" Зачем ты это сделала, надела платье белое,
Кольцо на pyкy нежнyю, на головy фатy.
А может, ты забыла, как мне ты говоpила,
Как часто говоpила, что я тебя люблю" - громко надрывался радиоприёмник.
Стас вслушивался в слова песни и сосредоточенно чистил рыбу на уху. В котелке уже была набрана вода, а сухие ветки трещали, разгораясь всё сильнее. Их привал пока был здесь, на окраине. Кто-то из пацанов смекнул рыбу наловить в местном пруду. Жр.ть-то охота, как ни крути. Запасов никаких, только "железо", да музыка вон. Включили по-тихому, чтобы хоть минут на пять мысли унять в башке. Разве мог Стас предположить, что неделю назад их поднимут в три часа и, не говоря ни слова выведут в строй.
Генерал какой-то приехал, речь толкать стал. Давил на совесть, на любовь к Родине и взывал к солдатской чести. Кровопролитная война, что в прошлом году началась, в 94-ом, не прекращается, и нужны новые силы со стороны российских войск, чтобы одолеть врага, разбить его насмерть.
До сих пор в ушах Стаса зычный голос генерала звучал. В тот миг, когда рассвет едва окрасил небо над лесом, каждый из них должен был принять судьбоносное решение. По словам генерала, никто никого не заставляет, но ...
Через два дня, Стас вместе с остальными солдатами трясся в кузове машины, выделенной из части, чтобы доставить солдат на железнодорожный вокзал. Их было тридцать человек. Согласившихся добровольно отдать долг родине на проклятой войне с "духами". Что их ждёт, никто не задумывался. В душе горел огонь патриотизма и гордости, что они не струсили, что они, как настоящие мужики, идут воевать.
Матери письмо Стас всё же отправил. Мало ли ... Только подробностей писать не стал. Придумал что-то про учения в Чечне и что в самих военных действиях они участие принимать не будут. Просто для подстраховки побудут и обратно в ГлУпое враньё, но что ещё он мог написать? В этот момент он думал о Нине. Она обязательно будет гордиться им, и каждый знакомый, когда узнает, что Стас на войне побывал.
Только мог ли бравый парень, во что на самом деле он ввязался и что потом ему холодно и равнодушно скажут: "Никто тебя не посылал. Ты же сам? Сам."
***
Нина, опустив голову и сжав пальцы в замок, смотрела в одну точку. Шах довольно далеко успел отъехать от города. Их долгая дорога лежала прямиком в Питер.
-Правильно ли я сделала? - глухо произнесла девушка. Она выдохнула резко и откинулась на спинку сиденья.
-Правильно. Они всё равно отжали бы бизнес твоего отца. Это страшные люди, не гнушающиеся ничем. Заступников у тебя нет. Ты подписала все бумаги на передачу прав собственности. Не жалей теперь об этом. Это дело создавала не ты. Твой отец. А у тебя ещё много всего своего будет, детка. Мы с тобой такую тему в Питере замутим, что эта провинция тебе покажется дном.
Нина покосилась на Шаха. Тот воодушевлённо барабанил пальцами по обшивке руля и качал головой в такт какой-то попсовой зарубежной музыки. Его размеренное спокойствие куда-то испарилось. Сейчас он был живым, эмоциональным. Не было во взгляде уже той насторожённости.
Выбив из пачки сигарету, Шах прикурил. Пламя от спички осветило его мужественное, словно вылепленное умелым скульптором лицо. Сколько ему лет? Нина как-то никогда не задумывалась об этом. В детстве ей казалось, что он ровесник её отца, а сейчас она смотрела на него и думала, что нет, помоложе будет. Или просто хорошо сохранился. Спортсмен, не пьёт. Курение - его единственная слабость.
-Легко тебе говорить - выдавила из себя Нина - я просто так отдала бизнес отца. Даже деньгами не могу воспользоваться, что на счетах лежат! А те, которые из сейфа взяла, надолго нам не хватят.
-Не просто так. На кону твоя жизнь была. Ты думаешь, что бумажки подписала и свободна? Не-е-т. Эти утырки теперь ждут тебя возле подъезда, а потом весь город прочёсывать будут. Ты не нужна им живой. Понимаешь? Я узнал об этом от одного проверенного человека. Поэтому увёз тебя. А счета обчистят скоро. Но если ты этими деньгами воспользуешься, то тебя мгновенно вычислят. Прости.
-Прощаю - эхом отозвалась Нина - поехали уже. Не могу сидеть на одном месте. Новая жизнь, говоришь?
-Новая. Обещаю - твёрдо произнёс Шах, выбросив окурок в окно и вцепившись в руль.
-А к старой смогу когда-нибудь вернуться?
Нина смотрела на него во все глаза. Шах всё равно оставался для неё загадкой. Откуда он узнал, от кого? Где пропадал? С кем общался и чем занимался? Тайна, покрытая семью печатями.
-Нет. Обратной дороги не будет - жёстко произнёс Шах - и выброси прошлое из головы. В том городе тебя абсолютно никто и ничто не держит. Ключи от родительской квартиры где?
Нина вздрогнула. Ключи она спрятала в надёжном месте, прежде чем к Шаху отправиться.
-В почтовый ящик бросила - соврала она.
Ничего не ответив, Шах промолчал. В эту секунду, в полночь, в квартире Нины вспыхнул огонь, дружно охватив своим пламенем все комнаты.
***
Лиза теперь жила в томительном ожидании. Живот рос, ребёнок активно развивался. А душа и сердце девушки были не на месте. Стас! Ну почему? Почему именно он?
-Не могу больше слушать это - Елена Петровна выключила приёмник, по которому то и дело транслировали новости о происходящих событиях. Она уткнулась лицом в кухонное полотенце и замерла. Слёз уже не было, все выплакала. Стас не писал уже два месяца. Что там с ним? Жив ли? А может, ранен и в госпитале лежит? Неизвестность изъедала изнутри. Сжирала изо дня в день. Да ещё муж её, Фёдор, пить начал. Каждый день подшофе. Уже даже сил не было ругаться на него. У самой проблемы с сердцем начались. На работу часто не могла выйти. Метлой махать физически тяжело стало.
Лиза ходила, как тень. Лишь её округлившийся живот радовал Елену Петровну. Хоть какая-то частичка от Стасика останется на земле, и тут же, устыдившись своих мыслей, она нещадно ругала себя. Стас жив и домой вернётся целым и невредимым, да даже если повредит что себе - не беда! Лишь бы живой пришёл, сыночек её родненький.
-Мама, вы не плачьте. Всё хорошо будет - робко тронула за плечо Лиза. Она совсем недавно стала называть Елену Петровну мамой. Ей так захотелось, а та и не против была. Вместе они теперь одну ношу несут и неизвестно, что впереди.
-Я не плачу, Лиза, что ты. Устала просто. Сейчас завтрак сготовлю и на работу. Снега нынче много, чистить замучаешься, и так всю жизнь. То листва, то снег. До пенсии-то ещё далековато мне. Федька ещё запил, будь он неладен. Придёт на обед, ты ему покушать подогрей тогда, хорошо?
Лиза кивнула и ушла в комнату. Зачёты написаны. Экзамены сданы. Можно и отдохнуть. Училась она, если честно, через силу. Ну где ей работать с её-то мозгами? Медсестрой? Возьмут ли? Или в санитарки проще пойти? Ребёнок родится, в год уже в ясли можно отдать и дальше учёбу продолжить. А потом куда распределение получит.
А ведь Новый год совсем скоро, и на стёклах мороз рисует причудливые узоры. Облокотившись об подоконник, Лиза всматривалась в календарь. Стасик, возвращайся домой уже поскорее. Куда же ты пропал? Ни слуху от тебя, ни духу. Сердце Лизы чувствовало, что со Стасом всё хорошо. Просто нет возможности пока у него весточку о себе подать.
В прихожей хлопнула дверь. Ушла Елена Петровна на работу. Сдружилась она с ней, и это не могло не радовать. Со свекровями лучше дружить, а не враждовать. Это же мамы. Вторые. Только не знала Лиза, что в это морозное декабрьское утро в последний раз она разговаривала с Еленой Петровной.