Глава 14.
- Да, ладно, пап! Какой еще поклонник? Я замужем, муж, слава Богу, рядом со мной, не в плавании. Не волнуйся, все у нас с Костей хорошо. Ни он, ни я поводов для ревности не давали. А я так люблю его, папа! - успокаивала отца Таня, занося в палатку свои и Костины вещи.
- Вот и славно, доченька! Но я буду следить за своим Толиком, если что, пусть потише глазами стреляет.
- Вы о ком? Кто стреляет? - к мужу с дочерью подошла Елена Петровна.
- Все нормально, никто не стреляет пока. Сезон охоты не открылся, - вывернулся Евгений Максимович.
- Танюша, ты голову платочком повяжи так, чтобы шея закрыта была, концы брюк в носки заправь. Это и всех мужчин касается, чтобы клещей не поймать. По низам брюк надо побрызгать репилентом, на руки тоже. Это и от клещей, и от комаров помогает.
- Молодец, мама! Это очень кстати! Давай! - Таня взяла балончик и всех побрызгала, в том числе и довольного Анатолия, подмигнувшего ей:
- Благодарствую, Татьяна Евгеньевна! Обо мне моя мама так не заботилась!
Палатки поставлены. Удочки, наживка - все есть для рыбалки.
- Таня, иди сюда! Я тут тебе местечко приготовил. Садись на ящик. Смотри, как удобно! - хлопотал Костя о любимой жене. Елену Петровну тоже усадили на пустой ящик, предусмотрительно прихваченный из дома. Мужчины обошлись без сидений. Рыбалка началась.
Вечерело. Солнце медленно, но верно спускалось все ниже к воде, его диск становился все краснее и больше. Вечерний клев не оправдал ожиданий. Костя поймал окуня и плотвичку, Евгений Максимович - совсем небольшого сазаненка, задремавший Анатолий, вообще, прозевал поклевку, а Таня с мамой просто полюбовались розовым закатом. Решили отложить рыбалку на утро и, не теряя времени, поужинать прихваченными с собой яйцами, огурцами, салом и варёной картошкой. Развели костёр, вскипятили воду для чая.
Таня достала из сумки мятные пряники.
- Танюша, покрепче завари, - попросил отец.
- Чтобы спать не хотелось? А потом под утро уснуть и проспать утренний клев? - откусив пряник, отозвалась дочь.
- Мудрая ты, как я посмотрю. Ну, буду пить чай "Белые ночи", как у вас в Питере говорят.
- Травками пахнет - душицой и чабрецом! Замечательно! - потягивал чаек из кружки, развалившись на траве, как римский патриций, Анатолий.
- Да, Танюш! Чай отменный, - поддержал водителя Костя. - Кто травки собирал?
- Ты что, Костя? Мы с тобой и собирали на Ивана Купалу. Забыл, сердешный? - взъерошила шевелюру мужа Таня. Костя рассмеялся:
- Кто-то у нас соваем шуток не понимает!
Он обнял жену и уронил на спину.
- Нам отвернуться? - строго спросила мать.
- Ой, мамочка! Мы больше не будем! - умоляюще сложила руки Таня.
- Когда же им миловаться, как не после свадьбы? Выключи прокурора, уважаемая Елена Петровна! - заступился за молодёжь отец.
- Да, я не против. Считайте, что и я пошутила, - оправдывалась мать.
- Видите вон там справа островок? - вдруг спросил Анатолий, - Его еще называют "Островом вздохов" Любовные игры молодожёнов настроили его на лирический лад.
- Сейчас только и любоваться островами, пока темно, - язвительно ответила Таня.
- А что там на этом острове? - тактично спросил Костя.
- Да парочки местные туда плавают любовь крутить. Даже шалаш построили, чтобы как в поговорке - "С милым рай и в шалаше!" - улыбаясь, ответил Косте тесть.
- А ты-то откуда знаешь? Бывал там? - нахмурилась тёща.
- Да все об этом знают. Тоже мне загадка! - пожал плечами Евгений Максимович.
- Вот, вот. Был я там. Робинзонил, можно сказать, - подключился к теме Анатолий.
- И Пятница была?
- А как же без Пятницы? Без нее там делать нечего. Так вот. Запасся я портвейном, взял у отца лодку (он у меня рыбак), посадил свою девчонку и на остров. Погода шикарная! Теплынь! Добрались мы до шалаша, развели костерок, выпили портвейна, закусили хлебушком, поджаренным на костре, и завалились в шалаш. Накувыркались досыта, уснули. Под утро меня разбудил мочевой пузырь. Уже рассвело. Продрал глаза, а лодки-то нет!! Я туда, сюда - нет и все! В горячах, видно, забыли привязать. "Всё, - думаю, - вот мы и Робинзоны! То есть - Робинзон с Пятницей! Труба! У нас и поесть с собой ничего нет. Загнемся с голоду. Когда нас хватятся?
- Толик, давай обойдем остров вдоль берега! А вдруг лодку найдём? - говорит мне Наташка.
- А кто это? Жена твоя?
- Какая жена? Я еще с ней и знаком не был!
- Ну, нашли лодку?
- Вот. Перебили на самом интересном месте! Идём мы, значит. Где по воде, где по бережку. Смотрим - наша лодка, качается на волнах, прибившись к берегу, а в ней! Не поверите! Мишка спит, как в люльке.
- Какой Мишка? Товарищ твой?
- Да нет! Медвежонок. Не большой такой и не маленький. Что делать? Я заорал, чтобы его прогнать. Медвежонок проснулся и деру, а мы с Наташкой запрыгнули в лодку и давай грести! Ведь у медвежонка мамаша где-то рядом была! Откуда они взялись? Просто чудеса! Я рассказал дома. До сих пор не верит никто.
- Да! История занимательная! Может быть, тебе это приснилось, Толик! - недоверчиво посмотрела на него Елена Петровна.
- Ну, вот и вы туда же! Лучше бы не рассказывал, - обиделся Анатолий.
На Черемшан уже опускались сумерки. От воды поднялся туман. Стало не просто прохладно, а по-настоящему холодно. Таня продвинулись поближе к костру, протянув руки к пламени.
- Все, ребята! Хватит рассиживаться! Всем на боковую! Вставать надо не позже пяти, - скомандовал Евгений Максимович.
Таня и Костя забрались в один спальный мешок, обнялись, и Таня сразу заснула. А Костя слушал ровное дыхание жены, чувствовал тепло на своей груди. Любовь, нежность и даже какая-то жалость переполняли его, так хотелось защитить, уберечь от всех невзгод и неприятностей это чудо, вверившее ему себя. "А я буду её оставлять так надолго... Как она будет жить без меня? Ведь это страшно, если Таня научится обходиться без меня! С этим надо будет что-то делать." Костя прижал к себе потеснее жену и, наконец, сон нашёл и его.
Спали в своей палатке, устав от разговоров, родители Тани. Спал, положив ноги в цветастых носках на панель УАЗика, Анатолий. Спал у потухшего костра сытый Кузя. Он наелся мешанки из картошки и ливерной колбасы, которую покупали специально для него и Рыжика. Кузя посапывал, постанывал, как настоящий мужик. В лесу на берегу Черемшана слышно было, как шумит ветер в верхушках сосен, как вскрикивает где-то сова, как плещет хвостом крупная рыба в реке. Сладко спится на природе.
Но просыпаться надо. Не спать сюда приехала наша компания.
Первым встал Евгений Максимович. Ежась от утреннего холода, он вылез из палатки, пробежался вокруг нее, поработал руками туда-сюда, присел пару раз, ополоснулся речной водичкой и продудел побудку для всех, подражая горну, прижав ко рту рупором ладони. Нехотя, но пришлось просыпаться. Обошлись без завтрака, жуя на ходу бутерброды, и дожевывая их, уже сидя с удочками, на берегу. Над водой парило, солнце еще только собиралось вставать, посылая об этом весть розовыми отблесками на легких облаках. Зевая и кутаясь в куртки, наши рыбаки глядели на воду, где пока неподвижно висели поплавки. Но вот у Тани первой поплавок задергался, и леску потянуло с силой вниз.
- Ой! Помогите! Вот, вот она! Здоровая рыбина! Сейчас удочку вырвет из рук!
Костя подскочил к ней и помог крутить катушку, вываживая рыбу. Из воды показалась тупая сазанья голова. Здоровенный сазан изо всех сил бил по воде хвостом, не желая быть пойманным. Но ничего не поделаешь, и вот он уже в ведре с водой продолжает возмущаться.
- Пап, он килограммов пять весит! Чуть спину не сорвала!
- Тебе повезло! Сазан и правда богатырский! Ишь как ругается на нас. Ведро бы не опрокинул. Силищи хватит.
И пошло, и поехало! Сазаны, по всей видимости, облюбовали это место, прикормились. Одного за другим вытаскивали их рыбаки. Клевало у всех. Пора бы остановиться.
- Куда столько много рыбы? - возмущалась Елена Петровна.
- Ничего не много, мам! Кузька отбавил , он вчерашний улов изволил скушать. В отличии от нас, он не любит оставаться без завтрака, - погладила по большой голове своего любимца Таня. Лежа под кустиком, Кузя наблюдал за людьми, таскающими из воды сверкающих бронзой красавцев. Он уже и по лесу побегал, и по воде пытался, но его прогнали, и сейчас терпеливо ждал. Наконец, рыбаки настолько устали, что азарт выветрился.
- Папа, у меня от напряжения руки отваливаются и живот, как каменный, - жаловалась Таня.
- Да уж! Заставь дурака Богу молиться, он готов и лоб расшибить! - вспомнила бабушкину поговорку Елена Петровна.
- Это ты о нас? - обиделся Евгений Максимович.
- А о ком же? Куда рыбу девать будем?
- Нажарим, наварим, заморозим, посолим и завялим! Продолжать?
- Убедил! Беру свои слова обратно. Собираемся домой, ребята, - обратилась к молодежи мать. - Толик, не стесняйся! Бери побольше рыбки, чтобы жена не ругалась, - предложила она водителю..