ума, воли и холодного расчёта.
Родившийся в 1815 году, Бисмарк начал карьеру в дипломатической службе, быстро выделившись как политик с твёрдыми консервативными взглядами и острым чутьём на власть. Его проницательность, умение лавировать между интересами и предугадывать ходы противников сделали его незаменимым. В 1862 году он стал министром-президентом Пруссии — и фактически взял в свои руки бразды правления королевством, став тенью трона, а вскоре — его главным двигателем.
За три десятилетия у власти Бисмарк превратил разрозненные немецкие княжества в мощную, единую империю. Он добился этого не дипломатией и не мечтами о единстве — а тремя чётко спланированными войнами: против Дании, Австрии и, наконец, Франции. Каждая из них была не просто военным конфликтом, а частью грандиозной стратегии, в которой дипломатия служила прикрытием, а провокации — оружием.
Его девиз — «железо и кровь» — стал синонимом жёсткой, беспощадной реальности. Бисмарк не гнался за моралью. Он манипулировал, обманывал, подстрекал врагов друг против друга с хладнокровной точностью. Его капканы расставлялись так искусно, что жертвы зачастую не замечали, как сами попали в ловушку. А когда осознавали — было уже поздно.
Наследие: герой или демон?
Бисмарк — величайший политик XIX века. Архитектор единой Германии. Мастер дипломатического обмана, войны и мира. Но его наследие — противоречиво. После Второй мировой войны памятники ему сносили. Его имя исчезало с марок, монет, медалей. Если его и изображали — то без мундира, без шлема, без символики империи.
Потому что Бисмарк — это не просто государственный деятель. Это олицетворение силы, хитрости, реальной политики. И Германия, пережившая две мировые войны, боялась проснуться в тени своего самого гениального, но самого опасного сына.
Бисмарк создал империю.
Он управлял Европой.
И он сам, невольно, заложил мину под неё.
Так, почти в одиночку, он перекроил лицо Европы. И оставил после себя миф о человеке, который правил не по праву крови, а по силе разума и воли.
Подписывайтесь на канал, ставьте лайк и не забудьте про колокольчик. История не забывает, а мы - не молчим.