Я до сих пор помню тот вечер, когда впервые увидел «Солярис» Тарковского. Была глубокая осень, за окном лил дождь, а я сидел в съёмной квартире с криво повешенным телевизором. Когда закончились титры, я вышел на балкон — мне не хватало воздуха, но вместо облегчения получил лишь глоток промозглого городского смога. И тогда я понял: Тарковский победил. Он заставил меня почувствовать то же, что и его герой — абсолютное одиночество посреди враждебной вселенной. Главное чудо «Соляриса» не в спецэффектах (их там попросту нет), а в том, как режиссёр превращает каждую сцену в медитацию. Вот Кельвин молча смотрит в окно на бурлящий океан — десять секунд, двадцать, минута... В современном кино так не снимают — слишком дорого тратить экранное время на «ничего». Но именно эти паузы и создают гипнотический эффект. Особенно убивает сцена с библиотекой. Книги, намокшие от конденсата, медленно парят в невесомости. Капли воды сверкают в тусклом свете ламп, как слёзы. Это гениально — Тарковский мог бы
Как «Солярис» Тарковского разбил мне сердце (а версия Содерберга даже не пыталась)
29 июля29 июл
1 мин