В студенческие 70-е годы с их дурновкусной советской публицистикой, засильем идеологического пресного канцелярита вокруг и чаще всего серыми учебниками я зачитывалась Шкловским, он меня спасал. «Zoo или Письма не о любви» любила нежно. Многие друзья морщили нос при упоминании этой фамилии, но мне было наплевать. Я как-то очень чувствовала энергию его мыслей, она меня подстегивала и подталкивала вверх. Меня восхищали стилистические кульбиты Шкловского. Впрочем, моя слабость к формалистам отлично известна нашим студентам, она с тех давних пор так никуда и не делась. Когда увидела анонс этой книги, вострепетала. А тут, сидя на даче, обнаружила аудио вариант на Литресе и вот уже второй раз подряд слушаю историю семейства Шкловских и их окружения. Что-то знала, многого нет. Эта книга вовремя вышла, мне она очень помогает разбираться с теперешней собой. Автора два — Наталья Громова и Татьяна Позднякова. Они рассказали о Шкловском с его смешением кровей, отчаянной храбростью и авантюризмом на войне, но иногда позорном даже конформизмом в советском загоне очень ясно и внятно. У авторов удивительная интонация спокойного достоинства, они не судят, не обвиняют, не выгораживают Шкловского и многих других персонажей, они вглядываются в них, стараясь понять, и для того блюдут четкую дистанцию между собой и ними. И поразительно их умение выражать суть через детали. Я чуть не реванула на рассказе о том, как друзья читали умирающему и уже бессознательному Тынянову Пушкина, а он только на это имя и стихи и реагировал через наползающую смерть. Или как Шкловский брил его, уже мертвого. Потрясающий кусок про травлю космополитов в сорок девятом, когда Эйхенбаум написал в дневнике, что «пересилить время нельзя», а Шкловский от бешенства завязал узлом кочергу. С редким тактом рассказаны многочисленные любовные сюжеты Шкловского и его окружения, проявляющие время и людей. Волны истории, то поднимавшие героев книги на гребне, то затягивающие их в глубины, продолжают теперь свои эксперименты над нами. Их не пересилить.