- А чего это ты там шляешься - свекровь встретила Люду возле калитки, ведущую из двора в сад – чего забыла у реки?
- В баню воду носила – сноха была явно взволнована, часто дышала и прятала глаза – сами же велели.
- Дак сколько можно натаскать за полдня – удивилась Наталья Ивановна – ты ушла с вёдрами в обед, а сейчас пять вечера.
- Вам не угодишь – вспылила Люда – если будете придираться, в следующий раз сами будете и воду носить, и топить свою баню.
Фыркнув в лицо свекрови, молодая женщина развернулась и ушла в дом, громко топая ногами по дощатому полу крыльца.
- Хамка – крикнула вслед снохе Наталья Ивановна, ей конечно хотелось добавить что-нибудь про моральный облик Люды, но понимала, что делать этого нельзя. Хотя стоило бы, сноха была не самого примерного поведения, и рога на голове сына давно задевали облака, и об этом знала вся деревня. Наталья Ивановна если честно, стыдилась выходить из дома из-за нее, соседи смеялись в глаза, но сын ничего не видел и не слышал, он любил эту женщину.
Наталья Ивановна проклинала тот день, когда решила продать дом родителей, приезжему зоотехнику с женой и с детьми, которого позвал на работу к себе местный фермер. Они казались такими приятными людьми, сказали, что собираются обосноваться в этой деревне, где есть детский сад и школа для детей.
Дом стоял пустым почти пять лет, и как бы не было жалко родное гнездо, где Наташа выросла, пришлось отдать чужим людям, за недорого. Деревня на отшибе, покупателей не так много на старый дом, поэтому, поплакала Наталья Ивановна и передала ключи, взамен на купюры.
Но молодая семья с двумя детьми недолго была счастлива в купленном доме, зоотехник чего-то не досмотрел, и у фермера был падеж скота, в котором он обвинил молодого специалиста. Потребовал возместить убытки, стоимость десятка коров, сумма немалая для деревни, и зоотехник уехал на север, за большими деньгами. Остались жена и дети в деревне, ждать, когда папка заработает денег и вернется к ним, чтобы наконец зажить спокойно и счастливо. Но отец семейства не вернулся, он исчез в просторах Крайнего Севера, а где это, точно никто не знал, уехал и пропал с концами, не написал ни одного сообщения. Договор с фермером о долге был устный, люди в деревне привыкли доверять друг-другу, поэтому никто искать должника через полицию не стал. Плюнули вслед, обматерили, пожалели соломенную вдову, что осталась с двумя детьми в стареньком доме, изредка вспоминали беглеца недобрым словом.
Год-другой прошли спокойно, а потом Наталью Ивановну соседи огорошили известием о том, что ее единственный сын, Сергей, захаживает к Людмиле, жене пропавшего зоотехника. Единственный-разединственный сын, после трагической гибели младшенькой Юлечки, которая утонула в тринадцать лет. Ребятишки купались в озере, а потом веселой гурьбой пошли домой, не заметив, что вещи девочки остались на берегу, она сложила свои шортики и майку в сторонке. Спохватились на полпути, но решили, что она ушла без них, и спокойно разошлись по домам, молчали, как партизаны, когда Наталья стала искать дочь. Девочку нашли на второй день, наконец кто-то из ребят нехотя обмолвился, что вроде бы, она была с ними на озере, но потом ушла.
Тело Юли зацепилось за корягу, и покачивалось в небольшой глубине, светлые волосы развевались, будто маленькая русалочка задремала на минуточку, умиротворенная и счастливая.
Сергея тогда не было в деревне, он после первого курса института, с друзьями подрабатывал на стройке, парню хотелось самостоятельности в свои восемнадцать лет. Но смерть Юлечки подкосила родителей, и сын бросил учебу, чтобы поддержать их морально, быть всегда рядом и стать утешением. У него получилось, папа с мамой нарадоваться не могли на него, тихий, работящий, немногословный, до тридцати лет он и просидел возле них. Не пьянствовал с друзьями, не пропадал ночами бегая за девчонками, всегда предупреждал родителей, если задерживался где-то, чтобы не переживали.
Услышав сплетни, Наталья Ивановна чуть не потеряла сознание, как мог ее драгоценный мальчик, оказаться рядом с этой непонятной женщиной с большой задницей? Этого не может быть, решила она, стукнула кулаком по столу и потребовала объяснений от сына. Сергей не отнекивался и не пытался оправдываться, спокойно объявил, что любит Люду и собирается на ней жениться, стать отцом для ее детей.
- Через мой труп – сказала Наталья Ивановна и продемонстрировала истерику с пеной у рта и потерю сознания, с падением на пол всем телом в сто килограмм. Сын не стал перешагивать через нее, позвонил медичке Але, даже съездил за ней сам на машине, пока отец смачивал матери лицо водой. Два дня Наталья умирала, но домашние дела сами не делаются, и скучно лежать, когда день на дворе, пришлось выздороветь, и хлопотать по хозяйству. Сергей понял, что опасность миновала, снова ушёл к разлюбезной, матери об этом доложили добрые соседки, и обморок повторился. Но на этот раз медичку не стали звать, на лицо умирающей матери сын вылил ковш воды, и попросил больше не манипулировать. Сказал, что всё это бесполезно, он женится на Люде и переезжает жить к ней, так как понимает, мать не примет его жену и детей.
- И чего это ты завелась – осторожно спросил муж у Натальи, когда Сергей ушёл, хлопнув дверью – сыну тридцать лет, пора семью заводить, пусть женится и живёт хоть с Людой, хоть с Лидой, а хоть и Матреной. Какая тебе разница, не нам с ней спать, мы еще лет двадцать поскрипим, если повезет, и всё! Ему что, бобылем оставаться, чтобы тебя караулить тут, он и так с нами просидел юность, когда ровесники по девкам бегали.
- Разве я ему запрещала бегать – снова залилась слезами Наталья – ходил бы на танцы, в кино, дружил с девчонками.
- А кто его искать выходила на улицу, как только солнце садилось – муж начал раздражаться и повысил голос – он же с работы ехал, не останавливаясь нигде. Кроме работы, никуда не ходил, сидел дома, возле твоей юбки, чтобы ты не волновалась.
- Я же не виновата, что он один у меня остался – взвыла Наталья Ивановна, но муж рявкнул так, что она мгновенно затихла и побрела в спальню, опустив плечи.
Ночь она провела без сна, муж в чем-то прав, невозможно удержать сына возле себя, только истериками и обмороками, всё равно уйдет, не к этой, так к другой. Но лучше бы другая, помоложе, без детей и не очень достойного прошлого, ходили по деревне слухи, что с фермером она мутила, поэтому и выжил ветеринара полюбовник Люды. Тогда не поверила Наталья, слухам этим, но видно зря, ушлой оказалась эта толстозадая, переключилась с фермера на ее сына, захотелось помоложе.
К утру созрело решение, пусть живут молодые у них, она приглядит за этой распутной, чтобы не могла позорить ее сына. А чтобы заманить их к себе, можно сказать, что присмотрит за детьми, когда нужно отведет младшего в детский сад, старшего из школы встретит, накормит.
Людмила сопротивлялась долго, видимо, чуяла что не получится бегать по мужикам как раньше, но Наталья Ивановна уломала ее тем, что задаривала детей подарками. Валера с Настей стали бегать к бабуле каждый день, приходили от нее довольные, зажимая в кулачках конфеты и мелкие подарки, и женщина сдалась. Сергей перевёз ее с детьми в дом родителей, места хватало всем, четыре комнаты, кухня, жилой чердак, он сам всё это и строил с отцом, мечтая жить большой семьей.
Месяца три жили неплохо, Люда с удовольствием возилась и в доме и в саду, пока не почувствовала пристальный взгляд свекрови на себе, где бы она не находилась. Наталья Ивановна пасла ее всюду, умудрялась приходить в магазинчик, где сноха работала, по три раза на дню, могла и не заходить, пряталась где-нибудь за углом и выглядывала оттуда, круглыми глазами.
- Может тебе кажется?
Сергей не поверил жене, дома всё было хорошо, мать с удовольствием возилась с детьми, привязалась к ним, как к родным и лишь иногда плакала, гладя Настю по светлым волосам. Наверное, грустила по Юле, маленькая дочка Люды была чем-то похожа на ту, что сейчас лежала под мраморным камнем.
Но этот взгляд со спины, доводил сноху до белого каления, она злилась и грубила Наталье Ивановне, нервничала и кричала на детей и мужа. Постоянные подозрения непонятно в чём, быстро превратили жизнь Люды в ад, и она пожалела о том, что согласилась на переезд к родителям мужа. С работы часто забегала в старый дом, чтобы посидеть в покое, но это усилило подозрения свекрови, с чего это сноха зачастила в свой, пустой дом? А не водит ли она любовников туда, не зря же мужчины шастают по улице толпами, наверняка к ней ходят.
Сын с отцом не замечали тихой войны, что вела свекровь против снохи, они были заняты своими делами, и считали, что истерики Люда закатывает из каприза. Вот бывает у беременных женщин такое, то они плачут, то требуют ягод заморских среди ночи, так отец успокаивал Сергея, когда тот хватался за голову, не понимая, что происходит. Наталье Ивановне не говорили про пополнение в семье, ещё не хватало, чтобы и она начала истерить, кто их знает, этих женщин, с чего они заводятся, от радости или горя.
- Завтра баню будем топить – известила сноху Наталья Ивановна – натаскай в баню воды из речки, всё равно без дела лежишь.
- Придет Сережа с работы, насосом накачает из колодца – сноха с утра валялась на диване, раздражая свекровь, устроила себе выходной, видите ли – зачем до речки ходить с ведрами.
- Лишь бы поперек сказать – прошипела Наталья – трудно натаскать что ли? Я в твои годы…
- Слышала сто раз, что вы в мои годы – Люда вскочила и выскочила во двор, лучше воды натаскать, чем смотреть на недовольное лицо свекрови – натаскаю, только успокойтесь!
Наталья Ивановна сама не понимала, что ее раздражает в снохе, но ядовитая мысль, засевшая в голове с самого начала, не давала покоя ни на минуту.
«Не пара она моему сыну» решила она когда-то, и это решение не позволяло ей сойти с тропы войны, начатой в ту бессонную ночь.
Люда приносила ведра с коромыслом из речки, садилась на порожек и вытирала слезы отчаяния рукавом, понимала, что так жить долго не сможет. Нужно уезжать отсюда, свекровь не остановится никогда, будет тихо сживать ее со свету, мило улыбаясь при муже и сыне. Если Сергей так привязан к матери, что не замечает ничего, то пусть остается с ней, больше воевать за него у Люды сил нет. Плохо что беременная, с малышом на работу не устроиться, на жизнь не заработать, придется ехать к матери с поклоном, в ее однокомнатную квартиру. Не обрадуется, но примет, стиснув зубы, потерпит и прокормит на пенсию всю ораву, пока малыш подрастёт, и Людмила сможет выйти на работу.
- А чего шляешься у реки - встретила ее свекровь возле калитки, хотя прекрасно знала, чем занята сноха. Надоела ведьма старая своими подозрениями, видела же как воду таскает, как сидит на пороге вытирает слёзы. Ошивалась всё время возле бани, пока Люда корячилась с ведрами, держась за поясницу, и вздыхала от тянущей боли в животе. Оно может и к лучшему, подумала молодая женщина, увидев кровавые пятна на подоле, и высунулась на кухню, где кряхтела свекровь.
- Скорую вызывай – сказала она той, что отравляла ей жизнь в последнее время, и даже улыбнулась победно, тряся платьем – добилась ты своего, не будет у тебя внука.
Серо-зеленоё, обиженное лицо свекрови от злости стало сине-черным, в глазах зажегся огонек радости, увидев кровавые пятна, ещё не понимая причины. Мозг несколько секунд перерабатывал сообщение, пока окончательно не разобрался в происходящем, но постепенно до сознания дошло понимание, что происходит нечто неприятное.
Сын не простит ее, узнав из-за чего Люда потеряла ребенка, о котором она слышит впервые. Молодые переедут в старый дом, заберут детей, к которым она привязалась, и снова она останется с мужем, с которым лишний раз и не поговорить. Да, она терпеть не может эту толстозадую, но все, кого она любит, привязаны невидимой ниточкой к ней, и стоит только исчезнуть Людмиле, дом опустеет. Простая истина, открывшаяся ей, поразила Наталью Ивановну, и она застыла на мгновенье в ужасе, но удивительно быстро пришла в себя и скомандовала:
- Марш в постель, я сейчас вызову скорую помощь!
***
Люду Сергей привёз из больницы через три дня, бледную и похудевшую, молодые молча прошли к себе в комнату и стали собирать вещи в сумки.
- Уйди, мать!
Сказал сын, стараясь не смотреть на Наталью Ивановну, которая вошла и стала в дверях:
- Не пытайся истерику закатывать, на этот раз перешагну и уйду – прошипел сын сквозь зубы – мне своё дитя тоже больно терять, пусть и не рожденный ещё.
- Не надо так, Сережа – вмешался отец, тихо стоявший в сторонке – мы хотели попросить вас остаться, что мы будем тут делать вдвоем с матерью.
- Нет – Люда взвилась от своего же крика – я больше не могу даже смотреть на нее, не то что жить рядом.
- Если вы меня с Людой собрались разлучить, я повешусь – сказал сын багровея лицом, а Наталья Ивановна вцепилась в косяк, чтобы не упасть.
Она понимала, что сейчас сын со снохой возвращают весь негатив, полученный от нее, Люда ненавидит так же, как свекровь ее до этого, а сын манипулирует, чтобы добиться своего, пугая самоубийством.
В этот вечер она услышала столько всего про себя, но молча приняла обвинения, и выдохнула с облегчением, когда сноха сказала, что остаются. Но только из-за детей, они любят бабушку и дедушку, а ещё только из-за того, что Наталья Ивановна испугалась и вызвала скорую, а ещё что смотрела за детьми, пока Люда была в больнице.
***
Через два года, Наталья Ивановна гуляла по улице с коляской, воркуя над младенцем, и улыбалась от счастья. Она никому, даже мужу и сыну не рассказала, как поговорили со снохой за сараем, где предъявила ей все свои претензии, а Люда, по ее же просьбе, обозвала свекровь последними словами.
Сказала, что свекровь сноху подозревает, если сама жизнь прожила, как прости господи.
Это чтобы не носить обиду на сердце, высказались и забыли.
Объяснились и пообещали, что все разборки будут за сараем, если возникнут недоразумения, но пока стрелку забивать повода не было.
От автора: подписывайтесь на мой Телеграмм канал, где ни о чём и обо всем, и с выражениями. 😂
Читать в Телеграм лучше с последних постов, там интереснее