Собираясь на выставку Карла Брюллова, я больше всего опасалась эффекта дежавю – слишком хорошо запомнилась мне брюлловская выставка четвертьвековой давности, проходившая в этих же залах. Хотя телерепортажи с открытия успокаивали: экспозиция построена по-другому. Но то, что она будет настолько другой, я не ожидала.
Полное название выставки: «Карл Брюллов. Рим – Москва – Петербург». Кураторы увязали рассказ о творчестве художника с тремя городами, в которых он жил и творил. Пространство главного зала делится на четыре больших нефа, два из которых отведены работам, написанным в Италии (это – условный Рим), по одному – в Москве и Санкт-Петербурге. Тут любопытно вот что. Если брать 30 лет самостоятельного творчества, с 1822 по 1852 год, то в Италии и Санкт-Петербурге Брюллов прожил примерно равное число лет – 15 и 13. А вот в Москве – всего год по пути из Одессы в Санкт-Петербург, с конца 1835 по конец 1836. Однако, если судить по экспозиции, этот московский год в его творчестве «весит» примерно столько же, сколько 5-6 питерских или римских. Впрочем, подозреваю, что это – иллюзия, сотворенная кураторами.
Общая атмосфера выставки романтична: на фоне черных стен, пола и потолка ярко высвеченные картины сверкают, словно драгоценности. Очень необычно размещение этикетажа и пояснительных текстов к картинам. Вдоль нефов внизу проложены светящиеся панели, на которые и выведены все надписи, причем достаточно крупным шрифтом. Это поначалу непривычно, но очень удобно!
В одном торце нефов размещена очень интересная инфографика, рассказывающая о том, где и когда художник жил в каждом из трех городов, с кем встречался и что написал. Советую прежде всего разобраться с этим!
В противоположном конце зала два нефа завершаются главными хитами мастера: Рим – «Последним днем Помпеи», написанным в 1830-1833 годах, Петербург – неоконченным полотном «Осада Пскова польским королём Стефаном Баторием в 1581 году», над которым Брюллов работал в 1839-1843 годах.
Для Москвы подобной доминанты не нашлось. На ее месте – композиция из двух бюстов работы скульптора Ивана Витали (Пушкина и Брюллова) и портрета Витали, который художник написал во время позирования. (Вот молодец, не терял времени зря!)
К слову, именно за бюст Брюллова скульптор получил звание свободного художника. С Иваном Витали Карл Брюллов, по-видимому, был знаком с юности, со времени учебы в Академии художеств. С 1818 года по начало 1840-х скульптор жил в Москве. А вот с Пушкиным они познакомились и сблизились именно в первопрестольной в 1836 году. Хотя картину «Последний день Помпеи» поэт увидел еще в 1834 году, когда ее впервые показали в Санкт-Петербурге. И тогда же написал стихи:
Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется — с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождем, под воспаленным прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон.
Боковые стены трех из четырех нефов практически полностью занимают портреты, в основном – заказные. Впрочем, не только высокопоставленных особ, их жен и детей, но даже свою возлюбленную, графиню Юлию Самойлову, он писал в холодновато-отстраненной манере, свойственной классицизму. Честно говоря, меня подобные работы не вдохновляют.
Чуть живее его ранние итальянские картины, собранные в первом от входа нефе. Хотя и на них все эти девушки, собирающие виноград, больше похожи на мраморные статуи, чем на крестьянок. Хотя современникам художника казалось иначе, и они упрекали его за «неподобающие сюжеты»…
В полную мощь мастерство художника проявляется в его графике и подготовительных работах к росписям купола и парусов Исаакиевского собора, над которыми он работал с 1843 по 1848 год. Они выставлены в двух залах под антресолями. Посмотрите, какая мощная голова старика!
А вот эта дама, графиня Мария Григорьевна Разумовская, – одна из авторов идеи написания картины «Последний день Помпеи»…
Завершить росписи Исаакиевского собора Карлу Брюллову не удалось. В 1848 году, простудившись в холодном сыром здании, он заболел и вынужден был разорвать договор. В 1849 году он уехал в Италию и там умер в 1852 году. Работу по его эскизам окончил П.В. Басин.
По мнению кураторов, импульсивному художнику вообще было свойственно не оканчивать работы. Таких картин немало, и они составили отдельный раздел, размещенный на антресолях зала. Вот, например, очень милый портрет писателя П.В. Кукольника.
Там же представлены симпатичные шаржи Брюллова, в том числе – и на самого себя, изображенного в облике Юпитера.
В самых разных уголках выставки размещено много материалов и даже заданий, адресованных, в первую очередь, детям. Впрочем, и взрослые охотно включаются в эту игру!
Есть «детские» подписи и под картинами – к примеру, под портретом графа Алексея Перовского.
Эти элементы выставки мне очень понравились. А вот привычных для многих других экспозиций тактильных копий для людей с нарушениями зрения я не увидела. Жаль, думала, они уже вошли в наш выставочный стандарт…
В общем, идти на Брюллова надо! В конце концов, когда еще в Москву приедет «Последний день Помпеи»? А это – шедевр, как ни крути! И лучше сделать это летом, когда народу не так много.
Понравилась статья? Можно отблагодарить автора с помощью доната.