Квартира в старом доме, доставшаяся Виктору и Ирине от свекрови, казалась настоящим сокровищем. Пятнадцать лет назад, когда Ольга Андреевна торжественно вручила им с Виктором документы о дарении, Ирина ликовала. Она верила, что это начало их счастливой семейной жизни.
Они переехали, сделали ремонт, родили дочь Катю. Ольга Андреевна жила в соседнем доме и часто заходила в гости с пирогами. Все было почти идеально.
Но однажды, спустя годы, случилось то, чего Ирина никак не ожидала. Свекровь пришла с пирогами и, поправляя салфетку под вазой с вареньем, сказала:
— А Олечка наша, знаете, решила вернуться из Москвы. Работа там не сложилась.
Ирина улыбнулась, подливая свекрови чай:
— Как жаль. Но дома ей, конечно, будет легче. У вас же есть место.
Ольга Андреевна кашлянула:
— Место-то есть… Но ей с ребенком тесно у меня будет. Да и начинать заново тяжело без крыши над головой.
Виктор, уткнувшись в телефон, пробормотал:
— Ну, поживет временно, мама. Оклемается, работу найдет.
— Временное часто становится постоянным, — сухо ответила свекровь. — Я решила отдать ей эту квартиру.
В комнате повисла тишина. Ирина почувствовала, как холодеет внутри.
— Какую квартиру? — спросила она, едва слышно.
— Эту, — кивнула Ольга Андреевна. — Вашу, точнее, мою. Ту, что я вам пятнадцать лет назад подарила.
Виктор оторвался от телефона.
— Мам, ты что? Ты же нам ее подарила! Дарственная! Документы!
Ольга Андреевна подняла руку.
— Дарственная, Витя, дарственной рознь. Я передала квартиру с правом моего пожизненного проживания. Юрист все правильно оформил. Я имею право распоряжаться своей собственностью. Сейчас нужда Оли для меня важнее. Она дочь.
Ирина вскочила, чашка звякнула о блюдце.
— Вашего проживания?! Вы тут не живете! Вы приходите в гости! Это наша квартира! Мы вложили в нее все! Ремонт, годы жизни! Катя здесь родилась!
— Ирина, успокойся, — свекровь говорила ледяным тоном. — Никто вас на улицу не выгонит. Вы будете жить здесь… пока я не решу иначе. Но Оля въедет через месяц. Вам придется потесниться. Возможно, выделить ей комнату.
— Сестре в нашей квартире? — Виктор покраснел. — Мама, это безумие! Мы копим на отпуск!
— Твоей сестре Оле, — поправила его Ольга Андреевна.
Ирина смотрела на свекровь и видела лишь каменную стену.
— Значит, все эти годы… "Подарок"… Это была уловка? Чтобы мы охраняли вашу собственность, вкладывались в нее, а вы могли все забрать?
— Я дала вам крышу над головой на годы, — парировала Ольга Андреевна. — Вы должны быть благодарны. А теперь моя дочь в беде, и я ей помогаю.
— За наш счет! — выкрикнул Виктор. — Это подло!
Ольга Андреевна вздохнула, собирая сумочку.
— Вы не понимаете. Оля — моя кровь, а вы…
Она не договорила.
— Через месяц она приедет. Будьте готовы. Ключи у меня уже есть, — добавила она, показав новенький брелок.
— Я твой сын, которого ты обманула! — возмутился Виктор. — Квартира на нас!
— С моим пожизненным проживанием, — уточнила Ольга Андреевна. — Могу я к вам перебраться, а Олю поселить в своей квартире, но не хочу возиться. Она приедет через месяц!
Свекровь ушла. Ирина стояла посреди гостиной, которую так любила. Обои, светильник, вид из окна — все стало чужим.
— Витя… — прошептала она. — Что мы будем делать?
Муж поднял глаза, полные отчаяния и бессилия.
— Я не знаю, Ира. Она же мать… Как она могла?
Тридцать дней пролетели в тревоге. Ирина металась между яростью и отчаянием, Виктор консультировался с юристами, подтверждавшими правоту Ольги Андреевны.
Звонок в дверь прозвучал как похоронный колокол. Ирина открыла. На пороге стояла Оля. Ухоженная, в дорогом пальто, с холодным взглядом. Рядом — девочка лет десяти, копия Ольги Андреевны.
— Ну, вот мы и приехали, — произнесла Оля без тени смущения. — Мама сказала, вы нас ждете. Где наша комната?
Ирина молча отступила. Григорий вышел из гостиной, бледный.
— Оля… — начал он, но сестра перебила.
— Ольга, пожалуйста. Мы не в детстве. Где наши вещи можно разместить? Аня, не трогай ничего!
Ирина кивнула в сторону маленькой комнаты.
— Вот здесь. Ванная — направо, кухня — налево. Правила дома: кухня убирается после каждого использования, громкая музыка после десяти вечера запрещена, гости — по согласованию, — автоматически выдала Ирина.
Оля усмехнулась.
— "Правила дома"? Милая, это теперь мой дом, так что правила буду устанавливать я. А пока… это сойдет. Аня, разбирай чемодан.
Жизнь превратилась в кошмар. Оля вела себя как хозяйка, проверяющая работу прислуги. Она переставила вазу, повесила свое полотенце, а Аня заняла диван перед телевизором.
Оля критиковала стряпню Ирины, занимала плиту, оставляя горы посуды. Через неделю она поинтересовалась, не собираются ли они освободить большую комнату.
Виктор взорвался, тряся перед сестрой дарственной.
— Тут черным по белому — мать имеет право проживать, а ты лишь пользуешься этим правом! Ты не собственник!
Оля лишь холодно улыбнулась.
— Технически — да, но мама хочет, чтобы я здесь жила, и я буду. Со временем… все станет моим. Привыкайте.
Напряжение росло. Ирина винила Виктора в слабости, а он злился на ее упреки. Дочь Катя, приезжавшая из другого города, была шокирована. После пары визитов она перестала приезжать.
Прошло полгода.
Квартира разделилась на враждебные лагеря. Ольга Андреевна звонила редко, интересуясь только Олей и Аней.
Однажды вечером Аня потребовала освободить стиральную машину.
Ирина в слезах закрылась в комнате. Виктор сидел на кровати, уставившись в стену.
— Витя, — тихо проговорила Ирина. — Я больше не могу так… я ухожу.
Муж поднял усталые глаза.
— Куда? К маме? У тебя нет денег на съем.
— Сначала — к маме. Потом — куда угодно. На две работы. В общежитие. Но не здесь. Ты со мной?
Виктор долго молчал. За стеной зазвучал смех Оли и Ани. Он вздрогнул.
— Я… я не могу бросить квартиру, Ира. Это же все, что у нас есть. Может, что-то изменится… Мама…
Ирина кивнула.
— Тогда прощай, Витя. Желаю тебе счастья… с твоей новой семьей.
Она начала складывать вещи.
Ирина жила у матери, а потом сняла комнату на окраине города. Работала на износ. В "подаренной" квартире жизнь шла своим чередом. Оля укрепляла свои позиции, а Виктор существовал как призрак на своей территории.
Ирина решила, что если Виктор за год не одумается, то она подаст на развод.
Спустя восемь месяцев Ольга Андреевна позвонила невестке с возмущением и претензиями:
— Позвонила Кате, а она сказала, что не желает со мной разговаривать. Мол, я предательница. Это ты ее науськала?
— Она собака что ли? — усмехнулась Ирина. — Катя не желает с вами разговаривать, потому что видит страдания отца и разрушенную семью. Она не ребенок и прекрасно понимает, что это вы во всем виноваты.
— Фи! Надо же, ну и пусть обижается, — фыркнула свекровь и бросила трубку.
Однако она, получившая то, чего хотела – дочь и внучку под крышей ее квартиры, – казалось, была довольна.
Через десять месяцев Виктор окончательно выдохся и съехал из подаренной квартиры матери.
— Раз съехал, переделывай документы на Олю! — потребовала Ольга Андреевна.
Сын не стал протестовать, он вернул ключи и отказался от подаренного имущества.
В сорок лет Виктору и Ирине пришлось снова строить свою жизнь. Они сняли небольшую квартиру и начали все с нуля.
Отношения с Ольгой Андреевной и Олей окончательно разладились и сошли на нет.