В нашем шоу-бизнесе, как в моде, — одно мгновение ты в тренде, а на следующее уже вызываешь раздражение. Глянец, перья, стразы, виллы на островах и бездонные бокалы шампанского — всё это когда-то казалось праздником, к которому мы, обычные зрители, могли хотя бы прикоснуться.
А теперь? Теперь это больше похоже на насмешку. И вот, когда публика давно уже начала роптать, прозвучало громкое и неожиданное «хватит!» — от человека, от которого этого меньше всего ждали.
Игорь Крутой, мэтр, композитор, продюсер с безупречной репутацией, человек, чьё имя всегда звучало с оттенком уважения, взорвался. И не просто взорвался, а публично поставил на место тех, кто, по его мнению, окончательно потерял связь с землёй.
И знаете, что самое важное? Его слова — это не просто эмоциональная вспышка. Это симптом. Это зеркало, в котором отразилась болезнь нашего шоу-бизнеса. И пора бы нам всем в это зеркало хорошенько посмотреть.
Где музыка и где музыка жизни?
Чтобы по-настоящему понять, что так задело Крутого, стоит вернуться лет на 30 назад. Я помню 90-е не понаслышке. Сама таскалась с булавками, закалывая подол, потому что у мамы не было времени шить.
Мы слушали музыку с кассет, подпевали Пугачёвой и вели тетрадки с текстами песен, переписанными от руки. Артисты тогда были недосягаемы, но при этом свои. Потому что они не кичились. Их "уважаемость" шла не от люксовых сумок или яхт, а от того, как у них сжималось горло на высокой ноте, от искренности взгляда и от их участия в нашей, общей беде.
Сейчас же? Всё наоборот. Ты включаешь телевизор и видишь не артиста, а персонажа из другого мира, где утро начинается с шампанского, а в выходной вместо отдыха — перелёт в Дубай на завтрак.
Знаете, мне недавно 27-летняя племянница сказала: «Я уже не верю ни одному нашему певцу. Это всё шоу, и больше ничего». А ведь она — та самая аудитория, ради которой вся эта индустрия, казалось бы, и работает. Но она не чувствует себя вовлечённой, она чувствует себя обманутой.
«Вам не кажется, что вы заигрались?» — вот о чём сказал Крутой
Когда Игорь Яковлевич на весь зал обратился к Пригожину и Валерии, публика замерла. Вроде как не принято, что звёзды у нас друг друга не критикуют, особенно на публике. Но он не стал выбирать выражения. И не потому, что хотел обидеть, а потому что больше не мог молчать. Потому что терпеть то, что творится на сцене и за кулисами, уже невозможно.
Что именно его задело? Да всё в комплексе. Прежде всего — это показная роскошь и высокомерие. Когда артист не служитель сцены, а кумир собственной персоны. Когда разговоры не о музыке, а о брендах. Когда слова типа «у шахтёров смена заканчивается, а у артиста нет» звучат как плевок в лицо людям, которые каждый день рискуют жизнью.
Лично у меня мурашки пошли, когда я это услышала. У меня отец работал на руднике. Я помню, как он приходил домой, руки в ссадинах, в глазах усталость, а на щеках чёрная угольная пыль. И как он включал «Вечернюю Москву» и слушал Пугачёву, Цоя, Ротару. И ни один из них тогда не позволял себе сравнивать себя с шахтёром. Потому что знали меру. Имели честь.
Живут как короли, поют как... кто угодно, только не короли
Вы знаете, я как стилист уже почти тридцать лет вращаюсь рядом с артистической средой. Наряжала и молодых певиц, и звёзд постарше. И могу вам сказать честно.
Чем моложе и новее артист, тем, как ни странно, чаще встречается наглость, надменность и полная оторванность от жизни.
Одна певичка, имя которой я не назову (но вы её точно знаете — она поёт что-то про «вишнёвую любовь»), как-то потребовала: «Чтобы у меня был гардероб на три дня, три цвета и три стиля. Но чтобы всё — бренд, и чтобы каждый образ стоил не меньше полумиллиона. У меня, знаете ли, статус».
Я тогда молча развязала портновскую ленту и ушла. Потому что статус не в ценнике. Статус в том, КАК ты говоришь с людьми. В том, ЧТО ты несёшь со сцены.
А теперь вернёмся к звёздам первой величины. Валерия — женщина с безупречным голосом и репутацией. Но когда её муж на полном серьёзе говорит, что «ею нужно восхищаться, потому что она в 57 лет выглядит лучше всех» — простите, а нам, женщинам, от этого что? Радоваться? Завидовать?
Или, может быть, начать сомневаться в себе? А если я не выгляжу в 51 на «все сто» — я уже не достойна восхищения? Вот она, та самая проблема. Когда звёзды перестают понимать, ЧТО и КАК они говорят.
Кто-то может сказать: «Да просто вы завидуете!». Нет. Поверьте, за свою карьеру я видела и дорогие украшения, и платья по цене машины. Завидовать — это не то чувство. Меня больше раздражает, когда люди, которых мы десятилетиями ставили на пьедестал, вдруг начинают смотреть на нас сверху вниз.
Когда артист, живущий в роскоши, сравнивает себя с шахтёром — это не просто глупо. Это опасно. Это подрывает доверие. Это ставит точку в том самом невидимом контракте между сценой и залом. Выступать можно как угодно — в перьях, с фейерверком, с фонограммой. Но нельзя при этом терять уважение к тем, кто купил билет, кто сидит в зале, кто тебя слушает.
Разрыв стал слишком очевидным
Сегодняшняя публика не та, что 20 лет назад. Мы стали осведомлённее, чувствительнее, острее. Мы читаем, обсуждаем, анализируем. Мы перестали молчать.
И это чувствуется в комментариях, в форумах, в реакции на инфлюенсеров и артистов. Когда звезда выкладывает фото из Монако с подписью «Устала, как собака» — её не жалеют. Её критикуют. Потому что все устали. Только кто-то от фотосессий, а кто-то от трёх работ.
И вот на этом фоне слова Игоря Крутого — как ледяной душ, как щелчок по носу всей этой рафинированной тусовке. Он сказал вслух то, о чём мы давно шепчем на кухнях. Он не позволил себе быть равнодушным, когда границы были уже стерты до предела.
Что дальше?
Откровенно говоря, мне бы очень хотелось верить, что его выступление станет поворотным. Что кто-то из звёзд задумается. Что хотя бы начнут быть поосторожнее в высказываниях. Хотя бы начнут слушать, а не только вещать.
А может, я наивна. Может, шоу-бизнес, как и мода, — всегда будет наполовину про иллюзию. Но даже если так, мы вправе требовать от него хотя бы уважения.
Говорить красиво легко. Петь красиво сложнее. А вот жить красиво, не теряя при этом уважения к людям — это настоящее искусство. И именно это отличает артиста от шоумена, звезду от паяца.
Крутой напомнил об этом. Напомнил, что сцена — это не трон. Это служение. А публика — это не слуги, а те, ради кого всё это существует. Он не осудил. Он попросил вернуться к земле, к искренности, к человечности. И знаете, я аплодирую стоя.
А как вы считаете, уважаемые читатели? Где граница между вдохновляющим образом и вызывающим хамством? Должен ли артист быть «одним из нас» или он вправе жить по своим правилам? И можно ли сравнивать гастроли с шахтой?
Поделитесь своими мыслями. Потому что именно ваш голос — тот самый, который слышит публика. И который, может быть, наконец услышат и звёзды.