— Я вам запрещаю переступать порог моего дома! — голос Марины дрожал от едва сдерживаемого гнева, когда она преградила путь свекрови на пороге квартиры.
Елена Павловна застыла с ключами в руках, её идеально уложенные седые волосы ни на миллиметр не сдвинулись, несмотря на резкое движение.
— Что значит твоего дома? — в её голосе звучало ледяное презрение. — Эта квартира куплена на деньги моего сына. И я имею полное право...
— Никаких прав вы не имеете! — Марина выхватила ключи из рук свекрови. — Это наша с Павлом квартира, и больше вы сюда не войдёте без приглашения!
За спиной Елены Павловны маячила фигура незнакомой женщины с папкой документов. Нотариус. Марина почувствовала, как внутри всё сжалось от дурного предчувствия.
Всё началось три месяца назад, когда они с Павлом наконец-то переехали в собственную квартиру. Два года они снимали однокомнатную квартиру на окраине, откладывая каждую копейку на первоначальный взнос. Марина работала бухгалтером в небольшой фирме, Павел — программистом. Вместе они скопили достаточно для ипотеки на скромную двухкомнатную квартиру в новостройке.
День переезда стал одним из самых счастливых в жизни Марины. Она помнила, как они с Павлом стояли посреди пустой гостиной, держась за руки и мечтая о будущем.
— Наконец-то наш дом, — прошептал тогда Павел, целуя её в макушку. — Только наш.
Но счастье длилось недолго. Уже через неделю на пороге появилась Елена Павловна с целым списком «необходимых улучшений».
— Паша, сынок, эти обои просто ужасны, — морщилась свекровь, обходя квартиру с видом генерала на смотре. — И что за планировка? Кухня слишком маленькая, надо снести стену.
— Мам, мы только въехали, — мягко возразил Павел. — Нам всё нравится.
— Вам нравится? — Елена Павловна повернулась к невестке. — Марина, дорогая, вы же образованная женщина. Неужели вам нравится жить в этой коробке?
Марина стиснула зубы, но промолчала. Она знала свекровь уже три года — с момента знакомства с Павлом. Елена Павловна, вдова крупного бизнесмена, привыкла, что её слово — закон. После смерти мужа она сосредоточила всё внимание на единственном сыне, контролируя каждый его шаг.
— Мама, нам действительно всё нравится, — твёрдо сказал Павел. — Мы сами будем решать, что и как обустраивать.
Елена Павловна поджала губы — верный признак надвигающейся бури.
— Ну что ж, воля ваша. Но не говорите потом, что я не предупреждала.
После её ухода Марина облегчённо выдохнула.
— Думаешь, она отступит? — спросила она мужа.
Павел обнял её:
— Мама просто беспокоится. Со временем привыкнет, что мы теперь самостоятельные.
Как же он ошибался.
Через две недели Марина вернулась с работы и обнаружила в квартире бригаду рабочих. Они деловито сверлили стены, прокладывая проводку.
— Что здесь происходит? — Марина растерянно остановилась в дверях.
— Елена Павловна наняла нас, — пояснил бригадир. — Сказала, тут нужно полностью переделать электрику. Старая не соответствует нормам.
— Но квартира новая! — возмутилась Марина. — Здесь всё соответствует нормам!
— Мы делаем, как заказчик просит, — пожал плечами рабочий.
Марина схватилась за телефон:
— Павел, твоя мать наняла рабочих! Они ломают наши стены!
— Что? — в голосе мужа звучало недоумение. — Сейчас буду.
Но пока Павел ехал, Елена Павловна уже была в квартире, руководя процессом.
— Марина, не волнуйтесь так, — снисходительно улыбнулась свекровь. — Я же для вашего блага стараюсь. Эта проводка опасна, мой знакомый электрик сказал.
— Мы не просили никого проверять нашу проводку! — Марина старалась не срываться на крик. — И как вы вообще попали в квартиру?
— У меня есть ключи, конечно, — Елена Павловна достала из сумочки связку. — Паша дал на всякий случай.
Когда приехал Павел, в квартире уже были пробиты несколько новых отверстий в стенах.
— Мам, что ты делаешь? — он выглядел растерянным.
— Забочусь о вашей безопасности, — Елена Павловна всплеснула руками. — Неблагодарные! Я трачу свои деньги, время, а вы...
— Мы не просили, — твёрдо сказала Марина. — Павел, скажи рабочим, чтобы прекратили.
Павел переводил взгляд с матери на жену и обратно.
— Мам, правда, не надо. Мы сами разберёмся.
— Сами? — в голосе Елены Павловны зазвучали истерические нотки. — Вы даже нормальную люстру купить не можете! Живёте как студенты!
После часа препирательств рабочих всё-таки отправили восвояси, но дыры в стенах остались. Елена Павловна уехала, хлопнув дверью и пообещав, что «ещё пожалеете».
— Зачем ты дал ей ключи? — спросила Марина, когда они остались вдвоём среди строительной пыли.
— Она просила на экстренный случай, — Павел выглядел виноватым. — Я не думал, что она будет так их использовать.
— Забери ключи обратно.
— Постараюсь, — пообещал Павел. — Но ты же знаешь маму...
Марина знала. И именно это её пугало.
Следующий месяц прошёл в постоянном напряжении. Елена Павловна приходила почти каждый день, всегда с новыми идеями по «улучшению» их жилья. То ей не нравились шторы («Марина, это же прошлый век!»), то мебель («Почему вы купили такой дешёвый диван?»), то расположение вещей («Нельзя ставить кровать ногами к двери!»).
Марина старалась сохранять спокойствие, но с каждым днём это давалось всё труднее. Особенно когда свекровь начинала сравнивать её с Алиной — бывшей девушкой Павла.
— Алина бы никогда не повесила такие занавески на кухне, — вздыхала Елена Павловна. — У неё был превосходный вкус.
— Мам, хватит, — морщился Павел.
— Что хватит? Я просто констатирую факт. Алина была из хорошей семьи, с образованием...
— У Марины два высших образования, — напомнил Павел.
— Бухгалтер, — пренебрежительно фыркнула свекровь. — Алина была искусствоведом. Она бы превратила вашу квартиру в произведение искусства.
Марина молча выходила из комнаты в такие моменты. Спорить было бессмысленно — для Елены Павловны невестка всегда оставалась недостойной её драгоценного сына.
Кульминация наступила в пятницу. Марина взяла отгул, чтобы наконец-то навести порядок после очередного визита свекрови. Около полудня раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Елена Павловна в сопровождении дизайнера интерьеров.
— Марина, познакомьтесь, это Виктория Андреевна. Она поможет нам привести квартиру в божеский вид.
— Нам не нужен дизайнер, — отрезала Марина.
— Не говорите глупостей, — свекровь прошла мимо неё в квартиру. — Виктория Андреевна, начнём с гостиной.
Дизайнер достала планшет и начала делать замеры, фотографировать, что-то записывать.
— Прекратите немедленно! — Марина преградила ей дорогу. — Это частная собственность!
— Елена Павловна сказала, что вы согласовали... — растерялась дизайнер.
— Ничего мы не согласовывали! — Марина повернулась к свекрови. — Хватит! Вы не имеете права распоряжаться в нашем доме!
— В вашем? — Елена Павловна презрительно усмехнулась. — Дорогая моя, эта квартира куплена в ипотеку, которую платит мой сын. Первоначальный взнос я ему одолжила. Так что не надо тут размахивать правами.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Что значит одолжили? Павел говорил, что мы сами накопили...
— Паша не хотел вас расстраивать, — свекровь села на диван с видом победительницы. — Но факт остаётся фактом. Без моих денег вы бы ещё лет пять снимали свою халупу.
— Даже если так, — Марина с трудом сохраняла самообладание, — это наш дом. Мы живём здесь, мы принимаем решения.
— Вот именно что вы, — Елена Павловна кивнула дизайнеру, и та продолжила работу. — Принимаете неправильные решения. Но ничего, мы всё исправим.
Марина достала телефон и набрала номер мужа. Голосовая почта.
— Павел перезвони срочно. Твоя мать переходит все границы.
Но Павел не перезвонил. Не перезвонил и через час, когда дизайнер закончила обмеры и пообещала прислать проект через неделю. Не перезвонил и вечером, прислав короткое сообщение: «На важной встрече, поговорим дома».
Когда он наконец пришёл, было уже за полночь. Марина ждала его на кухне.
— Нам нужно серьёзно поговорить, — сказала она без предисловий.
— Марин, я устал, давай завтра...
— Нет, сейчас. Твоя мать сказала, что одолжила тебе деньги на первоначальный взнос. Это правда?
Павел замер в дверях, потом медленно сел напротив.
— Да. Но я верну, как только...
— Дело не в этом! — Марина повысила голос. — Почему ты мне не сказал? Мы же договаривались — никаких тайн!
— Я не хотел тебя расстраивать. Ты так мечтала о своей квартире...
— О нашей квартире! — поправила Марина. — Которая, оказывается, куплена на деньги твоей матери. Теперь понятно, почему она ведёт себя как хозяйка.
— Марин, это временно. Я верну долг, и мама отстанет.
— Когда? — Марина смотрела ему в глаза. — Через год? Два? Пять? И всё это время она будет приходить сюда как к себе домой?
Павел молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Забери у неё ключи, — потребовала Марина. — Прямо завтра.
— Я попробую...
— Не попробуешь, а заберёшь! — Марина встала. — Иначе я сама поменяю замки.
— Марин, ну что ты как маленькая? Мама просто хочет помочь...
— Твоя мать хочет контролировать нашу жизнь! И ты ей это позволяешь!
Они проспорили до утра, но так ни к чему и не пришли. Павел отказывался идти на конфликт с матерью, Марина отказывалась мириться с её вмешательством.
На следующий день, в субботу, Марина проснулась от звука голосов в гостиной. Выйдя из спальни, она обнаружила там Елену Павловну с какими-то рабочими, которые сворачивали их ковёр.
— Что происходит? — Марина не верила своим глазам.
— Доброе утро, Марина, — свекровь даже не повернулась в её сторону. — Я заказала вам персидский ковёр, настоящий. А этот синтетический ужас пора выбросить.
— Положите ковёр на место! — приказала Марина рабочим.
Те растерянно переглянулись.
— Не слушайте её, — махнула рукой Елена Павловна. — Несите в машину.
— Я вызываю полицию! — Марина схватила телефон.
— Вызывайте, — спокойно ответила свекровь. — Объясните им, как ваша родственница делает вам подарок. Посмотрим, что они скажут.
Павел выскочил из спальни:
— Что за шум?
— Твоя жена устраивает истерику из-за ковра, — Елена Павловна укоризненно покачала головой. — Я хочу сделать вам подарок, а она...
— Мам, зачем ты забираешь наш ковёр? — Павел потёр глаза.
— Затем, что он ужасен. Новый привезут в понедельник.
— Но мы не просили...
— Паша, — голос Елены Павловны стал жёстким, — ты забыл, кто помог тебе купить эту квартиру? Я имею право позаботиться о том, чтобы мой сын жил в достойных условиях.
И тут Марина сорвалась:
— Всё! Хватит! Вон из моего дома! Немедленно!
— Марина! — Павел попытался её успокоить.
— Нет, Павел! Либо твоя мать уходит сейчас же, либо ухожу я!
В комнате повисла тишина. Елена Павловна медленно повернулась к невестке:
— Вы угрожаете моему сыну разводом?
— Я требую уважения к нашей семье! — Марина дрожала от гнева. — К нашему праву жить так, как мы хотим!
— Паша, — свекровь повернулась к сыну, — ты позволишь ей так со мной разговаривать?
Павел стоял между матерью и женой, и в его глазах читалась растерянность.
— Мам, может, правда... Давай мы сами решим насчёт ковра.
— Сами? — Елена Павловна всплеснула руками. — Вы даже нормальную кастрюлю купить не можете! Живёте как нищие, хотя я готова вам помогать!
— Мы не нищие! — выкрикнула Марина. — Мы нормальные люди, которые живут по средствам! И не хотим вашей помощи!
— Не хотите? — свекровь достала из сумочки какую-то папку. — Прекрасно. Тогда верните мне деньги, которые я одолжила на первоначальный взнос. Двадцать тысяч долларов. С процентами.
Марина почувствовала, как кровь отлила от лица.
— Вы дали их Павлу в долг? Под проценты?
— Конечно. У меня есть расписка, — Елена Павловна протянула ей документ. — Всё официально. Нотариально заверено.
Марина взяла бумагу дрожащими руками. Там действительно была расписка Павла о получении денег в долг под пятнадцать процентов годовых.
— Павел, — её голос был еле слышен, — это правда?
Павел не поднимал глаз.
— Я думал, мама простит долг... Она же говорила, что это помощь...
— Я готова простить, — кивнула Елена Павловна. — При одном условии. Марина съезжает. Квартира оформляется только на Пашу. И он возвращается жить нормальной жизнью, а не прозябать в нищете с этой... бухгалтершей.
— Мама! — Павел наконец поднял голос. — Как ты можешь?
— Я забочусь о твоём будущем, — свекровь села на диван. — Марина, милая, вы неплохая девушка. Но вы не пара моему сыну. Паша достоин лучшего.
— Лучшего? — Марина засмеялась сквозь слёзы. — Алины, которая бросила его ради богатого папика?
— Не смейте! — вскочила Елена Павловна. — Алина из прекрасной семьи!
— Которая от вас сбежала при первой возможности! — Марина уже не сдерживалась. — Потому что никто не хочет жить под вашим контролем!
— Марина, хватит, — Павел попытался встать между ними.
— Нет, не хватит! — Марина повернулась к мужу. — Твоя мать шантажирует нас долгом! Требует, чтобы я съехала! А ты молчишь!
— Я не молчу, я просто...
— Ты просто трус! — выкрикнула Марина. — Который не может защитить свою семью!
— Какую семью? — фыркнула Елена Павловна. — Вы даже детей не можете завести. Три года в браке, а внуков нет!
— Потому что мы хотим сначала встать на ноги! — Марина повернулась к свекрови. — Обеспечить детям нормальное будущее! Без долгов и унижений!
— Нормальное будущее им могу обеспечить я, — Елена Павловна поднялась. — Но не с такой матерью. Паша, подумай хорошенько. Либо эта женщина, либо твоя семья. И квартира. И будущее.
С этими словами она величественно удалилась, оставив супругов одних.
Марина села на пол прямо посреди гостиной. Слёзы текли по щекам, но она не пыталась их вытирать.
— Марин... — Павел опустился рядом.
— Не подходи, — она отстранилась. — Ты знал. Знал, что она так к нам относится. И молчал.
— Я надеялся, что со временем...
— Что со временем? Она примет меня? — Марина горько усмехнулась. — Твоя мать никогда меня не примет. И ты это знаешь.
Павел молчал, и это было лучшим ответом.
— Почему ты мне не сказал про долг? — спросила Марина после долгой паузы.
— Боялся, что ты откажешься от квартиры. А ты так мечтала...
— Я мечтала о нашем доме. Нашем! А не о золотой клетке под контролем твоей матери!
Они просидели на полу несколько часов, разговаривая, споря, плача. К вечеру оба выбились из сил.
— Что будем делать? — спросила Марина.
— Не знаю, — честно ответил Павел. — Двадцать тысяч долларов... У нас таких денег нет.
— Продадим квартиру.
— С ипотекой? Мы ещё и доплачивать будем.
— Тогда что? — Марина посмотрела на мужа. — Ты выберешь её сторону?
— Нет! — Павел обнял её. — Никогда. Ты моя жена. Моя семья. Что-нибудь придумаем.
Но придумать было нечего. Елена Павловна действовала решительно. Уже в понедельник им пришло официальное письмо от юриста с требованием вернуть долг в течение месяца.
— Она же твоя мать! — не выдержала Марина. — Как она может?
— Мама всегда добивается своего, — мрачно ответил Павел. — Любыми способами.
Они обращались в банки, но везде отказывали — с их зарплатами и уже имеющейся ипотекой новый кредит был невозможен. Друзья сочувствовали, но таких денег ни у кого не было.
И вот теперь, через месяц после ультиматума, Елена Павловна стояла на пороге с нотариусом.
— Время вышло, — холодно произнесла свекровь. — Или деньги, или квартира.
— У нас нет таких денег, вы прекрасно знаете, — Марина сжимала в руках отобранные ключи.
— Тогда подписывайте документы, — Елена Павловна кивнула нотариусу. — Переоформление квартиры на Павла. И ваше обязательство съехать в течение недели.
— Я никуда не поеду! — Марина загородила проход. — Это мой дом!
— Юридически это дом моего сына, — поправила свекровь. — Купленный на мои деньги. Вы здесь никто.
— Мама, прекрати! — Павел наконец появился за спиной жены. — Мы что-нибудь придумаем. Дай нам ещё время.
— Время вышло, Паша, — Елена Павловна смотрела только на сына. — Я достаточно ждала. Либо твоя жена уезжает, либо я обращаюсь в суд. И поверь, я выиграю. А вы останетесь и без квартиры, и без репутации.
— Ты этого не сделаешь, — Павел побледнел.
— Сделаю. Ради твоего же блага. Эта женщина тянет тебя вниз. С ней ты никогда не достигнешь того, чего достоин.
Нотариус неловко кашлянул:
— Может, мне подождать в машине?
— Нет, оставайтесь, — приказала Елена Павловна. — Сейчас всё решится.
Марина смотрела на мужа. В его глазах была боль, растерянность, страх. Но не было решимости.
— Павел, — тихо сказала она, — скажи ей уйти.
— Марин...
— Скажи своей матери, что она не имеет права так с нами поступать. Что мы семья. Что ты защитишь нашу семью.
Павел молчал, переводя взгляд с жены на мать.
— Паша, — голос Елены Павловны стал мягче, — я же хочу для тебя только добра. Ты мой единственный сын. Всё, что у меня есть. Неужели ты выберешь её, а не родную мать?
— Я... — Павел сделал шаг назад. — Мам, но Марина моя жена...
— Которая настраивает тебя против семьи! Посмотри, до чего дошло! Она выгоняет меня из вашего дома!
— Из нашего дома! — крикнула Марина. — Который вы хотите отнять!
— Я хочу освободить сына от ошибки! — Елена Павловна тоже повысила голос. — Паша, одумайся! С ней у тебя нет будущего!
Марина почувствовала, как что-то внутри неё сломалось. Она повернулась к мужу:
— Выбирай. Прямо сейчас. Или ты говоришь матери, что мы остаёмся вместе, несмотря ни на что. Или я ухожу.
— Марин, не надо ультиматумов...
— Надо, Павел. Потому что так больше продолжаться не может. Либо мы семья, которая держится друг за друга. Либо ты навсегда останешься маменькиным сыночком.
Тишина в прихожей была оглушающей. Даже нотариус замер, боясь пошевелиться.
Павел медленно поднял голову. Посмотрел на мать, потом на жену. И сделал шаг. К Марине.
— Мам, — его голос дрогнул, но он продолжил твёрже, — Марина права. Это наш дом. Наша жизнь. И я прошу тебя уйти.
Лицо Елены Павловны вытянулось:
— Что ты сказал?
— Я сказал — уходи, мама. И забери свои документы. Мы вернём тебе долг. Когда сможем. Но не ценой нашей семьи.
— Ты... ты выбираешь её? — в голосе свекрови звучало неподдельное потрясение.
— Я выбираю свою жену. Свою семью. Свою жизнь, — Павел обнял Марину за плечи. — Прости, мам. Но так правильно.
Елена Павловна открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли. Она повернулась к нотариусу:
— Мы уходим.
— Но документы... — начал было тот.
— Мы уходим! — рявкнула она и вылетела за дверь.
Когда за ними закрылась дверь, Марина и Павел остались стоять в обнимку посреди прихожей.
— Прости меня, — прошептал Павел. — За всё. За ложь, за трусость, за то, что не защищал тебя раньше.
— Мы справимся? — Марина подняла на него глаза. — С долгом, с твоей мамой, со всем этим?
— Справимся, — твёрдо ответил Павел. — Вместе справимся. Продадим мою машину для начала. Возьмём подработки. Что угодно сделаем, но выберемся.
— А твоя мама?
— Мама... — Павел вздохнул. — Она либо примет мой выбор, либо потеряет сына. Это её решение.
Марина крепче прижалась к мужу. Впереди их ждали трудные времена — долг надо было возвращать, отношения с Еленой Павловной были разрушены, возможно, навсегда. Но главное они уже сделали — выбрали друг друга.
— Знаешь что? — Марина подняла голову. — Давай заварим чай. В нашей кухне. И обсудим, что делать дальше.
— В нашей кухне, — повторил Павел и улыбнулся. — Звучит прекрасно.
Они прошли на кухню, держась за руки. За окном светило весеннее солнце, а их маленькая квартира вдруг показалась самым уютным местом на земле. Потому что это был их дом. По-настоящему их.
Прошло полгода. Марина стояла у окна, наблюдая, как Павел внизу разговаривает с покупателем их машины. Продажа авто покрыла треть долга. Ещё треть они выплатили, работая по вечерам и выходным — Марина брала дополнительную бухгалтерию, Павел занимался фрилансом.
Дверь открылась, и вошёл Павел с конвертом в руках.
— Ну вот, машины больше нет, — он грустно улыбнулся. — Зато есть ещё семь тысяч к долгу.
— Осталось совсем немного, — Марина обняла его. — К Новому году расплатимся полностью.
— И будем свободны, — Павел поцеловал её в макушку. — Кстати, мама звонила.
Марина напряглась. За полгода Елена Павловна звонила всего трижды, и каждый раз разговор заканчивался скандалом.
— И что?
— Хочет встретиться. Поговорить. Говорит, что переосмыслила многое.
— Веришь ей?
— Не знаю, — честно ответил Павел. — Но она моя мать. Может, стоит дать ей шанс?
Марина задумалась. Полгода без свекрови были самыми спокойными в их браке. Они с Павлом стали настоящей командой, вместе преодолевая трудности. Научились принимать решения вдвоём, поддерживать друг друга.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Но встреча на нейтральной территории. И при первой же попытке манипуляций мы уходим.
— Договорились, — Павел облегчённо выдохнул. — Спасибо, что готова попробовать.
Встречу назначили в кафе в центре города. Елена Павловна пришла раньше и ждала их за столиком у окна. Марина не видела свекровь полгода и была поражена переменами — та заметно постарела, похудела, в глазах не было прежней властности.
— Спасибо, что пришли, — тихо сказала она, когда они сели.
— Мам, ты хотела поговорить? — Павел взял жену за руку под столом.
— Да, — Елена Павловна помолчала, подбирая слова. — Я много думала эти месяцы. О том, что произошло. О том, что я наделала.
Марина молчала, давая ей высказаться.
— Я всегда считала, что знаю, что лучше для моего сына, — продолжила свекровь. — После смерти мужа Паша стал смыслом моей жизни. Я хотела уберечь его от ошибок, дать всё самое лучшее. И не заметила, как из заботы это превратилось в контроль.
— Мам... — начал Павел, но она подняла руку.
— Дай мне договорить. Марина, я должна перед вами извиниться. Вы правы — я не имела права вмешиваться в вашу жизнь, распоряжаться в вашем доме, шантажировать долгом. Это было... это было ужасно с моей стороны.
Марина не ожидала услышать извинений. Она переглянулась с Павлом.
— Я не прошу прощения, — продолжила Елена Павловна. — Понимаю, что некоторые вещи непростительны. Но я хочу, чтобы вы знали — я осознала свои ошибки. И... — она достала из сумочки конверт, — это вам.
Павел взял конверт и открыл. Внутри была та самая расписка, разорванная на мелкие кусочки.
— Мам, но мы же почти выплатили... — растерянно произнёс он.
— Знаю. Соседка рассказала, что вы машину продали, — в голосе Елены Павловны звучала боль. — Я не могу вернуть вам эти месяцы страданий. Но хотя бы могу освободить от долга. Считайте это... запоздалым свадебным подарком.
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Елена Павловна, мы не можем принять...
— Можете и должны, — твёрдо сказала свекровь. — Я забрала у вас покой в собственном доме. Пыталась разрушить вашу семью. Это меньшее, что я могу сделать.
Они сидели молча, каждый переваривая произошедшее.
— Что теперь? — наконец спросил Павел.
— Не знаю, — честно ответила его мать. — Я понимаю, если вы не захотите меня видеть. Но надеюсь... надеюсь, что когда-нибудь вы сможете простить глупую, властную женщину, которая едва не потеряла сына из-за собственной слепоты.
— Мы можем попробовать, — медленно произнесла Марина. — Начать сначала. Но с чёткими границами.
— Конечно, — закивала Елена Павловна. — Только с приглашением, никаких ключей, никаких советов без просьбы. Я всё понимаю.
— И никаких сравнений с Алиной, — добавила Марина.
Свекровь поморщилась:
— Знаете, что самое смешное? Алина вышла замуж за того богача и уже развелась. А вы с Пашей прошли через такие испытания и стали только крепче. Наверное, я действительно ничего не понимаю в жизни.
После кафе они разошлись в разные стороны — слишком много было пережито, чтобы сразу вернуться к нормальным отношениям. Но первый шаг был сделан.
Дома Марина и Павел долго сидели на их старом диване (новый так и не приехал — Елена Павловна отменила заказ), обсуждая встречу.
— Думаешь, она искренне? — спросила Марина.
— Не знаю, — Павел обнял её крепче. — Но хочется верить. Она всё-таки моя мать.
— И моя свекровь, — добавила Марина. — Знаешь, может, это к лучшему? Мы прошли проверку на прочность.
— И выстояли, — улыбнулся Павел. — Вместе.
За окном зажигались вечерние огни. Их маленькая квартира, за которую они так боролись, наполнялась теплом и уютом. Не было дорогих ковров и дизайнерских штор. Зато было главное — любовь, взаимное уважение и уверенность друг в друге.
— Знаешь что? — Марина повернулась к мужу. — Давай повесим наши старые шторы обратно. Те самые, синие, которые твоя мама так критиковала.
— Те, что ты выбирала целый день в трёх магазинах? — засмеялся Павел. — Обязательно повесим.
Они поднялись с дивана, чтобы приготовить ужин. Вместе, в своей кухне, в своём доме. Где никто не мог указывать им, как жить.
А на столе в прихожей лежал конверт с разорванной распиской — напоминание о том, что даже самые сложные конфликты можно разрешить, если есть желание измениться. И о том, что настоящая семья — это не кровные узы, а выбор быть вместе, несмотря ни на что.