Фильм Ильи Фрэза "Роман и Катя" 1981 года стал настоящим феноменом, покорив сердца миллионов зрителей. Эта трогательная история первой любви, омраченная эгоизмом и непониманием взрослых, вызывала бурю эмоций. Девочки всей страны влюблялись в киношного Ромку, а финал картины, несмотря на свою внешнюю открытость, оставлял неизгладимое впечатление трагической неизбежности. Зритель, понимавший подтекст, осознавал, что герой обречен, что его судьба предрешена. Но путь создания этого фильма, от первоначальной повести до финального монтажа, был полон препятствий и цензурных баталий, отражающих сложное время советской кинематографии.
Основой фильма стала повесть Галины Щербаковой "Роман и Юлька", вдохновленная реальными событиями из жизни её семьи. История о десятикласснике Романе, рисковавшем ради любви, взбираясь по водосточной трубе к девушке, живущей на шестом этаже, стала катализатором для создания произведения. Падение Романа с трубы, к счастью, закончилось благополучно, но этот инцидент оставил неизгладимый след в памяти автора и послужил основой для драматического сюжета. Однако путь повести к читателю был нелёгким.
Первоначальная версия с трагическим финалом, где Роман погибал, сорвавшись с окна, была отвергнута редакцией "Юности". Редакторы посчитали финал слишком мрачным и пессимистичным, не соответствующим идеологическим нормам того времени. Щербаковой пришлось переписать концовку, сделав её открытой, лишив зрителя ясности и оставляя пространство для домыслов. Этот компромисс позволил повести увидеть свет, но изменил её эмоциональное воздействие.
Повесть, легла в основу фильма "Вам и не снилось", пользовалась огромной популярностью. Однако, как это часто бывает, чиновники, те самые хранители морали и эстетики советского кинематографа, нашли к чему придраться. И придрались они, как это часто бывало, к названию. Изначальное название, "Роман и Юлька", было сочтено слишком претенциозным, якобы слишком откровенно отсылающим к шекспировской трагедии "Ромео и Джульетта". Сравнение с Шекспиром, по мнению высоких чинов, было недопустимой дерзостью для советского фильма. В итоге, невинную Юльку заменили на более благозвучную Катю, а само название подверглось "улучшению", превратившись в загадочное и интригующее "Вам и не снилось". Это изменение, хотя и казалось незначительным, подчеркнуло особенный подход советской цензуры к произведениям искусства, где даже название могло стать предметом ожесточенных дискуссий.
Несмотря на то, что фильм был встречен зрителями с восторгом, выражая искренние чувства и переживания миллионов, волна критики, поддержанная чиновничьим аппаратом, обрушилась на картину. Её обвиняли в пропаганде подростковой любви, в разврате, в недопустимом показе "не советских" отношений. Критика отражала стереотипное мышление того времени, где любовь молодых людей часто воспринималась как что-то опасное и недопустимое. Это напоминало ситуацию, изображенную в самом фильме, где директриса школы, символ удушающей советской морали, пытается разлучить Романа и Катю, даже используя административные методы, чтобы перевести Романа в другую школу. Такая реакция чиновников показала несоответствие между реальным восприятием фильма и официальной идеологической позицией. Однако, критика не смогла остановить триумфальное шествие фильма по стране и миру.
За первый год проката "Вам и не снилось" посмотрели 26 миллионов человек – невероятная цифра для советского кинематографа. Журнал "Советский экран" признал картину лучшим фильмом 1981 года, что ещё раз подтвердило его исключительную популярность среди зрителей. Фильм был показан не только на территории СССР, но и за рубежом, включая Соединенные Штаты Америки, где он вышел под названием "Love and lies" и был тепло принят. Этот международный успех еще раз показал, что история любви Романа и Кати перешагнула географические и идеологические границы, завоевав сердца зрителей во всем мире.
Выбор актрисы на роль мамы Кати – это отдельная, заслуживающая внимания история. Режиссер Илья Фрэз с самого начала видел в этой роли только Ирину Мирошниченко. Все было уже согласовано, но перед самыми съемками актриса попала в тяжелую автомобильную аварию. Это стало серьезной проблемой для съемочного процесса. Фрэз не торопился с подбором замены, проводил пробы многих актрис, явно оттягивая время. На самом деле, он ждал возвращения Мирошниченко. Ирина сама была не уверена, сможет ли вообще вернуться к съемкам из-за травм, но после прочтения сценария она решила сделать все возможное, чтобы восстановиться как можно быстрее. Илья Фрэз, будучи неумолим, требовал, чтобы Ирина приехала на съемочную площадку прямо из больницы, не дожидаясь полного восстановления. Актриса была бы рада привести себя в порядок, покрасить отросшие корни волос, но у Фрэза не было времени на ожидание. В результате, в некоторых сценах мама Кати появляется в берете, чтобы скрыть непокрашенные корни волос. Это подчеркивает преданность актрисы и настойчивость режиссера, которые вместе сделали фильм таким, каким мы его знаем.
Особое внимание он уделил выбору исполнителей главных ролей, и, пожалуй, наиболее интересными оказались истории кастинга на роли бабушки Романа и самого Романа. Выбор на роль сварливой, циничной бабушки Романа, персонажа, противостоящего любви главных героев, пал на непревзойденную Татьяну Пельтцер. Несмотря на то, что Пельтцер обычно блистала в амплуа добрых и жизнерадостных старушек, Фрэз, хорошо знавший ее талант и возможности, увидел в ней потенциал для создания убедительного отрицательного персонажа. Режиссер, который искренне восхищался Пельтцер и часто приглашал ее в свои фильмы, понимал, что она способна передать всю сложность и противоречивость характера бабушки, ее бескомпромиссное желание контролировать жизнь внука и помешать его отношениям с Катей. Пельтцер, как всегда, блестяще справилась с задачей, создав яркий и запоминающийся образ, который стал одним из символов фильма. Ее игра не была просто демонстрацией злобы, а скорее сложным психологическим портретом, раскрывающим причину такого поведения и скрытую грусть за внешней жесткостью. Это была роль, где она вышла за рамки своего привычного амплуа, доказав еще раз свой невероятный актерский диапазон.
История выбора актера на роль Романа – это целая отдельная история, полная случайностей и неожиданных поворотов. На пробы приходили десятки молодых актеров, но ни один из них не смог удовлетворить требовательный взгляд Фрэза. Именно оператор фильма, Гасан Тутунов, подсказал режиссеру обратить внимание на Никиту Михайловского. Этот молодой человек, несмотря на свой юный возраст, обладал удивительной глубиной и зрелостью, что выделяло его среди остальных претендентов. Интересно, что Никита был пасынком Виктора Сергеева – известного режиссера. Однако история Никиты Михайловского несет в себе глубокую драму. Смерть матери в 16 лет, раскрытие тайны о том, что Виктор Сергеев не является его биологическим отцом, – все это стало тяжелым испытанием для молодого человека. Он сменил фамилию, пережил сложные отношения с отчимом, и все это, несомненно, отразилось на его актерской игре, придав ей невероятную искренность и правдоподобность. Приехав из Ленинграда на пробы, Никита Михайловский просто заворожил Фрэза своей игрой. В его глазах режиссер увидел ту же меланхолию и романтизм, которые были необходимы для создания образа Романа. Фрэз понял, что нашел своего Романа – актера, который сможет воплотить на экране все нужные эмоции, всю глубину переживаний и трагизм юношеской любви. К сожалению, судьба Никиты Михайловского оказалась трагической. Несмотря на предсказанное блестящее будущее в актерской профессии, лейкоз, диагностированный слишком поздно, прервал его жизнь в 27 лет. В памяти друзей и коллег он остался как добрый и отзывчивый человек, всегда готовый помочь тем, кто нуждался в поддержке. Его открытость и доброта сделали его любимцем съемочной группы "Вам и не снилось...".
Татьяна Аксюта, которую многие помнят под именем Катя Большеглазая или Юлька, на съемочной площадке фильма, где она сыграла роль школьницы, поражала своей юностью. Ей было всего 23 года, хотя она выглядела значительно моложе своего партнёра по фильму Никиты Михайловского, была старше его на целых семь лет. Этот поразительный контраст — молодая, хрупкая девушка с огромными глазами, играющая школьницу, и её экранный возлюбленный, более зрелый мужчина — создавал невероятную химию на экране. Стоит отметить, что к моменту съёмок Татьяна уже успела получить диплом об окончании актёрского училища и даже выйти замуж. Этот жизненный опыт, несомненно, обогатил её игру, придавая ей глубину и правдоподобие. Их пара на экране была невероятно убедительна. Маленькая, хрупкая Аксюта, скромно выглядывающая из-за огромных очков, взглядом, полным наивной любви, направляемым на Михайловского, словно маленький цветок, тянущийся к солнцу, полностью покорила зрителей. Невозможно было остаться равнодушным к этому трогательному союзу на экране. Их взаимодействие, несмотря на разницу в возрасте и опыте, было естественным и органичным, а чувства между персонажами казались искренними и правдивыми. Это достижение не только актёров, но и режиссёра, умело поставившего сцены и подчеркнувшего нежность и чистоту этих отношений.
Одним из самых запоминающихся моментов фильма стало внезапное появление на голове Татьяны венка из листьев клёна. Этот деталь, совершенно не предусмотренный сценарием, стал результатом импровизации актрисы. Во время перерыва, предоставленного для отдыха, Татьяна, скучая на съемочной площадке, начала плести венок из листьев клёна, которые нашли в ближайшей роще. Когда режиссер увидел актрису с этим хрупким, но красившественным украшением в волосах, он был поражен её естественной красотой. Его вдохновение толкает его на моментальное решение: оставить всё как есть и снять эпизод с венком. Этот спонтанный жест стал одним из наиболее ярких и узнаваемых моментов фильма. Кадры с Катей в венке из кленовых листьев стали, благодаря этой импровизации, одними из самых ярких и незабываемых для многих поколений зрителей, которые вспоминая фильм, невольно улыбаются от нежности и красоты этих кадров.
Музыкальное сопровождение фильма также заслуживает особого внимания. Песня «Последняя поэма», под которую выросло не одно поколение, имеет удивительную историю. Она была написана композитором Алексеем Рыбниковым на слова из книги Рабиндраната Тагора «Последняя поэма», изданной в 1929 году. В финале этой книги героиня написала своему возлюбленному прощальное письмо, и именно текст этого письма (в переводе Аделины Адалис) так вдохновил Рыбникова, что он решил написать к нему музыку. Эта песня, полная глубокого смысла и печальной красоты, идеально соответствует атмосфере фильма, подчеркивая трагизм и нежность отношений главных героев. В фильме песню «Последняя поэма» исполнили несколько известных артистов: ВИА «33 1/3», Ирина Отиева и Вера Соколова. Их исполнение придаёт песне особую эмоциональность, и каждый голос по-своему раскрывает глубину и многогранность этих прощальных слов. Интересно, что в песне присутствует множество отсылок к традициям индуизма, в частности, к обрядам погребения. Обратите внимание на строчки: «Я уплываю, и время несёт меня с края на край… С берега к берегу, с отмели к отмели, друг мой, прощай…». Эти слова напоминают о традиции отправления усопших в путь по реке Ганг, что является важной частью индуистской культуры. Этот неявный подтекст придаёт песне ещё большую глубину и заставляет задуматься о философском смысле прощания и течения времени.
Альтернативный финал романа Галины Щербаковой, повествующего о бурной любви Романа и Юльки, вызвал немало споров. Оригинальная версия книги однозначно указывает на трагическую гибель Романа – падение с высоты, из окна, оставляет мало места для сомнений. Смерть героя описана достаточно подробно, оставляя у читателя неизгладимое впечатление. Однако, такой мрачный финал вряд ли бы получил одобрение Госкино для экранизации. Поэтому создатели фильма были вынуждены прибегнуть к изменению концовки. На экране Роман выживает, пусть и с серьёзными травмами. Фильм оставляет зрителей с чувством надежды на счастливое будущее влюблённых, несмотря на явно завуалированный подтекст, намекающий на трагизм событий.
Однако, эта иллюзия благополучного завершения резко контрастирует с горькой правдой, раскрытой в книге. Пятнадцать лет спустя, дочь Галины Щербаковой, вдохновлённая успехом матери, решилась написать продолжение истории, проливая свет на судьбы героев спустя полтора десятилетия. Эта книга, в отличие от сентиментального финала фильма, представляет правду о жизни Романа и Юльки после катастрофы. Роман действительно выжил, но его долгое выздоровление, проведённое в больничной палате, оставило глубокий след. Юля, преданная возлюбленная, отдала все силы на уход за ним, пожертвовав собственной жизнью и мечтами. Однако, идеализированное представление об их любви рухнуло под тяжестью реальности. Бабушка Романа, пережившая сильнейший стресс, получила настоящий инсульт, что ещё больше усугубило и без того тяжёлую ситуацию. Великая любовь, о которой рассказывала первая книга, превратилась в цепь взаимных упрёков и глубокого разочарования. Разбитые надежды, опустошённые души – вот что осталось от бурного романа юности.
Продолжение, написанное с лёгкостью, свойственной перу Щербаковой-старшей, однако по стилистике резко отличается от первоначальной повести. Это скорее мелодраматическая сага в стиле «Санта-Барбары», чем история о взрослении и поиске себя. Сюжет изобилует внезапными поворотами, множеством второстепенных персонажей и запутанными любовными линиями, что делает его далеким от изначальной простоты и нежной романтики. Читателю предлагается не идиллическая картина счастливого завершения, а горькая правда о реальности, о том, как бурные чувства могут оставить за собой руины разбитых жизней и погасших надежд. Книга – это резкий контраст с оптимистичной иллюзией фильма, раскрывающий тёмную сторону любви и неизбежных последствий драматических событий.
