28 июля 2025 года в Ивановской филармонии затихнет привычный гул голосов – вместо него в зале прозвучат последние аккорды в честь Николая Сметанина. Человека, чей голос когда-то объединял миллионы – от студенческих общежитий до правительственных приёмов.
Вокалист трио «Меридиан» ушёл на 75-м году жизни, но его музыка останется – в старых пластинках, в воспоминаниях тех, кто засыпал под «Белый город» и вставал под «Утреннюю звезду»...
Как три студента из Иванова перевернули советскую эстраду
Весной 1975 года в Ивановском музыкальном училище царила обычная суета – студенты репетировали, спорили о музыке, мечтали о сцене. В этой творческой круговерти и родился «Меридиан». Тогда это был просто эксперимент – три молодых парня, пытающихся найти своё звучание. Но уже через год их выступления собирали аншлаги.
Николай Сметанин не был просто одним из трёх – он стал музыкальным мотором коллектива. Коллеги вспоминают, как он мог часами просиживать над аранжировками, доводя каждую ноту до совершенства.
«Он не просто пел – он проживал каждую песню, – рассказывает бывший звукорежиссёр филармонии. – Когда он работал над композицией, казалось, что он видит её в цвете. Он говорил: «Здесь должно быть больше синего», и мы понимали – речь о глубине звука».
Именно этот подход сделал «Меридиан» уникальным. Они не просто исполняли песни – они создавали музыкальные полотна, где голоса переплетались в сложной полифонии, а каждая нота попадала точно в сердце.
Поэзия под гитару: как Сметанин вдохнул новую жизнь в "Серебряный век"
В 80-е, когда советская эстрада гремела бодрыми маршами и заводными ритмами, «Меридиан» шёл против течения. В их репертуаре появились песни на стихи Ахматовой, Мандельштама, Есенина. Это был риск – публика любила что-то попроще, но Сметанин верил:
«Настоящая музыка должна быть не только для ног, но и для души».
Особенно трогательно звучали его собственные композиции.
«Он мог взять стихотворение Гумилёва и превратить его в песню, которая цепляла даже тех, кто никогда не интересовался поэзией, – вспоминает поэтесса Лариса Миллер. – А его «Белый город» на стихи Северянина? Это был шедевр, который пела вся страна, даже не задумываясь, что слова написаны сто лет назад».
Но самым удивительным было то, как он работал с текстами.
«Он не просто клал стихи на музыку – он их проживал, – рассказывает коллега по филармонии. – Бывало, придёт на репетицию и говорит: «Сегодня не могу петь «Реквием» Ахматовой – не тот настрой». И мы ждали, пока он снова сможет пропустить эту боль через себя».
Детский композитор, который не "сюсюкал"
В середине 90-х, когда страна переживала не лучшие времена, а многие артисты уезжали за границу или бросали музыку, Сметанин сделал неожиданный поворот – начал писать для детей. Но это были не примитивные песенки про «трактора и зверят», а сложные, многослойные произведения.
«Он относился к детям как к взрослым – просто объяснял сложные вещи понятными словами, – говорит педагог детской студии «Радуга». – Его «Сказка о звёздах» – это ведь целая философия в трёх минутах! Дети её обожали, хотя текст там далеко не примитивный».
Именно его песни стали визитной карточкой многих юных талантов. Вспомните «Утреннюю звезду» – сколько там было ребят, которые побеждали с его композициями!
«Он никогда не писал «под конкурс», – смеётся одна из его учениц. – Наоборот, говорил: «Если жюри не поймёт – значит, они дураки». И знаете что? Его песни всегда побеждали».
Футбол, кино и душевные посиделки: каким запомнился Сметанин вне сцены?
Те, кто знал Николая Николаевича близко, в первую очередь вспоминают не музыканта, а человека – с потрясающим чувством юмора, страстного и искреннего.
«Он мог после концерта собрать всех за кулисами и рассказывать истории до утра, – вспоминает коллега. – Особенно если речь заходила о футболе. Он болел за «Спартак» с фанатизмом настоящего фаната. Однажды даже сорвал репетицию, потому что надо было срочно обсуждать переход Ковальчука в «Динамо».
А ещё он снимался в кино – не как статист, а как настоящий актёр. Кто-то помнит его в эпизоде «Торпедоносцев», кто-то – в музыкальной сказке «Про кота…», где он сыграл так, что дети после сеанса спрашивали: «А где этот добрый дядя с гитарой?»
Но главное – его голос. Он звучал в аудиоспектаклях, в фильмах, в радиопостановках. Даже в документальных лентах его бархатный тембр придавал кадрам ту самую «сметанинскую» глубину.
Прощание с эпохой
28 июля в Ивановской филармонии не будет пафосных речей. Там соберутся те, для кого Николай Сметанин был не просто артистом, а частью жизни. Те, кто помнит, как его голос звучал из радиоприёмников в далёких 80-х, кто учился петь по его детским песням, кто до сих пор хранит потрёпанные пластинки «Меридиана».
Он ушёл, но его музыка останется. Потому что настоящие песни – как звёзды. Они светят, даже когда их создателя уже нет. А «Меридиан»? Он будет звучать. Всегда.