Найти в Дзене
КИНОЛАБ

Как «Солярис» Тарковского разбил мне сердце (а версия Содерберга даже не пыталась)

Я до сих пор помню тот вечер, когда впервые увидел «Солярис» Тарковского. Была глубокая осень, за окном лил дождь, а я сидел в съёмной квартире с криво повешенным телевизором. Когда закончились титры, я вышел на балкон — мне не хватало воздуха, но вместо облегчения получил лишь глоток промозглого городского смога. И тогда я понял: Тарковский победил. Он заставил меня почувствовать то же, что и его герой — абсолютное одиночество посреди враждебной вселенной. Главное чудо «Соляриса» не в спецэффектах (их там попросту нет), а в том, как режиссёр превращает каждую сцену в медитацию. Вот Кельвин молча смотрит в окно на бурлящий океан — десять секунд, двадцать, минута... В современном кино так не снимают — слишком дорого тратить экранное время на «ничего». Но именно эти паузы и создают гипнотический эффект. Особенно убивает сцена с библиотекой. Книги, намокшие от конденсата, медленно парят в невесомости. Капли воды сверкают в тусклом свете ламп, как слёзы. Это гениально — Тарковский мог бы

Я до сих пор помню тот вечер, когда впервые увидел «Солярис» Тарковского. Была глубокая осень, за окном лил дождь, а я сидел в съёмной квартире с криво повешенным телевизором. Когда закончились титры, я вышел на балкон — мне не хватало воздуха, но вместо облегчения получил лишь глоток промозглого городского смога. И тогда я понял: Тарковский победил. Он заставил меня почувствовать то же, что и его герой — абсолютное одиночество посреди враждебной вселенной.

Главное чудо «Соляриса» не в спецэффектах (их там попросту нет), а в том, как режиссёр превращает каждую сцену в медитацию. Вот Кельвин молча смотрит в окно на бурлящий океан — десять секунд, двадцать, минута... В современном кино так не снимают — слишком дорого тратить экранное время на «ничего». Но именно эти паузы и создают гипнотический эффект.

Особенно убивает сцена с библиотекой. Книги, намокшие от конденсата, медленно парят в невесомости. Капли воды сверкают в тусклом свете ламп, как слёзы. Это гениально — Тарковский мог бы показать инопланетный океан, ангелов, что угодно! Но вместо этого он заставляет нас смотреть на старые книги, потому что именно они — последняя связь героя с землёй, с тем, что было «до».

А теперь версия Содерберга. Она красивая, профессиональная... и совершенно пустая. Вместо философских терзаний — мелодрама про любовь. Вместо гнетущей атмосферы — голливудские панорамы. Даже океан здесь выглядит как дорогая заставка для Windows. Самое обидное, что технически фильм хорош: Клуни отлично играет, музыка шикарна... Но это не «Солярис». Это его тень.

Лем ненавидел версию Тарковского, и я его понимаю. Книга была про невозможность контакта с абсолютно чуждым разумом. Фильм — про человеческую вину. Но именно поэтому он и стал шедевром — великое кино всегда идёт дальше исходного материала.

Какой кадр врезался вам в память? У меня — момент, когда Кельвин видит отца на «земле», которая на самом деле копия. Его лицо, когда он понимает, что даже воспоминания ненастоящие... Расскажите в комментах о своём самом пронзительном моменте — лучшие истории опубликую отдельно.