Лето 14 года выдалось в Сибирских краях довольно дождливое с ветрами и бурями. Крестьяне, имеющие в своих дворах до десятка коров, крестились на небеса и просили сухой погоды для сенокоса. Сибиряки хорошо зарабатывали на производстве сливочного масла. Вся Сибирь давала доход государству на продаже масла в три раза больше чем добыча золота. Вот она довольно простая арифметика превращения травы в золото.
Травы в наших местах урождались почти в рост человека. К тому же насыщенные соками земли и яркие похожие на привозной изумрудный бархат из Поднебесной. Коровы ели травушку с большой охотой. Не ленись мужик и коси играючи бесплатный корм.
Огородам от домашнего скота тоже представьте большая выгода. На навозе и огурчик ранний и картошка по полведра с куста. А лучок, чесночок, свекла, морковь, что и говорить богатые места под Ново Николаевском.
Я пока на своём уделе травы не косил. Выбирал поляны и неудобицы возле околков с берёзами, рябинами, осинами и зарослями малины и смородины. Деваться некуда, а бурёнушек кормить надо. К тому же на ночь скотину приходилось загонять во двор от лихих людей. Сено быстро от того и заканчивалось.
Вот и опять который раз за лето собрался я в путь. И поехал на своей буланой лошадке в ближайший лес. А ехать пришлось косить траву за день до Ивана Купалы. Встал я утром рано ещё до появления солнца. Запасся свежим караваем, завёрнутым в белую холстину. Крынкой молока вечерней дойки. И деревянным жбаном с пудом студеной водицы из колодца.
Дорога моя за сеном аккурат через всю нашу деревню Инскую проходит. Народ в это время только просыпался, а пастухи собирали стадо за околицей. Пастух Симбирцев меня и спрашивает, - ты, куда это Андрей Оглоблин собрался. - Да известно, куда травы свежей накосить, дело обычное. - Доброго пути тебе, - продолжил пастух. А пастухи у нас люди были уважаемые и зажиточные. Попробуй с таким стадом совладать.
Да вообще народ в Сибири, который обжился и проживал в достатке. Никто нас не притеснял и не драл с нас по три шкуры. А оно и понятно состоятельный человек и государство желает видеть состоятельным. Без баловства и ненужных войн.
Ближе к крайним домам на небольшой полянке стояли столы, приготовленные для бедных людей и странников. Уж такой обычай был в нашей деревне устраивать пиршество в день Святой Аграфены - купальницы. Столы были приготовлены ещё раньше. На столешницах в ночь выпала роса, которую солнце выпьет ближе к полудню как соберётся народ.
Человеку страждущему помочь дело богоугодное. Ещё с вечера люди принесли съестное в дом старосты. И я тоже не отставал и старался перещеголять соседей, - знай наших.-
Околица осталась позади и лошадка умеренным шагом везла меня в богатые наши леса вдоль реки Ини. Кроме свежей травы мне надо нарезать берёзовых веников. День сегодняшний считался самым должным.
Париться в бане я любил, чтобы воздух раскалился и был прозрачным.
Пока ещё жар от солнечных лучей не нагрел землю, я охаживал своей косой травы жирные и яркие от цветов. Одно удовольствие размахнуться литовкой и косить, не останавливаясь по ровному лужку или полянке. Кошу я завсегда босиком ноги мои привычные, да и сапоги целы. На глазок я прикинул травы для коровок достаточно.
Самое время отдохнуть и перекусить хлебца и молочка. После обеда я нашёл себе занятие в тени. Веточки берёзовые складываю и вяжу льняной верёвочкой. Занятие вполне приятное для души и нужное для сердца.
Для забавы бросаю один банный веник высоко и смотрю, куда он показывает своей вершинкой. Слава Богу, не в сторону погоста. Значит, жить мне ещё долго на этом Свете.
К вечеру меня сморило, жар дневной спал, и наступила прохлада от свежего ветерка с реки. Торопиться мне было не куда. В деревне в это время шум да гам. Известное дело народ празднует, имеет на то полное право.
А вот молодые парни им палец в рот не клади озоруют и старших не во, что не ставят. То борону перевернут да среди дороги бросят. То девок пугают обрядясь в оборотней нечистых. Мне это не по душе вот я и на это неспокойное время уединился в лесах и травах. Любуюсь чистой водой в реке с белыми и жёлтыми цветами.
Костёр мой ласково потрескивает, уничтожая сухие ветки и пожелтевшую листву. Я устроился на свежем сене. Лежать мягко и запах травы успокаивает и убаюкивает. На небе начинают загораться первые звёзды. Месяц в это время виден только на половину, зато больно яркий и близкий. Кажется, протяни руку и его можно достать.
Бережно подбрасываю в костёр берёзовые сучья. На перекладине над костром висит медный котелок. Я его ещё с войны привёз, памятная вещь. Смородинный лист в котелке заваривается основательно. Я люблю густой отвар почти до светло коричневого цвета. Он похож цветом на питьё, которое господа офицеры пили. Ещё помнится во время японского плена.
Мне тогда помню, тоже поднесли чарку этого питья. Запах клоповый мне не понравился. Хотя выпил я и всю чарку, а что добру пропадать. Я тогда больно отличился, рыбы много принёс и всех угостил. А жарить на углях я хорошо умел. Всё в меру и соль и огонь.
А чаёк смородинный мне более всякого питья нравится. Немного мёда добавляю от диких пчёл. Добыть его в лесу просто залез на дерево и немного взял. Снимаю котелок с перекладины питьё вполне готово. Одно можно сказать, - удовольствие для моего всего организма. -
Тем временем мгла ночи окутала всё вокруг. По небу побежали облака и закрыли месяц. По всем признакам наступило время полуночи. Как раз для появления нечистой силы. Я уже собирался ложиться спать в небольшом шалаше, устроенном из веток деревьев. Внезапно подул ветер и небо прояснилось. На поляне стало светло как днём.
Я перекрестился, хотя и понимал, - нечистый в это время силу имеет до третьих петухов. - И точно, как только я помянул нечистого, черти стали появляться один за другим. Мне, честно говоря, в шалаше стало, боязно сидеть.
Я на войне и пули не боялся и штыка, а тут в полной тишине сборище чертей. Совсем мне не по себе. И полянку то я выкосил до чистоты. Чертям видно нравится чистое место и подумал я, - удумали и тут напакостить. -
Вот посидели они немного, и давай чесаться. То ли муравьи их одолевают от их душного запаха, то ли какая другая какая надобность. И смотрю я, как волос на землю упадёт, из него Ёж появляется. Чудеса, да и только. А Ёжиков всё больше и больше.
Такую ватагу я никогда и не видел. Ежи, однако, всю полянку заполнили, и чертей стали беспокоить. Те недолго думая стали по одному исчезать. Наконец остались одни Ежи. И эта огромная стая стала носиться по полянке. Всё быстрей и быстрей.
Удивление полное как это они на своих коротеньких ножках так быстро бегают. Сижу в шалаше и думаю, - как бы они меня не заметили, а то съедят за милую душу. Ведь, как известно Ёж ничем не брезгует даже змеёй и ядовитый гриб с превеликим удовольствием кушает.
Ежи тем временем стали заканчивать своё парадное шествие по поляне. И дружно исчезли с глаз долой, как и появились. Месяцу тоже надоело светить, и он спрятался за облаком. Темень наступила не просветная. Пыхтение и шум от шагающих Ёжиков постепенно отдалился и пропал.
Всё же я шалаш не покидаю, боязно на душе. Затаился и так и уснул. Сон меня успокоил и привёл в совершенный порядок.
Утром кроме солнца меня никто не беспокоил. Умылся я холодной водой из кедрового бочонка. Потянулся и лошадь начал запрягать. Хотя любопытство меня не оставляло.
Решил я на середину полянки сходить, где чёртов шабаш происходил. На том самом месте смотрю, горшок стоит. Заглянул вовнутрь, а там николаевские золотые десятки. Блестящие, как только с самого града Санкт - Петербурга привезены.
Ударила меня в голову на это чёртово золото лютая жадность. Возомнил я себя богатеем и известное дело самодуром. Из моих глаз видения всякие показались, и сам я стал как не свой, - порченый. -
Схватил я горшок и решил немедля ехать в город Ново - Николаевск. Решил покупать дом и даже авто. Уж больно злато надо мной, власть взяло.
Вот еду я мимо реки. Свежий ветер меня остудил. Взял я, чёртов горшок и бросил с размаху в реку. И сразу во мне всё прояснилось, и стал я опять русский Андрей Оглоблин.
Заезжаю в свою деревню, а там веселье и смех. И стар и мал друг друга водой обливают. Празднуют праздник Ивана Купалы. И меня не забыли. Весь мокрый с головы до пят прибыл в свой дом. А коровы мои смотрят на меня и мычат. Ждут свежего сена. Матушка с женой и ребятишками радуются, - тятя приехал. -
А ведь что и надо русскому человеку - доброго взгляда да хорошего слова.
2025 год.